Два человека в свободной светло-зеленой одежде двигались вдоль зыбкого внешнего среза копии, похоже, пытались поближе и собственными глазами рассмотреть нечто, что параллельно проецировалось и на плывущих рядом экранах. Что-то увеличенное, какой-то невнятный бульон частиц.
Из-под ног Ларского вынырнула группа репарантов и в момент исчезла в кубе. Никто не обратил внимания на его появление. Никита ощутил себя боссом, без которого все прекрасно обходятся. Ну и бог с ними, это дает ему возможность не париться с иерархией и не искать здесь главного.
Сайскутер все-таки мешал ему на бедре, хотя теперь не так сильно. В casual штанах свободного прямого покроя все равно не хотелось дополнительных стеснений, и он подкинул дубинку аппарата вправо и вверх, где ее втянуло в стационарную секцию оборудования.
Когда Ларский вошел в куб, то оказался в десяти метрах от уходящего вниз оврага. Здесь было влажно, зелено и неподвижно, под ногой податливо и едва неслышно хрустнула ветка, уже основательно подгнившая в этом листвяном настиле. Иллюзия прогулки по лесу. Копия неизменна, и стоит ему сойти с места, как за спиной все станет так, словно человека здесь и не было. Можно даже бегать и ломать все вокруг в порыве ярости.
Он осмотрелся, в глаза лезли тоненькие веточки, листья чуть подросших деревцев, затянувший все вокруг вальяжный папоротник. Спуск в овраг на своих двоих займет у него какое-то время, с этой стороны не было тропок. Взгляд притягивал фрагмент пространства ужинного поселения, была заметная его искусственность: слишком красиво лежащие стволы деревьев пестрил ровный мох и ажурный узор нор.
Сориентировавшись, Никита медленно пошел к оврагу. По ходу движения он все внимательно осматривал. Тварь добралась до животного и отправилась дальше. Если она прорыла землю, криминалисты быстро обнаружат это в метровом куске откопированной почвы, а вот на поверхности следы исчезают довольно быстро.
Раз-два -три-четыре-пять, я иду искать, кто не спрятался, я не виноват, вспомнилась считалка детской игры. Если бы он мог так же легко как в детстве находить нужное ему, если бы он мог найти сейчас Лизу. Он бы бросил все и улетел. Чтобы обнять ее перед тем как наступит ад. Несколько дней до гибели человечества.
Что-то остро царапнуло по шее. Обломанная сухая ветка. Трудно представить, как вообще это создание перемещается. Ларский остановился, вытащил из кармана бублик интеркома и развернул проекцию последних изученных им файлов. После того, как он принял душ и переоделся в каюте, он не стал тратить время на знакомство с материалом по гибели флота Харли Макгрея. Решил разобраться с этим по ходу дела у криминалистов. Данные всплывали перед ним, а Никита пытался представить в уме, как нечто кристаллическое, перемещавшееся в космосе и смявшее хорошо снаряженную экспедицию, повело бы себя здесь, в этот влажном перелеске.
Астероиды, серые каменюки космос в мгновения ока превратились в ощетинившиеся жала, сияющие в свете, подобно драгоценным камням. То, что они называют инопланетной тварью, может оказаться запрограммированным кем-то оружием, способным трансформироваться под задачу. Кто только ее ставит? Или поставил раз и навсегда.
Что он успел сделать в выделенной ему очень комфортной каюте, так это запустить сопоставление предполагаемого убийцы инсектоида и данных по врагу Макгрея. Орфорт он тоже включил в обработку, хотя сведения, полученные от изоморфов, вызывали очень условное доверие. Но, как ни крути, именно из-за них ситуация на Земле была определена как нетипичная и угрожающая безопасности, и по стандартному протоколу реагирования началась эвакуация, сначала "на всякий случай", а потом "успеть бы".
ЦКЗ проглотил данные и переварил их. Сейчас на голопроекции бублика высвечивался результат. Ларский, переступил с ноги на ногу, проминая лесную подстилку, огляделся, но удобного пня не увидел. Поэтому распаковал файл на ходу, чувствуя, как его сознание балансирует между нетерпением и острым нежеланием узнавать что-либо новое про эту дрянь.
Что агрессивные образования будут определены как минералы, способные трансформации, было очевидно. Определение вида минерала до сих пор было в обработке, значит, разброс вероятностей будет очень высок.
