Громкий и внезапный лай чьей-то собаки вывел меня из полубезумного состояния. Я с облегчением поняла, что на встречу, Слава Мерлину, не опоздала и спокойным шагом направилась к кафетерию. “Магия аромата” на первый взгляд ничем не выделялся среди многочисленных витрин и окон шедших друг за другом магазинов. Только зайдя внутрь понимаешь, что это не так. Домашняя уютная обстановка располагала к задушевным беседам и полному абстрагированию от окружающего мира.
Сделав несколько шагов вперед, я стала осматриваться. Когда кто-то резко схватил меня за плечо и развернул, не удержалась и, едва слышно, выругалась. Мерлин, ты решил посмеяться надо мной?
— Уизли?
Тот стоял с широкой улыбкой на лице, а глаза смотрели снисходительным удивлением.
— Неужели? Я уж думал, ты забыла, как я выгляжу.
Выходит, мы виделись неоднократно и раньше. Вопрос в другом: кто из близнецов находился перед ней. Я никогда их особо не различала, а в этой реальности тем более. Ну не по фамилии же к нему обращаться. Но как назло этот рыжий улыбака не собирался облегчить мне задачу, наоборот, готов был вот-вот разразиться смехом. Придется рискнуть.
— Фред?
Он мгновенно нахмурился и сжал губы.
— Не знал, что упоминание его имени перестало означать для тебя оскорбительное ругательство и воплощение ненависти.
Оу, значит Джордж. Тут я вспомнила записку, подписанную инициалами Д.У. Вот тупица. Конечно, Д.У. - это Джордж Уизли.
— А-а-а… мы не в ладах с ним?
— Ну, если под этим подразумевается, что стоит мне только заикнуться о нем, ты шипишь и плюешь ядом, как кобра, а он готов вырвать язык даже родному брату? Тогда да, вы не в ладах.
Он усмехнулся и отодвинул стул, на который я с громким выдохом уселась.
Я терпеть не могла подобные ситуации, где находилась в неведении и оттого выглядела глупо и потерянно. Вот как сейчас. Немного правды не помешает сообщить.
— Джордж, я кажусь странной и, может, не в себе, но имел место случай, когда я, так скажем, свалилась в озеро с небольшой высоты. И то ли от испытанного шока, то ли от холодной воды, не знаю, у меня… Ну, возникли пробелы в памяти. Что-то помню, а что-то нет.
Я неуверенно улыбнулась и посмотрела на него. Склонив на бок голову и прищурив глаза, Джордж сканировал меня взглядом. Что я буду делать, если он не поверит? Сказать правду, звучащую как бред сумасшедшего? Я сама не могла объяснить, что случилось. Нет нельзя, пока нельзя.
— Гермиона, я думал, что очень хорошо тебя знаю. Но сегодня ты выглядишь растерянной и напряженной. И это чертовски пугает. После того дерьма, что обрушилось на тебя, ты не выглядела сломленной или побежденной. Всегда собранная, решительная, по-деловому холодная. Не было ничего, с чем бы не справилась Гермиона, гений последних поколений. Не могу поверить, что падение в холодное озеро лишило тебя данных качеств. Хотя, насчет памяти, такое случается.
После такой неожиданной пылкой речи, я почувствовала себя еще более неловко. Уж хуже некуда, если честно.
— Гермиона, меня на самом деле пугает твое состояние. Чем я могу помочь?
Я глубоко вздохнула. Думаю, что ему можно довериться. Начать с малого.
— Ты сможешь ответить на мои вопросы, не спрашивая, зачем я их задаю? Постараюсь объяснить потом все, что покажется странным, идет?
— Вот, это почти по-гермионовски. Валяй.
Он откинулся на спинку стула и улыбнулся.
— Как давно длится наша дружба?
— Кхм… ладно. Мы подружились через полгода после твоего окончания школы. Произошло, конечно, это при совсем нехороших обстоятельствах, о которых обоюдно согласились не упоминать.
— Предполагаю, мы поссорились с Фредом?
— Да. С тех пор мы с ним отдалились друг от друга. Видимся редко.
Я почувствовала вину, увидев грусть в его глазах.
— Вы из-за меня что ли…
— Нет. Не напрямую. Просто Фред, гоблинская задница, не захотел обсуждать и признавать свои ошибки. Поначалу, где-то месяца на два, вообще пропал. Мы с женой Оливией открыли книжную лавку к тому времени. Появился так же внезапно. Совершенно другим человеком. Он изменился и далеко не в лучшую сторону. Но, думаю, хватит об этом.
