Девчонка остановилась в пяти метрах впереди Дэна, не оборачиваясь к нему, достала из сумки полотенце. По-прежнему спиной к Дэну, кинула сумку на песок, полотенце поверх сумки и начала раздеваться. Скинула сандалии, поставила их ровно, вытряхнув песок. Стянула бежевые шорты, аккуратно сложила и положила поверх сандалий. Стянула через голову простую белую футболку, и отправила её на шорты.
– Эй, – ошалевший Дэн среагировал, только когда девчонка взялась за последнее, что на ней осталось – белые трусики. – Ты чего делаешь?
Она будто не расслышала, стянула трусики и также аккуратно сложила их поверх футболки. Затем обернулась и недовольно посмотрела на Дэна.
– Ты сказал что-то? Тебе кто разрешал говорить? Тебе что, память стёрли?
– А… а… – Дэн, от удивления забыв закрыть рот, во все глаза рассматривал обнажённую девочку, – я… это…
– Завис что ли? Ты чего уставился? – девчонка нахмурилась, подняла полотенце и замоталась в него, прикрыв наготу.
– Я? – Дэн словно очнулся от гипноза. – Я уставился. Да. Нечасто такое увидишь.
– О чём ты? Тебе, кажется, ремонт требуется. Куда твои родители смотрят?!
– А? Да, ремонт. Э… скажи, я немного не в курсе, у вас так принято, что девчонки прямо перед мальчишками раздеваются или это только мне так везёт?
– Перед какими мальчишками? – девчонка беспокойно покрутила головой по сторонам. – Здесь нет никого кроме тебя…
– Значит не всем мальчишкам, только мне так повезло. Отчего бы это?
– Да о чём ты? – разозлилась девчонка. – Ты не мальчишка – ты робот. У тебя, что процессор перегрелся? Я тут каждое утро купаюсь, и раньше ты никакой реакции не выказывал. Ты и не можешь – ты робот, тебя девочки не интересуют и интересовать не могут. Это запрещено.
– Упс! – Дэн почесал голову. – То есть если я буду вести себя как робот, ты будешь раздеваться здесь каждое утро? Конечно, конечно. Не обращай на меня внимания. Я, тут молча, посижу, ты можешь идти купаться. Я – робот.
Дэн развёл поднятыми кверху раскрытыми ладонями и опять сел на песок, с интересом ожидая от девчонки дальнейших действий. Та была, явно, в растерянности. Постояв минуту, девчонка собрала одежду и направилась к кабинке для переодевания. Вернулась она через три минуты, одетой в шорты и футболку.
– Ты не будешь купаться? – удивился Дэн. – Ты же за этим пришла?
– Я не взяла купальник. По утрам здесь никого не бывает. Ну, кроме тебя.
– Здесь и сейчас никого нет. Кроме тебя и меня. Не стесняйся, я всего лишь робот.
– Ты какой-то странный сегодня. Здесь что-то не так!
– Всё было почти нормально, – грустно сказал Дэн, – пока ты не пришла.
– Я тебе помешала? – насмешливо осведомилась девчонка.
– Помешала? Нет, что ты! Наоборот, меня очень порадовал твой приход. Можешь повторить? От такого, у кого хочешь, процессор перегреется.
– Ты и говоришь как-то странно… тебе что, программу обновили?
– Ага. Кардинально, – усмехнулся Дэн, – версия четырнадцать точка ноль. Не нравится?
– Нет. Иди за мной, я отведу тебя домой. – Девчонка направилась мимо Дэна в сторону деревьев.
– А ты точно не пойдёшь купаться?
– Нет, – отрезала Девчонка.
– Жаль! – вздохнул Дэн. – Тогда до свидания. Я ещё тут посижу.
– Иди за мной. Это приказ! – она повысила голос.
– Отстань, чего дома делать? – отмахнулся Дэн. И вдруг спохватился, – или мы идём к тебе домой?
– К тебе, конечно, – совсем растерялась девочка. – Ты что, не выполнил мой приказ?
– Тебя это огорчает? Ну, извини, – Дэн вовсе не выглядел огорчённым. – Здесь все выполняют твои приказы?
– Нет, но…
– Но я, вероятно, должен был подчиниться. Ай– ай, какой я нехороший.
– Робот не может не выполнить прямого приказа – это невозможно.
– Вот, прямо так, совсем невозможно? Значит, тебе всё это сниться. А может это всё сниться мне? Меня бы устроил второй вариант.
– Должно быть какое-то объяснение.
– Например? – заинтересовался Дэн.
