До "Березки" – так назывался ближайший магазин – оставалось минуты 3-4 неспешным ходом, но за это время в голове Ута успела промелькнуть едва ли не вся его первая жизнь.
"Нет, все это не случайно, все что происходит со мной, совсем не случайно, – думал Ут. – Я не случайно попал в Петлю времени, и минуту назад тоже не случайно встретился с Беллой. Возможно, даже именно для того, чтобы случилась эта встреча, был устроен Раскол мира и образовалась дыра во времени, чтобы через нее я мог провалиться в прошлое. Но почему эта встреча, если она так важна, была организована не сразу после Раскола мира, а лишь на второй день? Вероятно, это было сделано так для того, чтобы я успел хоть немного адаптироваться к новым реалиям и уже, ни на что не отвлекаясь, сосредоточится на той главной задачи, ради которой и попал сюда, в прошлое, на полвека назад. Но какую задачу мне нужно выполнить?"
Это был главный вопрос. Несколько деталек заставили Ута внутренне содрогнуться. «Уже дважды мне попадались надписи с этой зловещей аббревиатурой КПСС, – анализировал ситуацию Ут. – Что бы они могли означать? И другая деталька – Белла зачем-то указала на уличные часы, и при этом, кажется, хитро ухмыльнулась. Что она этим хотела сказать? Может, подавала какой-то знак? А вдруг… Неужели… Неужели она все знает? Неужели она тоже из будущего?..»
Еще почему-то Уту припомнилась австрийская девушка Иза, которой он так и не дождался на острове Бержуд. Полное ее имя, кажется, Изабелла. «Изабелла» по-хонски означало «Красивая», а Белла – уменьшительно-ласкательное форма этого имени. Белла – Изабелла… Странно все это как-то. Опять имя женщины начиналось с буквы «Б».
Мысли жужжащим роем носились в голове. Однако Ут не только успевал следить за их бешеным полетом, но и внимательно наблюдать за тем, что происходило вокруг. Вот он прошел мимо магазина "Игрушки" и стал пересекать небольшую площадь перед кинотеатром "Центральный". У входа в зеленую аллейку была вывешена растяжка " Футбол. Согда – Авангард. 5 сентября. Начало 19 часов". Свернув направо и перейдя дорогу, можно было попасть на стадион "Согдиана", где разворачивались жаркие футбольные баталии. Но ему нужно было шагать прямо…
И вдруг Ут замер, как вкопанный, увидев странную киноафишу – "Корона Российской империи. 27-31 августа". Что за бред? Он помнил этот фильм, он ходил на него 7 раз, но называлась картина по другому – «Корона Тартарской империи». Что за мистика?
От лихорадочных мыслей Ута отвлек чей-то хриплый голос:
– Ладно, Сивый, отпусти малявок, пусть валят, не звенит!
За афишей среди елок, два шкета с озабоченными лицами прыгали перед патлатым верзилой, пускающим им в глаза кольца табачного дыма.
– Валите отседова! – скомандовал длинноволосый.
Шкетов как ветром сдуло.
Местная шпана устраивала засаду в кустах на неразумных пацанят, которых родители посылали в «Березку» за хлебом, солью и спичками. «Гопстопники» ленились даже обшаривать их карманы, а просто заставляли попрыгать: если звенела мелочь, ее безжалостно конфисковали.
Зайдя в магазин, Ут удивился изобилию продуктов на прилавках. Конечно, с казанской "Березкой" сравнивать было трудно, но если в столичный «Первый Гастроном» пускали только по спецпропускам, то сюда мог зайти любой смертный. Мясные вырезки, колбасы любых сортов, сыры всех видов, полный ассортимент кисло-молочных продуктов, в наличие было даже шоколадное масло – Империя заботилась о своих легионерах.
Правда, жители закрытого городка N не понимали до конца своего счастья. Живя на периферии огромной Империи и редко бывая в ее центральных районах, наивно полагали, что там-то, в Центре, жизнь бьет ключом, а тут у них – одни тихие, серые будни. А между тем в европейской части Алтын Тартарии – в Сары Тау, Хаджи Тархане, Сарыцине и других городах наблюдалась нехватка основных продуктов питания, самые дефицитные из которых выдавались по талонам, и за ними выстраивались огромные очереди.
