====== Ч.1 Верхушка айсберга ======
«И корабль плывёт и сквозь колотый лед я смотрю в эту черную воду»
«Совы не то, чем кажутся»
//
Джим Гордон преследовал воровку. Вот уже больше получаса пронырливая девчонка петляла по узким улочкам с ловкостью настоящей кошки, оправдывая давно закрепившееся прозвище. Несмотря на то, что Джим уже порядком запыхался, он искренне считал, что у него были все шансы поймать её. Джим не собирался отступать. Если бы ему удалось поймать Кошку, то большую часть дел в участке можно было бы закрыть. А на воровке висело немало. Кошка была настоящим бедствием Готэма — города с самой низкой преступностью в штатах.
Джим до сих пор не мог понять, как такое было возможно — ведь Готэм был серьёзным мегаполисом, а не тихой деревенькой где-нибудь в провинции. С его запутанными тёмными улочками и подворотнями город был словно создан для грабежей, убийств и перестрелок. Однако на деле ничего подобного не случалось, а подобные зрелища Джим мог увидеть разве что в старых нуарных детективах. Готэм был чист от организованной преступности, маньяков-одиночек и грязного бизнеса. Статистику подпорчивали только автомобильные аварии, несчастные случаи да редкие пьяные драки, сезонно приходившиеся на финалы спортивных соревнований.
И Кошка. В участке её примерный фоторобот висел на стенде единственный. Подросток или невысокая девушка, треугольное лицо в капюшоне, глаза спрятаны за чёрными гогглами. Большего рассмотреть ещё никому не удавалось.
Девчонка промышляла по вечерам, когда в конце рабочего дня горожане возвращались в свои дома расслабленные и невнимательные. Кошка мастерски обчищала чужие сумочки и карманы, снимала украшения так, что жертвы не успевали ничего почувствовать, а если кто-то что-то и замечал, то было уже слишком поздно — невысокая фигурка в курточке с капюшоном исчезала за поворотом и кричать «вор!» было бессмысленно. Полиция сбилась с ног, устраивая облавы на заброшенные дома и чердаки в поисках воровки. Но патрульным едва ли удавалось найти что-либо, кроме мусора и голубиного помёта. До сих пор ещё никому не повезло напасть на след неуловимой Кошки. Одни считали её проклятием Готэма, другие — самой обычной девчонкой, которая, возможно, даже прилежно ходила в школу, жила с родителями и лишь по вечерам развлекалась кражами ради адреналина.
Джим не строил предположений — он верил, что если поймает воровку, то истина выйдет на свет сама собой, а потому бежал. Он уже понял, куда так стремилась Кошка. Дальше жилые дома заканчивались, и из района вела только одна дорога — к старому мосту, ведущему на остров Нероуз.
Джим приободрился — мост уже пятьдесят лет как был разрушен. Кошка оказалась в западне. Если только она не решится броситься вплавь.
//
Царапины на щеке ныли и чесались.
— Джимбо, тебя что, кошка оцарапала? — хохотнул Харви, помешивая ручкой в пластиковом стаканчике.
— Да, — кивнул Джим. — У неё, оказывается, острые когти. И звериные глаза.
— Я советовал завести тебе девушку, а не домашнего питомца, — напомнил напарник, отхлебнув кофе. — Чем ты слушал?
Джим в очередной раз болезненно поморщился. С девушками ему не везло, но и животных он не собирался заводить. Всё было не настолько плохо.
— Харв, ты не понял. Она и была девушкой. Меня полоснула та самая Кошка. Воровка, — указал он большим пальцем себе за спину, где на стенде ориентировок висел тот самый портрет.
— Иди ты, — присвистнул Харви. — Как тебе удалось? Если ты, конечно, не заливаешь мне сейчас, пытаясь оправдать свою хреновую личную жизнь.
— Без шуток, Харви. Я подцепил её на патруле. Она практически на виду у всех копалась в чужой машине. Я смог её нагнать уже на самой окраине. Почти схватил…
— А она тебе, значит, по морде прошлась? Вот уж действительно — Кошка!
— Я теперь мучаюсь над отчётом.
— А в чём проблема? — Харви нацепил очки и взял со стола исчерканный листок. — Преследовал подозреваемую там-то, упустил там-то. Скрылась в неизвестном направлении. Всё!
