Запасной игрок - sindromdyshi


========== Часть 2 ==========

В течение лета 1914 года, когда Толкин провёл часть своих каникул в Ноттингемшире, он написал стихотворение, которое стало началом его мифологии. Уже тогда Профессор заинтересовался древнеанглийским и прочитал различные произведения на этом языке, в том числе поэму Кюневульфа «Христос». Толкин обратил внимание на две строки из этого произведения:

Eálá Earendel engla beorhtast

ofer middangeard monnum sended.

Радуйся, Эарендел, ярчайший из ангелов,

светить над средиземьем к людям посланный!

Они и послужат эпиграфом к первой части новой истории, которой я хочу поделиться со своими читателями.

Eálá Earendel engla beorhtast

ofer middangeard monnum sended.

Строки из поэмы Кюневульфа «Христос»

Саунд: «Craig Armstrong ft. The xx — Green Light»

Сумерки разрисовали заснеженный Тукборо сиренево-синими тенями. Пушистые белые хлопья медленно кружились в морозном воздухе. Вечер лениво вступал в свои права, зажигая масляные фонари над круглыми дверцами хоббичьих норок. Верхушки небольших сугробов, наметённых около дощатых крылечек, золотились серебряными шапками, встречая мягкий свет мерцающих огоньков.

Крупные снежинки усеяли русую голову полного хоббита, добавляя седины побелевшим кудрям. Покатые плечи покрывало шерстяное тёмно-зелёное пальто, искрящееся мелкой россыпью снежинок. Под мышкой полурослик держал пухлую кипу бумаг, перехваченную тонкой бечёвкой. Он заметно торопился, держа путь к Великим Смиалам, своему дому. Это был Геронтиус Тук — глава большого семейства, обитающего в огромном многотуннельном поместье.

Круглое брюшко мешало тану* быстро передвигаться. Переваливаясь с боку на бок, почтенный хоббит неуклюже семенил по припорошенной белым крошевом дорожке. Снег весело хрустел под покрытыми курчавой шерстью ступнями. Снегопад постепенно усиливался, укрывая Тукборо тёплым покрывалом.

Остановившись под сенью широкого чугунного козырька, Геронтиус нетерпеливо отряхнулся, смахнув прилипчивые снежинки с лысеющей макушки. Начинающие коченеть пальцы неловко шарили в левом кармане пальто. Найдя связку ключей от дома, пожилой хоббит воткнул нужный ключ в замочную скважину, два раза повернул, толкнул круглую красную дверь…

Внутри его уже ждали. На долгожданный звук отпираемого засова сбежалась вся многочисленная ребятня. Дочки облепили отца со всех сторон, щебеча на разный лад о событиях, случившихся за день, а младший сын Изенгар — малыш, которому едва исполнилось пять лет, уже обнимал Геронтиуса за шею, повиснув у того на руке. Старшие мальчики остановились немного поодаль, снисходительно взирая на разразившуюся суматоху.

— Тише, дети! Дайте отцу отдышаться… — мягкий голос без тени укора раздался из тоннеля, ведущего к трапезным и кухням. Мгновением позже в большом холле Великих Смиалов появилась супруга тана — Адаманта. За ней следовало ещё несколько хоббитянок разного возраста, включая бабулю Порытвинс, зябко кутающуюся в золотистую шаль.

Вытирая руки об песчаного цвета фартук, расшитый ромашками, хозяйка обширного поместья тепло улыбнулась мужу. Вместе с ней в помещение ворвались аппетитные запахи готовящихся к подаче блюд.

— Белла, Мира, Донна… — окликнула расшалившихся девочек старушка Порытвинс, — скорее идёмте со мной, если хотите получить вдобавок к десерту сахарное печенье.

Навострив розовые оттопыренные ушки, весело выглядывающие из-под буйства мелких кудрей, дочери Геронтиуса Тука одна за другой вприпрыжку покинули холл в сопровождении пожилой родственницы.

— Изенгрим, — обратилась Адаманта к своему старшему сыну, — помоги отцу с пальто. — А ты, Хилдигард, возьми папку с документами, — сказала хоббитянка своему второму по старшинству отпрыску.

Мальчики, напустив на себя важный вид, принялись выполнять данные матушкой поручения. Сама Адаманта поспешно приблизилась к Геронтиусу, чтобы забрать из его объятий малыша Изенгара. Тот нехотя отпустил отца, только взяв с него обещание устроить сегодня читальный вечер. Немного отдышавшись, уставший за день тан Шира довольно потянулся, расправив ноющие плечи.