Купив за 16 копеек буханку белого хлеба, Ут едва ли не бегом отправился в обратный путь – ему не терпелось встретиться с Беллой, чтобы задать ей кучу вопросов. Пробегая поворот с Центральной, Ут краем глаза опять зацепил этот начинавший уже бесить его плакат "Слава КПСС!", но накручивать себя не стал – сейчас придет к Белле, и она ему все разъяснит.
Закинув матери буханку хлеба и отмахнувшись от обеда "потом, потом!" , Ут побежал к дому N1 по улице Пушкина-Тукая, где жила Белла. Но возле ее дома он умерил прыть, мучительно вспоминая номер ее подъезда. Он знал наверняка, что ее квартира находится на последнем этаже, но в каком подъезде – забыл. Во втором или третьем? Ут наугад шагнул в третий, пулей взлетел на четвертый этаж, постучался в левую дверь и попал… в жаркие объятия Беллы.
– Как я соскучилась! – прижалась девушка к Ут своим дрожащим юным телом. Ее трепет стал передаваться и ему, он обнимал ее легкий стан, чувствуя волнующее прикосновение.
– Как давно мы не виделись, – тяжелым шепотом выдохнула Белла и, подняв голову, захватила Ут своими бездонными глазами, в которых ему почудился какой-то зеленоватый оттенок.
"Лет 40" , – сказал про себя Ут и, высвободившись из пьянящих объятий Беллы, увлек ее вглубь комнаты.
– Мне о многом нужно с тобой поговорить, – сказал он девушке.
– Мне тоже, – ответила она.
Ут смотрел на ее нервное напряженное лицо, на ее сочные слегка вздрагивающие губы и с трудом поборол в себе желание впиться в них страстным поцелуем. "Нет, это потом, – остановил он себя. – Сначала нужно кое-что выяснить".
– Иштар!..
– Ты кого зовешь? – глаза девушки испуганно и, как показалось Ут, злобно загорелись зеленым светом.
– Извини, Белла, – поправился Ут, впервые произнеся вслух ее имя и заново пробуя его на вкус.
– Да, – томно отозвалась она.
– Тебе ничего не показалось странным?
– Что ты имеешь ввиду? – не поняла Белла.
– Иди сюда, – Ут взял за руку девушку и усадил ее рядом с собой на диван. – Понимаешь, у меня возникли некоторые проблемы, и я бы хотел, чтобы ты помогла мне их решить.
– Какие вопросы, любимый? – девушка отняла руку и доверчиво прижалась головой к плечу Ута, обнимая его высвободившейся рукой.
Ут тоже осторожно приобнял ее, стараясь не откликаться на трепет тесно прижавшегося к нему девичьего тела. В его юношеских воспоминаниях Белла не была такой темпераментной, что несколько удивило Ута.
– Давай разложим все по полочкам.
– Давай, – тихим шепотом согласилась Белла, еще теснее прижимаясь к нему.
– Я буду задавать тебе вопросы, – слегка отстраняясь от горячего тела, чью нервную дрожь он явственно ощущал под легким платьем, Ут стал подходить к главному . – А ты, ничему не удивляясь, отвечай мне, хорошо?
– Хорошо, – произнесла Белла уже почти совсем трезвым голосом, тоже немного отстранившись от Ута.
Главное, что хотел узнать Ут – прибыла ли Белла сюда тоже, как и он, из будущего или она ничего не знает о Петле времени. Судя по ее поведению, – в котором, если и было какое-то волнение, то проявлялось оно лишь в форме естественных инстинктов молодой чувственной натуры, соскучившейся по своему парню, – судя по всему, девушка проживала сейчас свою первую и единственную жизнь. Но чтобы окончательно в том удостовериться, Ут спросил:
– Скажи, а зачем ты мне указала на часы, когда мы с тобой 20 минут назад встретились на Центральной?
– А ты сам не можешь догадаться? – ответила вопросом на вопрос Белла, окончательно от него отстранившись.
Ут почувствовал, что чем-то обидел девушку.
– Ну ладно не обижайся, может, я о чем-то и забыл, – произнес он примирительным тоном.
– Забыл! – Белла, как ужаленная, соскочила с дивана. – Видите ли, он забыл, как такое можно забыть – я не понимаю!
– Ну ладно, прости, – Ут взял за руку разгневанную девчонку, стараясь снова усадить ее на диван.
– Ни за что не прощу, пока ты не вспомнишь, – нехотя уселась девушка, отдалившись все же от от Ут на почтительное расстояние.