— Согласна.
Да ни черта я не согласна. Что произошло? Что не поделила Гермиона с Фредом? Такое чувство, будто вляпалась во что-то липкое и мерзкое, а как очиститься не знаю. Столько всего на мою голову, надеюсь, шея выдержит.
— Еще вопросы?
О, Джордж, ты не представляешь сколько их скопилось во мне. Перед тобой сидит действующий вулкан, пока безобидно выпускающий пар.
— А с кем еще из твоей семьи я общаюсь?
— Ну, ты знакома с моими родителями, братом Перси. Рон учился на твоем курсе, но на Гриффиндоре, впрочем, как и все Уизли. С Джинни вы общались в последний год твоего обучения. Потом общение сошло на нет.
— А Гарри?
— Поттер? С ним вы дружите до сих пор. Он лучший друг твоего мужа. Ты еще в школе отдала предпочтение этим слизеринцам.
Подняв чашку к губам, я чуть не поперхнулась. Гарри обучался на Слизерине? Мерлин Святый! Что же из себя представляет этот Гарри Поттер? Мальчик, который просто живет.
Увидев моё замешательство, Джордж перестал улыбаться и нахмурился:
— С тобой все хорошо?
Он выглядел таким обеспокоенным и взволнованным, что я невольно подумала: а кто-нибудь посмотрит в этом мире на меня с таким участием? Думаю, мне стоит привыкать и не терять лицо, держать себя в руках. Иначе светит мне палата в Мунго. Не удивляться, что здесь все по-другому. Подумаешь, я равенкловка, а Гарри - слизеринец, подумаешь, я Малфой, жена Драко, и подумаешь…Вдруг мои глаза упали на газету, которую Джордж кинул на столик. Заголовок на первой странице поверг меня в шок.
— Люциус Малфой - министр Магии?!
Попав в эту реальность, мои эмоции, буквально, выплескивались из меня.
— Да, твой свекр - важная шишка. Малфои, вообще, уважаемое и авторитетное семейство. Тебе ли не знать.
Люциус - министр. Насколько он отличается от другого? Если нет отличий, то это кошмар. Но ведь дал добро на нашу свадьбу с Драко. Может, не все так плохо, и он окажется не тем ублюдком, какого я знаю.
— Гермиона, ты объяснишь, что с тобой происходит?
Ох, Джордж, мне бы кто объяснил. Я, как прилежная ученица, села бы за парту и слушала и, чем черт не шутит, записывала бы.
— Понимаешь, все сложно, даже для меня. Но я хочу задать еще один вопрос. Ты написал в записке, что знаешь, что я ищу и хочу услышать.
— Черт, а я забыл. Тебя увидел и все. Книга. Я нашел ее, вернее, место, где она находится. Но вот как заполучить - это невероятно трудная задача. Надо подумать. Ох ты ж.
Он посмотрел на часы и сказал:
— Чуть не прозевал. Мне нужно идти. Давай договоримся: здесь же через три дня. Ты сама подумай и приходи в себя наконец. Оливии говорить не буду, что с тобой, а то будет волноваться.
Чмокнув меня в щеку, он выскочил из кафе. Мысли, как тараканы, разбежались по моей голове, и ухватить хоть одну оказалось невозможным. Какая на фиг книга? Где она находится, зачем нужна и о чем? Злость накатила на меня, накрывая волной. Что за издевательство? Чем я заслужила такие мучения? Хочу в свой мир, где все понятно, пусть и война. Но вот проблема: ища туда путь, придется расхлебывать заварившуюся кашу тут. Информации на данный момент кот наплакал. Сидеть же сложа руки все равно не собираюсь.
Я вышла на улицу и зашагала в сторону небольшого проулка. Там с помощью монеты перемещусь. Дойдя до него и свернув за угол здания, полезла в карман. Скорее почувствовав, нежели услышав, кого-то за своей спиной, среагировать я не успела. Мне зажали рукой рот, следом раздался хлопок, который отдавался эхом в ушах, пока меня уносило в неизвестность.
========== Часть 6 ==========
Голос в моей голове возник словно поднимаясь с глубин моего сознания. Я различала только громкое шипение и сдерживаемую ярость. Но вскоре среди этих звуков послышалось моё имя.
– Гермиона, приди в себя, ты в опасности.
