— Слушай. Мы как-то не с того начали. Меня зовут… эээ… — стоит ли называть призракам своё имя?
— Не утруждай себя. — Она махнула рукой. Меня окатило волной горячего воздуха.
— Как скажешь. Я думал, может, ты хочешь поближе познакомиться.
— Мы и так ближе некуда. Если ты мне не поможешь, я заберу тебя в ад.
Вот это поворот!
— Я не верю в ад.
— Серьезно? — Она округлила свои большие карие глаза.
— Да. Расскажи, что ты помнишь?
Она уставилась на меня, не моргая. Невысокая. Шатенка. Мелкие черты лица, да и телосложение щуплое. Наверное, с двадцатью годами я загнул. Она ещё совсем девчонка. На лице яркий макияж и блёстки. А на ногах ничего. Где-то я уже видел похожую картину. Мозг нехотя заработал, откатывая меня назад в своих воспоминаниях. Вот мы с Лерой идём по набережной. Оба пьяные и оба явно не думали, что окажемся вдвоем, наедине. Она мне даже никогда не нравилась, но водка с апельсиновым соком и теплый июньский вечер нашептывают мне, что она прекрасна. А что там было с её ногами? Она разулась и шла по грязной мостовой, усыпанной мусором и осколками, босиком. Я нёс в руках её босоножки на огромном каблуке и первое время беспокоился, чтобы она не поранилась. Я играл рыцаря и джентльмена ровно до тех пор, пока прекрасную Леру не вывернуло наизнанку салатом прямо на мои ботинки. Мне пришлось вызвонить её родителей, так как у самого на такси денег не было. Я вспомнил её лицо, с потекшим макияжем и взлохмаченной прической. Она что-то мне говорила… Стоп. Это уже не Лера, это моя очаровательная огненная леди что-то кричит.
— Ты что, спишь во сне? Офигеть!
— У тебя был выпускной?
— А?
— Ну, знаешь: бальное платье, макияж, прическа. Почему ты босиком? Натерла ноги?
Она задумалась:
— Это важно?
— Возможно. Ты просишь о помощи. Но что конкретно ты хочешь?
— Я же оставила заколку.
— Это о чём то должно мне говорить? На ней нашли кровь и два типа женских волос. Чего ты хочешь?
— Чтоб ты помог мне!
— Приехали.
Она разволновалась. Красное платье опять начало тлеть от подола. Стало жарче. Я поднял руки ладонями к ней, надеясь её немного успокоить.
— Тише, не волнуйся. Лучше скажи, ты помнишь, когда это случилось?
— Что?
С чего я вообще взял, что имело место какое-то преступление? Так подсказывает мне опыт из книг, фильмов и сериалов? Если к вам явился призрак, значит, кто-то его грохнул, и мертвяк хочет справедливости… Мда.
— Ну, это. День, когда ты оставила заколку в переулке.
— Аааа. Нет.
— Было тепло или холодно? Шёл дождь или снег?
— Тепло? — Она опять округлила глаза. В аду нет таких промежуточных состояний погоды? Только адский зной или адский холод?
— Попробуй вспомнить.
Она на секунду задумалась:
— Наверное, было так, как сейчас.
— Ладно. Уже что-то. Ты не могла бы повернуться ко мне спиной?
Я думал, она будет препираться. Но она послушалась. Лучше бы препиралась. У неё был проломлен череп на затылке. Густая кровь, смачивая волосы, стекала за спинку платья. Я нервно сглотнул.
— Хорошо, можешь повернуться.
Она так и сделала.
— Я сейчас попробую проснуться. Не останавливай меня, ладно?
— Уже уходишь?
— Будешь скучать? — Ну я дурак, нашёл, что спросить.
— С тобой лучше, чем в аду.
— Мне ещё никто такого не говорил.
Она вроде как улыбнулась. Ну вот, Саша, зачёт тебе за переговоры с полтергейстом.
— А ты правда решила забрать меня в ад, если я не смогу помочь?
— Да.
— Почему?
— Потому что ты можешь помочь. А если можешь, значит, должен!
Ну ничего себе мотивационный призывчик.
— Завтра я попробую разузнать, как тебя зовут. Можешь пока не приходить. Дай мне больше времени.
— Время по ту и эту сторону течёт по разному. Я буду тебя ждать.
Внутри похолодело от такого горячего обещания. Я проснулся.
