Но вот что действительно стало для нее настоящим сюрпризом — так это реакция учеников и их родителей. Когда Элин спросила своих соседок по спальне, не собираются ли их забрать из школы, те лишь пожали плечами.
— Хогвартс — самое безопасное место в Британии, — заявила Сьюзен Боунс. — И вообще, пока ведь никто не погиб, верно? Я хочу сказать, то, что произошло с Колином — это ужасно, но он же жив, его расколдуют.
— Дамблдор — великий волшебник, пока он в школе, в ней ничего плохого не случится, — поддержала ее Ханна Аббот.
— Да нам ведь и нечего опасаться, — добавила Меган Джонс. — Мы ведь... ну... ты не подумай чего, ты же знаешь, мне все равно, кто твои родители, но Зверь ведь нападает на маглорожденных...
— Но я же рассказывала, что это миф! — не выдержала Элин. — То, что под удар попал именно Колин Криви — всего лишь случайность!
Увы, ее слова пропали втуне. Все чистокровные были абсолютно уверены, что они в безопасности, хотя не все говорили об этом вслух. Самое смешное, что они же при этом активно закупались защитными зельями, амулетами и оберегами сомнительной ценности, совершенно не видя в своих действиях никакого противоречия. Элин в очередной раз убедилась, что волшебники и логика сочетаются примерно так же хорошо, как политики и совесть.
А вот Гарри больше поразила реакция их собственных родителей. Помня о своем обещании, он сразу же написал домой, и когда через пару дней Букля за завтраком сбросила ответное письмо, мысленно уже был готов собирать вещи.
«Гарри, Элин!
То, что произошло, просто ужасно. К сожалению, нам не позволят забрать вас из Хогвартса, поэтому прошу вас, будьте предельно осторожны и не лезьте ни в какие неприятности. Мы не вынесем, если с вами что-то случится.
Любим вас, мама, папа».
— Не позволят? Не позволят?!! — Гарри вскочил с места и уже готов был ринуться к преподавательскому столу, если бы Элин не успела ухватить его за мантию.
— Тише! Сядь и не показывай вида, — произнесла она.
— Да что они себе позволяют? — не унимался ее брат. — Они что думают, если мама с папой маглы, то у них прав нет? Эль, пусти, я этому Гэндальфу сейчас врежу!
— Может и врежешь, но потом. Сядь, я сказала! — Элин наконец-то удалось усадить Гарри обратно за стол. — Дамблдор тут ни при чем, обязательное магическое образование — это закон. В школе или дома, но все дети должны учиться колдовать. А так как наши родители учить нас не могут, то нам придется оставаться в Хогвартсе, и если мама с папой попытаются этому помешать, к ним придет чиновник из Министерства и наложит Конфундус или еще чего похуже.
— Так вот почему они нас отпустили, — понял Гарри. — А если мы что-то такое сделаем, чтобы нас исключили?
— Тогда наши палочки сломают, — ответила ему Гермиона.
— Ну, можно ведь другие купить... — Гарри замолк. Сама мысль о том, что его палочка из остролиста и пера феникса может быть сломана, причиняла ему почти физическую боль.
— Ты не понимаешь, — покачала головой Гермиона. — «Сломать палочку» — это значит полностью запретить человеку колдовать. За нарушение запрета грозит Азкабан, а так как мы еще не повзрослели, то без колдовства у нас начнутся сильные магические выбросы, от которых мы рано или поздно умрем.
— Но Хагрид же не умер, — заметил Гарри. — Хотя его когда-то исключили из школы, я узнавал.
— Хагрид спрятал обломки палочки в свой зонтик, — ответила Гермиона. — Все про это знают, но пока он колдует в Хогвартсе, на это не обращают внимания. А для нас единственный способ покинуть Хогвартс и остаться при этом волшебниками — это перейти в другую школу.
— А вот об этом — молчок! — строго сказала Элин. — Помнишь, что говорил директор в прошлом году? Ему нужен Гарри... ну и мы за компанию, раз уж так получилось. И я совсем не уверена, что ему понравится, если мы уедем...
Она бросила косой взгляд на Дамблдора, который как раз в этот момент поднимался со своего места.
— Прошу минуту внимания! — объявил он. — В связи с известным вам происшествием я, посовещавшись с профессорами, решил возродить в школе дуэльный клуб. Первое занятие состоится в Большом зале через две недели, все желающие должны записаться у своих деканов.
