— А где все тело? Ну, сердце, печень, почки? Живот?
Тео зажал руками рот и бросился прочь из кухни.
— А, я прочитала! Спасибо! — крикнула из кухни Грейнджер, пока Теодор выворачивал содержимое желудка в унитаз. — Интересно, что сделал бедняга Альфред, раз убийца захотел сложить его органы в комнате его матушки.
Тео попытался вдохнуть, но его снова вывернуло.
Прошло около десяти минут, прежде чем он наконец смог прополоскать рот, умыться и даже намочить голову.
— Я сделала тебе крепкий и очень сладкий чай, — донесся с кухни голос Грейнджер. — Извини, больше ничем не могу помочь.
— Можешь закрыть эту чертову папку или хотя бы рассматривать снимки без моего участия, — буркнул Тео, выключил свет в ванной и побрел на кухню.
Ожидание Поттера тянулось мучительно долго. Теодор подозревал, что такие вопросы за день не решаются, но все никак не мог осмелиться сообщить об этом Грейнджер. Однако та, похоже, и сама поняла, что сегодня уже надеяться особо не на что. Пока Тео пытался приготовить обед, она восседала за столом и с самым невозмутимым видом листала папки с материалами трех расследований.
— Тео, а тебе не кажется, что вы не там искали? — спросила она, когда Теодор, весь в масле, переворачивал на сковороде бифштексы.
— Ты о чем?
— Да вот же, свидетельства родственников пострадавших. Томас Бартенс за пару месяцев до смерти оборвал контакты с оставшимися тремя друзьями, практически не разговаривал с родными. Мать нередко слышала, как ночью он бродит по своей комнате. Алиса Райли и так не отличалась общительностью, а за пару месяцев до смерти и вовсе стала затворницей. Отец ругался, конечно, но при этом отметил, что Алиса стала допоздна засиживаться за книгами. Альфред Уиллоу…
— Я понял, — Тео бросил лопатку в раковину, выключил огонь и повернулся к Грейнджер. — Ты думаешь, они сами готовились к ритуалу?
— Уверена. По крайней мере, их даты рождений дают мне основания так полагать.
Тео склонился над столом и посмотрел на три досье, которые Грейнджер разложила перед собой.
— Теперь об убийце, — она выложила поверх фотографий жертв снимки с мест преступления.
— Ох, Грейнджер, пожалуйста, — простонал Тео. — Мы обедать собирались!
— После сегодняшней ночи разрешаю называть меня по имени, — отмахнулась она. — Можешь не смотреть на снимки, но послушай: ваш убийца ужасно педантичен. Даже эксперты отметили это, а вы проморгали. Кожа Томаса снята аккуратными полосками шириной ровно два дюйма. А это первое убийство, заметь. Неопытный бы просто содрал всю кожу, раз уж ему так хотелось это сделать. Но нет, здесь прослеживается аккуратность, граничащая с помешательством.
— Гермиона, пожалуйста, — взмолился Теодор.
— Тише-тише, не перебивай. Раны на теле Алисы Райли тоже все одной и той же глубины. Если ты будешь вырывать куски из чего-то, сделаешь ты такие ровные ямки? Разумеется, нет. Руки Альфреда Уиллоу убийца расположил с двух сторон от калитки и повернул ладонями к голове. Так же и ноги — ступнями к голове. И опять ровно нарезанная кожа. Тео, ты много знаешь людей, которые даже к такому делу, как расчленение убитого, подойдут с такой педантичностью?
— Не знаю, может парочку ужасных педантов и вспомню. Но у них либо будет алиби, либо…
— Ну конечно же! Установленное время смерти! — воскликнула Грейнджер и принялась торопливо листать папки. Тео вздохнул и с тоской посмотрел на бифштексы. Есть уже не особо хотелось, а если Грейнджер и дальше собиралась продолжать беседу о выпотрошенных трупах, то обед и вовсе становился бессмысленным переводом продуктов.
— Тео, все сходится! Время смерти у всех совпадает с тем временем, когда они должны были произносить свои формулы.
— Что ты хочешь этим сказать? Что никакого убийцы не было, и их просто пожрала тьма?
— Ну уж нет. Если бы тьма пожрала этих бедолаг, они бы просто бесследно исчезли. Нет, это дело рук человека, но он явно связан с тьмой.
— Может, какой-то ритуал? Ты не знаешь никаких ритуалов с жертвоприношениями?
