Но бывшая воительница слышать ничего не хотела и могла дни напролёт толковать об эспадонах, кончарах, чинкуэда, акинаках, бреттах, корабелях и прочих длинноклинковых изысках. Потому ни для Стефана, ни для Ларни не было секретом, что перед ними катана – меч легендарного народа о котором давно никто ничего не слышал.
Стефан пожал плечами, но ничего не сказал, а Ларни прицепила катану к своему поясу с такой ловкостью будто делала это всю жизнь. Теперь им надо было продолжать свой путь дальше.
Ценной находкой оказалась куча тряпок, найденных в ящике рядом со стеклянным домиком, а также жестяные банки с несъедобным, противно пахнущим маслом. Теперь у путешественников было вдоволь материала для факелов и можно было смело отправляться в путь. Плохо, что здесь совсем не было никакой еды, а ведь обоим давно хотелось есть, но они понимали, что, скорее всего, придётся голодать до тех пор, пока им не удастся выбраться на поверхность.
За открытыми железными воротами их ждал туннель со сводчатым высоким потолком, под которым было протянуто множество давно не действующих электрических кабелей. Ларни и Стефан до сих пор не видели даже сельской дороги, а тут она была подземной, заасфальтированной и выглаженной, как зеркало. Конечно, им было непривычно и боязно, если не сказать страшно, но оба не подавали вида.
Глава 10. Монстр-страж
Шаги под землёй, еле слышные. Двое людей – большой и маленький. Нет, мужчина и женщина! Змеёж не поднял головы – он не обладал органами слуха и ощущал звуки всем телом.
Шаги были лёгкие, почти бесшумные. Мужчина намного тяжелее женщины, но у него отработанная до автоматизма привычка ходить тихо. Впрочем, у неё тоже. Странные люди, совсем не похожие на тех, что обитали здесь когда-то. У тех была манера ходить, печатая шаг, громыхая сапожищами, а вот переговаривались они тихо и отрывисто. Эти наоборот, словно скользили над полом, но зато весело и беззаботно болтали, не чуя опасности. Впрочем, Змеёж не умел удивляться. Он просто отметил про себя этот странный факт и изготовился к бою. Стряхнув вековую пыль, он вывел тело из анабиотического сна, несколько раз встопорщил и сложил иглы, проверил суставы, синтезировал свежий яд и послал телепатический сигнал – "Всем! Всем!", о появлении врага.
..........................................................................................................................................
Ларни согрелась во время ходьбы, а потому она сбросила плащ, соорудила из него скатку и водрузила на плечи. Стефан старался не смотреть в её сторону – сестра была едва одета. (Сестра! И всё же следует ли относиться к ней только, как к сестре или нет?)
То, что произошло между ними недавно, было так неожиданно, что смутило и напугало обоих. Они не разговаривали на эту тему, но постоянно ловили на себе взгляды друг друга и при этом отводили глаза. (Сестра… Брат… Или нет? Нельзя или всё-таки можно?) При этом, что именно им можно, а что нельзя не называлось своими именами. Их тянуло друг к другу, словно кто-то неведомый затягивал потуже верёвки, которыми они давно уже были связаны.
Стефан не знал, что обо всём этом думает Ларни. Она казалась ему легкомысленной, так-как постоянно болтала и смеялась в то время, как он мучился. А между тем, она была немало обескуражена и раздосадована на саму себя за свой недавний порыв. Ведь она только что решила, что ей никто не нужен, даже Стефан, и что она будет ему женой только в том случае, если он не найдёт себе достойной пары, а случится это не сейчас, а когда-нибудь потом, в неопределённом будущем.
В отличие от него, её не волновали сомнения по поводу их близкого родства. В этом отношении она знала одно – Инци посылает любовь тем, кого сам любит и считает достойными. Остальные размножаются, как скоты и живут несчастными. Страшный грех противиться его воле, и ещё более страшный грех пробовать переделать любовь, подчинить её своим нуждам и представлениям. Тех, кто выдержал все испытания, он награждает детьми, рождёнными в любви, а тех, кто оказался душевно слаб, наказывает одиночеством.
