— Сбываются и желания, загаданные кем-то одним… — поёжилась Солара, подходя к цветку и опуская к нему ухо. — Но Звёзды умеют извращать просьбы в своих целях. Говорят, именно так пала первая страна драконов.
Она ойкнула — как раз в этот момент из цветка раздался незнакомый голос:
— Скажи, ты веришь, что всё получится! Веришь же!
— Под землёй надежда гаснет. Мы используем всё, что может её поддержать, потому что если не будет надежды — зачем тогда жить? — Ториэль взялась за стебель соседнего цветка и Солара услышала тот же голос
— Когда-нибудь мы выйдем отсюда. Когда-нибудь.
Солара ещё раз оглядело растение. У него не было души или просто хоть какой-то разумной энергетике — лишь то, что присуще всем живым существам. Значит, то вряд ли были его слова.
— Эти цветы запоминают всё, что говорят перед ними, и повторяют. Наш диалог тоже кем-то будет услышан, — улыбнулась Ториэль, медленно продолжая путь. Но Солара ненадолго задержалась, чётко обращаясь к соцветиям:
— Мало желать и верить. Откладывая на потом, сваливая труд на другого, вы ничего не добьётесь. А я добьюсь. Потому что иду и творю.
— Мы не могли ничего сотворить. Ты свободна, дитя моё, и у тебя вся жизнь впереди. А мы были заперты здесь на долгое время. Неужели ты думаешь, что мы не пытались выбраться? Этих попыток было очень много… И каждая завершалась провалом.
— Что вы делали не так? — уже сама драконесса вернулась на тропку. — Не хочется повторять ваших ошибок. Быть может, другого шанса у вас не будет.
— Откуда я знаю? — сокрушённо заметила Ториэль. — Я сидела в Руинах. Быть может, я должна была убивать людей и относить их души Азгору. Тогда мы бы выбрались быстрее… Хотя в конце концов, все они сами шли к нему.
— Пойдём же и мы, — добралась до мостика через речку Солара. — Как поняла, Асгор и живёт в столице.
— Недолго нам идти, впереди всего полпути, — с этими словами Ториэль подобрала свой плащик и вошла в глубокую лужу, чтобы перебраться на другой берег, поросший многочисленными белыми грибами. Тоже излучавшими свет. — Не бойся, здесь неглубоко. И вода совсем тёплая.
Солара снова обернулась к мосту и фыркнула.
— Если вброд безопаснее, чем по штуке, которую делали, чтоб не намокнуть… — она снова воспарила, оказываясь на том берегу, как она уже делала в самом начале исследования Подземелий.
Ториэль с улыбкой выкарабкалась на берег.
— Всё время забываю про твои крылья, — призналась она. — Ты очень похожа на… Кое-кого. Впрочем, не улетай далеко. Мало ли, кто кроется в здешних водах и под тёмными сводами. Я вижу, что ты можешь за себя постоять, но…
Солара так и глядела на Ториэль. Да, та понимала. Не договорила два раза подряд, а эти драконы очень любят честность и ясность.
— Но никто не застрахован от ошибок, — Ториэль магией подсушила своё слегка намокшее платье и шерсть. — Прости. Я слегка отвыкла от общения, потому чаще говорю короткими фразами.
— Это старые воспоминания, и их лучше не трогать, — Ториэль, кажется, отчаянно искала, чем бы отвлечь внимание драконницы. — Эй, стой!
Она подбежала к драконнице, недоуменно оглядывающейся по сторонам. Странно, в этой темноте даже её аурозрение перекрывалось мерцанием цветов. Ториэль же взяла её за крыло и потащила в высокую траву, росшую возле своеобразного озерца, образовавшегося из-за того, что из каменной стены пещеры бойко сочилась вода. Здесь они и укрылись.
— Ты чего? — удивилась Солара. Ториэль мягко взяла её за пастьку, несильно сжав челюсти, и приложила палец к губам. После чего этим же пальцем указала на другую сторону «озера» — там появилась зловещая фигура, которую Солара поначалу приняла за человеческую. Но потом осознала, что это существо больше походило на сгусток тумана, принявшего форму человека.
Солара подняла и опустила лапу, показывая, что поняла, в ком дело, и готова пересидеть опасность. Только неведомый враг не намеревался скрываться — может быть, чуял разыскиваемую добычу, или же просто ещё не закончил свои дела в этой местности. Так или иначе, а путешествие грозило затянуться, если не предпринимать решительных действий и не продумать обход враждебного монстра.