Новый день ничем особым не порадовал. Отправив роботов в поля, я лениво слонялся из угла в угол, потом спустился в цех и занялся ремонтом сорок восьмого. Вскрыв его начинку и исходный код, я пожалел, что прогуливал в школе информатику. (Да и в институте тоже).
Этот сорок восьмой, он же ДТ18, мог легко меня убить. У него есть команды, позволяющие и схватить, и обезвредить подозреваемого. Покопавшись ещё глубже в исходниках, я выяснил, что ДТ18 вполне возможно применять для подавления волнений и даже небольших боевых действий. Черт возьми! Вот тебе и мирная машинка криминалист! Заменяемые блоки у него как у стандартного робота для криминалистического анализа на месте преступления. А вот сам корпус более мощный. Получается, все типы роботов делаются под одну гребенку — что упрощает ремонт, и, конечно, всевозможную переделку. Смени внутренний блок у робота дворника и вуаля — получай робота посыльного, или робота полицейского. Одна беда — программное обеспечение — это не волшебная флешка, которую можно легко поменять. Надо сносить или переписывать. Но лучше сносить полностью. Лучше. Но не дешевле. В общем, работы мне здесь на целый день.
Я уже полностью погрузился в ремонт сорок восьмого, почти забыв про чертову девочку и её заколку, как вдруг мой планшет начал издавать пищащие звуки. Я открыл сообщение. Отлично, пришли результаты тестов! Раньше, чем я ожидал. Неужели Надя подсуетилась ради обожаемого Вадима? Вытерев руки и сняв защитный комбинезон, я поднялся в офис и буквально запрыгнул в кресло. Хоть бы что-нибудь прояснилось!
Не могу сказать, что результаты меня сильно порадовали. ДНК-анализ показал, что крашеные волосы и кровь принадлежат одному человеку, женщине. Но её нет в базе данных. А это значит, что будет сложнее, чем хотелось бы. Хозяйку же блондинистых волос удалось установить. Ей оказалась тридцатипятилетняя Анастасия Крупольская, к счастью, местная. Ныне безработная, но адрес проживания в базе есть. Ну, круто. Хоть что-то.
Я начал раздумывать, почему ДНК адской девочки не оказалось в базе? Она умерла раньше, чем прошла повсеместная обязательная перепись населения, включающая сбор биологических данных для идентификации наших граждан, где бы они не находились? Но перепись прошла шесть лет назад. Волосы слишком долго подвергались негативному воздействию окружающей среды, это могло добавить им возраста. Но я думаю, адская девчонка умерла больше шести лет назад. Что, в принципе, не противоречит тестам. Там же черным по белому: не менее пяти лет. Более — вполне возможно. Что нисколько не упрощает мне жизнь. Вечером, естественно, я собрался навестить эту Анастасию Крупольскую. Вдруг она знает мою подружку? В конце концов, девчонки же делятся всякой странной всячиной друг с другом. Заколка как раз подходит.
Надо сказать, жила Анастасия в отвратительном районе. Несколько раз я рискнул было нарваться на пьяную компанию, но мои навигационные навыки помогли мне выбирать более безопасные, альтернативные пути. Наконец, я нашёл нужный дом и подъезд. Я не предупреждал о визите, так что: кто знает, дома ли она этим вечером? К счастью, звонить в подъезд не пришлось. Мне открыла дверь какая-то выходящая старушка с собачкой. Она попыталась схватить меня за рукав, наверняка чтобы выпытать, кто я и зачем? Но я быстро окинул её презрительным взглядом местного, и она передумала.
Добравшись до нужной квартиры и не обнаружив звонка, я постучал в дверь. Пришлось подождать около минуты, но я отчётливо слышал шаги с той стороны. Я постучал ещё раз.
— Да иду я, иду! Боже, что за спешка! — Дверь открылась и на пороге передо мной оказалась миловидная блондинка, явно за тридцать, со следами патологического недосыпа на лице. Родственная душа!
— Ты кто? — Она уставилась мне куда-то в район груди, хотя никаких опознавательных знаков там не было. Я несколько секунд просто на неё пялился. Заметив это, она запахнула потрепанный халатик из дешевого искусственного шелка и отступила назад в квартиру, попытавшись закрыть дверь.
— Нет, стойте! — Я быстро поймал дверь рукой, глаза блондинки округлились. — Не волнуйтесь, я из полиции. Крупольская Анастасия Павловна, верно? — Говоря это, я показал своё удостоверение. Она прищурилась:
— Здесь написано: криминалист.
