========== Высокий Хротгар ==========
Воздух на такой высоте становится разряженным, но я упрямо поднимался по каменным ступеням, опираясь на свой самодельный шест.
Чтобы отвлечь разум от усталости, я считал ступени — их меньше, чем семь тысяч, но от этого мне не становилось легче. Местами подъем давался тяжело, приходилось отбиваться только от волков и даже однажды убить снежного тролля, а дышать с каждым шагом становилось всё сложнее. Сейчас здесь нет паломников, а охотники не рискуют взбираться так далеко. В конце концов, им просто незачем лезть сюда — внизу добычи больше, и безопаснее её добывать. Да и мне самому очень повезло, что драконы будто забыли о существовании Глотки Мира. Чтение надписей на табличках внушало какое-то умиротворение, а открывавшийся с такой высоты вид просто завораживал. Скайрим всё же прекрасен. Лишь недавно я начал ловить себя на мысли, что люблю виды северных краёв — а ведь раньше они вгоняли меня в уныние, даже навевали мысли о смерти. Холодов же я давно перестал бояться, да и голодным не останусь. Жизнь слишком многому научила меня, чтобы бесславно умереть от холода или голода в этих краях.
Громада горной обители уже показалась передо мной. Удивительно, как норды возвели её здесь, на такой высоте? Воистину, в стародавние времена они были превосходными архитекторами. Да, Высокий Хротгар лишён изящества, присущего айлейдским или двемерским строениям, но иным он быть и не должен. Строгий, лишённый лишних деталей и величественный — северный стиль, вызывающий немой восторг. А мысли о том, что внутри меня ждёт хоть какое-то тепло и хоть какая-то передышка, неожиданно прибавили мне сил. Последняя резная табличка. Последние шаги. Последние ступени перед порогом.
Двери открылись со скрипом, пришлось приложить немало усилий, чтобы сдвинуть их — но, возможно, я просто устал, и потому это показалось мне такой тяжелой задачей. Внутри было темно, зал освещался каменными жаровнями, но их было недостаточно, чтобы разогнать тьму. Я набрался смелости и прошёл вглубь, позволил себе приблизиться к жаровне и наконец-то снять капюшон. Хотелось просто стоять у этого огня, отогреваться, а затем сползти по стене на пол и лежать, пока силы не восстановятся.
— Высокий эльф? Что ты здесь делаешь?
Моё появление, разумеется, сразу же привлекло внимание Седобородых. Такого гостя, как я, они не ждали бы никогда. Да, я — чистокровный альтмер, из тех, которых люди считают высокомерными ублюдками и изнеженными аристократами. Когда-то я и был таким изнеженным аристократом, сейчас же… я прошёл пешком много лиг, прячась от малейшего шороха, ночуя, где придётся, и питаясь всем, что смогу добыть. На мне не было ни изысканных украшений, ни изящных нарядов — драгоценности всё равно пришлось бы или продать, или их бы у меня попросту украли, а изящные наряды так непрактичны, я с огромным удовольствием сменил их на грубую одежду из кожи и меха. Да, сейчас я наверняка выгляжу, как бандит — но позволить себе приличный внешний вид я уже очень давно не могу.
— Я тот, кого вы ждёте. Но кого не призывали.
В глазах старика мелькнуло недоумение. Он понимал всё, знал, что я сейчас скажу, но не мог поверить. Не хотел поверить.
— Ты можешь доказать это? — голос норда едва заметно дрожал, звучал неуверенно, но в то же время с какой-то надеждой. Надеждой на то, что происходящее — какое-то недоразумение.
Конечно, им нужны доказательства, одних слов в таком вопросе будет недостаточно. А что может быть лучше, чем демонстрация собственных умений, собственных сил и знаний?
— FO!
Слово вызвало небольшую вьюгу, заставило стоявшие возле стены горшки покрыться легкой изморозью.
— Этого достаточно?
Всеми силами я прогонял из голоса выработавшееся за годы высокомерие, пытался быть дружелюбным, постарался натянуть на лицо приятную улыбку. Эти старики должны стать моими союзниками. Чем лучшие отношения мне удастся выстроить, тем больше ответов я получу. Я шёл сюда за этим, рисковал всем, что имею, ради этого. Ради ответов на вопросы.
