Артем не мог отдышаться, в барабанных перепонках гулкими ударами отдавался стук сердца. Он пытался успокоить дыхание, чтобы слышать, что происходит снаружи. Странно, но в дверь никто не ломился. Артем оперся на верстак, провел ладонью по лицу, стряхивая грязь. Левую щеку саднило, на разбитой губе коркой засохла кровь.
"Черт...Таня... - грудную клетку словно пронзило раскаленным железом, - где она? Что теперь будет?" Тошнота подкатила к горлу. И тут Артем увидел дым. Трудно было понять его источник. Вся комната наполнилась им за считанные секунды. Артем закашлялся и спрятал лицо в вороте рубашки, дым выедал глаза. Где-то рядом было окно, Голубев пытался по памяти нащупать его рукой. Слышался сухой треск разгорающегося дерева, тело обдало волной раскаленного воздуха.
Ладонь скользнула по стеклу - вот оно, здесь. Артем не мог открыть глаз, вслепую он вскарабкался на верстак и с силой толкнул ногой туда, где должно было быть окно. Старая рама поддалась - проход освободился. Артем выпрыгнул на свежий воздух, прополз несколько метров, не поднимаясь с земли, и только после этого обернулся. Позади горел сарай, старика нигде не было видно.
Несколько минут Голубев бежал не оглядываясь. Похоже, никто не пытался преследовать его. Впереди показался песчаный пляж. Вдали у воды виднелись неясные очертания хрупкой фигурки. Артем направился в ее сторону.
На сыром песке проступали отпечатки босых ног. В конце дорожки из следов, спиной к Артему стояла девушка с растрепанными рыжими волосами.
- Таня? - позвал Голубев.
Она обернулась медленно, словно каждое движение давалось с большим трудом. Из разбитого носа струйками стекала кровь и капала на песок, глаза были красными от слез.
Артем открыл глаза. Он лежал у себя на диване, телевизор был включен. К мокрой спине прилипла рубашка, сердце билось часто. Сон, просто сон. Во рту пересохло, он потянулся к бутылке пива, но она оказалась пуста. Артем снова опустился на диван и несколько секунд лежал с закрытыми глазами, приходя в себя. По телевизору шел какой-то детский мультфильм - интересно, для кого их показывают в такое время? Артем нащупал на пульте кнопку выключения, стянул с себя рубашку и штаны, придерживаясь за стену, дошел до спальни и залез под одеяло.
Утро выдалось пасмурное. За ночь город обволокло туманом, а в небе не было солнца, чтобы развеять эту безжизненную, белую топь. Салон машины еще не успел прогреться, выдыхаемый пар оседал на холодных стеклах матовой пленкой. Артем подобрал Таню возле офиса. Звук захлопывающейся двери эхом разнесся по пустынной улице.
- Что это у тебя? - Голубев указал на большой пластиковый пакет в руках девушки.
- Тут бутерброды и чай в термосе, - Таня робко улыбнулась, - я взяла столько, чтобы на двоих хватило.
- Значит, Реева угощать не будем? - усмехнулся Артем, - Положи сюда - на заднее сидение. Осторожно, здесь техника.
Артем достал цифровой фотоаппарат и протянул Тане:
- Умеешь этим пользоваться? Будешь фотографировать. Только не доставай его пока я не скажу - не всем людям нравится, когда их снимают не спросив. А вот это, - он достал маленький серый предмет, - диктофон. Его включишь перед тем как мы зайдем к Рееву - все что там будет происходить нужно записать. Причем, ему о диктофоне знать не обязательно.
Артем включил передачу и отпустил сцепление, машина тронулась. Свет фар с трудом пробивался сквозь холодную гущу тумана. Огни неоновых вывесок, окутанные белым полотном, виднелись расплывчатыми цветными пятнами.
Улицы были пусты, в ночном режиме светофоры мигали желтым. Очень скоро доехали до края города и оказались на шоссе. Огромные грузовики, с рычанием выплывавшие навстречу из тумана, казались древними гигантскими чудовищами с горящими от злости глазами.
- Артем, то что ты мне вчера прислал на почту, - Таня замялась, - в этих статьях говорится, что целую группу вооруженных людей уничтожил всего один безоружный человек... И этот лесной пожар, который чуть не сжег поселок... Этот Реев, будто-бы управлял огнем... Разве все это может быть правдой?
