— Да не хочу я об этой комнате говорить! — взорвался Хагрид. — Меня из-за нее исключили... Ну вот, опять я проболтался. И так всегда! Я-то, старый дурак, думал, что вы ко мне просто так в гости приходите, по-дружески, а вы каждый раз что-то выпытывать начинаете!
Ребятам стало невыносимо стыдно. Соскочив с табуретов, они молча подошли к Хагриду и обняли его, благо, лесничий был достаточно большим, чтобы им троим хватило места.
— Ты нас прости, пожалуйста, — шмыгнула носом Элин. — Но просто жизнь такая, что приходится все самим узнавать. А ты про школу знаешь больше всех... ну, кроме директора, но он нам ничего не говорит.
— И правильно делает, — строго сказал Хагрид. — Тайная комната — опасное дело, вот что я вам скажу. Я, правда, не знаю, кто там сидит, но его даже Арагог боится, а это... Ну вот, опять! Давайте лучше чай пить, а то я еще что-то разболтаю.
Элин решила, что спрашивать о том, кто такой Арагог, было бы слишком невежливо. Судя по имени, это явно был очередной хагридов питомец, и знакомиться с ним у девочки не было совершенно никакого желания. С Хагрида сталось бы и с василиском подружиться, если бы они не вымерли лет четыреста назад.
— Какая же я дура! — читавшая при свете ночника Элин в сердцах стукнула кулаком по подушке. — Я давно должна была проверить!
— Ты о чем? — лежащая на соседней кровати Гермиона оторвалась от учебника магловедения за третий курс, который они с Элин по очереди читали по вечерам вместо юмористического журнала, периодически радуя друг друга перлами вроде «пистолет — это железная дудка, из которой маглы выдувают пули».
— А можно потише! — раздался недовольный голос Сьюзен Боунс. — Тут кто-то заснуть пытается.
— Давай сюда, — Элин подвинулась, пуская к себе в кровать подругу. — Квиетус! Пусть детки спокойно спят, пока взрослые делом заняты.
— Взрослые, ага, — хихикнула Гермиона, разглядывая Элин, лежавшую на животе и болтавшую в воздухе босыми ногами. Будучи старше большинства однокурсниц, та все еще была похожа скорее на десятилетнего ребенка, чем на тринадцатилетнего подростка.
— Вот, смотри, — Элин подвинула ей свой любимый архив «Ежедневного пророка». — В этом году в Хогвартс поступли... бла-бла-бла... Рубеус Фридвульф Хагрид,[12] Гриффиндор. Это номер за второе сентября 1940 года.
— Ну и? — не поняла Гермиона. — Мы и так знаем, сколько ему лет, он же нас на свой день рождения приглашал. И раз его исключили из-за Тайной комнаты, значит, ее открывали между 1940 и 1947 годами, это и так было понятно... Хм, интересно, это как-то связано с войной с Гриндевальдом?
— Это связано кое с чем другим, — Элин перелистнула архив вперед до места, заложенного закладкой. — Я решила посмотреть, с кем он учился, и нашла вот это. Седьмое июля 1945 года.
— В этом году Хогвартс окончили... Томас Марволо Риддл?! — ахнула Гермиона. — Староста Слизерина, диплом с отличием, награда за особые заслуги перед школой... Эль, мы обе такие дуры! Нам надо было сразу проверить, как только мы узнали его настоящее имя!
— Вот и я про то же, — согласилась Элин. — Выходит, Хагрид учился одновременно с ним, и как раз тогда, когда комнату в прошлый раз открывали. Ты веришь в такие совпадения?
— Нет, конечно, — кивнула головой Гермиона. — А что в газете написано про нападения?
— В том-то и дело, что ничего, — ответила Элин. — Я, правда, просмотрела очень бегло, но никаких аршинных заголовков «в Хогвартсе напали на ученика» не нашла. Впрочем, ничего удивительного, ты же видела нынешние газеты. В них про Колина тоже ничего не написано, то ли потому, что власти не хотят лишний раз пугать народ, то ли им всем просто начхать на «грязнокровку»...
— Не говори так, — строго произнесла Гермиона. — Большинство вовсе не считает нас какими-то ущербными.
— Да при чем тут ущербность, — пожала плечами Элин. — У Колина родители — маглы, в волшебном мире нет ни связей, ни знакомств, вот никому и не интересно, что там с ним случилось. И это сейчас, а полвека назад все еще хуже было... Да к тому же еще и война шла, всем просто не до того было. Хотя если бы нападений было много, то наверное, про это что-то написали бы.