— Не могу сказать точно, но я более чем уверена, что для жертв темных ритуалов жертвы не должны сами стоять на темном пути. Скорее всего, мы столкнулись с какой-то группировкой. Даже сектой.
— Ты говоришь: «мы»? Я не ослышался? — Тео рассмеялся и выложил на тарелку бифштекс.
— Ну, раз уж вы втянули меня в расследование в качестве консультанта, я считаю это дело и своим тоже, — она с самым невозмутимым видом взяла из ящика вилку и принялась ковырять бифштекс.
— И кто же из них главный? — Теодор отрезал от своего бифштекса кусок и отправил в рот.
— Никто. Когда убили Томаса, Алиса еще не встала на путь тьмы. Или только-только ступила, но уж точно не могла провернуть подобное. То же самое и с Альфредом. Думаю, убийца — именно главный в этой секте, и он убирает неугодных сподвижников. Как только я попаду на место убийства, все встанет на свои места.
— Гермиона, с этим может получиться небольшая заминка.
— Я понимаю, — она кивнула. — Пока Гарри возится с разрешением, я остаюсь на свободе. Не могу сказать, будто слишком расстроена.
Тео вздохнул.
После обеда Грейнджер засела за книги, которые забрала из своего хранилища. Точнее — устроилась полулежа под одеялом. Тео прилег рядом. Из-за раннего подъема ужасно хотелось спать, но он не мог оставить Грейнджер без присмотра. Пришлось устроиться рядом и делать вид, что тоже вникает в витиеватые буквы на старинном, почти прозрачном от времени пергаменте. Какое-то время Теодор еще боролся, но в итоге сон взял свое, и он уснул, обняв Грейнджер двумя руками.
Тео открыл глаза и ощутил дежа вю: Грейнджер рядом не было. На часах было около шести вечера, и Теодор не на шутку взволновался. Грейнджер могла и сама пойти на место преступления. Она видела фото, да к тому же утверждала, что тьма оставляет след.
— Будешь так паниковать — останешься без ужина! — донесся с кухни голос Грейнджер.
— Я просил не читать мои мысли! — сварливо отозвался он и побрел на кухню.
— Во-первых, я чувствовала это так, словно ты стоишь и кричишь мне в ухо. Хочешь не хочешь, а услышишь. Во-вторых, я всего-то по доброте душевной решила испечь кекс, а ты уже записал меня в ряды сбежавших узников.
— По доброте душевной, конечно, — проворчал Тео. — Ты тут поясняешь тонкости обращения с темной энергией, о какой доброте идет речь?
— Ну, знаешь, тьма и зло это все же разные вещи. Я могу использовать темные навыки, чтобы котят с деревьев снимать. Это будет зло?
— Если котята при этом останутся живы и с полным набором конечностей — то нет, не зло.
— Ты так говоришь, как будто я трижды в день кого-то убиваю. Всего-то отомстила.
Тео хмыкнул. Все же, что бы Грейнджер ни говорила об использовании темных навыков во благо, мировоззрение ее поразительным образом изменилось. Хотя доля правоты в ее размышлениях была: она не совершала других убийств, не пряталась от правосудия, не отрицала содеянного, полностью растворившись в удовлетворении свершенной вендеттой.
— Если бы ты не была в Азкабане в момент убийства, я бы подумал, что преступник — ты. Слишком уж точным оказалось твое возмездие.
— Я просто внимательна к деталям, — она пожала плечами и достала из духовки румяный кекс.
— Какой ответственный темный маг, — Теодор позволил себе улыбнуться.
***
Ожидание затянулось. Тео прижался к боку Грейнджер и дремал, открывая один глаз, когда она переворачивала страницу книги. Наконец она положила внушительный том на прикроватную тумбочку и повернулась на бок, отчего Теодор окончательно проснулся и тоже уставился на нее.
— Это почти мило, — отметил он, убрав прядь волос от лица Грейнджер. — Я бы даже сказал, по-домашнему. Ты нашла что-то?
— Нет. По-прежнему ничего. Думаю, эти убийства не ритуальные. Я использовала именно ритуал Искупления, отсюда и точность в деталях.
Тео устроился поудобнее. Похоже, Грейнджер была близка к сути, и сейчас не стоило ей мешать.
