— Еще одно слово, Себастьян, и я прикажу тебе обриться наголо! – Зло огрызнулся граф, но затем не смог сдержать усмешку, представив себе лысого дворецкого.
Себастьян, видимо, представил то же самое и потому сразу обиженно замолчал.
За завтраком Сиэль съел две свежевыпеченные лепешки, порцию нежнейшего бекона и зеленый салат, приправленный яблочным уксусом. Все это показалось мальчику удивительно вкусным, но он, как обычно, не подал вида.
— На десерт я приготовил сегодня сливочное суфле. – Сухо сообщил Себастьян, подавая лакомство, украшенное засахаренной вишенкой, — Когда вы закончите завтракать, я отправлюсь выполнять порученное мне вчера дело, так что подготовиться к занятиям вам поможет Мария.
— Мария? – недовольно переспросил граф, — А она справится?..
— Не сомневаюсь, господин, но даже если она случайно достанет вам не тот учебник, я все же надеюсь, что когда вернусь, не застану миссис Михаэлис обритой наголо. – С ноткой укора, сыронизировал Себастьян.
Сиэль же едва не подавился чаем, пытаясь сдержать смешок.
— Не переживай, — будничным тоном посоветовал он, — древние египтяне, например, специально брили головы, чтобы потом носить нитяные парики. Считалось, что это красиво и помогает от паразитов.
Граф поднял на дворецкого хитрый взгляд и усмехнулся.
— А что, Себастьян? Не знаю, как Марии, а тебе бы точно пошло! – ехидно заметил он и с нескрываемым удовольствием отправил в рот ложечку сливочного суфле.
— Что ж, господин, — Невозмутимо произнес демон, — Если вы так увлеклись культурой Древнего Египта, я незамедлительно побрею голову, а затем приобрету побеги бамбука. Ведь я и демон, и ваш учитель, а именно при помощи молодого бамбука древнеегипетские педагоги повышали дисциплину своих знатных учеников.
— Что?! – Возмущенно воскликнул Сиэль, вскочив со стула с блюдцем в руке, — Да как ты смеешь!
Десерт полетел точно в голову дворецкого, но тот, совершив немыслимый пирует, сумел не только перехватить в воздухе блюдце, но и поймать на него свалившееся суфле. Вернув десерт на стол, демон с улыбкой заглянул в сердитое лицо графа.
— Я всего лишь поддержал вашу шутку, господин, как и положено идеальному дворецкому, разве нет? – сказав это, он хитро подмигнул мальчику.
И пока возмущенный Сиэль придумывал достойный ответ, демон почтительно поклонился и успел выскользнуть из столовой.
Маленькая, но очень уютная квартира не далеко от центра Лондона была уже полностью обставлена, свежая штукатурка нежно-голубого оттенка прекрасно гармонировала с мягкой мебелью и балдахином над широкой кроватью. На атласном покрывале лежало новенькое женское белье, не слишком дорогое, но сшитое по последней моде. Белоснежное кружево подвязок, полупрозрачный белый шелк нижней рубашки, корсет с серебряными крючками застежек. Все это подходило к светло-бежевому платью с голубыми лентами и цветами, разложенному рядом на кровати.
В очередной раз, окинув придирчивым взглядом плоды своих стараний, Себастьян щелкнул пальцами, и на прикроватном столике появилась ваза с пышным букетом белых роз. Демон удовлетворенно улыбнулся и, достав свой серебряный брегет, открыл крышку. Стрелки показывали ровно два часа пополудни – обстановку и ремонт в снятой квартире он сумел закончить всего за сорок минут тридцать две секунды.
Теперь же, когда «декорация» к маленькому «спектаклю одного актера» была подготовлена, дворецкому семьи Фантомхайв оставалось только сесть в кресло и спокойно ожидать появления вызванной им особы.
Пожелание юного господина походило на задание из какой-нибудь сентиментальной сказки. Разыскать девицу похожую на леди Элизабет еще представлялось возможным, но добиться, чтобы она «сразу понравилась» разборчивому графу, человеку не удалось бы никакими средствами, а раз так, Себастьян решил воспользоваться своими демоническими возможностями.
Дама, которую ждал Михаэлис, появилась внезапно из открывшегося в стене портала, сквозь который виднелись очертания дворцовой залы.
