И лишь проводив пустым взглядом отъезжавшую машину, понял, с кем имел дело. Вот уж воистину неисповедимы пути Господни!
Спонсор художки, по должности -- Председатель попечительского совета училища, "владелец заводов, газет, пароходов" почти всей области, господин Криволапов приобрёл гемму у бывшего студента, выгнанного по его инициативе за маленькую шалость, почти невинный арт-моб, на горе весельчакам попавший в городские новости.
Во что можно превратить ягодицы? Гений постарался и представил филейную часть однокурсницы ядрышками грецкого ореха, которые так похожи на полушария головного мозга. Неожиданно удостоился признания, потому что бабочки и медузы всем надоели. И всё бы ничего, кабы Женькина модель не оказалась родственницей самого Криволапова. И завертелось... Отделался пятьюдесятью часами общественных работ, штрафом и отчислением из училища. Перешёл на нелегальное положение, которое принесло свои проблемы.
Однако с деньгами жизнь выглядела совсем по-другому.
Долгами и началом новой жизни Гений займётся завтра, а сейчас главное -- найти Ночную Машу, помочь девахе...
Да что ж он врёт самому себе? Самое главное -- поработать с другими камнями, вновь ощутить, как материал струит в руки поистине волшебную силу, а пальцы, в свою очередь, отдают ему идею, образ, душу. И получается... Получается то, что можно выгодно сбыть. Ну как если бы он из этих камешков выложил лестницу, по которой можно выбраться из заброшек, прекратить игру в прятки с заимодавцами.
Маша, Маша-которая-приходит-ночью... Она ведь его судьба. А что? Женька -- такой же подранок, как и она. Дико странный для нормальных, нет, лучше сказать -- обычных людей. Бездомный, лишний везде, даже под родительской крышей: отец выгнал, когда Женька отказался идти учиться в мореходку или торговать вместе с ним на рынке. А заступиться было некому, мама поехала в соседнюю область за товаром и пропала, когда сын ещё пешком под стол ходил. Жизнь здорово над Гением надругалась. И ещё добавила, когда он попытался огрызнуться в ответ. Но вместе с Ночной Машей они смогут... Всё смогут.
Что именно, Женька додумать не успел, потому что рванул, как оглашенный, к павильону.
Стемнело. Но разве это беда, коли у него теперь в полную силу проявились способности творца? То ли ещё будет!
Но по закону подлости, который почему-то преследовал именно Гения, объявились не новые возможности, а Безликая.
Возникла прямо перед ним, медленно поворачиваясь вокруг незримой оси в лиловом сумраке.
Женьке было недосуг напрягать душевные силы и отправлять призрак в адовы дали за пределами реального мира. Он просто ринулся вперёд в надежде, что не имеющая лица бестелесна, как и прежде. И просчитался. Потому что ткнулся прямо в деревянно-твёрдую, спрессованную временем и чужими пространствами грудь.
Женька отскочил, как ошпаренный. Ладно, погоди!.. Исчезнешь как миленькая, а сейчас просто некогда.
Гений торопливо зашагал дальше. Главное -- не оглядываться. Не видеть, не воспринимать, не пускать в голову... Вот и всё, что нужно для избавления.
Безликая преследовала его с детства. Ему являлся смутный силуэт в темноте родительской квартиры, как правило, когда он оставался один. Женьке никто не поверил: ни отец, ни мачеха, ни дед. А вот бабка, пошушукавшись с соседками, решила пригласить батюшку: дескать, нужно освятить квартиру. Но не успела, потому что велела Женьке позвать её, когда он снова что-то увидит.
Женька позвал. Бабка вошла в комнату, направилась к кроватке, оглядывая углы детской. Но та, что была прямо за спиной, положила руку ей на плечо.
Бабка обернулась, захрипела и осела на пол. Её похоронили. А потом был переезд. И годы молчания: Женька быстро уяснил, что довериться окружающим нельзя. Если глючишь под кайфом -- ты свой, а если просто видишь -- долбанутый отщепенец.
Гения, упрямо шагавшего вперёд, к павильону, ощутимо потянуло назад. Как если б давешняя его фантазия -- Гигантское рыло -- решило наполнить инфернальные лёгкие, и Женьку, как пылинку, стало втягивать в жерло. Но при этом движения воздуха не ощущалось.
