Санс решил не отлеживаться в стороне и подтвердить мои слова. Я лишь горько кивнула. Мне ещё нужно сказать, что кто является источником вируса. Но смелости попросту не осталось в организме. Она осела где-то там, на пепелище.
— Это… Ужасно… Хуже, чем концовка Мяу-Мяу два…
Папирус вклинился между нами и прижал к себе с такой мощью, что наши кости захрустели.
— НЕ ПАДАТЬ НОСОМ, ВКЛЮЧАЯ ТЕХ, У КОГО ЕГО НЕТ! ВСЕ УМИРАЮТ КАЖДЫЙ ДЕНЬ, НО ЕСЛИ МЫ БУДЕМ ГОРЕВАТЬ ПО УМЕРШИМ, ТО НЕ ОСТАНЕТСЯ ВРЕМЕНИ ПОМОЧЬ ЖИВЫМ! САНС СПАС ДЕСЯТОК ЧЕЛОВЕК, И ЕСЛИ МЫ ПРОЯВИМ БЕЗРАЗЛИЧИЕ, ТО ОНИ ПОГИБНУТ С ГОЛОДУ! ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС СМЕЛО ЗАЯВЛЯЕТ: Я СЯДУ В СВОЮ МАШИНУ, ПРОРВУСЬ ЧЕРЕЗ ПЕРИМЕТР И НАЙДУ СТОЛЬКО СПАГЕТТИ, СКОЛЬКО ХВАТИТ НА ТО, ЧТОБЫ ГОД КОРМИТЬ ВЕСЬ ГОРОД!
Речь монстра действительно… Поменяла скорбное настроение, царящее в лаборатории. Верно, многие погибли, и у нас не было шанса им помочь… Но пока что у нас есть надежда на лучшее, и мы должны проследить за тем, чтобы она осталась у как можно большего количества существ.
— Папи… Ты прав. Я поеду с тобой.
Комментарий к Кольца
Спустя месяц глава всё же вышла, и мы уже прошли больше половины от сюжета, разве это не прекрасно? Прошу вас проявить терпение, пусть самое интересное уже началось, но я не планирую оставлять вас заскучавшими!
https://vk.com/minescribbles — прошу подписаться всех, кого интересует судьба проекта. В группе помимо обложек и оповещений к главам есть и другой контент, который не даст вам заскучать!
========== Лесорубы ==========
— И как ты прорвался через форпост? Разве он не охраняется лучше Британской королевы?
Машина Папируса с громким фырканьем неслась по шоссе. Я не знала, что сказать ещё, и просто смотрела на пролетающую глушь через открытую крышу. Небольшие снежинки падали на волосы, уносимые назад холодный ветром — скелет вжимал газ на полную. Пустой дороге не хватало только спонтанного перекати-поля, ни единой души на многие километры. Видимо, мало у кого получилось выбраться из города. Застава плотно охранялась военными, чтобы ни один зараженный не прорвался через периметр.
— БУДЕТ ТЯЖКО. УКРЫВАЙСЯ.
Я вопросительно подняла бровь, но всё поняла как только из-за горизонта показались первые баррикады. Колючая проволока обхватила дорогу, а на обочине выстроились бесконечные ряды сторожевых вышек и военной техники. Я юркнула под кожаное сидение и прикрыла голову руками. Папирус с лязгом опустил забрало шлема и поменял передачу. Мотор взревел и рванул машину вперёд, шины заскрипели от трения. Звонкие выстрелы застучали о сталь, пули пробивали металл и впивались в обшивку. Контузия застучала в голове, баланс перевернулся с ног на голову. Под градом снарядов я совершенно перестала ощущать своё тело, оно будто сжалось в крупицу. Тело обливалось потом, адреналин стучал в висках в поисках выхода, хотя мне не оставалось ничего, кроме молитвы. Папирус уводил руль в сторону и дрифтовал по дороге как опытный гонщик, но мог только минимизировать ущерб. Точный выстрел угодил прямо в петли и вырвал дверь из основания автомобиля. Перед глазами стали проноситься десятки искореженных машин, не сумевших сбежать из города. С другой стороны за нами гналось несколько военных джипов со станковыми пулеметами, угрожающими превратить в решето любое средство передвижения, будь то танк или субмарина.
Папирус склонился под пулями и в очередной раз вывернул управление вбок. Покрышка задымилась, жгучий запах проник в лёгкие и заставил закашляться. Шины издали отчетливый треск и приказали долго жить. Несмотря на то, что нога скелета была готова пробить пол педалью газа, движение замедлилось в разы. Кабину затрясло, словно асфальт состоял из сплошных дырок. Натиск снарядов стучал над головой, приборная панель превратилась в месиво, машина угрожала перевернуться от любого препятствия. Из-под ног со скрежетом отваливались детали с такой легкостью, будто держались на клее. Я вцепилась рукой в острый край, чтобы не вывалиться сквозь дно, и выглянула вперёд. Несмотря на маскировку, минное поле отчетливо угадывалось под обличьем мирной дороги.