— Всё верно, ваше ДНК нашли на месте преступления. Я могу задать вам несколько вопросов? — Тут главное быть уверенней и действовать, пока она не опомнилась. Я шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.
— Ээээ, парень, у меня неприятности?
— Пока нет. Вам знаком этот предмет? — Я вытащил из кармана распечатанное цветное изображение заколки — посмотрите внимательно.
— Ты шутишь?
Я отрицательно помотал головой. Она взяла листок из моих рук и слегка прищурилась.
— Это заколка, да?
— Да.
— Какая-то дурацкая старая металлическая заколка. Да таких тысячи! С чего вы взяли, что она моя?
— На ней были ваши волосы. — Я немного помедлил, смотря на неё. — И нашли эту заколку рядом с двумя мужскими трупами.
— О боже мой! — Она присела на стул. Нехорошо запугивать свидетелей, но: какие у меня варианты? Я, вроде как, и не вру. Просто кое-что не договариваю.
— Слушай… Ну я не знаю. Может, я потеряла её когда-то… Или отдала. Хотя... — Анастасия наклонилась над листом — постой… она от костюма. Точно! Я почти уверена. Подожди немного. — Она вскочила со стула и убежала вглубь комнаты. Через секунду она вернулась со слегка потрепанным альбомом.
— Хм… Где-то здесь… Вот! — Она толкнула ко мне разворот с большим цветным фото. На нём яркая, эффектная женщина позировала на камеру в огненно-оранжевом платье с красными воланами. В волосах её что-то блестело.
— Она, да?
Эту чертову заколку я теперь узнаю где угодно.
— Да, думаю, вы правы. Это какой-то костюм?
— Да. Несколько лет назад я была танцовщицей.
— Так это вы?
Она удивленно подняла брови. Вот я олень! Конечно, это она. Помоложе и покрасивее. Но она.
— Очень красивое фото.
— Спасибо.
— Костюм всё ещё у вас?
Она усмехнулась:
— Нет. Продала, выкинула, оставила в старой труппе. Какая разница?
И тут в моей голове что-то щёлкнуло:
— А вы выступали на школьных выпускных?
Она кивнула:
— Конечно.
— А молодую девушку в красном платье, шатенку, не помните?
— Ты издеваешься?
Ну да, странный вопрос. А что я ещё могу рассказать про адскую девочку? Что у неё босые ноги и голова на затылке пробита?
— Лет пять-шесть назад?
— Ну вот тогда как-раз последний раз и выступала. У нас было фаер-шоу.
То-то я думаю, костюм такой оригинальной расцветки. Я кивнул:
— Сможете назвать мне состав вашей труппы и дать список школ, для которых вы давали концерты?
— Нет, конечно. — Она смерила меня взглядом. — Дам тебе номер, как-это по современному называется? Ну, типа, менеджера нашей группы. Она всё знает. Но я уже шесть лет не выступаю. С тех пор, как Сережа умер.
— Что?
— Сергей, наш главный шоу-мен. Он, знаете, был любитель поиграть с огнём. — Она как-то горько усмехнулась. Я ничего лучше не придумал, чем сказать “соболезную”. Анастасия кивнула:
— Знаешь, смешно. Вспомнила кое-что. Вряд-ли тебе пригодится.
— Расскажите.
— В день его смерти мы виделись последний раз. Я ушла от него. Точнее, бросила. — Она вдруг расплакалась — сказала, что больше не участвую в этом глупом шоу!
Я не особо знаю, что делать с плачущими женщинами, но, к счастью, она смахнула слёзы и продолжила:
— У меня в тот день было несколько представлений. Фаер-шоу, естественно, было последним. Ближе к ночи. Ну, ты понимаешь, для особенной красоты огня.
— Да.
— И мы виделись между моими концертами. Вечером я сказала, что не приду. Пусть ищет себе другую танцовщицу. Я вспылила, устроила скандал, хлопнула дверью…
— И…
— Да просто глупая мысль насчёт той заколки. Уверена, что была с ней на волосах, когда приходила. А ушла уже без неё.
— Откуда вы знаете?
— Ну, я принимала душ, понимаешь?
Я кивнул.
— И я сушила волосы, пока мы ссорились. Ну, я так и ушла, с непричёсанной головой.
— Ок. Почему вы уверены, что в тот день использовали именно эту заколку от сценического костюма?
— Да потому что у меня их как грязи. И все одинаковые. Это же как расходный материал. На дню сто раз иногда переодеваешься.
