Ветер стих. Кругом мрак. Шаги Василия эхом метались под сводами туннеля. Потом – свет. Я увидел яркое лазоревое небо. Меня опустили осторожно на мягкую траву. Василий склонился надо мной. Зрачки его кошачьих глаз то расширялись, то сужались.
– Плох, – наконец произнес он. – Ну, и зачем ты повела его через пустыню Сета?
– Я знаю, что делаю, – отрезала Клава.
– Высохнет он, – безнадежно пожал плечами воин.
– Госпожа Баст разрешит сорвать цветок с дерева жизни.
– Для этого слизняка? – в негодовании воскликнул воин-кот.
– Не нам судить, слизняк он или – нет. Поднимай его. Надо спешить, пока у него еще есть силы.
– Не донесем, – опять покачал головой Василий.
– Что ж, – вздохнула Клава. – Отвернись.
– Ты это сделаешь? – воин чуть не задохнулся от гнева.
– Отвернись! – настойчиво повторила Клава.
Она нагнулась к моему лицу, и я почувствовал ее поцелуй на губах, горячий… Вас когда-нибудь целовала кошка? Ничего интересного. Но я тут же ощутил прилив сил. Как будто огненная струя полилась в меня, разогревая мышцы.
С трудом поднялся на ноги, вновь оперся на плечо Клавы. Мы продолжили путь. Воин с кошачьей головой даже не взглянул в нашу сторону, всем видом выражая свое отвращение.
– Кто он? – спросил я у Клавы, указывая на широкую муску-листую спину воина.
– Василий. Ты его не узнал? Он живет в нашем доме у пенсио-нерки на первом этаже.
– А-а! – вспомнил я. – Черный кот, что вечно торчит у помойных баков.
Василий хмыкнул. Клава серьезно сказала:
– Он не питается помоями. Он гоняет крыс от баков. Вы, люди, должны быть ему благодарны, а не швырять в него камни.
– И за что его благодарить? – не понял я.
– Вместе с мусором вы на помойку выносите отрицательную энергию. Она во всем: в протухших продуктах, в очистках, в соре, собранном с пола… Крысы питаются этой энергией и заносят обратно ее в дома.
– Крысы, тоже из ваших?
– Серые твари живут в другом измерении, но я бы не советовала тебе туда заглядывать. Ничего интересного не найдешь среди вонючих нор, мрака и вечных драк за превосходство.
Я ощупал грудь, где меня этот гад полосонул мечом. Как будто тысячи иголок впились в тело. От боли поплыли разноцветные круги перед глазами.
– Он меня чуть не убил, – пожаловался я. Но Клава никак не ответила. – Я бы умер?
– Умер? – она задумалась. – До чего же ты еще глупый. Здесь не умирают.
– А как?
– Теряют жизненную энергию. Существо сохнет. Помнишь теней? Они вечно торчат у дверей в переходы. Это иссушенные души.
– За что их?
– За грехи, так, по-моему, у вас это называется. Тени стонут, жалуются. Их отовсюду гонят, издеваются над ними.
– Они так вечно будут существовать?
– Ох, как много вопросов ты задаешь, – недовольно пробурчала Клава.
– Но мне надо знать, – настаивал я.
– Человек, покидая материальный мир, попадает в другие измерения. Если он жил – как это – праведно, то накопил доста-точно положительной энергии. У него сильная Ба.
–Чего?
–Ай, – вновь поморщилась Клава. – Хранитель. Ба защищает человека от теней. Но если человек жил плохо, то и Ба слабая и трусливая. У первых же ворот тени набрасываются на него и высасывают энергию. Грешник сам превращается в тень.
– Ну, насосались тени энергии, а дальше что? – не унимался я.
– Дальше, если хватает сил, проникают в мир живых и пита-ются там отрицательной энергией. Потом, нажравшись, могут попасть в темные миры. Становятся существами, подобными филинам или крысам. Другой путь – помогают живым: совершают добрые дела, не требуя награды. Тень постепенно становится белой. Любая благодарность придает ей силы. В конце, совсем просветлев, ее могут впустить в какой-нибудь солнечный мир и позволят остаться.
–А…, – на меня навалилось сразу столько информации, что я даже не знал о чем спрашивать.
– Пришли, – прервал объяснения Клавы Василий.
Перед нами простиралась цветущая долина. Высокая трава волнами колыхалась под набегающим ветерком. Множество цветов пестрело среди зеленого ковра. А впереди вырос огромный замок. Кругом изящные башенки, арки окошек – как будто полный хаос, но все вместе казалось стройным, продуманным.
– Ничего себе – Кошкин дом? – присвистнул я.
Василий впервые обернулся и испепелил меня недовольным взглядом.
Клава лишь спокойно пообещала:
– Тебе понравится.
Высоченную арку ворот охраняли черные люди – пантеры. Стражники только напоминали людей: руки, ноги, строение тела, но вместо кожи лоснилась короткая шерсть, а голова – хищная, кошачья.
– Куда тащите слизняка, да еще полудохлого? – остановил один из стражников.
– К госпоже Баст, – ответил Василий.
– Натрите его благовониями, – посоветовал брезгливо второй стражник, – провоняет человечиной весь замок.
– Думаешь, если ты яйца вылизываешь, от тебя пахнет лучше? – огрызнулся я. Но стражники даже не глянули на меня.
По ту сторону стен открылся волшебный город. Среди развесистых деревьев стояли причудливые дома, казавшиеся воздушными. Уступами, высоко в небо устремились квадратные башни. Наверху башни соединялись арочными мостиками. И всюду – кошки. Кошки гуляли по улицам, лежали на арочных мостиках, лениво свешивая лапы и хвосты, торчали в окнах.
