Некоторое время спустя Кеншин расслабился достаточно для того, чтобы задать еще один беспокоящий его вопрос.
– Слава Баттосая… сей недостойный хотел бы иметь некоторую свободу от нее, по крайней мере, достаточно, чтобы посетить могилу жены при дневном свете. Но весь город знает о его волосах и шраме…
– Помнится, я предупреждала тебя об этом, – сухо сказала леди Иукмацу.
– Эээ… это правда. Но есть ли какой-то способ?
– Хм. – Она задумалась. – Когда я хочу тайно пойти в город, то просто надеваю простую одежду вместо рабочего платья. Люди видят мое лицо, но без краски, украшений и красивой одежды они не думают о гейше, особенно о привлекательной и желанной Икумацу. Для них я просто женщина, красивая, но тем не менее обыкновенная. – Она остановилась и посмотрела через плечо. – Так что, мой тебе совет… подумай, кто такой Баттосай?
Кеншин нахмурился.
– Мечник. Убийца… самурай. Бунтовщик Чоушуу.
Леди Икумацу склонила голову.
– Да, все это правда. Но, думаю, ты некоторое время не слышал те слухи, что ходят по городу. – Она увидела его растерянность и провела пальцем по щеке, повторяя линию его шрама. – Хитокири Баттосай демон, его волосы окрашены кровью, пролитой его бесчисленными жертвами. Его глаза сияют желтым светом в темноте, позволяя ему безошибочно выслеживать своих жертв. Он непобедимый воин… Высокий, сильный, мужественный… как и все страшные герои историй. – Она посмотрела на него, подняв уголок губ в усмешке. – Образ, который люди рисуют в своем сознании, довольно сильно отличается от истины. Осмелюсь предположить, что тебе будет нетрудно вводить всех в заблуждение время от времени. Однако чем больше времени ты будешь давать людям на раздумья, тем более вероятно, что они смогут избавиться от иллюзий и преувеличений, которыми полны легенды о Баттосае.
Так что, когда Кеншин вернулся в гостиницу поздно ночью, вернее, рано утром следующего дня, он был задумчив. Леди Икумацу ответила на все его вопросы, но прямые ответы от нее были редкостью, так что теперь он чувствовал, что получил целый набор новых вопросов. Но может это и хорошо.
Несколько дней спустя он решил рискнуть.
Кеншин проснулся необычно рано. Ну, рано для него – за час до полудня. Он тщательно расчесал свои волосы, пока они не заструились ровным красным потоком, и оставил их свободно лежать на спине безо всяких завязок. Они становились очень длинными, заметил он с усмешкой, и сейчас спускались до ягодиц. Кеншин надел юката и менее используемое синее кимоно из хлопка, такое же, какое носил в Оцу. Толстые длинные носки закрывали ноги, а наручи руки. Затем он обмотал ее бледно-голубую шаль вокруг шеи, повыше, чтобы прикрыть шрам.
Короче говоря, он выглядел совсем не так, как обычно и совсем не так, как боец, которого следует принимать всерьез. Не очень практичный наряд. Если что-нибудь случится, он даже не представлял, как его длинные волосы или ее шаль смогут ему помочь.
Хуже всего, что он чувствовал себя голым без мечей.
Пока он тащился через весь город на кладбище, то присматривался и прислушивался ко всему, что происходило вокруг, ища малейший намек на подозрения у обывателей… и ничего не произошло. Он был безоружен и идиотски открыт для любой атаки, более уязвим, чем в любое другое время, но ни один человек не прокомментировал его волосы как принадлежащие знаменитому Баттосаю. Конечно, некоторые люди замечали, что их цвет необычен, некоторые принимали его за иностранца, или за красивую девушку, надевшую мужскую одежду, но никто, абсолютно никто не обратил внимания на очевидные вещи.
Когда во второй половине дня Кеншин вернулся в гостиницу, то получил ворох ошарашенных взглядов и удивленных возгласов о выборе одежды и о том, что он отправился в город без чего-нибудь, чем можно было бы защититься. Да, даже он признавал, что глупо выходить на улицу без оружия. Он особенно не хотел так рисковать снова. Без его мечей он чувствовал нервозность и напряжение и не смог насладиться прогулкой.
Но он покинул гостиницу.
Днем.
Как нормальный человек.
Это было слаще любых побед.