А вот это интересно.... Степень идентичности прорывавшегося по следам Макгрея к Земле агрессора и убийцы варана Центральный компьютер оценивал как семидесяти процентную. А вот идентичность Орфортовского "дождя" и диверсанта - уже восемьдесят три. Это было более чем странно. Существующую разницу компьютер определял как функциональные отличия, что для Ларского казалось бессмыслицей. Они отличаются по функциям? Значит, одна тварь предназначена для одной цели, другие - для другой. Так можно характеризовать оружие, не разумную форму жизни. Но нет, ЦКЗ выявлял мышление: высокоразвитое, негуманоидное, цельно-фрагментарное, ориентированное на уничтожение. В этой модели функцией Ларский назвал бы пресловутую нацеленность на уничтожение, но это наблюдается во всех анализируемых случаях, тогда откуда процентный разбег функциональных различий. Бред какой-то. С другой стороны, ЦКЗ вполне может и ошибаться, тем более при нехватке данных, что уже бывало не раз.... И сейчас все его выводы имеют природу математической модели, а значит, не могут быть объяснены доступными для человеческого понимания категориями.
Ларский смял проекцию и стал почти бегом спускаться в ущелье. В стороне сквозь листву он увидел вереницу роботов, ритмично размахивающих различными манипуляторами. Криминалисты прочесывают здесь каждый миллиметр, пока я предаюсь размышлениям. Ладно, каждому свое. Было бы им что сообщить, уже бы связались.
Вот оно отвратительное месиво, в которое было превращено это чудо современности - разумное животное. В ноздри бил тяжелый кровавый запах, закручивая, поднимая к горлу тошноту. Словно взорванное изнутри, создание сохранило форму вытянутого, лежащего ничком массивного тела. Будто кто-то слепил мясную скульптура, перемешав ее с фрагментами кожи и костей. Длинная морда и еще более длинный хвост. Вывалившийся змеиный язык был разрезан надвое, а на его кончике явственно зеленела краска.
Ларский облизнул губы, каково это рисовать языком?
Ящер был не просто художник, а учитель живописания. Хорошо, что Варан не спустился вниз со своими учениками, а обошелся только картиной. Он рисовал ее, когда не него напали. Возможно, это было важно, ведь рисунок уничтожен, также, как и сам ящер. Кто был первым? Изломанные ноги низкого деревянного мольберта выглядели жалко и беспомощно. Полотно было изрезано и перемешано с измельченными кусками папоротника и поникшими усами травы. Видимо, картину кромсали прямо на земле. Ларский медленно опустился на корточки, и, уперев локти в колени, вытянул руки. Находясь чуть выше, он смотрел на место убийства, пытался в картине расправы ухватить ее тайну, глубоко запрятанную, извращенную логику инопланетного разума.
Сквозь мешанину листвы просвечивали желто-зеленые краски картины. Вероятно, это был пейзаж или натюрморт, - какой-то ущельный пленер. Зачем, вот только его так яростно резать? Тварь имела страсть не только к уничтожению животных. но и предметов: рисунок, книга, ограждение. Может быть, она делала это и раньше, но теперь следов не найти...
- Генерал-майор, извините, что отвлекаю.
Главный инженер, Филиппе Солгадо, спроецировал себя рядом в полный рост и в уважительной позе.
- Ну отвлекайте, - буркнул Ларский
Все-таки криминалисты слишком привыкли к безоглядному использованию технических приблуд. Мог бы просто позвонить, даже штаб экономит энергию и обходится без голограмм. А этот пижонит и играет в почтение.
- У нас почти готова реконструкция преступления.
- Почти или готова?
- Почти. Еще полчаса, и мы вам ее покажем.
- Делайте, позже я посмотрю.
- Хорошо, - закивал тот.
Вот ведь действительно пижон, еще не сделал, но отрапортовал, что сделает. Хотя, возможно, хотел порадовать начальство, тупо и подавленно рассматривающее гору мяса, - де не волнуйтесь, вот-вот сможете взглянуть на полную реконструкцию и прямо в глаза своему врагу.
Но реконструкция - это факт, от которого не отмахнешься, и прокрученная перед глазами картинка придает плоть истории и определенность пониманию событий. Она давит на мозг, насилуя его и заставляя безоговорочно верить увиденному. Но иногда верить глазам не стоит, и правда остается между строк, или в воздухе витает ее отпечаток. И Ларский предпочитал прогуливать по месту преступления свою интуицию, до того как его мозг пропечатают непреложными фактами и очевидными интерпретациями.
Следы, которые мы видим внутренним взором, рассказывают свои истории. Не столь определенные как реконструкция, но иногда куда больше наполненные смыслом.
- Что хорошего в следах, которые оставляет на человеке время?
Лиза говорила с ним холодно, когда Никита просил отказаться от сохранения вечной молодости. Он долгие годы не сдавался, спорил, пытался убедить.
- Время - это не отмерянные минуты и секунды, Лиза. Это же события, которые нас связывают. Морщинки, от того, что ты смеялась, тень складки у губ, короткий шрам на руке. Все это было с тобой.
- Ты романтик, Ларский. А события - они и так есть, без морщин и теней.
- Здесь они есть, - Никита постучал пальцем по голове. - Но, когда я смотрю на тебя, мне кажется, ты стерла все это.