— Ну хорошо, — Гермиона устроилась поудобнее, подтолкнув под себя подушку. — Значит, Том — наследник Слизерина и он в прошлый раз открывал комнату. Что там было, мы пока не знаем, но, наверное, что-то ему помешало...
— Или он тогда еще не хотел убить всех нечистокровных, — добавила Элин. — Не сразу же он стал чудовищем.
— Может быть, — не стала спорить Гермиона. — Далее, он ее закрыл и передал ключ кому-то из сторонников, в ком тоже течет кровь Слизерина... Хотя почему «кому-то»? Малфою и передал... Знаешь, Эль, я начинаю думать, что это все же он. Ну не бывает таких совпадений!
— Не знаю, — Элин с сомнением пожала плечами. — Я не думаю, что Драко нам врал, да и подставлять своего единственного сына Люциус не стал бы... Нет, это вряд ли. Но вот использовать кого-то втемную... Кого-то, кем можно потом пожертвовать, а еще лучше — нанести вред противнику...
Девочки переглянулись.
— Джинни! — произнесли они одновременно.
[12] Второе имя Хагрида нигде не упомянуто, так что пусть будет Фридвульф, в честь матери.
16 ноября 1992 года
— Студенты, прошу минуточку внимания! Тише! Прошу вас, успокойтесь! — Локхарт тщетно пытался привести к порядку толпу школьников, заполнявшую Большой зал.
— Позвольте мне, коллега, — пришел ему на помощь Снейп. — Кхм.
В зале моментально воцарилась мертвая тишина.
— Хорошо ли вы меня видите, студенты? — спросил Снейп.
— Хорошо, профессор Снейп... — нестройно отозвались ученики.
— Хорошо ли вы меня слышите, студенты? — продолжал профессор.
— Хорошо, профессор Снейп...
— Подойдите ближе, студенты... Еще ближе...
— Ты куда?! — Элин удержала шагнувшую было вперед Гермиону. — Это всего лишь старый Снейп выделывает круги в пыли...
Гарри тихонько хихикнул.
— А, большое спасибо, профессор, — поблагодарил коллегу Локхарт. — Итак, сегодня я начинаю вести занятия в Дуэльном клубе. И для начала покажу вам несколько простейших приемов, которые, однако, не раз спасали мне жизнь, как вы все уже, вероятно, знаете из моих книг. Мой ассистент, профессор Снейп, любезно согласился мне помочь с небольшой демонстрацией. О, не переживайте, с профессором зельеварения все будет в полном порядке!
— А вот насчет профессора защиты я бы не была так уверена, — прошептала Элин.
— Тише! — шикнула на нее Гермиона. — Это будет очень интересный бой. Я уверена, что профессор Локхарт сейчас покажет, как... ах!
Как раз в этот момент Снейп снес Локхарта с помоста простым Экспеллиармусом.
— Опаньки, — удивилась Элин. — Ты была права, это не так бесполезно, как кажется. Профессор, можно вопрос?
— Ну конечно, кто бы сомневался... — Снейп тяжело вздохнул. — Слушаю вас, мисс Олсен.
— Почему ваш Экспеллиармус сбил профессора Локхарта с ног? — спросила Элин. — Он же должен только вышибить оружие из рук.
— Показываю еще раз, — Снейп медленно повторил движение палочки. — Видите доворот в конце? И в словесной формуле «Экс-спеллиармус» — первая С тянется, а последняя, наоборот, практически не произносится.
Элин хотела попросить Снейпа повторить движение еще раз, но поднявшийся на ноги Локхарт не дал ей это сделать.
— Отлично, отлично, профессор. Я, разумеется, сразу разгадал ваш маневр и специально поддался, чтобы показать студентам, как действует это заклинание, — самодовольно сказал он. — Думаю, одного показательного выступления достаточно, теперь давайте разобьем студентов по парам. Запомните, дети, вы должны использовать только одно заклинание, то самое, которое показал вам мой коллега.
— Ну что, попробуем новую версию? — предложила Элин.
Гермиона кивнула, и подруги разошлись в стороны, готовясь к дуэли. Оставшись в одиночестве, Гарри завертел головой, отыскивая знакомые лица.
— Седрик, эй! Не хочешь потренироваться? — заметил он Диггори.