— ВОЗЬМИСЬ ЗА ЧТО-ТО, СЕЙЧАС НАС ТРЯХНЕТ.
— Ч-что? Ты собрался ехать по минам?!
Мои глаза расширились, я уже была на полпути от того, чтобы добровольно выбраться из машины и сдаться военным, как, вопреки моим желаниям, Папирус поднял левую руку в воздух и сжал кулак. Остатки колес заскрежетали, грохоча по воздвигаемому трамплину из мраморных костей. Я закричала, чувствуя, как автомобиль теряет опору и взмывает в воздух, подгоняемый магической поддержкой. У меня не хватило сил удержаться и мои руки разжались, тут же заставив вылететь через отсутствующую крышу. Снизу проносилась земля, короткая жизнь замельтешила перед глазами, осталось только зажмуриться ради самообмана… Как Папирус схватил меня костлявой ладонью за запястье и вырвал из невесомости.
— ДУМАЛА, ПАПИРУС ДЛЯ ПАФОСА РУКУ В ВОЗДУХЕ ДЕРЖИТ?
Несколько секунд мы провели в свободном падении, воздух свистел и пытался оглушить единственное ухо, волосы сбились и лезли в лицо. Дух перехватило, и резкое приземление оставило после себя ощущение прыжка с парашютом. Только спустя полминуты я выдохнула, научившись снова дышать. Похоже, преследователи наконец отстали.
— Хочешь сказать… — слова с трудом покидали рот, и произносились скорее ради того, чтобы захватить побольше воздуха, чем донести что-то для монстра. — В прошлый раз ты сделал то же самое?
— ЭТОТ ВОПРОС СПРАВЕДЛИВ, НО ОТВЕТ НА НЕГО Я, ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС, СЧИТАЮ НЕУМЕСТНЫМ.
— …понятно?..
Скелет опустил меня в остатки кресла. Я тут же провалилась вглубь неуютных ошметков, но сдающие нервы даже такие удобства считали исчерпывающими. Мне предоставилась возможность рассмотреть город издалека, но организм попросту решил переключить все рубильники вниз и попытаться восстановиться от стресса.
Папирус разбудил меня, по меркам уснувшего после побега из тюрьмы заключенного, через полгода. По факту же вряд ли прошел и час — солнце стояло высоко, лишь изредка скрываясь за остроконечными крышами небоскребов. Скелет заехал в тёмный переулок и выключил задыхающийся мотор. Звук подобной машины мог привлечь излишнее внимание зараженных, что не вязалось с нашей целью. Я с трудом выбралась из разбитого корыта, хотя для этого пришлось всего лишь встать из кресла.
— Я, ПАПИРУС, ЗНАЮ ЗДЕСЬ ОДИН МАГАЗИНЧИК, СПОСОБНЫЙ УДОВЛЕТВОРИТЬ ВСЕ МОИ И НАШИ НУЖДЫ. ОТ ТЕБЯ ЖЕ, ЧЕЛОВЕК, ТРЕБУЕТСЯ ЛИШЬ СОБЛЮДАТЬ ТИШИНУ И НЕ ПУТАТЬСЯ ПОД НОГАМИ.
С этими громогласными словами скелет с лязгом опустил железный ботинок на землю. И поморщилась от неприятного звука, о чем поспешила заметить:
— Папи, тебе явно стоит что-то пересмотреть в использовании своей брони. Она слишком громкая.
— ХМ. БУДЕТ ПО ТВОЕМУ.
Монстр снял с головы помятый шлем с парочкой пулевых отверстий и отложил его куда-то под коробку передач, после чего выпрямился и поволок меня в сторону выхода. Сырость переулка быстро сменилась холодом зимних улиц. Просторный свитер быстро напомнил о своей непригодности, но альтернатив для переодевания не существовало.
Спустя всего лишь день после прорыва карантина, город превратился в жалкое подобие былого величия. Нам приходилось протискиваться через дороги, на обоих сторонах забитые машинами, двигающимися на выход из города. Следы ДТП лишь ухудшали проходимость. Где-то снесены столбы, в некоторых местах пожарные гидранты разорвались и обледенели от мороза. Хватало и других признаков бегства — разлетевшийся мусор, перевернутые скамейки, кто-то даже оставил детскую коляску прямо на обочине… Я вздрогнула и потянула Папируса подальше от того места.