— Какие дивные запахи доносятся от кухонь, — довольно улыбнулся почтенный хоббит жене. — Чем сегодня подчивать будешь, хозяйка?

— На ужин тушёный кролик с репой, картофелем и морковью, — отвечала та, поудобнее перехватывая вертящегося в руках сына.

— Чего-то ты, душа моя, не договариваешь, — заговорщически подмигнув супруге, Геронтиус заботливо смахнул с её тёмной кудрявой чёлки россыпь пекарской муки.

— Ааа… — будто вспомнив, засмеялась Адаманта, — и пирог с черничным вареньем.

Вдохнув полной грудью сладкий запах домашнего уюта, пропитавшегося черничной радостью, тан под руку со своей женой отправился в одну из больших трапезных, сулящую наполнить его силами на предстоящий вечер.

Комментарий к

*Тан (Thain) - титул главы Шира после падения Артедайна. Впервые официально провозглашен в 1979 г. Т. Э. Должность тана была формально выборной, но фактически существовала аристократическая республика, так как танами автоматически становились представители наиболее знатных семейств. Тан, который первоначально должен был замещать короля во внутренних делах Шира, постепенно стал номинальным главой страны; он созывал сходы, был воеводой дружины и ополчения хоббитов. К концу Третьей Эпохи должность тана стала формальной. Реальной властью обладал мэр Мичел Делвинга.

Геронтиус Тук, по прозвищу Старый Тук (1190-1320 гг. Ш.Л.) - 14-й Тан по линии Туков. Прославился своим долголетием (прожил 130 лет). Имел 12 детей. Самые известные из них: Хилдигрим - женился на Розе Бэггинс, прадед Перегрина Тука; Хилдифонс - отправился на поиски приключений и не вернулся; Белладонна - вышла замуж за Бунго Бэггинса, мать Бильбо; Мирабель - вышла замуж за Горбадока Брендибака, бабушка Фродо; Изенгар, про которого поговаривали, будто он “ушёл к Морю”.

Близкий друг Гэндальфа: Гэндальф подарил ему пару алмазных запонок, которые сами застегивались и не расстегивались, пока им не прикажешь. В усадьбе Старого Тука Гэндальф устраивал потрясающие фейерверки, надолго запомнившиеся жителям Шира. После его смерти Гэндальф около 20 лет не посещал Шир.

========== Часть 3 ==========

…Такие великие легенды врезаются в сердце и запоминаются на всю жизнь, даже если ты слышал их ребенком и не понимаешь, почему они врезались. Но мне кажется, мистер Фродо, я понимаю. Понял теперь. Герои этих легенд сто раз могли отступить, но не отступали. Они боролись…

Сэмуайз Гемджи

— «О, воспой нам ещё Эарэнделя — странника,

Спой нам лэ про его беловесельный челн,

Что страннее всего, что представим мы странного,

Запределен для смертного, в музыке волн.

Спой нам повесть бессмертных морских томлений,

Что до смены света знал эльдар народ —

Чар хмельного плетенья и удивленья

Брызгам пены и запаху ночи с высот…»*

Приглушённый голос разносился по библиотеке, купающейся в жёлтом свете свечей и алых отблесках мирно потрескивающего камина. Мягкое сияние новорождённых звёзд, едва проступивших на чернеющем небосклоне, робко заглядывало в маленькие полукруглые окошки Великих Смиалов, серебряной пылью ложась на цветастые половые ковры.

Геронтиус Тук, неторопливо покуривая трубку, раскачивался в своём любимом кресле-качалке и читал вслух книгу. Вокруг него плотным кругом расселись хоббитята. Их любопытные глазки были широко открыты, а у некоторых приоткрылись даже маленькие ротики. Они внимательно слушали историю о мореходе Эаренделе, который, не боясь гнева валар, переступил пределы Амана, чтобы просить прощения для нолдор*, жалости к их бедам и страданиям, милосердия к эльфам и людям, помощи в трудный час.

История медленно текла, глухо рокотала, эхом древних тревог предупреждая юных слушателей. А ночная тень постепенно заползала в туннели обширного поместья, сонным дыханием гася свечи, туша огонь в каминах. Время упрямо ползло, приближаясь к полуночи. Детям давно пора было быть в кроватях, да и тан уже клевал носом, устав за день.