— Прости, но не сегодня, — тот показал на стоящую рядом с ним Чжоу. — Я уже договорился.
Гарри кивнул другу и снова зашарил глазами по залу, но все, кого он знал, уже разбились на пары.
— Извини, ты не согласишься меня поучить? — услышал он тихий голос.
— Джинни? — Гарри изумленно уставился на девочку. После того происшествия с кошкой это был первый раз, когда она с ним заговорила. — Конечно, всегда рад... Ты запомнила то движение, которое показал профессор Снейп?
— Да, — Джинни повторила взмах палочкой. — Экспилиамрус.
— Экс-пел-ли-ар-мус, — поправил ее Гарри. — Боже, я становлюсь похож на Гермиону...
Добившись правильного произношения, он встал за спиной у Джинни, взял ее за руку и помог воспроизвести нужное движение.
— Вот так, — удовлетворенно произнес он. — Теперь я отойду на пару шагов, а ты попытайся выбить палочку у меня из руки.
Но как Джинни ни старалась, заклинание упорно не хотело получаться. Впрочем, судя по всему, девочку это мало волновало, по ее лицу было видно, что она думает о чем-то другом.
— Все нормально, — попытался ободрить ее Гарри, — с первого раза ни у кого не получается. Если хочешь...
— Так, дети, минуточку внимания! — прервал их довольный голос Локхарта. — Я вижу, вы уже освоились... Хотя я и просил ограничиться только обезоруживающим заклинанием, но конечно, молодость, горячая кровь... Думаю, стоит научить вас защитным чарам.
Локхарт сделал запутанный финт, в результате которого его палочка вылетела из руки и приземлилась точно в руки Лаванды Браун, охнувшей от восторга.
— А, похоже, моя палочка немного расшалилась... Ну не важно. Итак, мне нужны добровольцы.
— Мистер Малфой, продемонстрируйте нам чары простого щита, — спокойно произнес Снейп.
Драко вышел на помост и выполнил заклинание, создав безупречный, на взгляд Гарри, щит.
— Отлично, отлично, — обрадовался Локхарт. — Кто второй?
— Мистер Олсен... — начал было Снейп.
— Я готов! — Рон Уизли выскочил на помост, не дав договорить профессору. — Потанцуем, Малфой?
— Тише, тише, только разоружающее заклинание и чары щита! — всполошился Локхарт. Готовы? Раз, два, три!
— Слагулус эрукто!
— Протего! Таранталлегра!
— Фините! Инкарцеро!
Оба противника, разумеется, даже не вспомнили про Экспеллиармус, вываливая друг на друга весь свой арсенал. Причем, если умение Малфоя драться для Гарри не было секретом, то скорость, с которой Рон Уизли отражал его заклинания и накладывал свои, стала для него настоящим сюрпризом. Да и не только для него, судя по тому, что довольное выражение постепенно сползало с лица Снейпа.
— Твой брат хорошо дерется, — заметил Гарри.
Джинни вдруг всхлипнула, но Гарри уже не успел этому удивиться.
— Диффиндо! — выкрикнул Рон.
Драко отпрянул, но режущее заклинание все же задело его руку, и на помост упали первые капли крови.
— Ну хватит, — не выдержал Снейп. — Прекратите дуэль! Прекратите, я сказал!
— Серпенсортия! — выкрикнул Малфой, не слушая своего декана.
Огромная змея вылетела из его палочки и метнулась в сторону Рона.
— Не двигайтесь, Уизли! — выхватив палочку, Снейп вскочил на помост, но Локхарт, стоявший ближе, успел первым.
— Аларте Аскендаре! — торжественно произнес он.
Змея подлетела метров на десять и шлепнулась прямо перед замершим от ужаса Джастином Финч-Флетчли.
— Убей грязнокровку! — зашипел Рон, и Гарри поперхнулся от изумления. — Стой, не смей! Отойди от него! Сгинь!
Змея, раскачивавшаяся прямо перед носом Джастина, издала громкое шипение, и Гарри на один ужасный миг решил, что она сейчас ударит. Но вместо этого змея начала съеживаться, словно воздушный шарик, из которого выпустили воздух, и через секунду от нее остался лишь тающий в воздухе дымный след.
Только теперь Гарри понял, что все это время забывал дышать. А еще через пару мгновений до него дошло, что на его груди плачет навзрыд Джинни Уизли.