— Приветствую вас, мой господин. – С трепетом в голосе произнесла хрупкая блондинка в откровенном алом платье и, опустившись на колени перед креслом демона, прижала к губам его ладонь.
— Стефания, прекрати… — поморщившись, остановил ее Михаэлис, — Ты же знаешь, я не люблю этих церемоний.
На смазливом личике девушки появилась порочная, кокетливая улыбка, и она тотчас переместилась с пола на колени демона.
— Я скучала по тебе, Себастьян… — жарко прошептала она прямо ему в губы. Но Михаэлис осторожно поднял девицу и, встав, усадил ее в кресло.
— Стэфани, я позвал тебя для дела, будь серьезнее, пожалуйста. — Мягко, но настоятельно, попросил демон.
— О, Себастьян, как же давно мы не виделись… — Откинувшись в кресле и внимательно глядя на собеседника большими серо-зелеными глазами, произнесла девушка.
— Всего-то сто двадцать или сто тридцать лет. — Бесстрастно возразил Михаэлис.
— И ты по-прежнему безразличен к несущественному, мой циничный наставник… — С грустной иронией заметила Стефания, а затем вдруг спросила совершенно серьезно: — Я слышала, ты убил Клода?
— Да. – Холодно ответил Себастьян, — И только не говори, что тебе жаль…
Стефания неожиданно рассмеялась.
— Жаль? – Успокоившись, переспросила она, — Не думаю… Хотя, было время когда он казался мне жалким.
Во взгляде девушки, совсем еще юной внешне, на миг отразилась вековая тоска.
— Клод был моим первым мужчиной… А женщины никогда такое не забывают. Неужели ты не знал? — Она иронически улыбнулась.
Глядя на сидящее в кресле существо, бывшее когда-то человеком, Михаэлис вдруг ощутил отвращение. Чары суккуба не всегда действуют даже на смертных мужчин, что уж говорить о демонах. Сейчас Себастьян видел перед собой лишь пустую, хотя и идеальную оболочку.
Внешность не имела для него почти никакого значения, а душу этой девушки он перестал видеть еще два столетия назад.
Воспоминания невольно вернули демона в то время, когда он впервые встретил еще смертного Фаустуса, ведь судьбы Стефании и Клода тесно переплетались между собой.
В конце шестнадцатого столетия, Инквизиция во Франции уже была ограничена, не то что в минувшие века, однако силы ее не иссякли. Церковники стремились удержать свою власть, основанную на страхе, и все ради того, чтобы еще туже набить золотом сундуки в монастырских подвалах.
Себастьян всегда испытывал глубокое отвращение к лицемерам, прикрывающим творимое зло якобы благими помыслами, но тогда ему пришлось временно притвориться одним из них. Стать частью постоянно движущейся машины смерти, перемалывающей судьбы людей и безжалостно коверкающей их души.
Азазель лично поручил своему непокорному подчиненному примкнуть к инквизиторам и создать труд о классификации демонов, чтоб окончательно отдалить смертных от понимания истинного устройства мира. Задача сама по себе являлась не сложной и даже забавной, к тому же по мере написания сего занимательного произведения Себастьян имел возможность наблюдать за жизнью и поведением духовенства, так сказать, изнутри.
Больше всего ему запомнился молодой монах-доминиканец Фаустус, который сразу же вызвал у демона искреннее презрение.
Отец Клод был примечателен тем, что стал судьей инквизиции уже в неполных двадцать восемь лет, вопреки принятому возрастному требованию. Бесприютная жизнь монаха-проповедника нисколько не прельщала молодого честолюбца. Он мечтал о митре епископа или должности инквизитора, которая давала почти неограниченную власть, а потому придумал очень простой и циничный план. Явившись к епископу, Клод Фаустус сообщил ему о видении, которое поможет очистить город от еретиков-гугенотов, умело скрывающихся среди честных горожан. Столь «ревностному и бескорыстному» борцу за чистоту веры, епископ поверил как самому себе, ведь дело обещало не малые барыши.
