— На мысль, что в преступлениях замешана женщина, меня навел фолиант, переписанный каллиграфическим почерком.
Энди обнял за плечи Вульфа и, подтянув к себе, впился в его губы поцелуем, возбуждаясь снова — он не мог насытиться этим мужчиной. После него никакая пышнотелая красавица не смогла бы его удовлетворить.
Вульф довольно хмыкнул и перевернул Энди на живот.
— Похоже, я никогда не услышу занимательную историю о твоем расследовании, — прошептал он счастливо на ухо Хантера. — А хочешь, я волком с тобой любовью займусь?
— Нет, только человеком, — простонал под ним Энди. Может, и с волком сладко будет, но ему нравилось ощущать тело Вульфа — кожа к коже…
— В очередной раз убедился, что все преступления совершаются из-за денег, — продолжил свой рассказ Хантер, едва отдышавшись после оргазма. Если он не закончит историю сейчас, то уже не расскажет ее никогда, так как будут следующие. Они и так задержались уже на два дня с докладом. Можно, конечно, все свалить на дождь, шедший не прекращаясь, и на распутицу, но появиться перед бургомистром все же следовало в самое ближайшее время.
— Началось это давно. Граф, владелец процветающего поместья в округе, каким-то седьмым чувством понял, что его место пытается занять младший, намного младше него, брат, а его самого отправить в изгнание. Помешать он этому не мог, а вот спрятать семью у него получилось. Причем, не мудрствуя лукаво, граф построил дом в деревне недалеко от своих владений, не забыв о потайных ходах для себя. Туда переселил свою жену вместе с дочерью и ее братом, который прекрасно сыграл роль ее мужа.
— Брат? — удивился Вульф.
— Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы выяснить все про деда Хукса, Майка и Калей.
— Калей? — снова перебил Энди Гарс.
— Это не входило в расследование, но непрерывно тайны семьи Беннеттов, переплетались с ним, — кивнул Хантер. — Деревенская знахарка, горбунья Калей тоже из семьи Беннеттов. Кстати, первый Беннетт, муж дочери изгнанного графа, тоже из аристократов, был нечестолюбив и небогат. Его вполне устраивала деревенская жизнь вдалеке от дворцовых интриг. И матушка Дезире тоже аристократка. Но эта дама настоящая госпожа — даже живя в деревне, она не позволяла свои руки испачкать трудом. Графские отпрыски блюли чистоту рода и, видимо, не теряли надежды вернуть себе имение и титул графа. Если бы это произошло, то Майк, как старший из Беннеттов, мог претендовать на него. Самое странное во всей истории, что новоявленный граф, хитростью занявший «трон», но оставшийся без денег, не удосужился изучить расходные книги. Он по наивности посчитал, что его предшественники успели разорить некогда богатое имение. Но даже мне, несведущему в ведении хозяйства, было видно, что не все чисто в записях.
— Так что тебе удалось заметить? — ухмыльнулся Вульф. Он точно не стал бы вникать в расходно-доходные книги. Не зря Энди считают лучшим посланником бургомистра и отправляют заниматься самыми запутанными и странными делами.
— Сто лет назад графы Ричардсоны были крупнейшими замлевладельцами в округе. Земля — вот что было источником их дохода, — начал объяснять Хантер. — Запись пятидесялетней давности свидетельствовала, что количество земли у них не уменьшилось. А сейчас, кроме имения, им ничего не принадлежало. Даже дом и челядь содержать не на что.
— И что же случилось с графской землей? — спросил Вульф, поражаясь наблюдательности Энди.
— Ничего… — улыбнулся тот. — Она, как принадлежала семье старшего графа Ричардсона, так и принадлежит. Только теперь у этих землевладельцев фамилия Беннетт. Итак, по порядку, младший брат, обидевшийся на своих родственников за то, что те его оставили без наследства, а если точнее, то без средств к существованию, предпринял удачную попытку выжить старшего брата с семьей из родового гнезда. Но был страшно раздосадован, что имение разорено, — земли нет, денег нет, только дом, но и тот ремонта требовал.
Энди уткнулся в шею Вульфа, потянул носом воздух, вдыхая его запах — запах любимого мужчины.
