Annotation
Рассказ занял 4 место на литературном конкурсе "Креатив 23: У последней черты"
Быковский Станислав Сергеевич
Быковский Станислав Сергеевич
Ступающий
Ступающий
Сегодня - моя последняя служба. Наконец-то все закончится. Жена отговаривала, хотела, чтобы я более не ходил в Тень, но... Мне предложили хорошие деньги, а они на новом месте лишними не будут. Сделаю свое дело, заберу семью и первым кораблем на континент.
Сколько же раз я слышал подобные зачины в песнях менестрелей... Смеялся, шутил над банальностью. Но сейчас мне почему-то не до шуток. Может быть потому, что такие истории обычно заканчиваются плохо...
Я неспешно готовлю тело и разум к переходу. Внюхиваюсь в воздух, ищу дорогу. Легко улавливаю нужные потоки - рядом с умершим всегда так.
Запах Долины мертвых совсем не мерзок, не противен. Он просто другой. Запахи мира живых многоцветные, шумные, пестрые. Запах мертвого мира иной: блеклый, серый, ленивый.
Слышу шепот Аджуры - своего напарника. Его задача - чтение литании, моя - все остальное. Нечестно, скажете? Такова жизнь. Он ведь из сфиру, благородной расы долгожителей, мистиков и менталов. А я всего лишь дайри, мой социальный потолок уже достигнут - я Ступающий, проводник через Тень. И, надо заметить, один из лучших.
Кроме нас с напарником в помещении трое сыновей умершего. Следят за Аджурой, на меня даже взгляда не бросят: слишком мелкая рыбешка. Не любят нас пятипалые. Не любят, но терпят. Волнуются: получат наследство, только если отец успешно перейдет в посмертие. Наследство немалое: старик двадцать лет возглавлял Левое крыло магистрата.
В комнате царит тишина, ее нарушает лишь негромкий голос Аджуры. Подхожу к окну. Не слишком суеверен, но все же есть у меня традиция: перед переходом смотреть на небо. На солнце, на луны, на сияющего Небесного змея, пересекающего небо с запада на восток. В Рамнире их нет. Лишь бесконечные багряные тучи.
Аджура, склонившись над мертвецом и устремив взор на пламя свечи, приговаривает:
- Слушай мой голос, дух человеческий, носивший имя Фез Ойкар. Пришел час ступить на последний путь. Дорогой без возврата тебе идти чрез Рамнир. Очистившись, ручьем вольешься в реку Эенэре. Слушай мой голос, дух человеческий.
Мистик на мгновение прерывается, задерживает дыхание. Знаю, что будет дальше, готовлюсь к переходу из истинного мира в ложный. Из Инкрира в Рамнир.
Воздух вокруг Аджуры подергивается легкой рябью, молитва звучит вновь, ритмичнее, громче, быстрее. Холодный порыв ветра слизывает огоньки свеч, и я с резким выдохом проваливаюсь в Тень.
***
Переход каждый раз ощущается по-иному. Бывает, что тебя будто бы ухает в ледяную прорубь. Иногда миры, словно две тягучие жидкости, наползают друг на друга, и, наконец, один растворяет другой. Случается, что тебя выворачивает наизнанку, - так себе ощущение, скажу вам. Но сейчас все безболезненно. Для Аджуры и сыновей умершего - тех, кто остался в истинном мире, - я просто исчез. Но я еще продолжаю их видеть. Ровно как и тысячи растущих из пустоты черных деревьев: огромных, скрюченных и больных. Несколько ударов сердца, и черный лес замещает собой истинный мир. Комната исчезает, над головой воцаряются густые карминовые тучи.
У Рамнира много других имен: Тень, Зеркало, Долина мертвых, Ложный мир. Рамнир - это не место на карте. Это скорее отражение бытия в треснувшем зеркале. Аджура, мой напарник, считает, что Рамнир - это сон бога. Если так...у этого бога не все в порядке с головой.
***
Чаща молчит. Здесь нет птиц, жуков и прочей лесной живности. Но есть кое-что похуже. Потянул носом воздух: какая-то тварь затаилась рядом, чувствую ее смрад. И не только ее...