"А фиг тебе! Не поверну!" - решил он и ещё упрямее устремился к цели. Однако щёки обожгло болью -- это Безликая догнала его и попыталась впиться ногтями в его лицо.
"Не поверну!" - взревел Гений и побежал.
Он понёсся к павильону, как к спасению, единственному пристанищу, надежде или мечте. Ведь там его ждёт Маша. Ночная Маша. Сегодня он хорошо заработал. Завтра попытается ещё добыть денег. А потом они - Женька и Маша - вместе уедут туда, где их никто не достанет.
Но развалины встретили его ночной сыростью и затхлой пустотой.
Гений был разочарован. Даже почувствовал себя обкраденным, как если бы кто-то похитил его главную ценность. А заодно наплевал в тайничок, где она хранилась.
Тайник! Камни! Женька кинулся к схрону, сломал ноготь, расшвыривая мусор , и долго не мог поверить глазам, оглаживая трясшимися руками свои сокровища.
Он не разжёг жаровню -- готовить всё равно нечего, да и воды почти не осталось, - вцепился в будущую Безликую. Э нет, в Ночную Машу! Это ничего, что одна исчезла. У него будет другая.
От камня шла энергия, вызывала зуд в руках, сосущую жажду под ложечкой и жар в голове. Гений не глядя взял какую-то подвернувшуюся железку. И понеслось...
К утру глаза Ночной Маши стали такими же, как белёсо-голубоватый туман в оконном проёме. Её тело в глубине камня казалась распятым.
"Такое не продаётся", - решил для себя Гений и улёгся на матрас, чтобы под утренний птичий гам и атаку солнечных лучей смотреть и смотреть на Машу-которая-приходит-ночью.
В бытность первокурсником училища Гений услышал фразу, что, мол, каждое произведение художника -- это его несовершённый поступок, выход вовне тайных желаний и потребностей. Полюбить, защитить, воскресить. Или убить. Вот за что принять гемму и инталию*, которые родились в темноте и одиночестве? Что он когда-то не сделал, несмотря на безудержное влечение?..
Кто-то грубо и зло пнул его в бок. Женька очнулся и поднял ещё затуманенный размышлениями взгляд.
Полиция!
И как он не услышал шум подъехавшей ментовозки, переговоры по рации, шаги?
Гений повернулся на живот, сунул инталию в дыру матраса одним движением кисти руки.
В отделении перед ним разложили снимки трупов. Женька вздрогнул: уж очень они напомнили Ночную Машу. В фотографиях было что-то, будоражившее воображение. Может быть, контраст жизни, знакомой и предсказуемой, как времена года, и смерти, таинственной, оплаченной жуткими страданиями жертв, и всё же разной, как и души, которые убийца выпустил на волю.
Видя Женькину реакцию на снимки, следак вцепился в него, точно клещ.
За погружённость в свои мысли Гений был бит конвоем в кабинете и во время помещения в изолятор временного содержания.
Как выяснилось, менты замели по городу всех не вызывавших доверия лиц. Общественность взбунтовалась, посыпались жалобы в разные инстанции: ну сколько можно терпеть бездействие полиции в поимке маньяка, который за два года лишил жизни пять девушек?
Женька прекрасно понимал, что именно из задержанных выберут подозреваемого, быстренько сделают обвиняемым, потом осуждённым. Только вот кого? Он самая подходящая кандидатура -- вон как физиономия расцарапана. Чёртова Безликая. Ну не рассказывать же про неё? Или рассказывать?.. В психушке, конечно, не слаще. Да и незачем облегчать работу операм. Пусть ищут, к примеру, агрессивную бомжиху, которая не поделила с ним места для сбора бутылок. Эти бичихи все психованные, уж кто-то наверняка подрался за свою территорию. Пусть докажут, что не с ним.
То, что следователь копал сугубо под него, Женька понял по быстро сократившемуся количеству задержанных. Пошли третьи сутки. Сегодня или предъявят обвинение, или выпустят.
Не сделали ни того, ни другого. Продлили задержание до получения результатов экспертизы. У первой жертвы нашли содранную кожу под ногтями. Напрасно Женька орал в кабинете следователя, что царапины получил только вчера, а девчонку грохнули полгода назад, и других отметин на его морде и теле не было и нет.
То, что подозреваемый, который всех устраивает, найден, Гений понял, когда из семи задержанных в камере изолятора остался только он.