- А ты как думаешь? - сказал Голубев, не отрывая глаз от дороги, - интересно услышать твое мнение?
- Я не знаю...трудно сказать. Будь это правдой - разве его способностями не заинтересовались бы ученые? И почему известен только один случай, когда он применил эти силы?
- Если бы его изучали - вряд ли бы нам об этом сообщили, скорее всего, засекретили бы. Этим можно объяснить и отсутствие всяких новостей о Рееве - возможно, его просто заперли в клетку. С другой стороны, если он настолько могуч - кто же его запрет или будет с ним что-то делать против воли?
- А ты думаешь, он действительно настолько могуч?
- Я в чудеса не верю, - в воздухе повисла пауза, и, когда Таня уже решила, что продолжения не последует, Артем заговорил снова - какие, к черту, могут быть чудеса? Люди изобрели системы залпового огня, напалм, водородную бомбу. Любое чудо среди всего этого смотрится нелепо. Что толку воскрешать Лазаря, если человечество изобрело способы в мгновение ока стирать в пыль миллионы людей.
Девушка не стала отвечать. Несколько минут они ехали молча. Артем включил радио и настроился на станцию, которая транслировала какую-то классическую рок-песню:
- Если не нравится музыка в этой машине, - с серьезным видом сказал Артем, - все равно придется терпеть - выбора нет.
Таня улыбнулась:
- Ничего, слышала и похуже, как-нибудь переживу.
Пока автомобиль мчался по шоссе сквозь редеющий туман, серая пелена, застлавшая небо, таяла, осыпаясь на землю мелкой моросью. По обеим сторонам дороги, насколько хватало глаз, виднелись одни лишь поля, влажные от дождя, и ни одного здания.
- Таня, почему ты решила выбрать эту работу? - прервал молчание Артем, - Что побудило тебя пойти в журналисты?
Девушка задумчиво смотрела то ли на стекло, то ли на проплывающий за ним ландшафт:
- Меня всегда привлекали творческие специальности. С самого детства журналистика казалось такой...романтичной, что ли. Хотелось всегда быть в центре интересных событий и рассказывать о них людям.
Артем повернулся и внимательно посмотрел на Таню. Он попытался придать шутливый тон своему голосу, но на лице не было и тени улыбки:
- Правда в том, что в этом деле больше скучной рутины, чем творчества. А, кроме того, занятие это не очень чистое. Приходится пачкаться. Покажи мне работника СМИ с незапятнанной совестью - вот это было бы чудо так чудо.
- И твоя совесть запятнана? - Таня нахмурила лоб, - ты не похож на человека, который чего-то стыдится.
Артем усмехнулся:
- Моя совесть давно ампутирована. Я потерял ее в неравном бою со здравым смыслом. В этом бизнесе нет места светлому и доброму, мы скармливаем аудитории яркие и эффектные сенсации. Причем, даже не приходится опускаться до лжи. В повседневности легко найти нужные ингридиенты - просто выбираем ту правду, которая лучше подходит, чтоб зацепить побольше народу. И поглощая этот суррогат, люди составляют мнение о мире, в котором живут. Ведь простому человеку, который не видит ничего, кроме дома и работы, нужен кто-то, кто покажет- что там снаружи, за пределами его маленького мирка. А что мы даем ему? То, что обеспечит тираж - катастрофы, насилие, дешевые скандалы с участием дешевых звезд. Мы играем на самых низких, самых примитивных чувствах.
- Но их же никто не заставляет это читать и смотреть. Значит, эти скандалы им нужны. Значит, они сами хотят жить именно в таком мире, неважно насколько он правдив.
- Это и пугает больше всего. Этот виртуальный мир в итоге становится для нас единственной действительностью. И в нем не остается места для чего-то хорошего.
- Но ты же сам сказал, что мы решаем - каким будет этот виртуальный мир. Значит, мы сами управляем нашей реальностью? - Таня покачала головой, разминая затекшую шею, - Можно же попытаться привнести в эту жизнь немного красок, сделать ее добрее.
- Попробовать можно, - согласился Артем, - только ничего не получится.