— Это… определённо Крик, — старик обескуражен, не хочет верить в то, что увидел, это слышно по его голосу, видно по его взгляду и неуверенной, закрытой позе. — Где ты выучил его?
— На какой-то древней стене недалеко от Рощи Кин.
Седобородые переглянулись. Их молчание пугало меня, а взгляды словно пронизывали насквозь. Мои мысли путались, я не мог объяснить им ничего, не знал, как описать те странные чувства, когда выкрикивал эти забытые заклинания.
— Мы тебя поняли, — голос старика, наконец-то, стал более дружелюбным. — Но, мне кажется, ты хочешь нам кое-то рассказать.
Да. Всё верно. Для начала мне придётся рассказать им всё, что со мной произошло за последний год с небольшим. Я боялся, что мой рассказ выйдет нестройным, что я покажусь им глупцом, не умеющим и двух слов связать. Возможно, в какой-то мере я и есть глупец, медленно сходящий с ума?
— У меня очень долгая история.
— Мы никуда не спешим. После ужина тебе будет легче рассказывать, а нам — легче тебя понимать.
Старики пригласили меня следовать за собой, по тёмным коридорам. Разгонявшие тьму факелы коптили, неприятно обжигали лицо. Наши шаги отдавали по коридорам громким эхом. Жутковатое место. Такое холодное. Такое тёмное. Будто могильник. И остальные старики — молчаливые, с пронзительными взглядами, обрамленными бледной кожей, точно ожившие мертвецы.
Их столовая выглядела несколько более уютной — зажженный в центре комнаты очаг лучше разгонял темноту, в чашках дымилось что-то ароматное, что даже заложенный от холода нос смог почувствовать. Я почти набросился на еду, которую мне предложили, разрывал мясо руками, растирал сочившийся жир по коже. Я давно забыл, что такое этикет, не обращал даже внимание на косые взгляды Седобородых.
— А теперь, я думаю, самое время тебе начать рассказ, а нам — слушать.
========== Начало моего конца ==========
Как тебе будет угодно, Мастер. Слушай мою историю. Я знаю, она покажется тебе глупой, совсем не такой, что ты желаешь услышать. Но это — моя история. Я поступал именно так, к худу это, или к добру.
Странный голос в голове неустанно повторял какие-то бредни о конце света. Казалось, я вторил ему. Я не знал, зачем по ночам мы строим что-то вокруг древнего менгира, зачем уходим так далеко от нашего лагеря, но это определённо было связано с голосом в моей голове. С голосом в наших головах: мои подчинённые в тайне от меня перешёптывались между собой об этом же, точно так же не понимали, что происходит.
Затем я очнулся. Как это бывало и раньше, с первыми лучами солнца моё сознание вернулось ко мне, я всё так же не понимал, как я оказался возле этого камня, зачем взял в руки зубило и долото.
— Он очнулся!
Чужой, незнакомый мне голос — принадлежащий, очевидно, данмеру в рыжей робе, скрывавшему лицо за несуразной белой маской. Я надеялся, что мои солдаты скоро придут в себя, помогут мне схватить этого наглеца, чтобы затем расспросить обо всём, даже если придётся пытать его. Но нет — на их помощь мне рассчитывать не пришлось.
Данмер оказался неплохим магом, бой с ним затянулся. Он отражал все мои атаки, ухитрялся отвечать мне огненным стрелами, от которых мне то и дело приходилось уворачиваться. Его напарник попытался воспользоваться этим, вонзил кинжал мне в плечо. Он думал, это даст им преимущество — но он ошибался. Глупец. Если хочешь напасть на мага со спины, вооружись булавой или хотя бы крепкой дубинкой и бей по голове, рёбрам или почкам. Даже простенькое заклинание каменной плоти защитило меня, я отобрал кинжал, перехватил тело этого глупца и ухитрился использовать в качестве щита, об которую разбилась огненная стрела данмера. Норд метался из стороны в сторону, пытался сбить огонь со своей одежды, и пока он догадался упасть на землю, пламя уже почти полностью охватило его. Данмера же я убил броском кинжала, точно в его шею. Теперь нужно будить моих солдат. Я изо всех сил тряс их за плечи, в отчаянии даже наградил одного из них крепкой оплеухой. Но всё без толку.