Ут попал в затруднительное положение, он не знал, как себя с ней дальше вести.
– Ты смотрела фильм "Корона Тартар… м-м, Российской империи"? – поправился Ут.
– Конечно, смотрела, мы же вместе ходили. Опять забыл?
– Ничего я не забыл! – соврал Ут. – Я даже помню, как ты хохотала, когда Ленина с его большевиками посадили на бронепоезд и поперли обратно в Германию.
Эпизод был действительно смешным, и зал на этом месте просто покатывался от смеха, и Белла, значит, тоже. Но реакция девушки была, мягко говоря, неадекватной.
– Ты че сдурел, ты чего городишь!
– Ну вот и пошутить нельзя, – на всякий случай спрятался за банальной отговоркой Ут.
– Ну у тебя и шутки! За такие шутки, знаешь, что бывает…
Разговор явно не клеился, за какую бы тему Ут не брался, везде его ждал прокол. Он был близок к отчаянию. Опять нависла тишина. Белла сердито прикусила нижнюю губу и незаметно, как змея, уползла на самый конец дивана.
Ут вдруг резко придвинулся к девушке, взял ее за тонкие плечи и сильно, почти грубо повернул к себе.
– Ты мне должна помочь, понимаешь!– с тяжелым надрывом произнес он.
– Что случилось? – подняла она испуганные глаза.
– Со мной случилась беда.
Белла нежными руками взяла голову Ут и долгим напряженно-участливым взглядом стала смотреть в его глаза.
– Говори, что случилось, только правду.
– Не знаю даже с чего начать…
Белла терпеливо ждала. Ут, подумав, решил сказать правду. Но не всю.
– Я видел, как раскололся мир.
Девушка смотрела непонимающим взглядом.
– Да, я видел, как раскололся мир, когда ездил с родителями на Памир. Мир раскололся на мелкие кусочки, а потом опять собрался. Я, кажется, в это время потерял сознание, а когда пришел в себя, у меня сильно болела голова.
– Бедненький мой, то-то я смотрю, ты какой-то странный, – девушка положила голову Ут себе на грудь и стала его гладить, как маленького.
– Может, это был солнечный удар?
– Может. Но с тех пор у меня временами стала пропадать память.
В глазах Беллы блеснули слезы.
– Ты совсем ничего не помнишь?
– Я помню почти все, но мне нужно подсказывать, тогда память возвращается.
– О чем ты хочешь, чтобы я тебе напомнила? – участливо спросила девушка, продолжая гладить Ута по голове.
– Про часы.
– А-а, про часы. Разве ты не помнишь, что мы с тобой договорились под ними встретиться 31 августа в 10 утра?
– Нет, но вот ты сказала, и я стал припоминать, что мы всегда там назначали наши встречи.
– Вот видишь, ты вспомнил. Не бойся, я тебе помогу, со мной ты вспомнишь все! – заверила Белла и после небольшой паузы спросила: – Скажи, а почему ты меня сначала назвал каким-то чужим именем, Иштар, кажется? – Ут показалось, что в ее глазах опять сверкнул недобрый зеленый огонек.
– Да так, читал книжку одну, – отмахнулся он. – У тебя есть учебник истории, за 4-й класс? И еще за 10-й. Или какой-нибудь справочник.
– Зачем он тебе? Сейчас гляну, или пойдем – сам посмотришь.
Ут вслед за Беллой прошел из зала в другую комнату поменьше, служившую спальней. Напротив двери стоял письменный стол, а над ним висели книжные полки с богатой библиотекой – книг здесь было гораздо больше, чем дома у Ута. Слева у окна находилась большая кровать. Разобранная. Белла перехватила взгляд Ута, скользнувший по белым простыням и покраснела.
– Белла, назови столицу нашей Родины?
– Ты что, сам не знаешь! – вспыхнула было девушка, но вспомнив, в каком болезненном состоянии оказался ее друг, тихо выдохнула:– Москва.
– Понятно, – сделал вид, что не удивился Ут.
– А вторая столица?
– Какая вторая столица? – не поняла сразу девушка. – А-а, ну когда-то был Питер, то есть Петербург, сейчас это город Ленинград. И никакая это не столица.
– А Самарканд?
– Что Самарканд? При чем тут Самарканд?