Произнесенные слова больно ударили по стенкам моей черепной коробки. Дикая боль расползлась по сгусткам нервов и потекла пламенной рекой по венам, выжигая воздух из легких, лишая возможности сопротивляться.
— Гермиона, ну же, очнись.
Снова, только на этот раз зудящей вибрацией прошлась по моим воспалившимся мыслям. Сердце, сжавшись, пыталось подпевать в унисон музыке, что звучала грохотом потока завладевших мной чувств. На фоне всего этого во мне шла одновременная борьба между попытками очнуться и успокоиться и уйти как можно дальше в себя и оградиться от терзающей боли. И ни одна не хотела отступать.
— Тебе никто не поможет. Ты это знаешь.
Голос стал казаться знакомым. Не мужской и не женский. Говорящий внутри меня, который слышен только мне. Он заставил что-то щелкнуть в моей голове, отчего адреналин ударил по сердцу, вырывая его из плена чужого страха, колючей боли и тоскливой безысходности. Заработавший мозг сантиметр за сантиметром отвоевывал каждый участок моего тела, заставляя вздрагивать и сбрасывать оцепенение.
Сил пока хватило на открытие глаз. Я поняла, что нахожусь в большом, слабо освещенном помещении. Чувствовался неприятный сквозняк, гуляющий по холодному полу, на котором сидела я. Правда, подо мной было что-то мягкое, похожее на одеяло или матрас. Чуть правее располагалось окно. Возле него стоял человек. Судя по принятой позе и очень высокому росту, пришла к выводу, что это мужчина. Он смотрел на уже ночное небо и, полагаю, не догадывался о моём пробуждении. От него исходили наигранное спокойствие и какая-то мрачная решительность. Могучие широкие плечи были обтянуты черной рубашкой, заправленной в кожаные брюки.
Когда глаза немного привыкли к полутьме, я увидела, что у мужчины длинные волосы, оканчивающиеся между лопатками. Вроде светлые, так как падающие блики свечей зажигали в них золотистые искры. Тут что-то блеснуло в районе пояса его брюк. Волшебная палочка. Меня похитил волшебник значит. Конечно, ключевое слово: ПОХИТИЛ. Находясь в плену, я гадаю, какого цвета его волосы?! Эй, мозг, просыпайся, наконец. Я разозлилась.
Наверняка почувствовав волну моей бессильной злобы, мужчина резко обернулся. Не говоря ни слова, лениво подошел и остановился в шаге от меня. Возвышаясь, словно гора, незнакомец внушал страх и желание укрыться. Я опустила голову и попыталась успокоить сердцебиение, барабанной дробью бьющее по ушам и отдающее покалыванием в кончиках пальцев. Сжав кулаки, снова подняла взгляд, но он неожиданно присел на корточки и схватил мой подбородок, впиваясь горящими светло-карими глазами. Незнакомец оказался очень даже знакомым. Громко сглотнув, я прошептала на выдохе:
— Фред.
Усмехнувшись скривившимися губами, он, все так же глядя мне прямо в глаза, сказал:
— Я тоже знаю твоё имя, но произносить его ниже моего достоинства, — еще раз усмехнулся, увидев моё изумление, и продолжил: — Так, помнится, ты сказала в нашу последнюю встречу. Что же изменилось?
Я молча смотрела в его потемневшие глаза и не могла вымолвить ни слова.
— Я мог бы сказать, что, глядя на тебя, увидел неуверенность, удивление и растерянность, если бы это не было твоё лицо: лживое и ненавистное, как и вся ты.
Отпустив мой подбородок, он успел еще раз обжечь меня своим яростным взглядом.
Охвативший гнев заставил собраться с мыслями и зажег глаза таким же неистовым огнем. Я расправила плечи, насколько это позволяли связанные руки, и выдала:
— Что ты знаешь обо мне, чтоб судить так категорично? Кто дал тебе право похищать, связывать и держать человека?
— Уж не про себя ли говоришь?
Он скептически приподнял бровь, губы же будто застыли в кривой усмешке.
— Что случилось и что я сделала тебе, раз ты опустился до похищения? Неужели нельзя было поговорить цивилизованно и назначить встречу?
— А ты умеешь так? Не припомню такого случая. И сейчас можешь не пытаться. Я знаю тебя как никто другой. Думается, лишь мне открылось твоё истинное лицо, ведьма.
Надо все же заставить сказать его как можно больше. Информация в этом гребанном мире поступала ко мне через сито, и оставались жалкие крохи.