Ларни была неглупой девушкой, но, как все подростки, страдала в своих суждениях максимализмом и наивностью. Проблема для неё была сейчас не в этом, а в том, что же сейчас происходит с ней самой?
Не имея достаточного жизненного опыта, Ларни была сбита с толку. Но она тут же приняла правильное решение – не мучить себя, не дразнить Стефана, а подождать пока жизнь сама всё расставит на свои места.
Они шли по туннелю, предназначенному для проезда машин на большой скорости, и двум пешеходам он казался бесконечным. Несколько раз в боковых стенах находились двери, но они по большей части были закрыты. Только дважды путешественниками "повезло" – одна дверь вела в подсобку с мётлами и вёдрами, где они впрочем, разжились хорошей верёвкой, а в другой раз их в небольшой комнатке встретил очередной скелет, сидящий за маленьким столиком с пустой кружкой в руке.
Нападение случилось внезапно, но всё же охотничье чутьё проснулось у обоих на полсекунды раньше, и это спасло им жизни. Только что Стефан грубовато отшучивался от незлых, но едких колкостей Ларни, как вдруг…
Смерть упала с потолка в виде капли размером с бочку. Молодой охотник оттолкнул подругу и успел отскочить сам, раньше, чем сообразил, что происходит.
"Капля" грузно шлёпнулась на пол, но не дала тучу брызг, а расползлась неровной лужей вязкого, полупрозрачного желе. Внутри этого желе, что-то угадывалось, какой-то тёмный сгусток, который перемещался от одного края к другому, напоминая кошмарный гигантский глаз.
Вдруг из общей массы выстрелили несколько щупалец и метнулись к ногам Стефана! Две из них обвились вокруг его левого сапога и парень почувствовал, как его кожу обожгло словно крапивой даже сквозь голенище, сделанное из шкуры дикого кабана!
Стефан рванулся, что было силы, но щупальца держали крепко! Не только держали, но и тянули добычу к себе, где её уже ждал новый пучок хищно шевелящихся щупалец.
Пойманный охотник схватился было за ружьё, но в одной руке он держал факел, а чтобы успешно воспользоваться оружием, надо было иметь обе руки свободными. Бросить факел он тоже не мог, ведь у Ларни факела не было, и они могли оказаться в полной темноте.
Драгоценные секунды уходили, и замешкавшийся Стефан мог погибнуть по-глупому, но тут раздался свист рассекаемого воздуха и клинок катаны, мелькнув, как серебряная молния, опустился на щупальца твари! Стефан отлетел к стене и с трудом удержал равновесие. Отрубленные щупальца не упали, а растеклись по полу мокрыми змеистыми следами. Ларни ещё раз взмахнула мечом, и серебристое лезвие полоснуло по желеобразной массе, оставив широкий разрез, который тут же затянулся.
В сторону девушки немедленно метнулись несколько щупалец, но Ларни проворно отскочила на безопасное расстояние и прижалась спиной к стене. Однако чудовищная тварь вовсе не собиралась мириться с тем, что добыча ускользает.
Желеобразная лужа вдруг округлилась, набухла посередине бугром размером с откормленного поросёнка, потом этот бугор резко провалился, и вся масса вдруг подпрыгнула с неожиданной скоростью! При этом она в полёте приняла форму полумесяца и шлёпнулась у ног Ларни, готовая сомкнуть концы рогов этого полумесяца вокруг лодыжек девушки.
Отпрыгнуть ещё раз Ларни уже не могла, но в это время оглушительно бабахнул выстрел, и желеобразное чудовище лопнуло, разлившись по полу настоящей лужей тошнотворной жидкости, от которой исходил пар с едким кислым запахом.
Стефан наконец-то справился с ружьём и правильно угадал, что целить надо в тот самый сгусток, плававший внутри этого живого студня. Но тут возникла новая опасность – прозрачная кровь твари была явно ядовита и сейчас она подступала к босым ногам девушки, которой некуда было деться.
Стефан бросил ружьё и факел, тут же замигавший в предсмертной агонии и, подскочив к Ларни, схватил её на руки. И вовремя! Подошвы его собственных сапог шипели и дымились, так что он поспешил отбежать подальше от места схватки.