Элин ожидала, что вслед за этим последуют другие объявления — о выставленных в школе постах авроров, например, или о запрете перемещений поодиночке, но ничего подобного директор не сказал. Впрочем, остальных учеников это, кажется, ничуть не волновало. Видимо, они полагали, что с помощью пары дуэльных заклинаний смогут справиться с чудовищем, с которым когда-то с трудом сладили все четыре основателя вместе взятые.
14 ноября 1992 года
— Привет, Чжоу.
— Привет, Гарри. Ты, пожалуйста, не сваливайся с метлы, ладно? В этот раз я хочу победить по-честному.
— Победить? Ха! Это мы еще посмотрим! — Гарри гордо задрал нос к небу, и Чжоу звонко рассмеялась.
Они разошлись, и Гарри с сожалением отвел взгляд от соперницы, принявшись рассматривать остальных когтевранцев. После прошлогодней неудачи, когда команда из-за ужасной игры на поле не смогла взять кубок даже несмотря на три пойманных снитча, капитан Агаркар сменил больше половины состава. Из старых игроков в сборной остался только он сам, охотник Роджер Дэвис, ну и Чжоу Чанг, разумеется, которая на данный момент была самым результативным из всех четырех действующих ловцов.
Уже через час стало понятно, что назначения оказались очень удачными. Пуффендуйским охотникам лишь с большим трудом удавалось пробиться через оборону Когтеврана, а несколько внезапных контратак соперника заставили Малкольма вести очень осторожную игру. Поскольку на поле счет менялся очень медленно, зрители обратились к ловцам, надеясь увидеть такую же игру, какую на прошлой неделе им показал Рон Уизли. Но и тут их ждало разочарование. Хотя поначалу то Гарри, то Чжоу периодически срывались с места, надеясь обмануть соперника, но вскоре они оба поняли, что стоят друг друга и хитрые маневры не принесут никакой пользы. Теперь оба ловца сосредоточились исключительно на поиске снитча, больше надеясь на острый глаз, нежели на ловкость в полете. Это было разумно, но зрители начали откровенно скучать.
Так как снитч мог оказаться где угодно, то и особой разницы в том, куда лететь, тоже не было. Воспользовавшись этим, Гарри изменил курс так, чтобы пролететь мимо Чжоу. Заметив его, когтевранка улыбнулась и махнула рукой (продолжая, однако, внимательно осматривать небо), и внезапно крутанулась вокруг своей оси, уворачиваясь от невесть откуда вынырнувшего бладжера. Впрочем, тяжелый мяч, кажется, вовсе не интересовался девушкой, нацелившись точно в голову Гарри. Тот увернулся, думая, что бладжер, как обычно, полетит искать новую жертву, но мяч развернулся и полетел назад. Гарри снова уклонился и с удивлением увидел, что мяч, игнорируя Чжоу, опять летит в него.
Это было очень странно, но Гарри некогда было рассуждать. Пригнувшись, он рванул в сторону своих загонщиков, знаком показывая, что ему нужна помощь. Заметившая его Максин О’Флаэрти удачно отбила бладжер в сторону соперника, Гарри, благодарно кивнув, развернулся, чтобы вернуться на высоту, и в этот момент краем глаза заметил яркий отблеск над чужими воротами.
Видимо, Чжоу заметила снитч одновременно с ним. Оба ловца ринулись к цели, но Гарри благодаря скорости «Нимбуса» быстро оказался впереди.
БАЦ!
Вынырнувший снизу бладжер ударил его по руке, заставив вильнуть в сторону. Чжоу проскочила у него под носом, Гарри попытался ее обойти, но взбесившемуся мячу, похоже, было мало одного удара. Он снова и снова атаковал Гарри, заставляя того петлять, как заяц, и все больше отставать от Чжоу. Наконец, когтевранка схватила снитч, раздался свисток и Гарри вздохнул с облегчением: все бладжеры теперь должны были сами упасть в ящик для мячей.
Все, но не этот. Игнорируя правила, бладжер продолжал атаковать свою цель, и Гарри, поняв, что так просто это не закончится, ринулся вниз, выйдя из пике только у самой земли. Финт Вронского удался на славу, бладжер на полметра ушел в землю, и если бы на его месте был ловец соперника, все было бы кончено. Но железному шару, казалось, все было нипочем. Выбравшись из воронки (Гарри мог поклясться, что услышал недовольное отфыркивание), бладжер снова набросился на свою жертву, но не долетев до Гарри, с громким хлопком взорвался прямо в воздухе.