Дух умершего стоит рядом, озирается. Весь, с ног до головы в омерзительных буро-черных струпьях. Не то что одного взгляда - запаха хватает, чтобы понять: этот пятипалый был полным дерьмом. Даже для чиновника. Когда тело умирает и душа уходит в Рамнир, грязь души уже не скрыть за сладкими речами и показной благотворительностью. Так что... Рамнир это не всегда плохо. Его бы в суде применять, да вот беда - судьи гаже подсудимых окажутся. Пожалуй, правду поют менестрели: самые страшные чудовища - люди. Не только пятипалые, но и дайри, сфиру, прочие расы. Но грязь умершего не мое дело. Мое дело - его охрана. С грязью разберется Аджура. Он связан с нами через желтый огонек, что парит около умершего.
- Эй, Фез, меня наняли для твоей охраны. Ты ведь не знаешь, где мы, верно?
- Как ты со мной разговариваешь, камнеглазый?! Я... Впрочем, не хочу тратить на тебя время. Я спешу на важное мероприятие. Чаепитие в кругу достойнейших мужей города.
- Кхм... ну тогда двигай вперед.
- Двигай вперед? Послушай меня, дикарь! Да тебе не то что жалование... тебя никто никогда не наймет, ясно?!
Улавливаю вибрации запахов. Разворачиваюсь и бросаюсь навстречу появившейся твари. Открываю клетку в сознании и воплощаюсь в Къерхэ, зверя Рамнира. Красная шерсть, длинный хвост, когти-лезвия и клыки. Когда-то я отдал часть сердца, чтобы приручить его. Это было так давно, что уже перестал понимать, где заканчивается он и начинаюсь я...
Не хочу драться, нужно беречь силы для врагов пострашнее. Вздыбив шерсть, рычу.
- Прочь! - ментальный крик летит в тварь.
Медленно, мерзко хлюпая, она уползает в чащу. Возвращаю свою форму.
- Это...это... Куар... - лепечет чиновник.
- Куаранак, верно.
Куаранак, мстительный дух, создан не природой, а фантазией людей. Это чудовище из фольклора пятипалых. Подобные бестии, монстры из сказок, обитатели кошмаров, детских страшилок - все они попадают в Рамнир из человеческого разума. Рамнир же их вскармливает, дополняет, насыщает ненавистью к живым.
- Ты... не убил его! Он может вернуться! Бездна забери... Камнеглазый, ты ведь...защитишь меня?
Состояние умерших в Рамнире чем-то похоже на сон: они не понимают, что мертвы, хотя со стороны это кажется очевидным. И чем больше в душе грязи - тем тяжелее мертвецу "проснуться".
- Да, двигай уже на свое чаепитие.
Душа в Рамнире всегда куда-то идет, так устроено посмертие. Каждый, кого я охранял здесь, знал, куда держит путь. Мне оставалось лишь находиться рядом и защищать их. Зачем? Для того, чтобы душа не осталась здесь навсегда. Рамнир - это дорога, а не пункт назначения.
***
Желтый огонек освещает тропинку. Пляшет в воздухе над головами. Периодически из огонька доносится едва различимый голос Аджуры. Но сейчас он становится громче.
- Бессмертный дух, носивший имя Фез Ойкар, услышь меня! Тело твое окончило свой цикл, но душа продолжает жить! Осознай это и возрадуйся! Ощути истину. Без боли, без страха, без лжи. Ощути истину и не убоись ее - прими ее в радости.
Мертвец на миг замирает, закатывает глаза. Свет огонька усиливается, искрится, охватывает Феза... Тщетно. Лишь несколько бурых шелушек отделяются от умершего и падают на землю. Чтобы очистить его, потребуется гораздо больше попыток и сил.
- Мне нужно спешить, я не успеваю! Мерзкая птица! - старик отмахивается от огонька и продолжает путь.
Я иду за ним. Куаранак крадется следом, все еще чую его ненависть. Лес медленно тянет крючья к нам, подбирается, выжидает.
***
- Кто у нас тут, ссестры?
- Ссмердит-то как!