Страшили не суд и пожизненное заключение. Настоящим кошмаром были мысли о том, что он больше не коснётся камня, не передаст ему свои несовершённые поступки, недодуманные мысли и непрожитую жизнь. Не сделает явным для мира то, что открыто ему одному. Не увидит Машу-которая-приходит-ночью.
А через сутки Женька ужаснулся своей наивности. Его так отмудохали по окончании этапа в следственный изолятор, что сразу позабылись и камни, и Маша. Ещё и предупредили: если сознаешься сейчас, то попадёшь в простую камеру, а не в пресс-хату. И здоровье сохранишь, и чистосердечное зачтётся.
Но Гений протупил из-за дикой боли: один из конвоиров до хруста костей наступил каблуком на пальцы, и раздробленная кисть посылала такие сигналы в мозг, что, казалось, его тоже расплющили.
А после, когда привели в бокс приёмника и два старших инспектора приступили к "оформлению", стало вообще ни до чего.
Потому что Женька внезапно превратился из объекта для работы берцев и дубинок в простого зрителя. Что произошло, он не понял. Только увидел, как на бетонном полу скорчилось чьё-то тело. Неизвестный прижимал к животу окровавленную руку. Голова пачкала всё вокруг красным, изо рта вырывался вой. Джинсы почти съехали с тощего зада, на них растеклось пятно.
Женька, поддерживая раздавленную кисть, кое-как поднялся, отошёл подальше, опёрся на стену.
Что происходит-то? Кого окучивают менты? Почему отвязались от него самого?
Вой стих, тело на полу перестало дёргаться.
- Рановато отдыхать прилёг, - разочарованно сказал один инспектор.
Другой пнул тело в бок. "Отдыхавший" не прореагировал. Тогда его перевернули на спину.
И Женька с удивлением признал в избитом Тупого Мудака.
Во дела! Удивление от нежданной встречи было таковым, что перестала мозжить покалеченная кисть.
Тупой Мудак когда-то проживал на одной лестничной клетке с Женькой. Звался Гошей Мясниковым, но почётного погоняла "Мясо" не заслужил. Ибо учился во вспомогательной школе, был радостно-добр и покладист, жалел не только животных, но и поломанные игрушки. В тринадцать лет был рад повозиться в песочнице с малышнёй, но этого не допускали бдительные мамаши и бабки: кто знает, что на уме у дурачка?
Тупой погиб под колёсами грузовика, но изредка являлся Гению, причём не ночью, а днём. Стоял какое-то время рядом, улыбаясь по-дурацки, потом исчезал в том пространстве, где, наверное, полно таких же, как он. После его визитов Женька, как правило, ощущал приливы вдохновения.
Открылась дверь, в бокс сунулась инспекторша с бланками:
- Лёша, ты не везде расписался.
Амбалистый Лёша махнул рукой: неси, мол, сюда.
Инспекторша вошла, а Женька тихонько выскользнул в коридор. Сердце тотчас словно ухнуло в живот -- навстречу попались два сотрудника СИЗО. Но прошли мимо, точно не заметили его, такого красавца -- с разбитой рожей, без ремня и шнурков, окровавленной рукой у груди. В гудящей от боли и напряжения голове мелькнула мысль -- а не стал ли Гений кем-то вроде Морды, Мудака или Безликой? Тогда вполне логична замена тел, чудесный побег.
Но ведь побег-то ещё не удался? А вот когда Женька окажется на воле, тогда и подумает о том, что да как.
Жирный мужик в застеклённой комнатёнке, уставившийся в документы, даже не глянул на него. Но решётчатая дверь на волю была закрытой. Женька ткнул два раза в большую кнопку. Электронный замок не сработал.
Что делать-то? Очень кстати появился сотрудник, перемолвился с мужиком через переговорное устройство и подошёл к двери, наступив Женьке на носок кроссовки. Гений, весь в ожидании, даже не поморщился.
Ура, получилось! Пока массивная решётка медленно ехала на место, Женька пристроился за спиной сотрудника и выбрался из клетки. Лихая удача, близкое избавление, видно, вскружили Гению голову. Иначе почему он врезал кулаком по спине мужика? Почти двухметровый дядечка резко обернулся, вытаращился куда-то повыше Женькиной макушки, скривился, как от изжоги.