Ториэль секунду раздумывала, ища обходной путь. Затем молча, одними глазами приказала самке оставаться на месте, а сама вышла из кустов. «Туман» сколыхнулся и повернулся к ней.
— Приветствую тебя, — рогатая склонилась в поклоне. — Я Ториэль Дримурр. Как твоё имя?
Туман дёрнулся, расплываясь. Солара, всё это время наблюдавшая за ними и готовая прийти на помощь, услышала странный всплеск… А повернув голову в его сторону, не удержалась от вскрика: поверхность озера вспучилась и из него показалось рыло мерзкой рыбины громадных размеров, поблескивающей десятками серебристых трубочек, что выходили у неё из головы и вились к хвостовому плавнику. Всё остальное тело покрывали длиннющие шипы и отростки более мелких рыб, соединённых с её телом.
Ториэль опасливо зажгла огни в ладонях своей праной, а Солара поспешила на помощь своей провожатой. Но даже распахнув крылья и несясь над землёю, колыхая траву, самочка не успела добраться во время — может быть, это её и спасло. Рыбина, глухо чмокнув пастью, совершила невероятный разворот, крутанув хвостом, будто хлеща плёткой. Широкий плавник сбил монстриху в озеро, будто Ториэль была лёгким мячиком, а не солидной во многих смыслах самкой.
Солара успела отпрыгнуть в сторону и мельком взглянула на место, куда упала рогатая. Ей стоило прийти на помощь! Но в тот же миг рыба снова оказалась к Соларе рылом к морде и дракошка ощутила, что не может двинуться. Больше глаза рыбы с двумя парами зрачков буквально приковали её к месту, а затем почти словесно позвали её к озеру, прямо навстречу усеянной зубами пасти.
Когда драконесса уже почти шагнула на язык чудовищу, не корчась от трупного зловония её зубов, челюсти зверюги с лязгом сомкнулись прямо перед пальцами Солары. Это Ториэль, выныривая, впилась зубами в хвост рыбы, перекусывая и отрывая среднюю линию на чешуйчатом покрове. Солара, вернувшаяся в сознание, не смогла продолжить свой шаг и оступилась в озеро — тут же её пихнуло на глубину агонизирующими плавниками, шлёпавшими по поверхности.
Ошеломлённая ударом самочка глотнула воды, инстинктивно рванулась к поверхности, вынырнула, закашлявшись, и тут же её накрыла поднятая монстром вода. Вновь опускаясь на глубину, Солара увидела над собой огненные шары, пролетавшие у самой кромки воды и вонзавшиеся в бок монстру. Враг тёмной тенью появился слева, но не остался у воды, а стал быстро опускаться на глубину, куда-то в тёмный проход, ведущий в самые недра земли. Солара взмахнула лапами и крыльями, чтобы выплыть, но в этот момент группа водорослей, мимо которых она проплывала, изогнулась и пара их зелёных тел обернулись вокруг хвостика драконочки, дёрнув её назад.
Пища, хлопая крыльями и дёргая лапами, Солара сама стала извиваться, как водоросль, только досадливо и нетерпеливо пускала пузырьки к поверхности, до которой оставалась всего лишь ещё длина лапы. Вжимая животик, чувствуя головокружение, самка собрала остатки разума и, противясь инстинктам, велевшим тянуться вверх, нагнулась, чтобы сорвать водоросли с хвоста когтями. Но это только ухудшило положение. Ещё несколько зеленеющих длинных листов, колыхаясь грациозно и будто-бы естественно, не стремясь схватись самку, оплели её запястья на передних и под пятками задних, медленно, но щекотно водя ей по ладоням.
Эта щекотка сковывала Солару лучше любых цепей. От первых же прикосновений жёстких листьев, пролезших под шёрстку, драконочка растерялась и перестала вырываться, позволив водорослям подтянуть себя в самый центр зелёного ложа. Тогда они принялись раз за разом «полизывать» её подмышки и тыкаться в бока как раз под крылья, вынуждая самочку крутиться и извиваться, ещё больше заворачиваясь в зелёные листочки.