Отец Клод работал день и ночь. Он написал более сотни доносов на самых разных людей, в числе которых были и простые горожане, и богатые дельцы и даже некоторые благородные дамы. Среди невинных жертв навета оказались те, кто прежде слушал проповеди Фаустуса или давал ему пищу и крышу над головой. Все они, схваченные по обвинению лжепророка, были казнены, а сам он за выдающиеся заслуги пред святейшим престолом, стал самым молодым инквизитором во Франции.
Отныне, добившись своей цели, святоша потакал темным желаниям почти открыто. Ночью Фаустус спускался в подвалы, где томились невинные люди, обвиненные в ереси и колдовстве, и с особым удовольствием наблюдал за пытками молодых женщин. Он благочестиво опускал глаза и читал молитву, пока палач обнажал тело очередной жертвы, срывая с нее рубаху. Но потом, когда «ведьма» захлебывалась собственными слезами и не могла уже ничего осознавать, Клод с наслаждением следил за ее страданиями. А после окончания допроса, он подходил к истерзанной жертве, ласково гладил по волосам, нашептывал слова утешения, и всегда добивался того, чего хотел – признания или же удовлетворения собственной похоти. Фаустусу особенно нравились юные девственницы, чистые, невинные души, почти совсем дети. Иногда, чтобы добиться нужного результата, молодой инквизитор даже приносил узницам кукол, изображая доброго пастыря.
Будучи демоном третьего ранга и прожив на свете более полутора тысяч лет, Себастьян все же не мог равнодушно смотреть на развлечения столь презренного и лицемерного садиста. Завершив свою миссию, Михаэлис обвинил Клода в ереси, так что бывшего инквизитора самого ожидали пытки и неминуемое пламя костра.
Но всего спустя несколько дней после выполнения задания, Себастьян узнал, что изворотливый святоша избежал страданий и смерти, продавшись силам Тьмы. И что самое забавное Азазель лично внял его зову и обратил в демона бывшего «служителя Света». Само по себе это не казалось странным. Безжалостный и безразличный к судьбам людей Фаустус безупречно подходил по всем параметрам, но Себастьяну очень не понравился такой исход дела, особенно учитывая, что Азазель поручил именно ему стать наставником новообращенного демона. Мотивировал Перворожденный свое решение, тем, что они якобы уже успели «найти общий язык».
Себастьяну уже не раз приходилось обучать молодых демонов, обычно ему поручали женщин, учитывая личные пристрастия, ведь куратор и ученик, как правило, имели еще и сексуальную связь. Подобная практика не являлась законом, но была широко распространена.
Надо сказать, что работать с Клодом оказалось не сложно. Молодой демон словно вычеркнул из памяти прежнюю жизнь смертного, а куратора слушался во всем беспрекословно. Иногда Себастьяна даже раздражало его раболепие, впрочем, скоро он понял, что это всего лишь маска. Фаустус хорошо умел играть любую роль, а когда почувствовал, что куратор предпочитает откровенность лести, то сказал совершенно честно:
«Вы отправили меня на костер, Себастьян Михаэлис, но я благодарен вам за это. Ведь иначе я никогда не получил бы такого превосходства над людьми».
Эта фраза внесла ясность в их отношения, но не прибавила Себастьяну симпатии к ученику. По правилам куратор должен вначале повысить силу новообращенного до девятого уровня, лично подбирая ученику перспективных контрактеров.
И Михаэлис исполнял свою работу, как нельзя лучше. За два года Клод Фаустус заключил более сотни контрактов, и кем только не пришлось ему побывать за это время.
Люди, которых находил Себастьян, были тщеславны не менее самого Фаустуса, они считали себя повелителями демона и заставляли «покорного слугу» исполнять по настоящему издевательские прихоти. Так, один предприимчивый молодой человек приказал тайно добывать для него железную руду, работая в старой, заброшенной шахте. Парень потребовал, чтобы демон-старатель использовал лишь свою силу и скорость, дабы не привлекать к месту лишнего внимания.
На правах куратора Себастьян часто являлся полюбоваться комичным зрелищем. Контрактер попался смышленый и дерзкий. Он знал, что играет со смертью, но хотел максимально скрасить последние годы своего земного существования.