Впереди показались одноэтажные дома с серыми шиферными крышами, они подъезжали к поселку. Дорожный знак с названием городка накренился, из машины надпись было не прочитать.
- Почему это не получится? - спросила Таня.
- Потому что люди любят, чтобы было весело, и не любят напрягаться. Они любят яркие эффекты, и красочная ложь им это дает. Реальные проблемы всегда слишком сложны и непонятны. А людям нужны простые рецепты и быстрые решения. Чтобы победило добро - просто убей всех плохих. Укажи виновных и все, и никаких "возлюби врага своего" или там "подставь вторую щеку". Ради бога, не пытайся делать человека лучше и заниматься проблемами всерьез - сама рискуешь оказаться в числе врагов.
Артем свернул на проселочную дорогу, автомобиль трясло на изъеденном дождями грунте. Когда они подъехали к одинокому кирпичному дому в конце заброшенного переулка, туман совсем развеялся. В сером пологе над головой появились разрывы, через которые проглядывала синева неба.
Во дворе маленький тощий старичок с пластиковым садовым опрыскивателем распылял облака ядохимикатов над ветвями древней ивы, протянувшимися с улицы через забор.
Артем подошел к невысокому деревянному ограждению из редких штакетин, Таня следовала за ним. С минуту они наблюдали молча:
- Зачем тратить силы на то, что не принесет плодов? - наконец сказал Голубев.
Старик будто-бы не замечал их присутствия и продолжал заниматься своим делом. Это был совсем уже не тот юноша с фотографии - лицо сморщилось как сушеный абрикос, волосы - седые от корней до кончиков. Трудно было поверить, что ему не больше шестидесяти - выглядел он на все восемьдесят. Казалось, на ногах старик держался из последних сил.
- Значит, дикие деревья тоже страдают от вредителей? - еще раз попытался Артем.
Реев мрачно посмотрел в сторону незнакомца и отвернулся, продолжая орудовать распылителем.
- А ты, что ли, садовод-любитель? - сказал он, не глядя на Артема, - ты заблудился?
- Не думаю, - ответил Голубев, - напротив, кажется, я нашел то, что искал.
- Поздравляю, - буркнул Реев, - неплохая находочка - он кивнул в сторону Тани, - надеюсь, вы найдете, чем вдвоем заняться и оставите меня в покое.
- Обязательно найдем, - согласился Артем, - но сначала я бы хотел, чтобы кто-то помог разрешить наш маленький спор. Мы говорили о том, есть ли место для чуда в нашей жизни?
Старик прекратил опрыскивать иву, повернулся и внимательно смотрел на Артема, пока тот продолжал говорить:
- Я за всю свою жизнь никогда не был свидетелем ничего сверхъестественного или необъяснимого. Зато видел достаточно шарлатанов и мошенников, выдающих себя за целителей, магов и экстрасенсов. А вот девушка уверенна, что чудеса вполне могут быть. Просто, тем, кто действительно способен их делать, ни к чему привлекать лишнее внимание.
- Чудо значит, - старик с трудом сделал несколько шагов в сторону Артема, - давай я тебе сейчас покажу одно.
Он поднял пластиковую трубку с распылителем и нажал рычажок - лицо Голубева осыпали мельчайшие брызги жидкости, в нос ударил резкий химический запах. Вскрикнув, Артем отшатнулся и закрылся ладонями. Глаза нещадно жгло.
- Что же Вы... - Таня испуганно посмотрела на Реева, - зачем Вы так? - она достала носовой платок и протянула Голубеву, который тер руками слезящиеся, покрасневшие глаза.
Старик с растерянностью смотрел на трубку, будто не понимал - как она оказалась в его руках:
- Вот черт, - выругался он, - ладно, веди его в дом, пусть умоется.
Артем прижимал платок к глазам, девушка взяла его под руку и повела вслед за ковыляющим Реевым.
Она стояла рядом с Голубевым в тесной ванной пока тот, склонившись над раковиной, смывал ядовитую жидкость с лица, как вдруг, откуда-то из кухни послышался голос старика:
- Так вы, ребята, значит, журналисты?
- Да, - повысив голос, произнесла девушка, в сторону раскрытой двери, - а как вы узнали?
- Видел, как вы включили диктофон.