– Или у тебя сбой в программе, или… нет, никакой сбой не может так проявляться. Или ты – не робот.
– Гениально, – Дэн издевательски захлопал в ладоши.
– Как тебя зовут? – девчонка вернулась и остановилась в двух шагах от Дэна.
– А ты уверена, – Дэн тоже поднялся на ноги, – что хочешь узнать имя мальчика, перед которым только что раздевалась? Это не повлияет на твою психику? – Девочка промолчала, хмуро глядя на него. – Ну как хочешь, меня зовут Дэн, ну то есть Денис.
Она шагнула вперёд и влепила ему пощёчину. От неожиданности Дэн отпрянул назад, споткнулся и сел на песок.
– Эй, ты чего это? – Дэн вскочил, замахнулся, но девчонка не сдвинулась с места, и он беспомощно опустил руку. – За что это?
– Ты бы мог меня предупредить!
– Я пытался! Ты же и слова не дала сказать.
– Не очень-то ты старался.
– Да когда бы я успел? Слишком ты шустрая.
– Ну, значит считай это платой за зрелище. Ты же не рассчитывал получить что-то бесплатно?
– Однако, – сказал Дэн, потирая покрасневшую щеку, из носа закапала кровь, Дэн шмыгнул. – Тогда, может, повторим?
– Сейчас получишь ещё, – девчонка сделала шаг навстречу, и Дэн быстро отшатнулся, – а то я, кажется, продешевила.
– Не, не, больше не надо. И так синяк будет. А главное за что? Сама виновата, а на меня сваливает.
– Мог бы отвернуться.
– Могла бы и не раздеваться при мне.
– Откуда я знала!? Тут всегда сидит такой – один в один как ты. Только робот.
– Теперь я за него. Точнее, это я и есть.
– Врёшь!
– Ну, я был им совсем недавно. Или он был мной. Короче я не знаю. Но другого такого нет.
– Ничего не поняла.
– Я и сам ничего не понимаю. Тебя как зовут?
– А ты уверен, что хочешь знать имя девочки, которая только что заехала тебе по морде? Это не повлияет на твою психику?
– Переживу, – сказал Дэн, вытирая нос полой майки, на майке остались кровавые разводы.
– Дарья. – Девочка взяла Дэна за руку, – пойдём, – повела к озеру, намочила платок и стала стирать кровь с его лица. – Всё. И не обольщайся, я помогаю тебе только потому, что не люблю кровь, так что делаю это для себя. – Дэн только вздохнул, – И забудь всё, что ты видел.
– Забудь? – забеспокоился Дэн, – как же я забуду? Я не могу себе приказать, это так перед глазами…
– Дурак, – Даша покраснела, – если ты хоть слово где скажешь, я тебя убью! И мне за это ничего не будет – все знают, что ты робот.
– Об этом ты можешь не беспокоиться, – просто сказал Дэн, – я не болтаю зря. Да и кому рассказывать, я кроме тебя и родителей этого робота никого не знаю.
– Так, кто ты такой?
– Это трудно объяснить, – Дэн вернулся на своё место и снова сел на песок. Запрокинул голову и несколько раз шмыгнул носом, чтобы окончательно остановить кровь.
– Ты уж постарайся, – Даша расстелила рядом с Дэном полотенце и села на него.
– Несколько дней назад я, скажем так, неудачно переходил дорогу, и меня сбила машина. Во всяком случае, это последнее, что я помню. А потом я очнулся в большом доме. На больницу не похоже, кругом никого, голова болит. В зеркало глянул, а на меня этот тип смотрит. Если вкратце, то это всё.
– Ерунда какая-то. Так не бывает.
– Я и сам знаю, что не бывает, – вспылил Дэн, и, успокоившись, добавил, – однако ничего другого предложить не могу. Рассказываю, что помню.
– Ну, это же можно проверить. Где тебя машина сбила?
– Где? Где? Почти возле моего дома – город Старый Ельск, улица Труда.
– Погоди, – Даша достала из сумки мобильный телефон, – так, Старый Ельск… так пишется? – Дэн кивнул, – нет такого города.
– Я знаю, я уже смотрел здесь на компьютере. Не нашёл.
– Подожди, ещё поищу… ой, телефон выключился – зарядить забыла.
– Бесполезно. Я по-всякому искал, и родители искали. Ну, в смысле, родители этого робота. Не нашли.
– Значит, ты всё врёшь.
– Ничего не значит.
– Это как?
– А вот так! Я могу быть свихнувшимся роботом, который сам верит в то, что говорит. Это значит, что я не вру вовсе, а искренне заблуждаюсь. Вот только если судить по некоторым э… фактам, то этот вариант не подходит.