— И что ты обо мне думаешь, Фред?
Сузив глаза, он процедил сквозь сжатые зубы:
— Не думаю, знаю. Ты напыщенная выскочка, считающая себя лучше и умнее всех. Готовая на все ради достижения своих целей. Не способная на любовь, да и не заслуживающая её. Бесконечная влюблённость лишь в собственную персону и неуемные амбиции - вот, что интересует и беспокоит тебя в первую очередь.
— Ты глубоко заблуждаешься. Фред, неужто между нами всегда были такие плохие отношения?
— Память отшибло? Как так, ты же мисс Гениальность! Или свихнулась на почве своих исследований? Неудивительно. И как бы это паршиво ни звучало, мне жаль твоего мужа. Женился не на женщине, а на мозге с ножками. Дошла ли до него истина? Или погиб, не ведая ничего.
— Почему ты уверен, что он умер?
Подозрительно. Такой Фред не внушал мне чувств хоть каплю похожих на прошлые. На данный момент я испытывала страх и сожаление. Что ожидать от него? Видно, их взаимная ненависть пустила корни давно, и так просто от нее не избавишься.
— Я даже подумываю, не ты ли его убрала с дороги, отправив в эту заранее опасную поездку?
От возмущения и новой порции злости я стала задыхаться.
— Я не убийца!
Чистой воды домыслы неконтролируемой фантазии одного из близнецов. Может, Гермиона и обладала некоторыми недостатками, но убийцей она не могла быть. Такое проглотить и не заметить нельзя. Теперь я обрадовалась злобе, поднявшейся во мне.
— Не смей говорить такое безосновательно и выдавать желаемое за действительное.
Мои щеки пылали, а пальцы сжимались и разжимались.
— Относительно тебя никаких желаний у меня нет. И находишься ты здесь не по моей воле.
— А по чьей же? И с какой целью, хотелось бы знать?
Он засмеялся и выпрямился в полный рост. Уперев руки в бока, самодовольно протянул:
— Знать тебе это не полагается. А времени подумать у тебя достаточно. Ты же любишь строить гипотезы и делать выводы.
Явно забавляясь моим потерянным видом, Фред окинул меня взглядом с ног до головы, под которым я стала ещё меньше и ощутила бегущие по спине мурашки. Значение его взгляда понять не успела, потому что он развернулся и пошел к выходу. Возле самой двери пожелал мне уснуть и уже язвительно добавил: “Если получится”.
Из коридора до меня донеслись какие-то звуки и голоса. Через минуту зашел необычайно низкий человек и без слов поставил поднос на стол. Так же молча щелкнув пальцами, освободил мои руки и исчез. Растирая запястья, я медленно поднялась на ноги. Несмотря на легкую дрожь, села на ближайший стул. На подносе стояли тарелка с куском мясного пирога и большая кружка с ароматным кофе. Поспать после такого вряд ли удастся.
Жуя оказавшийся на удивление вкусным пирог, я пыталась понять, правду ли сказал Фред. Скорее всего, да. Зачем я ему, если он меня не хочет даже видеть? Чей-то приказ? Просьба? Похитили меня не просто так: будь нужда, убили бы сразу. Представив в роли убийцы Фреда, я невольно содрогнулась и решительно отвергла эту мысль. То, что он опасный и серьезный тип, шутки с которым плохи, сомнению не подлежит. Но что-то, помимо ненависти и явного презрения, ощущалось в нем. Тщательно скрываемое и замаскированное отчуждением. Похожее я ловила в глазах Гарри, когда тот предпочитал не делиться своими проблемами. Это была боль. Сильная, выматывающая и разъедающая душу. Которую всегда хотелось разделить вместе с ним, понимая, что даже такая часть способна за одну ночь вырасти в разы больше, впиваясь в твой сон, калеча и опошляя его настолько сильно и безобразно, что и просыпаясь не ощущаешь никакого облегчения. Она вгрызается пиявкой, пуская яд и отравляя всю твою жизнь.
Какую боль скрывал Фред? В глазах Джорджа я видела тоску, но они не темнели под натиском почерневших дум. Поэтому Фред выглядел как его старший брат, а не близнец. Стоило ли попытаться залезть к нему в душу? Не думаю, что он впустит меня с распростертыми объятиями. Вернее наоборот. Я интуитивно чувствовала: Гермиона имеет к этому прямое отношение. Что же она сделала? Или он ей? Палка о двух концах.