Растения подземелья были коварнее животных и рыб. Они с циничностью вынуждали выпускать остатки кислорода из лёгких, да ещё и смеяться в процессе, отбрыкиваясь. Сознание Солары поплыло от удушья, усиливавшегося от неестественного веселья, от грызущего чувства опасности. Спасло драконёнка лишь заклинание Ториэль — её огонь, пылавший и под водой, ожёг растительные щупальца, что потеряли зелень и почернели.
Солара радостно булькнула, выпустив несколько пузырьков, и в этот момент ощутила, как что-то крепко стягивает её лапки и отводит их назад вместе с крыльями. Видение дрогнуло и рассыпалось — она всё ещё находилась на дне, только теперь мордочку самочки обхватил какой-то подводный цветок — его красивый голубовато-прозрачный бутон плотно сжал мордочку Солары до самых глаз и она почувствовала живительный воздух, который стала торопливо вдыхать. Но водоросли продолжали удерживать драконницу под водой. Попробовав вырваться, самочка убедилась в полной невозможности этого, более того — растения всё так же упорно тянули её к самому дну, и здесь-то тело Солары раз за разом стали опутывать жёсткие колючие лианы, чьи иголки не до боли, но всё же неприятно касались её кожи.
Тогда Ториэль попыталась сама вмешаться. Скалясь уже без следов прежней приветливости, она обхватила лапищами шипастые лозы, желая вырвать их с корнем. Из белой шкуры потекли красные разводы, а из пасти ушастого монстра — пузырьки с болезненным стоном.
Лапы Ториэль жгло и саднило, но ярость и желание спасти «дитя» пересиливало любую боль, оставалось кристально ясным даже в замутнённом сознании. Это и позволило Ториэль победить, не сделать уплаченную цену напрасной.
Булькнув что-то, рогатая подхватила драконочку на лапки и стала всплывать вместе с нею. Лианы, дёрнувшись из гущи водорослей, словно разочаровались в дальнейшем преследовании и убрались обратно, скрывшись в водорослях.
Выбравшимся на поверхность мохнатым мочалкам сново стало холодно — теперь не от низкой температуры, а от сырости. Прижимаясь друг ко другу и, шатаясь, на четырёх лапах отползая от водоёма, обе самки вновь задумались о привале. Дорога была короткой — да только многочисленные проблемы делали путь долгим и непростым.
Но оставаться у этого «гостеприимного» озера никому не хотелось, потому они зашагали по мерцающей траве, шорох которой сопровождал их всё время, пока не оказался перекрыт шумом падающей воды. Здесь самочки и остановились — у подножья большого водопада, а точнее за стенкой, где можно было развести костёр и погреться.
Ради этого дела Ториэль не пожалела растительности, обкарнавывая кусты — к Соларе она испытывала куда большую жалость, желание заботиться о ней.
— Позволь на этот раз мне, — вопреки собственной усталости разожгла Ториэль огонь своей энергией. Стянув с себя промокшую одежду, она повесила её на стенку — сразу стало теплее.
Солара отчего-то смутилась. Без одежды Ториэль казалась куда менее толстой, хотя и до стройности по драконьим меркам не дотягивала. Сама рогатая тоже засмущалась, сев полубоком к подопечной.
— Ничего, что я вот так?.. — спросила она. — Одежда уже скоро высохнет.
— Ничего, — кивнула Солара и, вспомнив вдруг, достала из карманного измерения собственный плащ. — Если смущаешься — надень его.
— Лучше ты закутайся, станет теплее, — посоветовала белая.
Устроившись ближе к заботливой подруге, Солара передала ей свитер, а сама действительно завернулась в плащ по совету грузной самки, которой шерстяная одежда пришлась в пору. Не сдержав порыва нежности, белая обняла драконессу, а потом легла с ней в траву, продолжая отогревать до дремоты.
========== Души монстров ==========
Проснулась Солара от плеска воды. Поморщившись, драконочка подняла голову и стала всматриваться в туманные сумерки. Совсем неподалеку от них по лужам шлёпал пёс - брех по-драконьи, закутанный в черный плащ с капюшоном и державший ив передних лапах две вещи: боевой топор в правой и эхо-цветок в левой. Цветок произносил надтреснутым голосом самки всего одну фразу:
- Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю…
“Заело его что ли…” - подумала Солара.
- О, Догаресса! - вдруг взвыл пёс так, что кровь стыла в жилах, а шерсть обеих самок встала дыбом. - Я…
- Я люблю тебя, - сказал цветок и “брех” снова взвыл.