— Новоявленный граф предпринял несколько попыток, — продолжил он томным шепотом, — чтобы разыскать, рыская по стране, старую графиню и ее дочь, которой был старше всего на несколько лет, но безуспешно. Ему и в голову не могло прийти, что те жили от него по-соседству, всего в нескольких минутах ходьбы от дома. А если один захватил имение, почему нельзя сделать это другому? И дочь изгнанного графа попыталась это сделать. Она придумала легенду об изгнанной дочери, стала любовницей дяди, чем вызвала гнев своей матери. А потом на нее напали в лесу.
— Но ведь это была не графиня? — хмыкнул Вульф.
— Нет, конечно, — согласился Энди. — Это была графская жена, мать графини. Она приревновала своего супруга к деревенской женщине, решила, что та беременна от графа, и решила убить внебрачного ребенка. Это ее «кошкой» позже воспользовалась графиня для убийства дочек Хукса Беннетта. О том, что дочка изгнанного им графа Ричардсона выжила, граф-захватчик не знал. Он умер от расстройства, что не удалось выяснить, куда делись деньги предыдущих владельцев имения.
— Так граф знал, что его любовница — его племянница? — удивился Вульф и покачал головой недоверчиво.
— Знал, — согласно кивнул Энди. — Но супруге ничего не сказал.
— Откуда это известно? — спросил Гарс.
— Из летописей, из них стало известно, несмотря на то, что дочка графа, она же графиня-убийца, переписала их. Этот момент ей нужен был самой для поиска детей своей двоюродной сестры. Рано умерший отец не мог ей ничего рассказать, она была слишком мала, но кое-какие записи успел сделать. Подросшая графиня, сопоставив все факты, разыскала своих богатых родственников. Надо было только всех их извести. Потом отыскать оригинальный фолиант с летописями, добавить недостающие записи и претендовать на наследство. С «новоделом» соваться к бургомистру, чтобы оспорить право на земли, особенно если они сданы в аренду, не стоило бы. В самом деле, не сами же Беннеты их обрабатывали и получали с них доход?
— Беннетты знали, что они принадлежат к графскому роду? — удивился Вульф.
— Знали. И готовили своих детей к соответствующей жизни, жизни аристократок. Даже Дезире не умела готовить и уж тем более ухаживать за больным. Поэтому долго уговаривать ее не пришлось, чтобы поменяться с ней местами. Хукс несказанно радовался, что у него дочки — их легко можно было пристроить за обедневшего графа или барона, которому очень деньги нужны.
— И все же, мне не совсем понятно, откуда пришла мысль поменяться с Дезире Беннетт местами? — Вульф складывал и так, и этак, но у него ничего не получалось.
— Случайно, — хихикнул Энди, когда Гарс провел кончиками пальцев по его животу. — Дождь вынудил меня переночевать на постоялом дворе. Его хозяин сказал, что убитые девушки святые, и любой посчитал за честь взять их в жены, хоть они и из небогатой семьи. Ребекка, жена хозяина перед отъездом всучила мне записку, и только почерк, каким она была написана, заставил меня свернуть с пути. Писать с такими завитушками обучали в заведениях для аристократок, туда брали и простолюдинок, но очень богатых, только тех, состояние которых позволяло «купить» титул, выйдя замуж за аристократа. Матушка Дезире обмолвилась, что жена хозяина постоялого двора ее двоюродная сестра по матери. Это дало мне предположить, что Линсей Беннетт принадлежит к аристократическому роду. Несколько ненавязчивых вопросов к Дезире позволили мне не усомниться в своей догадке. А дальше было проще — Калей, которая могла пролить свет на эту историю, то говорила правду, то лгала, чего-то опасаясь… Поцелуй меня, — попросил Хантер.
— Хитрец, — улыбнулся Вульф, но его просьбу исполнил, нежно прикоснувшись к губам Энди.
— Крепче, — тот его обнял, прижимая к себе.
— Дорасскажешь, — Гарс попытался отодвинуться от него, — потом все будет, а иначе я так и не услышу конца истории.
— Не хочешь, как хочешь, — Энди попытался изобразить обиду и отвернуться от Вульфа.
— Ну-ну, — тот ласково потрепал его по волосам, а потом привлек к себе и впился в губы страстным поцелуем. — Поверь, — сказал он, — я буду все время с тобой, успею еще надоесть.