— Кто из вас додумался заколдовать бладжер?! — грозно спросила мадам Трюк, пряча палочку. — А ну, все сюда, живо! Палочки к осмотру!
Игроки обоих команд опустились на землю перед судьей и один за другим стали протягивать судье свои волшебные палочки. Строго говоря, это уже само по себе было нарушением, так как палочки на поле были строжайше запрещены, но это правило нарушалось настолько часто, что на него перестали обращать внимание веке примерно в тринадцатом.
Над каждой палочкой мадам Трюк делала несколько пассов, но, похоже, никто из присутствующих не накладывал никаких чар на бладжер.
— Хм... Кто-то взял вторую палочку? А ну, Бациллум ревелио! — произнесла мадам Трюк.
Ничего не произошло.
— Похоже, никто из вас не колдовал, — судья выглядела озадаченно, — а пробить защиту поля извне... — она посмотрела в сторону трибуны, где на фоне черных ученических мантий выделялось ярко-малиновое пятно. — Да нет, в присутствии директора на такое никто бы не решился. Ну что ж, придется списать все на неизбежные в квиддиче случайности. Счет 220:60, Когтевран победил.
— Ну почему опять! — Чжоу готова была расплакаться. — Гарри, я видела, что в тебя угодил бладжер, но клянусь, мне и в голову не пришло, что он заколдован...
— Все нормально, — Гарри улыбнулся. — Ты же не виновата, что у меня судьба такая дурацкая, вечно на неприятности нарываться.
— Я хочу победить сама, а не из-за твоих неприятностей! — упрямо произнесла девушка. — В следующий раз, если только почувствуешь, что что-то пошло не так, сразу подавай знак! Будем играть по-честному. И еще... Прости, я не могу изменить счет, но вот, возьми снитч... Ну, как залог дружбы и...
Чжоу запнулась и слегка покраснела, и Гарри подумал, что смущение ей очень идет. Он машинально перебросил метлу в левую руку, собираясь взять снитч, но не удержал древко, и метла, упав, больно ударила Чжоу по носу.
— Ой, извини, — теперь уже Гарри залился краской.
— Твоя рука! — воскликнула Чжоу. — Я видела, как тебя ударил бладжер, там наверняка перелом!
— Перелом? Где перелом? Кто перелом? Я мастер по лечению переломов! — услышали они уверенный голос преподавателя защиты. — Так, Гарри, не шевелись, это займет всего пару секунд! Брахиам Эмендо!
Ну что ж, перелом он действительно вылечил, а то, что при этом из руки Гарри исчезли все кости — это была, как выразилась мадам Трюк, неизбежная в квиддиче случайность.
— Вырастить новые кости очень легко, — сказала ему мадам Помфри. — Ты и пикнуть не успеешь, мальчик. А ну-ка, держите его!
Уизли и Малфой привязали Гарри к койке, Дамблдор одним ловким движением распорол руку сверху донизу, и мадам Помфри принялась запихивать в нее кусающихся, брыкающихся и царапающихся котят.
— Ровно тридцать штук, милый, — произнесла она. — По одному котенку на каждую косточку, здорово, правда?
— Гарри, потерпи, это же не больно, — ласково улыбнулась Чжоу. — Тебе же нужна здоровая рука, чтобы меня обнять.
Она протянула ему снитч и поцеловала в губы. Гарри еще успел подумать, как это странно, что Чжоу пришла к нему в палату совсем голая, в одних лишь квиддичных гольфах и перчатках, но в этот момент Рон изо всех сил врезал ему битой по руке и Гарри, вскрикнув, проснулся.
— Ах, зачем Гарри Олсен не послушал бедного Добби... — услышал он.
— Добби? Что ты тут делаешь? — Гарри протер глаза, пытаясь проснуться. Он еще не совсем отличал сон от яви.
— Добби предупреждал, Добби пытался предотвратить, Добби думал, что Гарри Олсен не попадет в школу... — причитал домовик.
— Так это все-таки был ты? — зашипел на него Гарри. — Наши машины, тот барьер на вокзале...
— Увы, — печально вздохнул эльф. — Бедный Добби хотел как лучше, но разве может один слабый домовик помешать тому, кто победил самого Темного лорда... Но Добби честно пытался, Гарри Олсен, сэр, хоть ему и пришлось прижечь руки утюгом...