– Мы в кошачьем раю? – спросил я у Клавы, зачарованный великолепным городом.
– Когда ты прекратишь задавать глупые вопросы? – промур-лыкала Клава и тревожно добавила: – Береги силы. Ты стано-вишься тенью.
Я посмотрел на свои руки. Они стали худыми и бледными. С трудом передвигал ноги. Тяжесть навалилась на плечи. Мы подошли к высоченной башне, напоминающей обелиск. Два здоровенных кота сидели у входа. Один из них взглянул на нас и недовольно прорычал:
– Скорее! Госпожа Баст уже давно ждет вас.
Мы прошли арку и попали в огромный светлый сад. Я оглянулся, но позади нас не было никакого обелиска, только резная легкая беседка и высокие развесистые деревья. Да и город исчез.
– Приклони колени, – быстро шепнула мне Клава.
–А? Чего? – не понял я.
– На колени, – прошипела она и потянула меня к низу за руку.
Я послушно опустился. Даже стало легче. Сил стоять на ногах не осталось совсем. Василий, так же, опустился и склонил голову. Рядом со мной грациозно приклонила колени Клава. Я хотел у нее спросить: перед кем мы… Но не успел. Сверху упал широкий луч яркого света. Возникло видение, будто мираж, постепенно проясняясь, приобретая четкие очертания.
Мы уже были не в саду, а в каменном величественном храме. Среди таинственного сумрака вырисовывались толстые цилин-дрические колонны, покрытые светящимися письменами. Перед нами, в луче света, на кубическом троне с низкой спинкой восседала женщина удивительной холодной красоты. Полупрозрачная белоснежная одежда в мелкую складку облегало ее сильное стройное тело. Левая рука с тонкими пальцами и плавным изгибом в локте, лежала на коленях. Правая держала сверкающий крест с кольцом наверху. Грива рыжих густых волос уложена назад и прибрана яркими тонкими лентами. Лоб опоясывал широкий металлический обруч с большим граненым кристаллом посредине. Кристалл излучал мягкий голубоватый свет. Уши с большими сережками, но странные: внизу мочки человеческие, а кверху поднимались клином и заканчивались рыжими кисточками, как у рыси. Лицо узкое, с резко обозначенными скулами, строгое, но приятное. Я взглянул в ее желтые глаза с вертикальными щелочками-зрачками, и мозг мой пронзила резкая боль. Я тут же опустил взгляд. Пришлось смотреть на ее ноги, обутые в чудные сверкающие сандалии. По обеим сторонам от стоп богини сидели две сердитые кошки, так мне показалось. Одна кошка абсолютно черная с яркими желтыми глазами, другая белая, белее снега. Глаза у нее были чистые, голубые.
– Это и есть избранный? – строго спросила черная кошка, подозрительно оглядывая меня.
– Да, госпожа, – с почтением ответила Неферклава.
– Почему в нем так мало силы? – задала вопрос мягким бархатным голосом белая кошка.
– Он сражался с Анибом. Тот одним из своих подленьких при-емчиков задел избранного мечом, покрытым лунной пылью, – объяснила Клава.
– Он же теперь высохнет, – с сожалением ахнула белая кошка.
– Разреши вдохнуть ему жизнь, – попросила Клава
– Что? – шерсть у черной кошки встала дыбом. – Да как ты смеешь просить об этом госпожу.
– Но мы должны спасти посвященного. Он нам нужен, – мягко возразила белая кошка. – Что толку от него – обессиленного.
– А напомнить ли тебе про его земные проделки, – вспылила черная кошка. – Как он швырял камнями в наших…
– Но, Неферклава разрешает ему жить рядом с ней, – возразила белая кошка.
Это совсем возмутительно. С чего они взяли, что Клава разрешает жить с ней? А кто ее кормит вискасом, да говно за ней убирает? Я решил встрять.
– Это кто кому разрешает, – воскликнул я. – А кто ее на помойке нашел и мыл с шампунью за сто пятьдесят рублей…, – я еще много мог рассказать.
– Молчи! – зашипели на меня со всех сторон.
Ничего не оставалось, как только – заткнуться.
Богиня, сидевшая на троне, не проронив ни слова, подняла руку с крестом и указала вправо от себя. Мрачные колонны осветились ярким разноцветным сиянием. Я взглянул в ту сторону. Стройное дерево с шаровидной кроной росло посреди спокойного прозрачного озера. С его ветвей свисали плоды или большие цветы. Именно от них исходило мягкое свечение, очень приятное и кажущееся живым.
– Наша мудрая госпожа разрешает сорвать для человека цветок жизни. Пусть вдохнет, – объявила белая кошка.
– Иди, – сердито кивнула черная Клаве.
Моя подруга поднялась и подошла к кромке воды. Тут же на поверхности озерца появились большие розовые бутоны. Бутоны раскрылись, превращаясь в цветы лотоса. Осторожно ступая по цветкам, Клава подошла к дереву и сорвала сияющий плод. Дерево вздрогнуло от ее прикосновения и зазвенело тысячами мелодичных колокольчиков.
Неферклава подошла ко мне и сунула в нос волшебный плод. Формой он напоминал крест с кольцом вверху. Наподобие таких обычно эму таскают на шее.
– Что это? – отшатнулся я.
– Анх – дыхание жизни, – пояснила Клава. – Вдохни аромат цветка. Не бойся.
Я послушался. Чистый воздух, какой бывает в горах с нежной примесью аромата цветов, теплого молока и меда. Да, что там – мне показалось, в нем присутствуют все запахи земли. Мне хотелось вдыхать и вдыхать чарующий аромат. Я чувствовал, как тело мое крепнет. Сила наполняла меня и как вода, разливаясь теплыми струйками по телу.
Конец ознакомительного фрагмента.