А Гению стало и смешно, и грустно. Пугать народ, конечно, здорово, но ведь теперь не осталось сомнений в том, что "невидимость" не спроста. Бытие в виде какого-то привидения -- совсем не то, что настоящая жизнь. Хотя, конечно, лучше, чем пресс-хата, суд и отсидка.
Толстая стальная дверь с гуканьем открылась, и Женька вышел под закатные лучи, поливавшие заасфальтированный двор печальной кладбищенской позолотой.
Наверное, было бы очень легко миновать контрольно-пропускной пункт, но дожидаться выходящих с территории СИЗО Женька не захотел. Просто подлез под шлагбаум.
Куда теперь? Ноги сами понесли по обочине шоссе. Изолятор располагался за городской чертой, и топать предстояло порядочно. В голову полезли мысли, да такие тягостные, что не пришлось насладиться свободой. Да и надолго ли она? А если навсегда, тоже не радует. Гению отчаянно захотелось в прежний мир, со стойкими причинно-следственными связями и порядками. Пусть в нём были Морда, Безликая и Мудак, но ведь это ж только глюки в его голове.
Тупой... Он каким-то образом подменил собой Женьку, занял его место в реальности. Так случалось и раньше, при жизни Тупого. На Мудака дворовая шпана вешала все свои похождения -- от мелкого воровства до порчи имущества особо зловредных соседей. Стоило только указать на него и сказать: "Это Гошка сделал. Ты ведь крутой, Гошка, да?" И Мудак радостно кивал головой: "Да, да!"
Тупому бы сторониться хулиганистых сверстников, но какая-то сила притягивала улыбчивого придурка к тем, кто рад был над ним издеваться.
Гений даже остановился от внезапной мысли: тогда судьба словно бы испытывала их чистейшей добротой и ангельским всепрощением. Женька тут же поправил сам себя -- тупой добротой и тупым всепрощением. Увы, никто не выдержал этого испытания. И сам Гений оказался причастным к смерти Мудака.
В то время Женьке позарез нужно было напакостить соседке, которая постоянно стучала на него отцу и мачехе. Доносчица очень кстати повесила выстиранное бельё. А неподалёку была превосходная лужа с радужными следами бензина. В голову пришла светлая мысль: прихватить "на дело" Тупого, а потом быстренько смыться, сказав ему: "Жди здесь. Жвачку принесу". Ответчиком станет Гошка, соседка увидит не месть, а преступление. Но будет жестоко и обидно наказана! До жевательных резинок Мудак был большой охотник, но они ему были запрещены из-за того, что он не умел не только выдувать пузыри, но и смачно чавкать. И как можно подавиться жвачкой? Мать Тупого однажды объясняла людям, явившимся на разборки, что у её сына рефлексы какие-то не такие...
Но всё пошло не по плану. Тупой, увидев, как чистейшие, с синевой, простыни погружаются в асфальтово-бурую гущу, вдруг стал грозить пальцем и причитать: "Ай-яй-яй!" Поумнел, что ли... Мудак.
Интуиция подсказала Женьке, что нужно смываться, и поскорее. Он едва успел крикнуть Тупому, чтобы ждал здесь. Помчался со двора так, что засвистело в ушах. А через некоторое время услышал тяжёлый, неровный топот за спиной. Эх!..
Широко открыв рот с высунутым лопатой языком, запрокидывая голову, следом нёсся Мудак и всё грозил пальцем Женьке.
Ну и дела! С него станется не подтвердить, как ожидалось, что бельё испачкал он. Может даже указать на Женьку. А взрослые уже просекли, кто стоит за безотказным идиотом. И тогда прощай не только новый велосипед, но и нормальная, то есть уличная, жизнь. А уж что с ним сделает скорый на расправу отец...
Женька стремглав ринулся через широкую проезжую часть.
Секунды спустя услышал пронзительный гудок, оборвавшийся глухим ударом. Всё... На него никто и никогда не донесёт.
Сегодня Тупой спас его. Зачем? Разве мертвяки не мстят тем, из-за кого пострадали? Или вместе с призраками в жизнь людей приходит что-то утраченное в незапамятные времена? К примеру, магия и чудеса. Только люди видят в них что-то ужасное, угрожающее им. Мудаки несчастные пугаются и гонят прочь именно то, чего страстно желали.