* Даймондзи Окуриби, или Годзан-но-Окуриби – «Пламя для приветствия ушедших на пяти горах» – 16 августа на пяти горах к северу от Киото зажигают гигантские костры в виде иероглифов и изображений. Фото: https://vk.com/photo-128853700_456239075. Этот символ складывается из 75 костров. Следующий кадр - https://vk.com/photo-128853700_456239077 - из первой ОВЫ. Если кто не помнит, он идет сразу за сценой, где Кеншин поджигает дом в Оцу и уходит в Киото. До недавнего времени я была твердо уверена, что это пламя пожара. Выяснилось, что это не так.
Комментарий к Глава 33. Ловушка собственного изготовления
Охренеть! Двадцать страниц! Следующая немного поменьше.
Арты и иллюстрации:
Стычка с Окитой - https://vk.com/photo-128853700_456239078
Пламя Даймондзи - https://vk.com/photo-128853700_456239075
Похожий кадр из овы 1 - https://vk.com/photo-128853700_456239077
Кеншин-девочка - https://vk.com/photo-128853700_456239062
Сюдо (традиционные гомосексуальные отношения между взрослым мужчиной и юношей) https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%8E%D0%B4%D0%BE, http://narvasadataa.livejournal.com/171170.html
========== Глава 34. Беда приходит внезапно ==========
Весна била Ишин Шиши в полную силу, и внезапно все оказались заняты больше, чем когда бы то ни было. Кацура-сан с головой ушел в переговоры буквально со всеми. Он старался вырвать как можно больше информации из Сацумы, прибегая и к шантажу, и к угрозам, и делал все возможное, чтобы убедить слабые провинции не слушать призыва к войне от Бакуфу. Кацуре-сану даже удалось уменьшить силы Бакуфу, идущие к Чоушуу, на десятки тысяч человек. Достижение, достойное уважения, даже если оно мало повлияло на их шансы. Согласно информации Сацумы, в армии Бакуфу было еще более ста тысяч человек, и что еще хуже, им удалось оснастить несколько новых линкоров.
Хитокири Баттосай был ценным инструментом для Кацуры-сана в его стремлении деморализовать лидеров провинций, и из-за этого Кеншин сопровождал своего лидера с одних переговоров на другие, демонстрируясь всем вокруг в качестве цепного пса. Смотрите, мол, самая страшная легенда у нас на коротком поводке!
Кеншин переносил все это с таким достоинством, на которое только был способен. Он лучше всех вокруг знал, насколько трудной была ситуация на самом деле. Если такая пропаганда помогает, то он не против, и неважно, что он сам думает об этом. К тому же, если Чоушуу переживут эту битву, если выиграют… революцию больше не будут продвигать несколько сотен решительных самураев и ронинов, сражающихся за призрачную мечту. Нет, в этом случае они смогут объединить целые провинции в борьбе с Бакуфу.
Проблема состояла в том, что усилия Кацуры-сана и других Ишин Шиши в подготовке к войне привели к тому, что Бакуфу объявило полномасштабную охоту на повстанцев в Киото. Все больше и больше самураев прибывало в город, поскольку столица стала местом сбора для всех великих и могучих, прежде чем отправиться на юго-запад.
Но немногие радовались войне.
Этот поход должен стать наглядной демонстрацией силы, и более дорогой, чем все прежние попытки Бакуфу сокрушить повстанцев. Он опустошит сундуки у всех – у правительства, у Сёгуна, у отдаленных провинций… и у Чоушуу тоже. Никто не выиграет в этой заварушке. И Чоушуу теперь даже беднее, чем раньше, поскольку бросает всех в эту войну на выживание. Их более ранние столкновения подорвали ресурсы, финансирование отсутствовало, а Запад не собирался снабжать их оружием.
Охотники за головами Бакуфу сосредоточились на поимке лидеров повстанцев и тех, кто занимал высокие посты. Они надеялись перед войной отсечь голову змее. К счастью, Чоушуу Ишин Шиши удавалось сохранить в тайне роль Кацуры-сана как лидера, и до сих пор ему удавалось относительно легко избегать захвата. Однако этого нельзя было сказать обо всех Ишин Шиши, и на вершине списка разыскиваемых – с впечатляющей суммой в качестве вознаграждения за любую информацию о его местонахождении – демон Чоушуу, хитокири Баттосай.