Она махнула мне рукой, уводя вглубь комнаты. Подойдя к своему старому, потрескавшемуся туалетному столику, она открыла выдвижной ящик и запустила руку куда-то в его глубокие недра.
— Вот они. Смотри. До сих пор целый запас.
В её ладони лежало с дюжину таких же самых металлических красных заколок, местами с облупившейся краской.
— Ясно, спасибо, Анастасия.
Она кивнула. Мы проговорили еще пару минут. Я записал координаты их старого менеджера, поинтересовался, есть ли какие-то материалы группы в соц-сетях? Узнал дату того самого последнего концерта, на который Анастасия не пошла и вышел на свежий воздух. Картинка, скажем так, особо не складывалась. С их менеджером я связался в этот же вечер. Информация от Анастасии подтвердилась. А ещё мне поведали шокирующие обстоятельства смерти Сергея. Я уже и забыл о пожаре шестилетней давности. Ну да, говорили, что виной неудачное фаер-шоу.
Придя домой, я запасся кофе, устроился на диване и начал просматривать видео-записи, так бережно сохранённые для меня ютубом. Выступлений, действительно, было очень много. Но меня интересовало одно конкретное. По дате совпадающее с днём пожара. Выпускной 11Б класса 148 гимназии. Ресторан “Алый парус”. Отличное место для прощания с детскими грёзами. Я проверил его геопозицию на карте. Далековато от “моего” переулка.
Всё шоу, в общем сложности, заняло не больше двадцати минут. Я, конечно, почти смог разглядеть, как выглядел этот Сергей, и даже оценил его танцовщиц, пожалев, что не увижу здесь Анастасии. Но разглядеть выпускниц в зале внизу не представлялось никакой возможности. К счастью, уже в названии видео есть всё, что мне нужно. Я залез на сайт гимназии 148 и открыл интересующий меня год.
Вот оно, фото выпускников. Какие милые лица. Милые и не очень. Мальчики и девочки. Но меня интересует только одна из вас. Одна миловидная шатеночка с большими карими глазами. Одна… Я замер. Вот она! На меня с почти детского, немного округлого лица, смотрели веселые глаза. Кира Андромедова. И это она — моя адская ночная гостья? Меня передернуло. Ну вот, теперь я знаю её имя.
Но имени мало, и я залезаю в нашу базу данных. Действительно, она умерла 6 лет назад. Убита. В переулке. Кажется, у меня сердце остановилось. Как же так? Значит, мой сон — всё же не бред? А реальность — это то, что по настоящему пугает. Подождите… Убийцы найдены. Арестованы. Сидят в тюрьме. Не тех взяли? Или мой ненормальный призрак забыл, что уже отомщён? Может она не в курсе? Так надо ей сказать. Примерно с такими мыслями я заснул.
— Это уже шестой раз, да? Я начинаю привыкать к тебе.
— Это хорошо. Возможно, нам придётся провести вместе целую вечность.
Это в аду-то? А Кира шутница.
— Я кое-что узнал. Слушай, тебе больше не обязательно являться ко мне. Возможно, у призраков с землей связь не очень четкая, и ты была не в курсе… Твоих убийц взяли.
— Неужели?
Она как-то вяло отреагировала. Признаться, я ожидал большего энтузиазма.
— Кира, ты не поняла. Ты свободна. Они уже наказаны.
— Как ты меня назвал?
— Кира. Это твоё имя. Ты была очень милой девочкой... — я запнулся, — ну, то есть, ты и сейчас милая.
Мой огненный призрак немного вспыхнул.
— Не пытайся меня задобрить. Я чувствую, что это ещё не всё.
— Как это? Тебя здесь больше ничего не держит.
— Тогда почему я горю в адском огне?
Я проснулся в холодном поту. Перед глазами до сих пор стояла Кира, плачущая кровавыми слезами. Меня трясло. Руки странно саднили. Я приблизил ладони к лицу. Что это? Следы ожогов? В этот раз мы стояли очень близко друг к другу. Еще немного, и она сможет меня коснуться.
Серьезно, что нужно этой чертовой бабе? Мне её, конечно, жаль. Неправильно умирать молодой и красивой только из-за того, что тебя решили ограбить в темном переулке двое ублюдков. Я не особенно верю в судьбу. Это просто случилось. И я ничем больше не могу ей помочь. Может, мне к психологу сходить? Уж очень сложно поверить в реальность происходящего во сне. И в реальность волдырей на ладонях тоже верилось бы с трудом, не будь мне больно.