— Никогда, — улыбнулся Энди, прощая Вульфа за все сразу. — Глупышки Ситлин и Этки Беннет были страшно польщены, когда графиня стала их приглашать в имение. Хуксу нет бы заопасаться, так он наоборот стал рассказывать дочерям, что и они графского роду-племени. Ну, понятное дело, те и выложили графине все, как на ладони, чем и обрекли себя на гибель. Графиня, ткнув пальцем в небо, случайно попала туда, куда надо. Она всего лишь собиралась через хорошеньких девочек разузнать, кто из местных богачей в деревне живет не так давно. Их она в расчет не брала, для нее они были обыкновенными деревенскими замарашками.
— Так графиня не… — попытался перебить Вульф Энди.
— Нет, не знала, кто на самом деле ее родственники, — кивнул Хантер. — Скоропостижно умерший граф не оставил информации об этом, так как сам не был уверен. А дальше все было делом техники — графиня состряпала легенду. Поразился ее трудолюбию — переписала фолиант… — он покачал головой. — Распространила эту легенду в деревне, что там проживает много графских отпрысков, и замыслила убийство. Ей нужны были помощники, и графиня ими легко обзавелась. Например, та же Филомель, которой намекнули, что ее будут приглашать в имение за небольшую услугу. И если бы не бдительная Калей, то она преспокойно отравила бы Хукса, а потом последовала за сестрами Беннет. Графине лишние говорливые свидетели были не нужны.
Энди поднялся с кровати, не стесняясь своей наготы — если его любят таким, то чего стесняться — прошел к столу, налил вина в кружку и снова вернулся в постель.
— В горле пересохло, — попытался он оправдаться перед Вульфом. — Хочешь?
Тот отрицательно покачал головой.
— Осталось понять, что хочет и чего боится преступник, — продолжил свой рассказ Энди.
— Денег и быть разоблаченным, — ответил Вульф.
— Э, нет, — фыркнул Хантер. — Только не в этом случае. Предположим, что семью Хукса предприимчивой графине удалось извести. Но тут возникает Дезире. А сколько их еще родственников? Я даже могу предположить, что сказала Дезире графиня, что эта глупая девчонка забыла, что на ней мои брюки.
— И что? — Вульф пожал плечами — ему точно ни одна мысль в голову не пришла.
— Она просто пригласила ее в гости и шепотом добавила, сколько молодых знатных, заметим, холостых аристократов будет у нее, графини, за ужином, — хихикнул Энди. — Я, между прочим, тоже о молодом мужчине непрерывно думаю.
И он, стащив одеяло с Вульфа, плотоядно окинул его взглядом.
— Но-но, сначала конец истории, — Гарс снова накрылся.
— Дезире честно слово в слово мне все докладывала, рассказывала обо всех встречах и разговорах. Именно это и спасло нам жизни. Графине надо было подготовиться — пригласить соседей, найти человека на роль охотника, точнее помощника, насколько я понимаю, отыскать козла отпущения, из которого они собирались состряпать оборотня. Ну, и я готовился с твоей помощью — у нас тоже было время. «Охотника» я перекупил у графини…
— Как ты узнал, кто это? — спросил Вульф.
— Охрана имения за небольшие деньги рассказывала мне, кто из посторонних проходил последнее время через ворота. Платить людям надо за работу, — хохотнул Энди. — Филомель могла все испортить, но ты взял заботу о девушке на себя.
— Чем графиня вас отравила?
— Нет, не отравила, — покачал головой Энди. — Ей надо было, чтобы мы на своих ногах ушли из имения. Это должны были видеть все гости… Сок дурмана… Перед тем как убить Дезире, графиня хотела выпытать, что та знала о деньгах графа Ричардсона. Под действием этого сока человек говорил только правду и ничего кроме правды. Где-то на середине пути мы должны были упасть и уже ползти. Следы травы я заметил на рукавах плащей дочек Хукса Беннетта — они не подстилали их под себя, чтобы заниматься любовью в лесу или на лугу. Девочки, действительно, были невинны. В этом не было никакого сомнения.
— Грустно все это, — вздохнул Вульф.
— Грустно, — согласился Энди. — Но если бы не эта история, я так бы и продолжал думать, что ты мне приснился.
— Ну, уж нет, — возмутился Вульф, целуя Хантера — На этот раз ты от меня никуда не денешься. И пусть все горит ясным пламенем — только завтра мы отправимся дальше.
Энди сначала хотел возмутиться, мол, их бургомистр ждет с докладом, но потом передумал. Если им суждено расстаться, то пусть хотя бы его сны будут счастливыми.