Я прислонился к скале, пытался обдумать, что делать. Сходить к старику Телванни опять? В прошлый раз разговоры с этим сварливым данмером ни к чему хорошему не привели, он смеялся надо мной, издевался, как мог, а когда я попытался напомнить ему, с кем он разговаривает, рассмеялся ещё больше. И всё равно он не знает ничего, да и бороться с этим явно не собирается. К скаалам? Опускаться до того, чтобы просить помощи у этих дикарей? Нет. К такому я ещё не готов. В Вороньей Скале учёных в принципе нет, редоранцы слишком набожны и слишком глупы, чтобы ценить тонкие искусства.
От мыслей меня отвлекла массивная тень, загородившая солнце. Я поднял голову и подумал, что глаза обманывают меня. Огромная крылатая фигура зависла над Камнем, и её золотые глаза смотрели на меня с презрением, с желанием убить. Да, то был дракон, более крупный и крепкий, чем статуя в Имперском Городе. За мгновение до того, как тварь извергла столб пламени, я успел отскочить подальше и, укрепив тело магической бронёй, вступил в схватку за собственную жизнь. Мне не на кого рассчитывать, кроме как на самого себя, я должен убить его. Молниями я изрешечу ему крылья. Затем выжгу глаза. И перережу горло.
Я не знал, сколько времени продолжался этот бой. Я бил молниями и прятался за камнями. Дракон пытался сжечь меня, пытался ухватить зубами или сбить своим хвостом. Наконец, крылья больше не могли удерживать его в воздухе, и ящер рухнул на землю, подняв столб пыли. Падение явно не прошло ему даром, дракон будто не мог сообразить, что происходит вокруг него, замешательство дало мне возможность вонзить призванный клинок ему в горло. Мои руки обагрила его кровь — настолько тёплая, что это чувствовалось даже через форменные перчатки, на меня устремился взгляд этого зверя — никто и никогда не смотрел на меня так. Дракон словно читал все мои мысли, узнавал всё моё прошлое, все мои тайны. Его челюсть зашевелилась, до меня донеслось странное слово — FahLIL, полное ненависти, словно оно было ругательным, грязным. Тяжелые веки сомкнулись, и массивная туша без движений распласталась на камнях. Я думал, что могу перевести дыхание, могу обдумать всё, что произошло за столь короткое время. Но внутри меня будто бы вспыхнула какая-то странная сила. Тело дракона загоралось, чешуя растворялась, словно сгнивала на моих глазах, оставляя от ящера лишь скелет. Странная сила во мне вспыхивала всё ярче, пока в меня, выжигая тело изнутри, не вошли лучи золотистого света. В голове зазвучало ещё одно слово, о значении которого я даже не знал. GOL. Я мог ощутить его, прочувствовать, оно растекалось ржавыми, вязкими потоками в моих мыслях. Я не знал, что оно обозначает, не знал, откуда оно вообще взялось. Но одно мне было известно точно: оно не было порождением моего собственного разума.
Не знаю, сколько продолжалось это краткое помутнение рассудка, но когда я вновь пришёл в себя, то увидел лишь кровь на своих руках, драконьи кости на камнях и обожжённые трупы возле монолита. Трое из моего отряда заживо сгорели, так и не придя в сознание, ещё четверо всё так же самозабвенно перетаскивали каменные блоки или самозабвенно колотили о них долотом, словно не было вокруг них всего этого ужаса. Так же не пришли в себя и выжившие торговцы, чей корабль стоял здесь на рейде.
Я не разберусь со всем этим один. Я должен забыть о своей альтмерской гордости. Должен забыть обо всех обидах и разногласиях. Должен найти союзников и помощников, и первое место, куда я отправлюсь — это Тель-Митрин. Путь неблизкий, опасный, мне придётся перебиваться подножным кормом, идти целый день, а затем ночевать где попало, вздрагивая от каждого шороха. Я должен сделать это всё ради одной цели: разобраться, что здесь происходит. И вернуть своих подчинённых в чувство.
Я не боялся всех физических трудностей, что предстояли мне, мне уже приходилось пешком проходить большие расстояния и питаться тем, что найду. Делать крюк через Воронью Скалу, где можно было бы передохнуть и набрать припасов я посчитал лишней тратой времени — лучше срезать через перевал, ведущий на пепельные пустоши.