Несмотря на столь явные признаки нападения зараженных, невозможно заметить и единственного ходячего трупа на горизонте. Будто все они впали в спячку и укрылись по сугробам, готовые в любой момент выпрыгнуть на неудачливую жертву. Впрочем, несмотря на рыцарские доспехи Папируса, мы смогли добраться до нужного места без какого-либо шума.
Это оказался тот самый супермаркет, в котором я покупала продукты на Рождество. Правда, гораздо более запустелый: стенды с едой перевернуты, лампочки либо разбиты, либо не горят из-за отсутствия электричества, вместо привычной суматохи лишь где-то в глубине здания раздаются шорохи. Папирус взял красную корзинку и стал медленно бродить по помещению в полумраке в поисках припасов.
— А не далековато ли мы зашли, мусоросборник?
Хриплый голос заставил нас обернуться. Бронзовая сигара уперлась в плечо Папируса и затухла. Свет угасших угольков показал обросшее щетиной лицо мародера, достаточно высокого, чтобы быть на одном уровне со скелетом.
— Я не получил ответа.
Мужчина ударил свободной рукой по стенду рядом с Папирусом. Я взвизгнула от страха, чем выдала свою позицию. На шум сбежалось ещё несколько человек, вооруженных спортивным инвентарем.
— ПРОСТИТЕ, Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО ВЫ РЕШИЛИ ПОИГРАТЬ ЗДЕСЬ В ГОЛЬФ И ХОККЕЙ. МНЕ КАЗАЛОСЬ, ДЛЯ ЭТОГО ЕСТЬ БОЛЕЕ ПОДХОДЯЩИЕ МЕСТА?
— Мне показалось, или зомбиапокалипсис закончился, — в рычащем голосе мародера нарастала угроза, переходящая на крик, — раз всякие придурки под видом посетителя посягают на мою территорию и делают это с таким видом, будто это я к ним припёрся и пытаюсь выпросить кусок хлеба?!
Он оттолкнул Папируса в стенд, заставив того с грохотом раскатать банки по полу, после чего подорвался ко мне и заглянул прямо в душу мертвыми глазами. Сломанный нос, осунувшееся лицо и мешки под глазами излучали не иллюзорную опасность, которую стоит ожидать от человека, потерявшего всё. Он проревел мне в лицо:
— У тебя язык отнялся, паскуда!? С удовольствием поверю, что у той жестянки челюсть кроме жратвы ни на что не предназначена, но я думал, что азиаты стоят чуть выше обезьян!
Глаза мужчины налились кровью, он завёл руку для удара, но её вовремя перехватила чужая ладонь.
— Дон, не стоит. У нас достаточно еды для всех. Скоропортящиеся продукты без электричества быстро придут в негодность.
Мародер фыркнул и покосился на “дипломата”. Он вызволил свою руку, после чего сплюнул вбок:
— Фьюз, ты слишком многое себе позволяешь за доступ к складским помещениям. Боюсь, удача твоя кончится вместе с жизнью.
Это был тот самый продавец, что обслуживал меня, когда Санс попросил оплатить его покупки. Он поправил фирменную багровую кепку и хлопнул по спине Дона. Бандит поморщился и скрылся в темноте. Оглядываясь на окружающих грабителей, я помогла подняться Папирусу и повернулась к Фьюзу:
— Спасибо! Даже в такой ситуации, ты как-то умудряешься помочь.
— В принципе, не за что, — парень застенчиво почесал лоб, возвращаясь к своей шайке, — просто берите всё, кроме консервов. Мы планируем продержаться как можно дольше без вылазок.
Я кивнула и стала протискиваться мимо наполовину разграбленных рядов. Вообще, супермаркет казался довольно специфичным местом для выживания. Зимой практически нулевая теплоизоляция, что неприятно чувствовалось на коже. Свет присутствовал только на пару метров рядом с окнами, что способствовало обороне, но не комфортному жилью. Впрочем, не мне здесь жить, напротив, хотелось удрать отсюда как можно скорее. Мысль о том, что рядом бродит несколько громил, пусть и не очень агрессивных, совершенно не воодушевляла.
В корзину шло всё необходимое. Многие продукты, особенно из молочного отдела, были найдены по запаху. Конечно, не очень хотелось кормить детей просроченной едой, но нам чётко обозначили границы доступного. Папирус, в свою очередь, плелся сзади и лишь хмурил невидимые брови, осуждая мой выбор. Впрочем, во мраке он ориентировался гораздо лучше, а потому с его помощью поиски проходили быстрее.
— ФРИСК, ПРИЗНАЮ ЧЕСТНО, НО Я РАЗОЧАРОВАН В ТВОЁМ ВЫБОРЕ ПРОДУКТОВ. РАЗВЕ КОСТЯТКИ БУДУТ ЭТО ЕСТЬ? Я ЗНАЮ ТОЧНО ОДИН ПРОДУКТ, КОТОРЫЙ НАСЫТИТ ЛЮБОГО. ПО ПРАВДЕ, ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРОДУКТ, ЧТО ВЕЛИКИЙ ПАПИРУС УМЕЕТ ГОТОВИТЬ.