Кое-кто из хообитят совсем недавно начал посвистывать носом, прикорнув на плече у соседа. Светловолосая Доннамира давно сладко спала. Её курчавая головка покоилась на колене отца, предусмотрительно переставшего раскачивать кресло. Сам Геронтиус уже неразборчиво бурчал, едва разбирая мутнеющие перед глазами строки. Сладкая дрёма охватила его, погружая в свои нежные объятия. Табачный дым тонкой струйкой поднимался вверх, окутывая библиотеку сизой дымкой. Почти все свечи уже догорели, погружая помещение в густой мрак. Небольшой камин угосающе потрескивал, бросая неровный свет на засидевшихся хоббитов.

Малыш Изенгар увлечённо наблюдал за дрожащими языками пламени, танцующими предсмертный танец в паре с тлеющими углями. Богатое детское воображение рисовало в этом танце Вингилот — Цветок морей — белобокий корабль отважного морехода, странствующего в поисках далёких заветных берегов. Его золочёные вёсла мощно погружались в лазурную синь моря, взрывая бурлящие пучины. Гордые паруса ловили в свои сети лунное серебро, стремительно неся челн по вздымающимся волнам.

Маленький хоббит мял в ручонках старого плюшевого мишку, доставшегося ему в наследство от многочисленных братьев и сестёр. Внезапно он равнодушно отложил потрёпанную игрушку в сторону, пересел поближе к уютному камину и, поднеся ладошки к умирающему огню, сложил их так, что на противоположной стене вдруг возник кораблик, сотканный из дрожащих теней. Изенгар увлечённо рассматривал творение собственных рук, раскачивая своё судно и воображая, будто ведёт его по волнам. Увлёкшись игрой, он и не заметил, как его старший брат Хилдифонс присел рядом. Но вот рядом с кораблём маленького капитана возникла рогатая голова морского чудища. Она угрожающе разинула клыкастую пасть и бросилась вперёд, нападая на челн.

Изенгар звонко расхохотался, увёртываясь от «опасности». Громкий смех перебудил всех собравшихся в библиотеке. Хоббитята растерянно встрепенулись, широко зевая и начали тереть кулачками заспанные глазки. Глава семейства невольно вздрогнул, роняя потухшую трубку на пол. Раскрытая книга, что спокойно почивала на объёмном пузе прикорнувшего полурослика, с тихим шелестом шлёпнулась на васильковую юбочку Доннамиры, всё еще сидящей рядом с креслом-качалкой.

— Да, детки, — сонно протянул Геронтиус, устало поднимаясь на ноги, — зачитались мы с вами. Ваши подушечки уже соскучились, а одеяльца плачут горючими слезами!

Хоббитята дружной гурьбой направились в спальни. Тан потушил чадящий камин, задул оставшиеся свечи, оставив себе одну, чтобы добраться до комнаты. Направившись к выходу из библиотеки, он наткнулся на нечто мягкое. Полурослик нагнулся, пошарил рукой, найдя на круглом ковре любимую игрушку младшего сына, с которой тот никогда прежде не расставался.

Комментарий к

*Книга утраченных сказаний. Отрывок из “призыва менестрелю”. “Лэ об Эаренделе” так никогда и не было написано Толкиным, за исключением вступления, состоящего из двух частей - обращения к менестрелю с просьбой спеть песни об Эаренделе и его ответ-отказ.

*Но́лдор (кв. Noldor), ед. ч. но́лдо (кв. Noldo), в переводе «мудрые, сведущие»; в ранних вариантах также Gnomes, Noldoli) — в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина одно из трёх племён эльфов, откликнувшихся на призыв Валар и отправившихся в Валинор.

========== Часть 4 ==========

The Witcher 3: Wild Hunt OST — Skellig Islands

Весна мало-помалу вступала в свои права. Яркое солнце пригревало истосковавшуюся по теплу землю Шира. Всё ещё плотно укрытые снежным одеялом покатые холмы искрились жидкой сетью серебристых капель. Они нетерпеливо выгибали вверх покатые спины, встречая призрачную теплоту дыхания занимавшегося мартовского утра.

Толстый рыжий кот лениво выгнул спину дугой, широко зевнул и принялся тщательно умываться, примостившись у печной трубы на невысокой крыше Великих Смиалов. Круглое окошко одной из многочисленных кухонь огромной норы уже светилось, весело потрескивал огонь в очаге. Дюжина котелков — больших — и малых заманчиво булькали, то и дело шкворча да мелодично попыхивая. Сытный завтрак для всего семейства хоббитов был почти готов. Большая часть домочадцев ещё спала, однако кое-кто из неугомонных Туков поднялся с постели в столь ранний час.