— Понимаешь, тут не всё так просто. У неё, у девчонки этой… когда я её повалил, у неё очки слетели. Может, мне привиделось или освещение сыграло, но у неё были кошачьи глаза.
— Знаешь, будь я на твоём месте, в любом случае не стал бы писать об этом в отчёт, — после недолгого раздумья посоветовал Харви. — Потому что тебе показалось. Ты сказал, что ты преследовал её хренову тучу времени, тебе могло показаться чёрте что.
— И это не всё.
— Что? У неё и хвост был? Пикантно…
— Да нет. Я знаю, куда она скрылась. Я долго за ней бежал, у меня уже и сил не осталось, даже с моей подготовкой. А она даже не запыхалась. Харви, она побежала через старый мост на остров Нероуз. Она наверняка прячется именно там. Сам посуди, мы облазили каждый закоулок Готэма, но Нероуз…
— Почему именно Нероуз? — перебил Харви. — Она могла свернуть, когда ты потерял её из вида, а потом вернуться обратно. Или уйти по берегу…
— Харви, я проследил за ней. Мой отец часто брал меня на охоту, и я немного разбираюсь в следах, знаешь ли. Она прошла до самого моста и перебралась по уцелевшим балкам. Она там, Харви. Мы можем её поймать…
— Джим, стоп, — Буллок стянул очки и устало помассировал переносицу. — Ты не станешь искать Кошку на этом проклятом островке, даже если именно там она и скрывается.
— Но почему, Харви? Не боишься же ты этой страшилки про сгоревшую психушку.
— Страшилок не боюсь, но то, что произошло пятьдесят лет назад — это часть истории Готэма. Тебе напомнить?
Джим поморщился не то от нравоучительного тона, так несвойственного его напарнику, не то оттого, что царапины на щеке снова противно щипали.
Всего пятьдесят с лишним лет назад Готэм не был столь благополучным городом. Он был именно таким, каким представлял его Джим, возвращаясь по вечерам домой — опасным и мрачным. Уровень преступности зашкаливал, но всё изменилось за одну ночь. Над Готэмом будто пролетел ангел с пылающим мечом. Он не обошёл стороной ни одного притона, ни одного преступного логова, ни одного дома мафиозных семей. От самых низших шестёрок до крупных боссов никого не осталось в живых. Улицы были залиты кровью. В отчётах всё описали сухой формулировкой — «бандитская разборка». Но это было слишком подозрительно, потому что в ту же ночь сгорела дотла лечебница для особо опасных пациентов — Аркхэм. Весь остров полыхал так, что пришлось обвалить оба моста до города в попытке не пустить огонь дальше. После этого невидимое лезвие рассекло историю Готэма на «до» и «после». Город стал спокойным и добропорядочным, а про Нероуз суеверно старались не вспоминать.
Историю Джим учил, но сомневался в потусторонней причине так называемой «судной ночи». Просто жители старого Готэма устали от насилия. Вот и всё.
— Харви, я помню историю, но я совершенно не верю, что это взаимосвязано. Это грёбанная городская легенда. Не верю я, что какое-то тайное общество запечатало всё зло и скверну в Аркхэме, и благодаря этому Готэм стал таким спокойным и чистым. Так не бывает.
— Ладно, легенды не существует. Но Аркхем и без того стрёмное местечко. Джимбо, помнишь, у нас в участке работал такой долговязый паренёк? Помощник медэксперта. Как же его звали? — Харви защёлкал пальцами, пытаясь припомнить. — Эл, Дин…
— Эд, кажется. Он вроде уволился…
— Точно! Эд. Очень загадки любил. Постоянно их загадывал по делу и без. Чаще, конечно, без… У него вся стена на рабочем месте была обклеена старыми вырезками из газет и фотками этой психушки. А потом он отправился в Аркхэм, и больше его никто не видел. А заявление на увольнение за него задним числом написали, чтобы лишних вопросов не было. Смекаешь, к чему я веду?
— Прости, Харви, но это полная чушь. Его, вроде, девушка отшила, а он принял близко к сердцу и…
— Да неважно! Парень попёрся на проклятый остров и там пропал, оставив после себя ещё одну грёбанную загадку! Может, сломал шею на гнилых досках, а может, что и похуже. Не стоит повторять его путешествие. Просто пообещай, что ты не сунешься в Аркхэм.
— Ладно, Харв, — неохотно пообещал Джим.