- Вессь в коростах!
- Мерзкий! Ему в Реке не мессто!
- Да-да, Отраженных привлечет, и сам таковым сстанет!
- Прочих погубит!
Их трое. Кружат вокруг нас. Тощие, из белесой, зеленоватой кожи растут мертвые листья и ветки. В волосах болотная тина. Нимфы черного леса.
- Дайте дорогу, младшие сестры. Вы ведь знаете меня.
Одна из нимф приближается ко мне. Встречаю взгляд трех немигающих глаз. Чувствую ее дыхание на своем лице. Обнюхивает.
Старик, оторопев, замирает.
- Ах...это ты, проводник с янтарными глазами. Ваша братия всегда ведет гнилых, больных, исскаженных. В другом мире лишь такие и власствуют, лишь такие могут оплатить дорогу.
- Неправильно, гадко! - вторит ей сестра.
- Не пропусстим! - подхватывает третья нимфа.
Сестры смещаются, заходят мне за спину. Разворачиваюсь, чтобы видеть всех троих.
- Я не отдам старика Отраженным, обещаю. Уберегу его. Он очистится и шагнет в Реку.
Они смеются. Хохот ужасно режет уши.
- Кеаду! - окрик Аджуры доносится из огонька.
Оборачиваюсь. Вижу, что Фез бросился в чащу.
- За ним! Живо!
- Сстой, проводник. Человек слишком исскажен. Пусть осстанется здессь!
Я рванул вперед, сбрасывая когтистые лапы нимф. Страх несет умершего так быстро, что я не успеваю. Здесь ты двигаешься тем быстрее, чем более этого желаешь.
Какое-то время мчусь сквозь лес. Останавливаюсь. Понимаю, что упустил Феза. Проклятье! Сосредотачиваюсь, пытаюсь нащупать энергетическую нить, что связывает меня и Аджуру. Не помню, когда она появилась, но уже давно. Чувствую, что огонек находится где-то левее. Устремляюсь в его сторону сквозь цепкие кусты и ветви. Наконец, впереди, шагах в двадцати вспыхивает желтое зарево. Слышу вопль старика. Вбегаю на крошечную поляну. Ослепительные протуберанцы вырываются из огонька и хлещут по умершему, который лежит на земле. Над ним, впившись в шею могучими челюстями, возвышается Куаранак, дух мести.
Бросаюсь на тварь, но меня сбивают с ног сестры.
- Не поззволим, Сступающий!
Пытаюсь вырваться. Принимаю форму Къерхэ. Делаю рывок и вонзаю когтистую лапу в бедро Куаранака. Из горла старика доносится бульканье: тварь вцепилась еще сильнее. Фез молчит, оцепенев от ужаса. Огненные хлысты бьют по бестии. Свет застилает мне глаза так, что я перестаю видеть. Вслепую продолжаю кромсать тело твари, но та не разжимает пасть. Фез начинает орать. Слышу какие-то хлюпающие и чавкающие звуки совсем рядом.
Наконец, глаза привыкают к свечению. Старик, сжимая в руке белый острый камень, снова и снова вонзает его в подбрюшье врага. Кричит громко и яростно, неистово нанося удар за ударом. Куаранак ослабляет хватку и, отбросив меня, убегает в лес.
На мгновение воцаряется звенящая тишина, а после:
- Ззачем ты дала ему оружие, ссестра?
Одна из нимф подходит к лежащему на земле Фезу. Касается его головы, неглубоко погружает когти, тянет на себя. Крупная короста лопается, отделяется от затылка старика, затем еще две от лица и с дюжину мелких от ног и груди.
- Вот зачем! Пожалуй, я поверю Сступающему.
- Беззумица!
- Я тоже на ее стороне, ссестрица! Ты видела, какая ссмелость в нем? Как яростно он ссражался?
Нимфы принялись спорить.
- Пропустим их, пусть идут. Ссправятсся. Может, ссыграем?
- Да, ссыграем, ссделаем сставку!
- Вот сговорилиссь, дуры... Что ж, усступлю... Проиграете вы мне! - в ее руке оказываются несколько фигурок из кости. - Я сставлю их. А вы что?