– Мне бы этот вариант подошёл.
– Понимаю тебя, – покосился на неё Дэн, – но насколько я знаю, роботы действуют строго по заложенной программе. Такая вещь как воображение для робота невозможна. А я помню, что меня зовут Денис. Что я живу в городе Старый Ельск, о котором у вас никто никогда не слышал. Помню своих родителей, школу, друзей.
– Ты что, с ума сошёл? – зашипела Даша, оглядываясь по сторонам. – Уф, хорошо, что телефон отключился.
– Чего я сказал?
– Ты совсем псих? В КЭТ захотел?
– Да что случилось?!
– Я что ли только что сказала запрещённое слово?
– Какое слово? Я ничего такого неприличного не сказал. – Даша выразительно смотрела на Дэна и он, пожав плечами, продолжил, – я сказал, что помню родителей, шк…
– Тс. Уж не собираешься ли ты повторить?
– Что?! Школа? – Дэн ничего не понимал.
– Нет, последнее слово на д.
–А! Дру… – Дэн не договорил, потому что Даша закрыла ему рот ладонью.
– У, как тут всё плохо, – покачала головой Даша, – давай договоримся: я отпущу руки, но ты этого вслух не произносишь. Во всяком случае, пока я рядом. Хорошо? – Дэн кивнул, и Даша убрала руки.
– Чего я такого…
– Помолчи! Иначе я тебя точно убью. Ты сегодня уже второй раз меня разозлил до предела. Хватит. – Даша сделала паузу, Дэн сидел, молча с недовольным видом. – Ты или дурак, или прикидываешься. За такие слова живо отправишься в КЭТ на беседу или ещё что похуже.
– Да что в… в этом слове такого? У нас это обычное слово, его все говорят. В каждой книжке пишут. У меня др…у-у-у…– застонал Дэн, – этих слов много.
– У вас – это в Старом Ельске, которого нету?
– Именно. Я его хорошо помню, а роботы не умеют выдумывать. Кстати, никакого комитета по этике у нас нет. Я даже не слышал о нём никогда. А здесь его все боятся, как огня. Родители так постоянно оглядываются и шепчут. Только и слышно КЭТ да КЭТ. Кошкин дом какой-то.
– У вас нет КЭТ? Это уж вообще ерунда какая-то. Кто же там за порядком следит?
– Полиция следит. Ну, это если, что случиться, а так никто не следит наверно.
– Полиция и у нас есть. Только она нужна чтобы преступлений не было. А кто за этикой следит?
– Да за какой этикой? Вежливо разговаривать, да старшим место в трамвае уступать?
– Старшим место уступать как раз не надо. – Даша посмотрела на Дэна с подозрением, – Ты специально меня дразнишь?
– По-моему, это ты мне голову морочишь. Мстишь, наверное.
– Вот ещё! Ты элементарных вещей об этике не знаешь, будто в школу не ходил.
– Ходил. Только в нормальную школу. В которой дру… м-м-м – Дэн чуть не зарычал от злости, – некоторые слова не запрещаются, и даже приветствуются.
– Так, всё! – я тебя слушать больше не хочу. – Даша решительно встала, собрала полотенце.
– Даша, – Дэн тоже поднялся на ноги, – ты… ты придёшь завтра? – Даша прищурилась, глядя на Дэна, и он как бы оправдываясь, заторопился, – я здесь больше никого не знаю.
– И что? Человек должен быть самодостаточным. Должен рассчитывать только на себя в решении своих личных проблем. Это основное правило этики.
– Да? – приуныл Дэн, и поймал неожиданную идею, – так может, подтянешь меня по этике? Помогать отстающим – это правильно?
– Вообще-то нет. Если ты не справляешься со своей задачей, тебя надо заменить более умелым. А ты должен найти задачу попроще. Никому не надо помогать, каждый должен занять место, которое заслужил – так учит этика.
– Дурдом! Значит, ты не придёшь, – расстроился Дэн.
– Я… я принесу тебе учебник по этике для первого класса. Думаю, это нельзя будет считать помощью.
– Конечно, нет. Какая же это помощь, – заторопился Дэн, – я буду ждать тебя с учебником здесь завтра утром.
Даша ушла, больше ни разу не обернувшись. Дэн разделся до трусов и остался загорать на жёлтом, прогретом песке. Если уж попал из зимы в лето надо пользоваться моментом. Даже если загар достаётся чужому телу. Домой он отправился через час.
Глава 4.
– Привет, – улыбнулась Татьяна Васильевна, – садись, я тебя покормлю.