Это беспокоило Кеншина. Он делал все, что от него зависело, маскировался и держался в тени, но ничего не мог поделать со своими страхами и сомнениями. Что если кто-то видел немного больше, чем остальные? Что остановит его от доноса на него? Деньги, обещанные Бакуфу за его голову, были слишком большими, чтобы их проигнорировать.
К сожалению, несмотря на опасность, Кеншин был нужен, поэтому он продолжал работать изо дня в день. Несколько часов сопровождения Кацуры-сана, затем он бежал спасать мятежников из засады Бакуфу, или помогал охранять перевозку оружия… его могли выдернуть в любое время. Сон стал роскошью, как и любой другой отдых. Хуже того, его проблемы с ки усилились: ему приходилось ежедневно бороться с головной болью и жжением в его изможденных мышцах. Отдохнуть и набраться сил просто не было времени.
Что же касается, эм, проблемной ситуации с Ито-саном… поначалу Кеншин стеснялся проводить хоть какое-то время рядом со своим непосредственным начальником. Он не мог отделаться от ощущения неловкости, вспоминая ходившие слухи. Однако ему потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что стремление дистанцироваться от Ито-сана запоздало, и в любом случае не поможет, скорее наоборот. К тому же вся эта неприятность приключилась в первую очередь по его вине. Так что Кеншин проглотил свое смущение и извинился перед Ито-саном. Старик только рассмеялся и отмахнулся, заявив, что в этом нет никакой проблемы.
Сейчас, после одного особенно долгого дня, Кеншин шел обратно в гостиницу по тихой улице вдоль берега реки. Ито-сан шел рядом. После особенно сложных заданий это вошло у него в привычку. Обеспечение безопасности последней отгрузки оружия, безусловно, можно так назвать. Однако на этот раз трудно было сказать, кто кого сопровождает. Кеншин был истощен до предела, тело не держало равновесие, ноги заплетались, а яркие пятна танцевали в поле зрения. Каждый шаг отдавался болью. Теперь, когда адреналин схлынул, мышцы горели, как в огне, ныли от истощения. Честно говоря, на ногах он держался исключительно на силе воли.
– Знаешь, мальчик, ты действительно выглядишь неважно, – прокомментировал Ито-сан бодрым тоном, хотя глаза смотрели пронзительно, даже мстительно.
Кеншину не было нужды гадать, почему. В последнее время Ито-сан постоянно критиковал его расточительное использование ки. Сейчас он снова начал свою лекцию.
– Ты, конечно, понимаешь, что если бы был более эффективным в своих действиях, то не устал бы так за эти несколько дней? – сказал Ито-сан. – Повышая скорость с помощью ки, ты можешь убивать несколько целей одним ударом.
Это было правдой. Кеншин видел логику в предложении, но, просто…
– Такое убийство может привести к ненужным страданиям, вот что, – пробормотал он. – Если сей недостойный должен убить их, то лучше сделать это быстро, как можно более безболезненным способом, вот что.
Лицо Ито-сана исказило с трудом сдерживаемое разочарование, и он открыл рот, чтобы возразить, но Кеншин, не останавливаясь, продолжил, повторяя свой многократно использованный контраргумент.
– То, что вы говорите, верно. Это даже было бы легко. Хитен Мицуруги Рю разработан для противостояния одного многим, вот как. Убийство трех-четырех человек одним ударом не потребует много усилий, особенно если Бакуфу будут пытаться задавить числом сего недостойного, как обычно поступают. Но некоторые будут убиты излишне болезненным способом. Это будет резня, а не бой.
– Ты слишком мягкосердечен, мальчик, – усмехнулся Ито-сан. – Это хорошая мысль. Но все они все равно умрут. Займет ли это одно мгновение или два – какая разница? Боль будет одинаковой. Ты растрачиваешь свои силы впустую. Посмотри на себя – ты едва можешь идти!
Кеншин вздохнул. По крайней мере, это раннее весеннее утро было теплым и приятным. Начинался четвертый месяц. Ветер дул с юга, принося влажный воздух с моря, солнце неуклонно поднималось над горами. Лучи света вызывали боль в глазах, усиливая цветовые пятна, мелькающие в поле зрения. Кеншин прикрыл глаза тыльной стороной ладони и посмотрел в сторону. Это не помогло. Пятна продолжали движение, отражаясь от поверхности реки.