— Ритуал Искупления — да, — она смотрела словно сквозь Теодора. — Для этого нужно вынуть из себя всю боль, жалкие крупицы воспоминаний о том, что тебя гложет, и добавить эти элементы в зелье. Ты помнишь, какие странности вы обнаружили у дома Мальсиберов?
Тео передернуло. Он и через сотню лет не забыл бы этого. Аккуратный круг на земле, внутри которого бушевало пламя, но даже в дюйме от границы все осталось нетронутым.
— Помню.
— Все дело в этом зелье. Я разлила его вокруг дома Мальсиберов в свой час. Того, кто обидел темного мага, нужно поместить внутрь круга. Знаешь, если бы мою семью утопили — дом Мальсиберов ушел бы под воду. Зелье берет силу из обиды мага.
— Прости, а как именно извлечь из себя обиды?
— Как воспоминания для Омута Памяти. Единственное, что нужна еще одна формула, которая фиксирует намерение отмщения.
— Сложный путь. Ты довольно способная ведьма, ты могла бы просто проделать это, не прибегая к темным ритуалам.
— Нет, — отрезала Грейнджер. — У Мальсибера были дети, которые не заносили над моими детьми ни ножа, ни волшебной палочки, ни горящей спички. У меня могла дрогнуть рука. У тьмы же руки не дрожат.
Тео положил руку ей на плечо и ощутил, что Грейнджер потряхивает.
— Ты замерзла?
— Не то чтобы мне было холодно, — произнесла она, прижимаясь к его плечу. — Но мне кажется, я никогда уже не смогу согреться.
Вместо ответа Тео осторожно, словно боясь спугнуть, коснулся ее губ своими. Грейнджер ответила на поцелуй и запустила пальцы в его волосы на затылке, отчего по телу пробежали мурашки.
— Ты замерз? — с усмешкой спросила она, но Тео только прижал ее к себе одной рукой и продолжил целовать. Второй рукой он стянул с нее забавную пижамную кофту и шорты. Грейнджер, медленно перебирая пальцами, провела линию от груди к низу живота. К тому моменту, как ее рука скользнула под резинку трусов, Теодор уже готов был выть от нетерпения и желания. Грейнджер с лукавой улыбкой разорвала поцелуй и провела языком по кадыку Тео. На этом терпению пришел конец. Одной рукой он снял трусы с себя, другой — с Грейнджер и резким движением перевернул ее на спину. Она лишь тихо охнула и развела ноги. Тео резко вошел в нее, выпрямился и закинул ноги Грейнджер к себе на плечи.
— Ого! — простонала она, глядя на него широко распахнутыми глазами, в которых читался нескрываемый восторг.
В этом положении она казалась еще уже, еще жарче, и от этого все внутри сводило сладостной судорогой. Грейнджер запрокинула голову, приоткрыв рот в беззвучном стоне, и завела прямые руки за голову. Тео двигался нарочито медленно, глядя на ее выпирающие ключицы, на маленькую, аккуратную грудь, на торчащие ребра и очаровательный животик. Он почти полностью вышел из нее и медленно вошел обратно, ощущая каждый миллиметр. Грейнджер шевельнула пересохшими губами, еле слышно бормоча: «Пожалуйста».
Тео коварно улыбнулся, замер и провел рукой по животу Грейнджер вверх, к груди, потом скользнул пальцами по горлу, вызвав у нее гортанный хрип, и мягко коснулся подбородка.
— Тео, пожалуйста! — протянула она, и Теодор ускорился. Он любовался тем, как Грейнджер прикусывает губу и закатывает глаза, как ее волосы спутываются с каждым его движением. Ее руки скользнули по рукам Тео, и он почувствовал, как тепло разливается там, где миг назад были ее ладони. Грейнджер потянулась к его лицу, и Тео опустил ее ноги на кровать, чтобы наклониться к ней, опереться на локти и схватить губами ее губы. Грейнджер надавила на его плечи, заставляя лечь на бок. Тео подложил руку ей под голову, прижался лбом к ее лбу и продолжил двигаться, постепенно наращивая темп. Грейнджер не отставала: она покачивала бедрами в такт, все сильнее цеплялась за плечи Тео руками, пока, наконец, не вскрикнула. Спустя пару движений Тео тоже кончил. Они так и лежали: Тео обнимал Грейнджер, а она поглаживала пальцами его лицо, и от ее касаний по коже растекалось тепло.
— Это тоже магия? — тихо спросил Тео, поймав ее пальцы.