Когда всё было уже позади и, едва избежавшие гибели, путешественники успокоились, был произведён осмотр и подсчитаны убытки. Больше всего пострадали сапоги Стефана. Их подошвы истоньшились, будто он носил их много лет, а один каблук оказался меньше другого.
На левой икре парня вздулись две кольцеобразные полосы. Они словно огнём горели, но это жжение уже начало ослабевать. Очевидно, действие яда убитой твари было недолгим. У Ларни на голенях тоже нашлись несколько воспалённых точек от брызг крови погибшего монстра.
В общем и целом можно было праздновать победу, но беззаботности у обоих поубавилось. Их беспокоила одна и та же мысль – а вдруг таких тварей здесь много?
Общая подавленность усилилась нарастающим чувством голода, и когда вдруг за изгибом туннеля забрезжил свет, они чуть не припустили бегом, как потом выяснилось к новой ловушке.
Свет, мягкий и неяркий, струился из-за полуоткрытой створки ворот. Мало того, оттуда доносились запахи и звуки леса, столь привычные и знакомые обоим заблудившимся! Ещё немного и они будут на свободе!
Стефан опомнился первым. Хоть ни у кого из них не было часов, (это вообще была большая редкость в посёлке), при несложном подсчёте можно было предположить, что там, наверху сейчас ночь. Тогда откуда же свет?
Парень положил руку на плечо сестры, сделал знак молчания, передал ей факел и, взяв ружьё наизготовку, двинулся вдоль стены вперёд. Через несколько шагов он обнаружил тончайшие нити, протянутые поперёк дороги. Сигнальная паутина! Стоит задеть такую нить и в тебя вопьются жвала того кто её натянул.
С подобными монстрами он уже встречался в лесу и умел предупреждать их нападение. Так, где же ты, тварь?
Засада, вовремя обнаруженная, оборачивается гибельной ловушкой для того кто её устроил. Стефан внимательно осмотрел потолок и стены туннеля. Вроде ничего видно не было. Вдруг он увидел небольшое квадратное отверстие в стене возле самого пола. Было ли это вентиляционное окно или отверстие для доступа к каким-либо техническим коммуникациям, осталось неизвестным, но решётка, которая должна была загораживать вход в это отверстие, валялась рядом, а в тёмном квадратном проёме посверкивало несколько красных точек.
Значит, тот, кто натянул паутинные нити, был там! Стефан усмехнулся, покрепче сжал в руках оружие и потрогал одну из паутинок. Существо, размером с крупную кошку, метнулось к нему, на лету разворачивая веер членистых лап!
Охотник даже разглядеть его как следует, не успел. Ружьё в его руках рявкнуло, и тварь разлетелась на множество ошмётков! Сразу же вслед за этим исчезли ворота с приоткрытой створкой, исчезли запахи и голоса леса. Вероятно, убитое чудовище обладало способностью к внушению, а так же могло угадывать желания и чаяния жертвы.
Они двинулись дальше, уже не болтая, а оглядываясь по сторонам. Скверно было не доверять собственным глазам! Ведь кто знает? Вдруг, то на что ты смотришь, на самом деле не существует? Вдруг это всё иллюзия?
Глава 11. Приход нового времени
Священник думал, что после выходки Ларни его уже никто не сможет удивить. Но когда он в одно прекрасное утро увидел, что поперёк шпиля церкви привязана перекладина, то понял, что ошибался.
Теперь церковь выглядела так, как некогда храмы Распятого Бога до того, как его культ был запрещён, пришедшими к власти адептами Рогатого. Сам он никогда не видел здания храмов с крестами наверху.
Последователи Инци, даже после обрушения древней цивилизации, когда всем уже стало не до запретов, продолжали строить церкви с гладким шпилем на крыше. Годы тайного поклонения своему Богу научили их конспирации.
Например, вместо крестного знамения, которое налагали на себя их предки, они потихонечку чертили пальцем крест у себя на теле, сунув руку за пазуху или опустив в карман. Для молитвы крест рисовали на стене, а потом тщательно закрашивали краской или заклеивали, и молились на то место, где он был скрыт. Было множество и других ухищрений, но теперь скрываться ни от кого было не надо, и священник только удивлялся, как ему самому не пришло в голову водрузить крест на крышу церкви?