Солара удивлённо смотрела на него. Она видела, что душа пса ранена, но не так, как у Ториэль. От неё не оторвали часть - её просто словно недоставало, словно от души пса отрезали половину…
- Бедное создание… - сочувственно произнесла Ториэль. - Мне кажется, или я вижу, что ему чего-то недостаёт внутри?
- Ты одраконилась, - шепнула Солара. - Его душа и вправду пострадала, но такое чувство, что он не ранен, а… Скорбит?
- Этот цветок говорит женским голосом, - заметила белая. - Я слышала, что иногда бывает так, что души двух становятся едины, если их связывает любовь. Правда, мне кажется, что такое возможно только в книгах?..
- Наверное, не только, - заметила Солара. Своим глазам она привыкла доверять. - Лучше его сейчас не тревожить. Не кажется мне, что он адекватно на нас отреагирует. Всё равно нам нечем его утешить.
Ториэль вынуждена была согласиться.
Но пёс вдруг замер и откинул капюшон - мордой он и вправду был похож на бреха. И воздух нюхал так же, протяжно и сильно.
- Запах… Я такого не чуял… А так как другие запахи уже эвакуировались, значит, этот запах исходит от ВРАГОВ! - он поднял топор и посмотрел на склон водопада. Казалось, его глаза вспыхнули злобой.
Драконесса всё ещё лежала посреди цветов - и у неё была лишь одна идея, как спрятаться от нюхача. Окружавшие её цветы не пахли… для драконессы, не слишком чуткой к запахам, зато, как она надеялась, могли сбить монстра. Потому она, отползая в сторону от своего старого места, и начала растираться пыльцой, надеясь, сто и Ториэль сообразит то же самое.
Ей не пришло в голову, что драконы вообще не пахнут - ни чешуйчатые, ни пушистые, а ощущал пёс только Ториэль. Его чуткий нос, правда, улавливал запах болота и воды, исходивший от драконницы, но Ториэль забивала все остальные. Не зная или просто позабыв свою бывшую правительницу, страж поднял топор и от груди бросил его в сторону Ториэль. Та распласталась по земле, вжимаясь в неё - топор прогудел над рогами, завис в воздух вопреки всем законам физики, и плавно вернулся обратно в лапу пса.
Солара по широкой дуге начала обходить сражающихся, чтобы зайти потерянной душе в тыл - и выбить оружие из лап, или просто лишить сознания. Но Ториэль не было никакой надежды - она только и делала, что уклонялась, и порой получала царапины.
- Смерть! Смерть! За тебя, любовь моя! - совсем не романтично выкрикивал пёс, не обращая внимания на попытки Ториэль воззвать к его разуму. Огонь тоже ему не мешал - пёс либо уворачивался, либо ловил пламя Ториэль на топор, и тогда тот на миг краснел, впитывая в себя огонь. Да и рогатая тоже не стремилась его убить, скорее пыталась просто сбить ему прицел.
Пёс обезумел, видя перед собой только одного Врага - так что не смог заметить даже второго. А Солара набросилась на него со спины, и извернулась, перехватив топор перед самой его лапой. По инерции драконесса откатилась в траву, но не выпустила оружие.
Зарычав, «брех» обернулся к ней и наконец заметил противника. Издав страшный рёв, он кинулся на драконницу и успел прижать её к земле, схватившись за рукоять своего топора, который Солара выставила перед собой. Зубы пса щёлкнули прямо перед её носом.
- Ты умрёшь! Во славу Догарессы! - выпалил пёс, поливая драконницу пеной и слюной.
В этот же момент огненный шар ударил его в бок. Плащ и шерсть вспыхнули мгновенно - взревевший пёс скатился с драконницы и принялся крутиться по влажной траве.
Самое милосердное, что Солара могла сейчас сделать для безумца, лишившегося своей половины души - успокоить его, лишив его и второй. Примерившись, драконочка опустила топор на его шею, вгоняя лезвие на треть в землю и по топорище в разрубленную глотку. Тут же Солара коснулась трупа хвостом, чтобы скорее вытянуть из него в свою ауру быстро испаряющуюся душу… Или её половину.
Сил у Солары прибавилось - она не смогла хорошо отдохнуть, да и энергии израсходовала достаточно за это подземное путешествие. Но уже зная, что сейчас ей придётся успокаивать Ториэль, драконочка обернулась… И встретилась с понимающим взглядом рогатой.