***
— Почему мне кажется, что ты не хочешь нам рассказывать чего-то?
Старик хитёр и проницателен. Пытается быть добрым, хочет казаться мудрым старцем, наставником — но его взгляд проникает в самое нутро, заставляет пробежаться мурашкам по спине. Мне начинает казаться, будто я — преступник, а Седобородые — мои дознаватели.
Стыдливо опустил голову.
— Ты до сих пор считаешь, что сходишь с ума. Ты пытаешься свыкнуться с этой мыслью уже давно.
Крепко, почти до боли, сжал наполненную горячим травяным чаем кружку. Своим взглядом старик будто копается в моём разуме, вытаскивает из него всё, что может причинить мне боль. Изо всех сил успокоил себя. Этот старик не будет причинять мне вред. Он должен учить меня, должен наставлять и оберегать. И он понимает, что для этого ему необходимо наладить со мной хотя бы видимость доверительных отношений.
— Для своей расы я в любом случае перестал быть нормальным.
Мой ответ казался мне самому обтекаемым и нейтральным, хоть сколько-то правдивым, но в тоже время и лицемерным одновременно.
— Для какой же её части?
Я оказался близок к раскрытию своей небольшой тайны, которую успешно сохранял с тех пор, как прибыл в Скайрим. Тайны, которая отпугнёт почти каждого, что встретился бы мне. И которая ради моей собственной безопасности должна была оставаться тайной.
— Просто скажи мне, Мастер, что ты хочешь услышать от меня.
Из-под седых усов показались белоснежные зубы, делавшие улыбку норда какой-то зловещей, а игра света и теней на его лице пугала меня ещё больше.
— Я думаю, ты знаешь.
Седобородые, если верить рассказам, живут замкнутой жизнью, их словно не интересует внешний мир. И порог Высокого Хротгара наш разговор никогда не переступит. Никто не узнает, кого Ауриэль одарил своим благословлением, для всех я всё так же буду обычным авантюристом, странствующим магом. Так будет лучше в первую очередь для меня.
— Я был отправлен на Солстхейм, как офицер армии Альдмерского Доминиона, и наша миссия там была… не совсем научной.
Я ожидал чего угодно: гневных взглядов, глупых упрёков, попытки совершить глупые поступки. Но старикам было словно наплевать на мои слова, будь я хоть офицером армии самого Мерунеса Дагона. Да, сейчас я ушёл в самоволку, я должен был причалить не в Виндхельме, а в Солитьюде, и направиться не на Высокий Хротгар, до этого расспрашивая местных о нордских легендах, а в Мрачный Замок, к служившему там юстициару, и затем — к Эленвен, сдавать отчёты, прослушать выговор и писать объяснительные. И лишь после этого, возможно, дожидаться отправки на Алинор для дальнейших разбирательств. Я понимал, что лишь оттягивал неминуемое, а моё наказание будет куда строже выговоров, узнай начальство о том, какой крюк я сделал по пути в посольство. Получится ли представить это, как легкое душевное расстройство и заслужить пометку «смягчающее обстоятельство», я не знал, хоть и надеялся на это. Многие перегорают на службе, и у каждого это проявлялось по-своему: кто-то позволял себе чрезмерную жестокость с арестованными, вместо полезного допроса с пристрастием просто вымещая на них гнев, кого-то вытаскивали из запоев, а кого-то замечали в постели с прислугой, порой даже с представителями «низших рас».
— Интересная деталь. Я догадывался об этом, когда ты снял капюшон. У тебя слишком породистое лицо, и держишься ты не как простой авантюрист или даже странствующий маг.
Породистое лицо, он сказал. Да, на внешность я никогда не жаловался — что говорить, любые признаки нечистокровности не позволили бы мне вообще занять хоть сколько-то достойное место в обществе. Что же, старый отшельник указал на недостатки моей маскировки, и, надеюсь, он даст мне немного времени, чтобы научиться их исправлять.
— Возможно, тебя ещё заинтересует кое-какая деталь о моих снах. В них я не только слышал голос, я видел его обладателя ещё до того, как убил своего первого дракона. Мне казалось, он будто смотрит на меня, пытается… изучить.