— Вот и славно, — Харви с облегчением допил остывший кофе. — К тому же, знаешь… Кошка — это совсем крохотное зло. Она уже стала достопримечательностью… Лично мне без неё было бы скучно…
//
Царапины на щеке уже заживали, но всё ещё нестерпимо зудели, когда Джим Гордон снова увидел Кошку. На этот раз он не стал бежать за ней, сломя голову, а решил осторожно проследить, сохраняя дистанцию. Кошка шла, не оборачиваясь, на ходу расправляясь с добычей — рассовывала по карманам деньги, а кошельки скидывала в урны или в сточные канавы. Как будто хлебные крошки оставляла. В таком темпе Джиму удалось провести её до самого берега, хотя и пришлось ещё больше отстать, чтобы девчонка не заметила его на открытой местности. Уже не таясь, он вышел только у разрушенного моста, чтобы убедиться, что Кошка действительно отправилась на остров.
Теперь он был уверен на все сто. Собственной правоты казалось достаточно, чтобы на этом и успокоиться, но что-то в голове Джима Гордона зудело, будто кошачьи царапины, не давало сосредоточиться и спокойно спать по ночам. Джима тянуло вслед за Кошкой, точно Алису за белым кроликом.
Насколько глубока кроличья нора?
На улице стремительно темнело. Если он продолжит медлить, то во мраке не сможет перебраться по старому мосту. Сейчас или никогда.
— Харви меня убьёт, — пробормотал Джим и пошёл вперёд.
/Это безумие/
Нероуз заметно одичал — тем проще среди бурьяна было найти хоженую тропу пронырливой воровки. Тропинка вывела его к высоким кованым воротам лечебницы, заросшей плющом. Аркхэм возвышался мрачной громадиной с треснувшими глазами окон и чёрными рёбрами балок сгоревшей крыши. А прямо за воротами стояла Кошка, прямая и неподвижная, как… Джим пригляделся и немного оторопел, осознав, что за девчонку в сгустившихся сумерках он принял обгоревшую колонну у парадного входа. Правда, колонна оказалась так же густо опутана плющом, отчего перепутать ее с человеком было совсем не мудрено. Девчонка, по-видимому, тоже об этом знала, потому что среди переплетения лиан висели, чуть мерцая бликами, её очки.
Джим огляделся. Парадные двери оказались крепко заколочены досками, но сбоку виднелось приоткрытое окошко подвального этажа, помеченное зелёным знаком вопроса. Краска из баллончика была ещё яркой.
«Кто мог оставить этот знак? — на секунду задумался Джим, заглядывая в темноту так некстати зарешёченного окошка. Пришлось бы искать другой лаз, если бы окно не оказалось открытым.
Внутри подвала было сыро и холодно, как в погребе, и ничего не видно. Воняло сыростью и какой-то сладковатой гнилью. Где-то размеренно капала вода — и больше не было слышно ни звука. Прежде чем куда-то двигаться, Джим нащупал в кармане небольшой фонарик и посветил. Жалкой мощности хватило не намного, так что детективу пришлось лезть внутрь.
Джим спустился на большой ящик среди огромного затопленного подвала. Вода капала из ржавой трубы где-то в темноте. Дверной проём виднелся на другой стороне этого чёрного затхлого озера, на дне которого могло быть всё, что угодно: от обломков арматуры до расплодившихся змей или крокодилов. В неверном свете фонарика Джиму даже померещилось, будто в воде действительно что-то проплыло. Может, крыса?
Но Кошка не рискнула бы намочить лапки, она наверняка перебралась по той трубе, что крепилось под потолком. Ржавая, осклизлая от влажности, она так и норовила сбросить с себя любопытного детектива вниз. А под ногами, совсем близко, в каких-то жалких сантиметрах, плескалась чёрная вода.
«Не упасть бы».
Проклятая вода продолжала капать, усиливаясь эхом.
Гордону казалось, что он уже давно преодолел половину, а путь к лестнице из подвала, кажется, только отдалялся. Мышцы поднывали от напряжения. Труба вполне выдерживала худенькую Кошку, но под весом детектива угрожающе заскрипела. Одно из креплений трубы со скрежетом вышло из пазов и оборвалось.