Юный Изенгар незаметно прошмыгнул на кухню в надежде поживиться чем-нибудь сладким до завтрака. Шустрые глазки хоббитёнка бегло осмотрели огромный круглый стол из старого дуба уже уставленный разнообразной снедью. Юркнув под массивную столешницу, Изенгар притаился.

В помещение, весело болтая, вошли четыре хоббитянки. В руках они несли плетёные корзины, доверху наполненные съестным. Среди них были Адаманта Тук и бабуля Порытвинс. Дождавшись, пока все взрослые разбредутся по кухне, маленький озорник высунул руку и вслепую начал ощупывать поверхность стола. Предприимчивый хоббитёнок в душе надеялся, что ему повезёт наткнуться именно на своё любимое сахарное печение.

— Маленький негодник! — возмущенный возглас заставил незадачливого воришку схватить первое попавшееся — им оказался свежий тост, покрытый толстым слоем сливочного масла — и дать дёру, чуть было не сбив с ног одну из своих тётушек. Полная хоббитянка с копной смоляных кудрей звонко ойкнула, стараясь удержать в руках горячий чайник только что снятый с огня. Несколько капель кипятка угрожающе зашипели, выплеснувшись из накренённого носика.

Жуя на бегу, Изенгар припустил ещё быстрее, услышав материнское наставление — обязательно вернуться ко второму завтраку — и выбежал на крыльцо. Рассвет уже давно позолотил верхушки спящих деревьев, ещё находящихся во власти зимнего сна. Золотисто-алые лучи путались в ивовом плетне, на котором весело щебетала мелкая птаха.

Хоббитёнок заслушался первой весенней песней, дожёвывая свой немудрёный завтрак. Серенькая птичка весело заливалась, не замечая, что за ней наблюдают две пары глаз. Помимо маленького слушателя пичужку заметил и рыжий охотник, властно обозревающий свои владения с высоты. Тёмно-янтарные глаза широко распахнулись, острые уши прижались к голове. Повиляв внушительным задом, рыжий котяра совершил гигантский прыжок. Не долетев совсем чуть-чуть до своей жертвы, он плюхнулся в полурастаявший сугроб, подняв сноп белой, точно мучной пыли. Под переливчатый детский смех незадачливый охотник выбрался из белого плена. Раздражённо отряхнувшись, кот потрусил на задний двор в сторону курятника, надеясь там потешить своё потрёпанное самолюбие.

***

Беззаботно насвистывая услышанную мелодию, юный Изенгар вприпрыжку направился к неглубокому овражку, что скатывался в раскинувшийся вокруг Тукборо лес. По каменистому дну, весело журча, бежал ручей, едва освободившийся от оков зимы. Осколки льда, голубые и сизые, таяли, растворяясь под лучами весеннего солнца.

Засучив рукава, хоббитёнок достал из кармана клетчатых штанишек плотный кусок бумаги. Сосредоточенно хмурясь, он принялся мастерить из него кораблик. Спустя пару минут кособокое и нескладное суденышко уже подскакивало на волнах, подгоняемое длинной палкой. Захлёбываясь от удовольствия, младший из Туков бегал вдоль ручья, пока солнце не начало клониться к закату. В животе у Изенгара недовольно урчало, но заигравшийся мальчик не обращал на голод внимания. Маленький хоббит замёрз, порядком промок и испачкался, доставая из ледяной воды свой затонувший кораблик, однако домой не спешил. Под родную крышу его привёл старший брат Хилдифонс, посланный обеспокоенной матерью на поиски пропавшего сынишки. Изенгар получил суровый выговор от отца, хотя Геронтиус Тук редко отчитывал своих детей. Ему было запрещено ближайший месяц ходить к ручью. Но при всём желании, хоббитёнок не смог бы туда попасть, потому как сильно простудился. Однако даже в горячечном бреду Изенгар сотни раз заново переделывал тот неудавшийся кораблик, желая сделать из него непотопляемое судно.

***

Как-то вечером бабуля Порытвинс принесла маленькому мореходу горячего молока с мёдом. Больной ребёнок упрямо отказывался от лекарства. Тогда, пошамкав почти беззубым ртом, пожилая хоббитянка спросила:

Дальше