Через полгода, сделав молодого господина одним из богатейших людей во Франции, Клод ненавидел его всей своей черной душой. Себастьяна же так забавляла эта парочка, что он все тянул с разъяснениями ученику о том, как можно обходить условия контракта. Но когда вконец обнаглевший парень приказал своему демону отдаться турецкому партнеру по бизнесу, Михаэлис все же сжалился над учеником и посоветовал способ избавления от ненавистного господина.
Душа досталась Фаустусу, но он не спешил ее поглотить хоть и был зверски голоден. Себастьяну до сих пор было неприятно вспоминать о том, что сотворил тогда Клод со своей жертвой в Междумирье.
Однако Фаустус сделал из всего пережитого верные выводы. С того момента его контрактеры не жили более двух недель, и будучи для них раболепным слугой, после выполнения условий контракта Клод всегда находил время чтоб показать несчастным жертвам кто является истинным господином, а кто бесправным рабом. Первое время момент перед поглощением души доставлял молодому демону особое садистское удовольствие. Но, это увлечение вскоре отступило на второй план, уступив место жажде найти наиболее вкусную душу или самому довести ее до совершенства.
Клод действительно оказался очень способным учеником, и Себастьян с облегчением отпустил его из-под опеки на «вольную практику» А спустя примерно год на их пути повстречалась Стефания Кончелли.
Четырнадцатилетняя дочь итальянского лекаря — хрупкое и нежное дитя, она стала жертвой навета. Ее отца обвинили в колдовстве и отправили на костер, а хорошенькую зеленоглазую девочку с вьющимися пшеничными локонами заперли в камере за «укрывательство еретика и колдуна». Очевидно, ее не искалечили пытками и насилием, лишь потому что берегли для утехи какого-то похотливого инквизитора, но этот милый «ангелок» оказался не так прост и призвал на помощь демона.
Себастьян услышал ее зов, но отправил Клода, ведь дело, очевидно, было на полчаса. Вытащить девчонку из камеры, одарить богатыми нарядами, а после забрать душу. У отчаявшихся и напуганных девиц желания всегда похожи. Но был и еще один нюанс — контракт с женщиной демоны обычно скрепляют соитием, это общепринятое правило не всегда приходилось Себастьяну в радость.
Однако Стафания повела себя не обычно, она приклонила колени перед явившимся к ней посланцем Ада и попросила сделать из нее настоящую ведьму, раз уж церковники так хотели видеть ее таковой. А еще девочка попросила отомстить за отца всем, кто участвовал в его убийстве.
Клод сам рассказал потом, что ему понравились ее желания. Он устроил пожар, в котором погибло почти все население города вместе с представителями Святой Инквизиции. А торжествующую Стефанию Фаустус вынес на руках прямо из огненного ада. Не стоило удивляться, что девчонка без памяти влюбилась в своего «спасителя», а Клод наслаждался ее восхищением и раболепием. Впервые госпожа вела себя с ним, как верная ученица, почти раба.
Фаустус даже не стал насиловать ее в грязной камере, а перенес в замок, где закрепил договор в роскошной спальне, получив вместе с душой и невинность своей юной госпожи.
Чтобы обучить ведьму требуется немало времени, Стефания вскоре стала для Клода любимой игрушкой. Себастьян видел, как его ученик изображает перед девчонкой всемогущего демона, едва ли не хозяина преисподней. Комичное зрелище, но Михаэлису было безразлично, что доставляет наслаждение молодому демону, ведь он взращивал себе прекрасную темную душу.
Себастьян оставил ученика и заключил собственный контракт. Задание Азазеля можно было смело считать выполненным, а обучение законченным.
Но, четыре года спустя, Михаэлис вновь столкнулся с Клодом Фаустусом, уже достигшим восьмого ранга, и его юной госпожой ставшей настоящей ведьмой с темной, порочной душой. Но в этом мраке светилось огненное пятно страсти к демону. В его пламени даже не чадили сомнения, что не могло не удивлять, ведь девушка знала свою судьбу – любовник однажды станет ее убийцей. Однако Клод сам разъяснил бывшему куратору сей феномен — Стефания верила, что не погибнет, Фаустус действительно не собирался поглощать ее душу. Впервые этот демон хотел забрать порабощенную душу в Междумирье, чтобы она услаждала его своей преданностью, поклонялась, как богу, и вечно тешила гордыню бессмертного господина.