Вторая лезет за пазуху и достает переливающееся лилово-зеленое стеклышко.
- Я сставлю это!
- Мало, моя сставка выше!
Нимфа достает еще одно стеклышко.
Третья сестра, сунув руку в волосы, вытягивает что-то блестящее.
- Сставлю ссеребряную нить.
- Не боишься ее потерять?
- Ессли проиграю - заберешшь. Но если выиграю - стану сстаршей на ссотню циклов, идет?
- Идет, ссестрица!
Нимфа, поставившая нить, оборачивается к Фезу.
- Возьми с собой Белый оссколок, человек... И не подведи!
***
Какое-то время мы двигались молча, пока лес не начал терять очертания. Пространство принялось вихриться, растворяться - верный признак того, что дальше идти не стоит. Впереди Рамнир терял стабильность, начинались охотничьи угодья Отраженных. Души, что идут в Рамнире без проводника, никогда не прекращают свой путь и в итоге забредают в подобные вихри, где властвуют Отраженные. Одни в конце концов проходят сквозь эти вихри, прочие - остаются там навсегда.
- Стой, Фез, сделаем привал.
- Нет, - бросает он, не оборачиваясь. - Меня ждут!
Кажется, знаю, что может его убедить.
- Впереди Куаранак, нужно переждать пока он уйдет.
Останавливается.
- Ладно...
Устроились чуть поодаль от вихря, чтобы тот оставался виден.
Черный лес и прочие стабильные участки Рамнира, словно островки, дрейфуют в бушующем океане, периодически соединяясь друг с другом. Такие островки называют Рифами. Когда к Черному лесу пристанет какой-либо Риф - мы двинемся дальше. По опыту знаю, что долго здесь не задержимся.
- Как шея? - спрашиваю я старика, после того как мы уселись под деревом.
- Ай, царапина, ничего серьезного.
Ошибается. Раны, полученные душой в Рамнире, не затягиваются, переходят в новую жизнь, искажая молодое сознание. Подобные раны - одна из причин, почему люди такие, какие они есть: трусливые, алчные, злые. По крайней мере, так считают многие мистики.
Огонек над головами начинает сверкать.
- Бессмертный дух, носивший имя Фез Ойкар, услышь меня! Тело твое окончило свой цикл, но душа продолжает жить! Осознай это и возрадуйся! Ощути истину.
Свет охватывает умершего и... вновь практически безрезультатно. Фез лишь помотал головой, словно отмахиваясь от наваждения.
- Не думаю, что это поможет, Аджура.
Огонек замирает.
- Куаранак, - говорю я старику. - Почему он идет за тобой?
Фез молчит, смотрит на свои ладони.
- Не знаю, - наконец отвечает.
- Знаешь.
- Слушай, камнеглазый, не лезь в душу!
***
Двигаемся быстро и тихо. Едва покинув Черный лес, я приказал Фезу молчать.
Редкие, но длительные порывы ветра едва ли не швыряют нас о землю. Здесь темно, словно в последний миг сумерек. Пространство окрашено слабым ржаво-красным свечением. Вокруг холодная черная равнина, уходящая за горизонт. Редкие потрескавшиеся дольмены - первое, что нарушает скупой пейзаж. Второе - повисшие в пустоте, едва не упирающиеся вершинами в низкие багряные облака, раковины моллюсков. Огромные, с десяток метров длиной, они чуть заметно подрагивают. Запах здесь какой-то...склизкий... Дрянное место, опасное. Даже по меркам Рамнира.
Ветер усиливается, едва успеваем добежать до очередного дольмена. Врываемся внутрь.
- Пирам! - раздается вскрик.
Внутри натыкаемся на испуганную женщину и подскочившего с земли мужчину.
- Спокойно! - шепчу я, оглядываюсь на раковины. - Мы не враги, просто прячемся.
Мужчина замирает, коротко кивает, разжимая кулаки.
Всматриваюсь. Умерли молодыми, не слишком давно: год, может, два назад. Тела уже начинают терять очертания, блекнут, размываются. Призраки, не сумевшие отыскать выход из Рамнира.