— Рон очень изменился за лето, — рассказывала Джинни. — Когда он только вернулся из Хогвартса, он был такой счастливый. Все болтал о том, как здорово быть ловцом, как он в следующий раз поймает снитч... Вместе с близнецами учил меня всяким трюкам, шутил над Перси, все как всегда. А потом словно что-то случилось. Он стал какой-то... странный. То есть, вроде все как обычно, ничего нового, а потом раз! — и в следующую секунду это уже не Рон, а кто-то другой... Начал вдруг говорить, что наша семья занимает неподобающее ей место, что мы чистокровные и достойны большего. Начал много говорить о тебе, Гарри, что, мол, он еще тебе покажет...
— Помните, что рассказала Миртл?.. — начала было Гермиона.
— Потом! — прервала ее Элин. — Что было дальше, Джинни?
— Сперва я этого не замечала, — продолжала девочка. — У Рона и раньше иногда настроение портилось, и он становился таким противным... Но это было понятно, то его Короста укусит, то вместо новой палочки старую дадут, то Малфоя вспомнит, а он же его ненавидит, потому что... ну, долгая история... Но летом эти приступы стали приходить все чаще и чаще. А когда мы приехали в школу, все стало совсем плохо.
Джинни с тоской посмотрела на Гарри.
— После того случая на вокзале он тебя возненавидел еще больше, чем Малфоя, — сказала она. — Твердил, что если бы ты на него не настучал, то все было бы в порядке, и никто не заметил бы, что он на машине прилетел. А когда я попыталась возразить, он на меня наорал... Это было так страшно, он никогда раньше на меня не кричал, даже когда мы сильно ссорились. Я... Я была такая эгоистка, я стала его избегать, не хотела видеть....
Джинни закрыла лицо руками и разревелась.
— Если бы я раньше догадалась... — глотая слезы, прошептала она. — Если бы пыталась что-то сделать... А я... Я от него отвернулась...
— Ну-ну, тише, ты не виновата. — Гермиона обняла Джинни и протянула ей платок.
— Виновата,— помотала головой Джинни. — Я должна была понять, что с ним что-то не так, должна была что-то сделать, а я...
— Но ты делаешь это сейчас, — ласково сказала ей Элин. — Неужели остальные ничего не замечали?
— Фред с Джорджем заметили, — ответила Джинни, — но они решили, что Рон просто влюбился и страдает. Все допытывались, на кого он глаз положил, да советы давали... А Перси и раньше был вечно учебой занят, а как стал старостой, так вообще с нами почти не общается. Но это все не главное, я бы и сама, наверное, решила, что у Рона просто характер испортился, если бы не тот случай.
Джинни замолчала, словно набираясь смелости.
— В тот Хэллоуин, когда нашли кошку, — наконец, решилась она, — я заметила, что Рона не было в Большом зале. — Он пришел позже вас, и, кажется, старался, чтобы его не заметили. И лицо у него было не такое, как обычно... Не доброе и не злое, а какое-то растерянное, что ли. Мне показалось, что ему очень плохо, я подошла, чтобы поговорить, и увидела, что у него на руках и мантии следы крови... Ну то есть, я сперва не поняла, что это кровь, думала, может он замарался во время еды, с ним такое часто бывает. А потом узнала про эту надпись...
— Почему же ты сразу все не рассказала? — спросила Гермиона.
— Но он же мой брат, — удивилась Джинни. — Какой бы он ни был, но он — мой брат, и я его люблю! А его после того случая с машиной предупредили, что еще один проступок — и его сразу же исключат. Я думала, что может быть, это была просто злая шутка, что он просто невзлюбил Филча за то, что тот заставил его отчистить все таблички в Зале наград... Это было плохо, я знаю, но я не могла его просто так выдать...
— А когда напали на Колина? — спросил Гарри.
— Это было хуже всего, — всхлипнула Джинни. — После победы в квиддиче я впервые увидела, что Рон улыбается. Он даже сам ко мне подошел и попросил прощения. Я думала, что все будет в порядке, но утром нашли Колина. Тогда... тогда я пошла к Рону и сказала, что все знаю, что это уже не шутки и что он сам должен пойти к преподавателям, может быть, его тогда простят... А он... он был такой несчастный... Он сказал, что плохо понимает, что происходит, и ему нужно время, чтобы разобраться. И еще попросил, чтобы я почаще была с ним. То есть, не вообще всегда рядом, а просто чтобы он меня видел где-то поблизости, потому что я его успокаиваю.