Джим не успел даже закричать. Вода, будто масляная, приняла его тихо без всплеска, без брызг и сомкнулась над головой. Оглушённый этой тишиной и слепотой, он в панике забарахтался, запоздало вскрикнул, выпустив весь воздух и только потом, почувствовав под ногами дно, оттолкнулся и вынырнул. Не имея понятия, в какую сторону двигаться, он просто поплыл широкими гребками, потому что ощущал рядом движения чего-то огромного, живого и опасного. Быстрее-быстрее. Удача вспомнила о нём, ноги упёрлись в ступени, а руки вцепились в ржавые перила лестницы наверх. Вода стекала потоками, но облегчения не приносила. На ватных ногах Джим поднимался по ступенькам, а в голове кто-то проклинал всё на свете голосом Харви Буллока.
Подвал не был заперт, с петель уже давно сорвали двери. Джим привалился к стене и съехал на грязный пол. Силы постепенно возвращались. Он хотел посветить, но фонаря не нашёл. В проклятой воде он выронил не только его, но и рацию, а телефон вымок и не включался вовсе. Проклятье. Слава доброму богу, что хотя бы пистолет был надёжно закреплён в кобуре. Это обнадёживало, если только вода не испортила ствол.
Джим оказался на первом этаже больницы. Вправо и влево в темноту тянулся длинный коридор. Кто-то не торопясь шёл по нему в противоположную сторону. Джим, стараясь не шумёть, поднялся и пошёл следом. Это могла быть Кошка. По крайней мере, никого кроме неё, Джим не ожидал здесь встретить. Она тоже услышала его и ускорила шаг, постепенно перейдя на бег.
— А! Умоляю! Не трогайте меня! Я ничего не сделала! — запричитала пойманная беглянка.
— Ты ещё кто?
Черноволосая девушка в старомодном белом халате и чепце медсестры с красным крестом. Несмотря на панический крик она выглядела довольно спокойной. Красивая, автоматически отметил Джим, и совершенно точно не Кошка.
— Меня зовут Ли, Ли Томпкинс, я медсестра! Отпустите! Меня ждёт Профессор. Он будет страшно зол, если я опоздаю! — она вырвала локоток из его хватки и отряхнула невидимые соринки.
— Что за профессор?
— Мне некогда объяснять! И… а кто вы такой? Что вы здесь делаете? Кто вас пустил?
— Никто. Я никого не видел.
— Безобразие. Охрана совершенно распустилась. Идите за мной, — она схватила его за рукав и куда-то повела. — Господи, вы весь мокрый. На улице что, идёт дождь?
— Нет. У вас подвал затоплен, — ответил совсем сбитый с толку Джим Гордон.
— Ужас. Куда только смотрит управляющий…
Медсестричка казалась ему удивительно нормальной для заброшенной психушки, но детектив продолжал идти за ней в надежде, что ему, наконец, дадут адекватное объяснение. Коридор становился светлей и как будто чище, хотя лампы по-прежнему не горели. А может, просто глаза начинали привыкать к темноте?
Ли привела его к стойке регистрации, тоже самой обычной и дала светло-синее полотенце, которым Джим с удовольствием воспользовался.
— Сядьте здесь, — сказала она строго, будто учительница. — Через минуту придёт мисс Пибоди и разберётся с вами.
В глубине коридора затихал стук каблучков. Джим сел на лавку и только потом заметил, что оказался не один. На другом краю сидел, очевидно, пациент сего заведения, закутанный в смирительную рубашку и почему-то с красным мешком на голове. Впрочем, псих сидел совершенно спокойно, возможно благодаря лекарствам, что Джима чуточку успокоило. Он вздохнул, вытянул удобней ноги и принялся ждать.
Обещанная минута давно прошла. Одежда уже успела высохнуть, а стойка регистрации всё так же пустовала. Никто не приходил. Ожидание изводило.
— Парень, — окликнул он соседа, не особенно рассчитывая на внятный или хоть какой-то ответ. — Ты не знаешь, когда придёт эта мисс Пибоди?
— Я не знаю, — дрожащим голосом ответил тот и повернул голову в мешке. — Я не должен быть здесь. Я не псих. Я здоров, а они держат меня силой! Они пытают меня!
— Это такое лечение… — Джим почти в панике огляделся по сторонам в поисках помощи.
— Это пытки! Пытки разума!
Псих не унимался. Ситуация становилась всё более бредовой. Джим ещё не сталкивался с подобным.