Он вытянул вперед перевязанные какими-то грязными тряпками руки, и тут Гарри осенило.
— Так бладжер тоже твоя работа? Ты меня чуть не убил!
— О нет, нет, — замотал ушами домовик. — Добби никогда в жизни не осмелился бы поставить под угрозу драгоценную жизнь Гарри Олсена. Наоборот, если бы Гарри Олсен поехал домой с переломами, он оказался бы в безопасности!
— Ты же знаешь, что я не могу покинуть школу, — рассердился Гарри. — Мои родители — маглы, им нельзя...
Он осекся, сообразив, что если Добби поймет, что Гарри не может покинуть школу сам, то чего доброго, попытается его как-то подставить, чтобы добиться исключения. С точки зрения домовика лишение палочки и запрет на магию могли оказаться приемлемой ценой за спасение жизни «драгоценного Гарри Олсена».
— Послушай, Добби, — произнес он. — Я не покину школу, но если ты и правда хочешь мне добра, то лучше расскажи, что замыслил Люциус Малфой. Это ведь он твой хозяин, верно?
Добби усиленно закивал.
— Добби не может ничего сказать, Гарри Олсен, сэр, — зашептал он. — Добби может лишь предупредить... помочь... Вам надо уехать, потому что в Хогвартсе уже творятся страшные вещи, но то, что случилось — это лишь начало. Теперь, когда Тайная комната снова открыта и история готова повториться...
Домовик зажал руками рот, в его глазах мелькнул ужас, и прежде, чем Гарри успел что-то предпринять, он щелкнул пальцами и исчез.
15 ноября 1992 года
— Снова открыта... — задумчиво протянула Элин. — Выходит, что-то подобное уже было, но почти никто об этом не знает. А те, кто знают, предпочитают не распространяться.
— В твоей книге ничего про это нет? — спросила Гермиона.
— Нет, — покачала головой Элин, — но она издана в 1898 году. Если бы комнату открывали до этого, там бы наверняка было упоминание. Значит, ее открыли в последние сто лет...
— Но все же достаточно давно, чтобы об этом успели позабыть, — добавил Гарри.
— Может, расспросить призраков и портреты? — предложила Гермиона.
— Можно попробовать, но вряд ли из этого выйдет толк, — ответила Элин. — Они могут рассказать только о том, что случилось до их смерти. После этого им известно только то, что касается их самих или их... гм, «служебных обязанностей». Вот как отец Себастиан помнит каждого, кто учился на Пуффендуе с тех пор, как он стал факультетским призраком. Но вся остальная жизнь проходит для них, словно в тумане. Я это еще в прошлом году выяснила, когда расспрашивала про Фламеля. Про него никто из тех, кто умер до XV века, даже не слышал.
— Может, найти кого-то, кто умер недавно? — задумался Гарри. — Хотя как это сделаешь, они же все в мантиях, которые лет триста не менялись... А на то, чтобы расспросить каждое привидение в Хогвартсе, у нас жизни не хватит.
— Значит, остаются преподаватели, — хмыкнула Гермиона. — Кто у нас в школе дольше всех? Директор нам вряд ли что-то скажет, профессор Флитвик... Ну, я могу попробовать... Кто у нас еще остается?
— Кто там? — подозрительно спросил Хагрид, не открывая дверь.
— Хагрид, это мы, — удивленно произнесла Гермиона. — Неужели не узнаешь?
— А, ну вы это... заходите, конечно, я завсегда рад, — дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы ребята смогли протиснуться внутрь.
— Ты что, опять дракона выращиваешь? — подозрительно спросила Элин. — К чему такие предосторожности?
— Да нет, я так, — лесничий махнул рукой. — Боялся, что за мной придут, значит, потому как я... А, не важно. Все в порядке будет.
По лицу великана было видно, что он отнюдь так не думает.
— Хагрид, ты ничего не знаешь про Тайную комнату? — спросила Гермиона, когда ребята расселись с кружками вокруг стола.
— Да нет, откуда, это ж типа легенда... — лесничий так усердно старался не смотреть ребятам в глаза, что им все стало ясно.
— Хагрид, ну пожалуйста, это важно! — взмолилась Элин. — Одного ученика уже заколдовали, в любой момент может появиться новая жертва! Если ты что-то знаешь...