К черту все! Он выругался про себя и качнулся, колени угрожающе подогнулись, но сильная теплая рука подхватила его за плечо, как раз вовремя. Кеншин задрожал, на несколько секунд оперевшись на колени. Черт его дери, если он не чувствует себя так, словно сейчас упадет и не поднимется как минимум неделю.
– Мальчик… может, нам стоит воспользоваться моментом и немного отдохнуть? – мягко спросил Ито-сан. – Ты действительно плохо выглядишь.
– Если сей недостойный сейчас остановится… – Кеншин сглотнул. – Я… я не уверен, что смогу идти дальше.
Признание неприятно укололо, но это было правдой. К черту все! Последнюю ночь они провели довольно далеко от собственно города, в северных горных проходах, через которые проходили поставки оружия. Обычно Кеншин не возражал против работы вдалеке от до боли знакомых улиц Киото. Но сейчас он так устал: стресс, недостаток сна, рваный график работы раскачал его нервы, так что он переоценивал свои возможности использования ки, и теперь расплачивался за это. Честно говоря, сейчас его единственным желанием было добраться до своего угла, завернуться в одеяло и спать. Желательно без кошмаров. Он, конечно, достаточно устал, чтобы это стало возможным, если же нет, что ж, он непритязателен, и любая форма сна сейчас станет благословением.
Было так трудно собраться, чтобы удержаться на ногах. Из-за пятен, движущихся в поле зрения или просто так?
– Эй, привет! – раздался крик позади.
Кеншин медленно заморгал, так что даже смог различить несколько присутствий в мерцающей массе, приближающейся к ним. Как группа, они ощущались скорее заинтересованными, чем разозленными… фух.
Рука Ито-сана сжалась на его плече, и Кеншин тихо вздохнул, подняв голову достаточно, чтобы различить группу размытых фигур, приближающихся к ним.
– Что такое, ребята? – Ито-сан повысил голос, добродушно приветствуя их, несмотря на то, что мучительно ясно было его скрываемое напряжение. Что-то взволновало его, но что? Когда пришедшие подошли достаточно близко, чтобы Кеншин смог различить цвета их одежды… о, блядь, это Киотские Мимаваригуми!
Он почувствовал, что сердце на мгновение остановилось. Кеншин сухо сглотнул, поднял дрожащую руку к рукояти меча, сделав так, чтобы его широкий рукав прикрыл его оружие. Он не может сражаться в таком состоянии, если есть другая возможность. Кеншин позволил глазам снова упереться в брусчатку берега реки, осторожно наклоняя голову так, чтобы челка закрыла бледные глаза и шрам.
Пожалуйста, пусть на моей одежде не будет крови. Пожалуйста, пусть будет достаточно темно, чтобы мои волосы не выглядели столь очевидно красными…
Шаги приближались, а потом человек заговорил с ними.
– Простите, что прерываю вас, господа, но, к сожалению, нам нужна помощь. Это несколько неудобно, но не могли бы вы показать нам направление к замку Нидзё? Мы были бы очень благодарны.
– К замку Нидзё? – переспросил Ито-сан, не скрывая удивления.
– О да. – Самурай Мимаваригуми неловко откашлялся. – Мы новые рекруты. Сегодня мы вышли на патрулирование в первый раз, но потом нашего капитана вызвали на место потенциального нахождения террористов. Он счел благоразумным разделить отряд и отослал шестерых из нас обратно без знающего город человека, и теперь мы совсем заблудились.
Кеншин попытался сдержать недоверчивый фырк, подняв руку ко рту, из-за чего, разумеется, покачнулся. Только сильная хватка Ито-сана за плечо держала его на ногах, но не мешала покачиваться. Кеншин, проклиная все, старался сделать так, чтобы это выглядело, словно он пьян или болен. И то, и другое вполне приемлемые отговорки, не правда ли?
Слава богу, эти новобранцы Мимаваригуми оказались недостаточно смышлеными. Серьезно, потеряться во время патрулирования? Не найти замок Нидзё? Как такое вообще возможно? Замок был одной из самых известных достопримечательностей столицы, всего в нескольких кварталах от Императорского дворца, отсюда прямо за рекой! Но опять же, акцент представителя отряда имел знакомый восточный оттенок, такой же, как у нее… так что, возможно, это были новые рекруты из Эдо, которые никогда не были здесь раньше?