На щеках Тани выступил румянец:
- Мне показалось - вы даже не смотрели в мою сторону.
- Приезжие тут бывают не так часто, и никогда не знаешь, что у них на уме - приходится поглядывать.
- Аккуратнее, - шепотом сказал Артем, заворачивая кран, - чокнутый дедуля, похоже, впал в маразм. - Он вытер лицо полотенцем и они с Таней прошли на кухню, где внезапно повеселевший Реев возился с чайником и чашками.
- Простите меня, - сказал он входящим гостям, - в опрыскиватель была залита вода, - я промывал его, - но не подумал о том, что в баллоне, наверное, оставалось немного химиката. Уж извините. Выпьете чаю?
- Почему бы и нет, - Артем был мрачнее тучи. Усаживаясь за стол, он сказал, - вы верно заметили, что мы журналисты, и должны понимать, что приехали сюда не просто так.
Реев нахмурился, наливая в чашку чай из заварника. Голубев напрягся - в какой-то момент ему показалось, что старик может плеснуть в него горячей жидкостью, но когда тот заговорил, голос звучал по-прежнему дружелюбно:
- Мне не понять, чего такого вы пытаетесь найти в нашей глуши, но раз приехали - значит, на то есть причины.
- Чудо, - Артем посмотрел на старика и, не сводя глаз, повторил еще раз, - чудо. Говорят, есть один человек, который может гораздо больше, чем другие люди.
Реев не спеша размешивал сахар чайной ложечкой, он, как-будто, обращался к какому-то стороннему наблюдателю, находящемуся не в этой комнате:
- Вы не про того скрипача, которого вчера показывали по телевизору? Говорят, единственный в мире, кто может исполнить все каприсы Паганини подряд в одном концерте.
- Может, хватит валять дурака? Я говорю не о виртуозах-музыкантах, олимпийских рекордсменах или людях из книги рекордов Гинесса. Я говорю о человеке, способном усилием воли уничтожить другого человека.
- Дай оружие в руки любого дурака, и он целую кучу народа перестреляет, - произнес старик глядя Артему прямо в глаза, - вот так, - он поднял указательный палец вверх, немного согнул и разогнул его, - такое маленькое движение считается усилием воли? Спусковой крючок нужно сместить всего на несколько миллиметров, и бабах - для кого-то погасла целая вселенная.
- В Аргасе тогда было много таких, для кого вселенная закончилась навсегда, - Голубев смотрел на Реева не моргая, словно пытаясь пронзить взглядом насквозь, - сколько? Сорок?
Старик отвернулся и долгое время молча смотрел через окно во двор. Тишину нарушало тиканье часов, доносившееся из соседней комнаты. Артем пошевелил затекшими ногами, откинулся на спинку стула и смахнул тыльной стороной ладони капельки пота, выступившие на лбу. Таня, опустив глаза, грела руки чашкой с теплым чаем.
- Сорок два, - произнес вдруг старик, все еще глядя в окно, - Один был убит, когда чужаки пришли в поселок, трое погибло во время пожара и тридцать восемь погубило ваше чертово чудо.
- Но, сколько, благодаря этому осталось в живых? - мягко сказал Артем, - эти тридцать восемь уничтожили бы весь городок. Жертв могло быть намного больше. А мы, как журналисты, хотели поговорить с человеком, который остановил этих людей. Понять, как он это сделал? Что это было за чудо?
Реев отмахнулся:
- Кто сказал, что я имею к этому отношение?
- Но в газетах тогда писали, что...
- Да чего они только не напишут. Вы же сами из газеты, должны знать чего все это стоит.
Таня подняла глаза от чашки:
- Но если это были не Вы, то кто же сотворил это чудо?
- Опять за свое чудо, - всплеснул руками старик, - если Вам так интересны фокусы - идите в цирк?
- Не любите фокусы? - спросил Артем.
- Просто обожаю, - скривился Реев.
- Но, что если, чудо спасает людей, делает их жизнь лучше? Исцелить больных, накормить голодных, превратить воду в вино. Это все тоже фокусы?
- Ты не только садовод-любитель, но еще и воскресную школу посещал? Какая разносторонняя личность. Будешь меня цитатами из "Нового Завета" убеждать?