– Ладно, ладно, ни причем, я так, потом еще поговорим, – успокоил девушку Ут, наткнувшись на книжной полке на «Краткую Советскую энциклопедию».
Он помнил этот справочник, информация в нем была отсортирована по датам, и с ним легко было работать. Правда, назывался справочник «Краткая Тартарская энциклопедия». Впрочем, это было уже не важно.
Ут с волнением открыл страничку с ключевой для Алтын Тартарии датой «7 ноября 1917 года». Этот день, именуемый Днем Единения, когда прогнали из страны восставших большевиков, а их вождя Ленина отправили обратно в Германию, широко и помпезно отмечался по всей стране. На Ярмарочной площади в Казани – столице Империи – проходил военный парад с обязательным салютом. В Самарканде – второй, восточной столице – тоже запускали салют. Но в справочнике написано было совсем другое…
Лихорадочно пролистав несколько страниц, Ут понял, что революция, о которой на всю Европу кричали большевики, в той жизни, в которой он очутился после Раскола мира, все же удалась. И никто Ленина не прогонял в Германию, – «а-а, вот почему так ополчилась Белла!» – напротив, Владимир Ульянов стал первым правителем нового государства, получившего название СССР – Союз Советских социалистических республик. «Коммунизм у них все же победил», – догадался Ут. Наконец, он добрался и до мучившей его второй день подряд аббревиатуры КПСС, – она расшифровывалась, как «Коммунистическая партия Советского Союза» – это была их правящая партия. Других партий в новой Империи не было. «У нас тоже одна партия – «Единая Тартария», – провел параллели Ут. Через пару страниц он понял, что и до 1917 года история развивалась по-другому сценарию – Империей правил не тартарский каган, а русский царь.
Новая информация плохо укладывалась в голове, она кардинальным образом меняла все представления Ут о своей стране и мире. Он чувствовал себя инопланетянином, заброшенным на чужую, неизвестную, пугающую его планету.
Чтобы привыкнуть и осмыслить реалии этой неведомой планеты, нужно было время. Но Ут не мог остановиться и взахлеб читал все подряд в этом странном справочнике, его мозг впитывал в себя новые и новые странички, не успевая их, как следует обработать и создать какое-то целостное представление о том странном мире, в который он не менее странным образом попал.
Ут задержал свое внимание на странице, описывающей монголо-татарские завоевания, в справочнике было написано именно так: монголо-татарские, а не тартарские, как привык он. Выяснилось еще, что эти завоевания носили отрицательный характер, и существовало якобы даже какое-то «Татарское иго», отбросившее народы Евразии на много столетий назад и обусловившее их отставание от Европы. Хотя все исторические книги, которые в свое время прочитал Ут, говорили о цивилизаторской роли «Алтын Тартарии», о ее благотворном влиянии на развитие культуры отсталых, полудиких племен и народов Империи.
Ут отыскал в справочнике средневековую карту, подготовленную европейскими картографами, на которой территория большей части Евразии была отмечена крупными латинскими буквами «TARTARIA», ассоциировавшаяся на Западе исключительно с «исчадием ада». Это было понятно для Ут – об «Алтын Тартарии», из которой он загадочным образом недавно сюда прибыл, тоже нигде в мире не говорили ничего хорошего. Непонятным было другое, почему под «TARTARIA» в Европе подразумевалась не Тартарская империя, а Российская.
Интересно, а какое место занимала Казань в этой новой исторической системе координат?
– Белла, у тебя есть подробная карта нашей страны? – обратился Ут к заскучавшей девушке, сидевшей с задумчивом видом на разобранной кровати и перелистывающей какую-ту книжку. На обложке было написано «Алексей Толстой» – Ут знал этого автора, но произведение «Хождение по мукам» ему было неизвестно.
– Там на столе, посмотри, должен быть «Малый атлас СССР».
Да, вот он. «Главное управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва, 1973» – прочитал Ут на титульной странице. Общая карта СССР сильно его удивила. Нет, границы Империи остались прежними, но вот названия регионов и городов… Вместо Самар он увидел какой-то Куйбышев, вместо Саратау – Саратов, вместо Симбир – Ульяновск, вместо Хаджи Тархана – Астрахань, вместо Чаллы-Кала – Белгород, вместо Хан-Кермена – Касимов… А Казань была всего лишь столицей крошечного округа вроде Мосxоского улуса, который назывался ТАССР – Татарская Автономная Советская социалистическая республика.