— Да, наверное. В прошлый раз она рвалась из меня, я не могла контролировать свои силы. В конце концов, больше пяти лет без секса дали о себе знать. Я слегка пожадничала. А сейчас я делаю это осознанно.
— Я не хотел бы сейчас испортить момент, но не могу не спросить, — сказал Тео. — Ты не чувствуешь неловкости из-за того, что мы с тобой делаем? Ну, чувство вины перед ушедшими и все такое.
— Прежняя Гермиона наверняка испытывала бы что-то подобное, — она снова провела пальцами по его щеке. — Но не нынешняя. Я провела ритуал Искупления. Мои муж и дети отомщены и могут двигаться дальше. Я пока что в мире живых, у меня здесь своя дорога. Это грустно, но это правда. Так что перестань мучиться чувством вины и наслаждайся происходящим. Закрой глаза и почувствуй.
Теодор послушно закрыл глаза. По коже пробегали маленькие искорки, словно ласково щипавшие его, и в этом было столько тепла и ласки, что Тео невольно приоткрыл один глаз и с удивлением взглянул на Грейнджер.
— Я же говорила, что этой силой можно причинять не только боль, — произнесла она и мягко поцеловала его. — Мне нужно прополоскать рот в последний раз. Зубы уже в норме.
— Да, конечно, — Тео нехотя выпустил Грейнджер из объятий и потянулся за волшебной палочкой. — Я пока приведу постель в порядок.
— Я быстро, — она подмигнула и выскользнула из комнаты.
***
Утро Теодора началось около половины пятого утра. Он проснулся от стука в дверь и долго не мог понять, что происходит. Гермиона посапывала рядом, и ее холодные ступни касались его ног — видимо, она уже поднималась для чтения формулы. Стук становился все более настойчивым, и Тео нехотя сполз с кровати.
— Кого дракклы принесли в такую рань? — проворчал он и распахнул дверь.
— Нотт, у тебя пять минут на сборы! — выпалил Поттер, отодвинул ничего не понимающего Тео и прошел внутрь квартиры. — Гермиона никуда не отлучалась?
— Нет, могу ручаться, — недоуменно отозвался Тео. — Что произошло?
— У нас труп в Годриковой Впадине. Мы где-то просчитались.
— Тео, не стой столбом, собирайся!
Грейнджер вышла из спальни уже собранная. На ней было черное платье, в котором она посещала Гринготтс, и удобные туфли на низком ходу.
— Гермиона, ты никуда не пойдешь, — отрезал Поттер. — Кингсли не давал разрешения, и я понимаю его.
— Я пойду туда, Гарри, хочешь ты этого или нет. Так что разумнее будет показать мне дорогу и любезно отойти в сторону, чтобы не мешать, — хрипло произнесла она, и Тео поразился тому, как переменчива может быть эта женщина. Еще ночью она была воплощением тепла и ласки, а теперь стала колкой и резкой.
— Гермиона… — попробовал убедить ее Поттер, но Грейнджер была непреклонна.
— Как давно произошло убийство?
— Сообщение пришло полчаса назад, туда направился аврорский патруль, а я бросился к вам.
— Значит, его след еще достаточно силен, и я в состоянии его нащупать. К тому же убийца все еще может быть там, куда ведет след. Я в силах привести вас к нему. Все закончится сегодня. Или ты можешь ждать разрешения Кингсли, пока трупов не станет еще больше. Мне нравится находиться на свободе, но не нравится каждый день говорить тебе одно и то же.
— Гермиона идет с нами, — Теодор вышел из спальни, облаченный в аврорскую форму, и обнял Грейнджер за плечи. — Поверь, Поттер, так будет лучше. Если она говорит, что может остановить все преступления сегодня, значит, так оно и есть.
Поттер нахмурился и посмотрел на Тео исподлобья, потом перевел взгляд на полную решимости Грейнджер и махнул рукой.
— Ладно. Под твою ответственность, Нотт. Если что-то пойдет не так — сам будешь разбираться с Кингсли.
Он поднял палочку, и Тео крепче сжал плечи Гермионы. В следующее мгновение он ощутил на своем предплечье цепкую хватку Поттера, и все вокруг закружилось. Всех троих понесло прочь, словно протягивая через узкую трубу.
Тео с Гермионой и Поттером появились посреди узкой улочки в Годриковой Впадине.