Но кто же это сделал? Виновник нашёлся не сразу. Он почему-то прятался в тёмном углу церкви, опустив голову ниже спинки скамьи. Священник покачал головой и тихо позвал его.
Руфус не обладал ни смелостью Ларни, ни открытостью Стефана. Зато он мог часами сидеть за книгой и перечитывать текст, который знал наизусть. Нет, он был не труслив, а скорее застенчив и… задумчив. Его привычка всё обдумывать порой раздражала и сверстников, и взрослых, но нельзя было не признать, что он знает о природе вещей, которые попали в поле его интересов, гораздо больше чем все окружающие.
Руфус подошёл, не поднимая головы, словно и впрямь был виноват в чём-то страшном. Священник поймал себя на странной мысли, что хочет за что-то отругать мальчика. Ему вдруг захотелось, чтобы всё вернулось назад, как было прежде, но он понимал, что теперь это невозможно, и как прежде уже не будет ничего.
Он сдержал, подступивший к сознанию, как ком к горлу, протест против этого нового и спросил:
– Откуда ты знаешь?
Руфус долго не отвечал, но наконец, промолвил:
– Мне сказали так сделать.
– Кто?
– Я не знаю. Они невидимые.
– И часто… они вот так говорят с тобой?
– Почти всегда, но чаще во сне.
– А сейчас говорят?
– Да.
– И что же они говорят?
– Что брат и сестра живы, но они далеко. Что скоро они выйдут из под земли, но там где они окажутся ещё страшнее, чем под землёй.
– И всё?
– Нет, ещё они говорят, что Госпожа Судьба сейчас в раздумье, по какой из тропинок ей дальше идти.
Священник посмотрел на новый крест своей церкви. Он точно знал, что ни в одной из книг Руфус не мог прочесть упоминания об этом символе, так как большинство книг он принёс сюда сам. И, тем не менее, крест красовался над церковью, как это было в древние времена. Значит неведомые "они" существовали?! Тогда и в других словах мальчика должна была содержаться истина.
И всё же он сомневался! Сомневался, хоть сам призывал верить, ждать и надеяться. Но такова уж природа человеческая, что люди охотно верят откровенной лжи, а когда сталкиваются с истиной, требуют доказательств.
Глава 12. Выход
Очередные монстры напали, как и предыдущие, внезапно, но застать путников врасплох не смогли – Стефан и Ларни были готовы к бою и ждали нападения в любую секунду. На сей раз, монстров было целых пять, а их оружием были когти такого размера, какими с лёгкостью можно задрать зубра. Но своё настоящее преимущество они использовать не додумались.
А преимущество это было в схожести с людьми. Если бы эти твари догадались спокойно подойти к путникам, то у них был бы шанс на победу, но они выскочили из какой-то ниши в стене, с рёвом размахивая ручищами и выделывая странные телодвижения в надежде напугать свои жертвы, заставить их окоченеть от страха.
Вместо этого они напоролись на шквальный огонь Стефана, от которого трое погибли сразу, а двое уцелевших встретились с клинком Ларни, которым она в два удара сняла им головы. Два настоящих человека, даже не подумали удивиться тому, как быстро жизнь научила их убивать, чтобы не быть убитым.
Когда всё уже было позади и пять мёртвых тел распростёрлось у их ног, Ларни и Стефан полюбопытствовали, кто на сей раз возжелал их крови? Едва свет от факела выхватил из мрака лица поверженных, как оба победителя отпрянули – все пятеро были похожи на покойников трёхнедельной давности, пролежавших всё это время на солнце. Но из их ран текла живая кровь, да и сама возможность убить эти создания, говорила о том, что это живые существа, ведь, как известно, невозможно убить мёртвое!
По-видимому, тот, кто сделал этих монстров такими, какими их увидели люди, придумал их неудачно – наделив силой и устрашающей внешностью, им забыли дать хотя бы крупицу разума.