Скелет спонтанно развернулся и выцепил со стойки с десяток упаковок спагетти, после чего начал заполнять ими корзинку. Я несколько секунд расслабленно наблюдала за этим, пока до меня не дошло осознание, но было уже поздно.
С гулким треском бейсбольная битва впилась в полку совсем рядом с черепом Папируса.
— Разве тебе не сказали, что тебе разрешено жрать.
Спокойный голос проходил под кожу словно нож опытного хирурга. Я вздрогнула и заметила, что по голове Папируса обильно течет пот, а глазницы сузились до размеров человеческого глаза. Ситуация накалялась, мне пришлось выскочить перед оппонентами чтобы разрешить конфликт.
— Но ведь спагетти нельзя приготовить без кипяченой воды! Где вы собрались её брать без электричества?
Мой вопрос мог звучать резонно, но мародеру был чужд здравый смысл. Внимания, которое он выделил после моего выступления хватило лишь на то, чтобы выдать звонкую пощечину. Инерция потащила мою голову вбок и больно ударила её о выступ. Я попыталась сдержать крик, чтобы не призвать ещё больше грабителей, но Дон решил сделать всё за меня:
— Какая, мать твою, разница?!
Мародер цедил слова сквозь зубы, до хруста сжимая биту, но в то же время говорил достаточно громко, чтобы привлечь весь супермаркет. Пока отовсюду раздавались шаги участников шайки, Дон продолжал учить Папируса, как маленького ребенка, не способного усвоить урок с сотого раза:
— Тварь, это ведь простое правило. Даже тупой мог бы его выполнить. Впрочем, верно, сгнила кожа, сгнили мозги, верно? — Дон провел рукой под подбородком и исподлобья посмотрел на Папируса, — верно ведь, безмозглое монстрячье отродье?!
Дон совершил один мощный замах и погрузил всю мощь удара битой в челюсть Папируса. Не выдержав силы, череп слетел с позвоночника и полетел по воздуху как мячик. Голова монстра рухнула прямо перед моими ногами, сделав несколько оборотов на остатках шеи. До слуха уже донесся звук уносимой ветром пыли. Не веря своим глазам, я скатилась на пол, подбирая в руки остатки младшего брата-скелета. Сознание просто не допускало, что это может произойти. Будто вместо письма от ушедшего на фронт сына пришла похоронка. Ещё минуту назад Папирус заботливо, по его мнению, подбирал ребятам ужин, а сейчас его тело уносится в никуда, словно никогда не существовавшее.
— УВЫ, БЕДНЫЙ ПАПИРУС…
Глазницы скелета задрожали, но остановили свой взгляд на мне. Пытаясь справиться с душераздирающей болью, я прижимала к груди череп, с каждым мгновением ощущая, как он становится мягче. Я не могла смириться с этой потерей, словно что-то вырвали из меня с мясом, будто тесак отрубил часть души. Сон, это часто бывает во сне. После таких событий ты понимаешь, что необходимо открыть глаза, потому что просто не можешь удержать происходящий ужас. Но почему… Почему не получается?
— Упал, как кукла, — Дон пожал плечами и чиркнул спичками, зажигая сигарету. — Кстати, о куклах. Неплохо ты выглядишь для девицы, связавшейся со столь отсталым и слабым монстром. Думаю, мы могли бы…
— Ты хочешь плохо провести время?
Свет хлынул изо всех щелей, даже от казавшихся неработоспособными лампочек. Он отдавал ледяным оттенком, холодом, на грани с обморожением. Собравшиеся грабители стали озираться по сторонам и нервно доставать оружие. Дон сбросил недокуренную сигарету и потушил её ногой о шарф Папируса. Внутри меня что-то порвалось, но слезы будто замерли в уголках глаз, будто если я их сдержу, что-то изменится.
— И что это? Очередной полтергейст пытается доказать, что равен человеку по силам? — бандит широко расставил руки, вопросительно оглядываясь в поисках незваного гостя. — Спешу огорчить, но за прошедшую неделю я вздёрнул как минимум сотню “ваших”, и правительство мне неплохо за это приплатило.
Из-за стеллажей выскочил запыхавшийся Фьюз, который, похоже, добирался из конца магазина, и схватил Дона за грудки:
— Придурок! Что ты натворил?! — паренек дрожащими руками тряс невозмутимого мародера, который лишь закатил глаза на все претензии. — Зачем так шуметь? Сюда сбегутся зомби со всей улицы!