Дэн перестал бояться, но пока стеснялся общаться с малознакомыми взрослыми людьми. Обед прошёл практически в молчании. Однако у него появились вопросы, которые следовало выяснить не откладывая.
– Можно с Вами поговорить?
– Конечно.
– Я бы хотел м… как бы это сказать? Поговорить не здесь.
– На улице?
– Да, – кивнул Дэн. – И телефон оставьте. Вам ведь никто не должен звонить?
– Хорошо.
Они вышли на улицу, и отошли подальше от дома, женщина села прямо на траву под берёзой, Дэн поколебался и сел рядом.
– К чему такая секретность?
– Пока не знаю. Вы мне скажете потом, не зря ли я так беспокоился.
– Так, о чём ты…
– Я хотел спросить об одном слове, которое… в общем, это слово… – Дэн оглянулся и добавил шёпотом, – «друг».
Собеседница, к удивлению Дэна, отреагировала довольно спокойно, она задумалась и долго не отвечала. Дэн ждал.
– Скажи, Виталик, откуда ты узнал это слово?
– Я понимаю, как Вам это тяжело, – мягко сказал Дэн, посмотрел на женщину с сочувствием, – и всё-таки, я Денис, или Дэн.
– Да, конечно, никак не могу привыкнуть, – она закрыла лицо руками.
– Простите, – Дэн растерялся. – Я что-то… Ну, если хотите, можете называть меня Виталиком, я не возражаю.
– Нет, нет. Что ты! – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Мой сын умер много лет назад. А этот клон был всего лишь его бледной тенью. Я долго не могла привыкнуть, но за столько лет… Теперь ты ведёшь себя как живой мальчишка, оставаясь внешне всё тем же Виталиком. Я вижу, каким бы мог быть мой сын, и каким он никогда уже не станет. – По её щеке заскользила слеза. Дэн совсем смутился. Она быстро вытерла её тыльной стороной ладони, – пожалуйста, не рассказывай об этом никому.
– Хорошо, но в этом нет ничего страшного.
– Мне кажется, ты не понимаешь. И я не совсем понимаю тебя. Ты бы действительно согласился называться Виталиком, если бы я попросила?
– Конечно.
– Почему?
– Что, почему? Если бы Вы попросили, я бы согласился. И всё.
– Я именно об этом. Ведь тебе нравится твоё имя, имя Виталий для тебя ничего не значит. Почему бы ты согласился вопреки своим желаниям?
– Ну, мне это не слишком трудно, словно в игру играть или роль в театре, а для Вас мне показалось это очень важно. Я был бы рад облегчить ваши страдания. Тем более, что мне для этого почти ничего не пришлось бы делать, нужно только привыкнуть.
– Тебе пришлось бы отзываться на чужое имя, подыгрывать. Тебе ведь это не нравиться.
– Не нравиться. Если честно. Но я могу это терпеть.
– То есть ты готов терпеть неудобства ради другого человека?
– Ну, не всегда, – смутился Дэн, – но, если это хороший человек и ему действительно нужна помощь, я постараюсь помочь.
– На этом ведь основано, то, с чего мы начали? – спросила Татьяна Васильевна, и добавила шёпотом, – дружба, любовь.
– Пожалуй, не только на этом, – пожал плечами Дэн, – но, это тоже важная часть. Да, уметь уступать, прийти на помощь даже вопреки своим желаниям.
– У нас есть закон об этичном поведении и этический кодекс, – устало сказала Татьяна Васильевна. – Они приняты много лет назад, и являются одними из основных законов. За их нарушения карают очень строго – самое лёгкое, если уволят с работы, лишат всех чинов и званий, в худшем случае – концентрационный лагерь. Оттуда никто не возвращается. Никогда.
– Что там в этом кодексе?
– Я дам тебе почитать. Но если коротко – считается неэтичным, если один человек помогает другому. Особенно если он делает это в ущерб своим собственным интересам.
– Я не понимаю. – Солнце сквозь листву светило Дэну прямо в глаза, он отодвинулся и прислонился к белому шершавому стволу. – Человек не способен в одиночку делать абсолютно всё. А как же заводы и всё такое… ну, где нужно сотрудничество?
– Конечно. Сотрудничество никто не запрещает. Это нормально и даже необходимо, ты прав. Только каждый участник коллектива, каждый сотрудник должен делать это ради своей собственной выгоды. Например, за зарплату или ещё какое вознаграждение. Неэтичной считается работа или помощь просто так. Есть такое слово – бескорыстно. – Татьяна Васильевна вопросительно посмотрела на мальчика.