- Это у тебя психоз, дорогой, - и она тоже постучала пальцем по голове - Все, что с нами было осталось внутри меня, и ты это знаешь. И потом, разве каждый мужчина не хочет быть рядом с молодой и прекрасной женщиной.
Никита пожал плечами.
- Конечно, хочет. И ты всегда будешь молодой и прекрасной. Для этого не нужно оставаться вечно одинаковой.
Лиза подобрала под себя ноги и наклонилась к нему, обвивая шею теплыми руками. Диван мягко прогнулся под ними, ее колено уперлось в его, и лицо жены оказалось совсем близко.
- Моя прабабушка была потрясающей красавицей и очень любила жизнь. Прыжки по облакам, сплав по бешенным марсианским рекам. Я помню ее старше восьмидесяти лет, она часто говорила, что не узнает саму себя в зеркало, в нем уже не отражается молодость, которая живет внутри.
- Так происходит со всеми.
- Вот именно. Но важно, что внутри, а не снаружи. А это значит, любовь моя, что отпечаток времени на лице - это вранье, и от вранья я решила избавиться.
- Ты считаешь, что внутри ты такая же что была в юности?
- Я так считаю.
Она поцеловала его настойчиво и властно, словно хотела губами впечатать свою убежденность в его сомнения.
Она верила в то, что говорила, но весь профессиональный опыт Ларского кричал ему, что следы, оставленные событиями и временем, никогда не лгут, вот только чтобы читать по ним истинную историю требуется нечто большее, чем логика.
Интересный вопрос - уничтожила бы тварь варана, если бы он не рисовал картину? Уничтожила бы картину и книгу, если бы она принадлежала человеку? Уничтожила бы человека в ситуации безопасности и безнаказанности? Эти вопросы были очень важны, и вряд ли реконструкция сможет дать на них ответ.
Ларский встал и отряхнул абсолютно чистые колени. Это место даже в абсолютной неподвижности копии казалось отвратительно грязным. Где-то за пару тысяч километров, насквозь пропитанный концентрированными квазарами и остановившимся временем, лежал убитый ящер, а рядом с Ларским еще один - скопированное искореженное тело. Они множили смерть, чтобы получить ответы. А откуда-то с ледяной космической задницы смерть тянула к ним свои щупальца. К вечно юной Лизе.
- Господин Солгадо, как будет готова реконструкция, сразу перешлите ее. Я пойду в каюту.
- Хорошо, Никита Сергеевич.
Он сидел спиной к визуализатору, тянущемуся вверх от пола и охватывающему широким рукавом часть потолка. На кровати, спартански ровной и плотной, сидеть было неудобно, но заваленный подушками и собранный из мягких геометрических фигур диван казался чем-то совершенно лишним в этом комнате. Ларский испытывал потребность встать и немедленно куда-то пойти, но куда? И он переводил взгляд от одного цветового пятна в каюте к другому. Оранжевый торшер на тонкой ноге, бардовый куб политеки, более светлые, выступающие из стены ребра выдвижных ящиков и черный ромб на полу с чуть заметными прожилками. Все незатейливо. Можно перепрограммировать силовую мебель и установить вкруг дивана статуи египетских фараонов с пуфиками и разноцветными абажурами над их высокородными головами. Пока еще энергии достаточно для дурачеств. Но дурачеств не хотелось. Хотелось холодной воды и успокоить колено, которое неконтролируемо прыгало под локтем. На свой запрос ЦКЗ о нахождении Елизаветы Петровны Ларской по ее биометрическими данными он не получил никакой информации. Никита не знал, что ему еще сделать в этой ситуации, поэтому зашел в загруженную информационную базу штаба и отправил вызов. В этом звонке не было смысла, учитывая, как далеко от берегов Латинской Америки лежало Макао, где он видел жену последний раз, но что-то он еще он просто не мог ни сделать.
- Здравствуйте, я вас слушаю.
Капитан Шваки ответила с легкой немного картавой запинкой, в ее взгляде читалось строгое удивление. Скрытое под маской вежливости требование срочно представиться и объясниться.
- Извините за беспокойство, меня зовут Никита Ларский. Я временно работаю с полицией.
Она всмотрелась и даже на плоском изображении отразились появившиеся в глазах смешинки.
- Я вас помню, вы были на оперативном совещании. Вы..., - она опустила глаза, всматриваясь в невидимые Никите данные, - генерал-майор от прокуратуры. Очень приятно. И как вы у нас оказались? Ой, нет, стоп, рассказывать не надо. Нет времени. Просто скажите коротко, что нужно.
- Я хотел бы найти жену. Но не могу. Нет ни связи, ни информации.
- Думаете, у меня получится?
- Не знаю, но вдруг, вы занимаетесь идентификацией. Знаете, какие-нибудь способы. Или вдруг она вам попадется.
Ирина Шваки посмотрела в сторону и наморщила лоб.
- Хорошо, сбросьте мне все о ней, я попробую помочь.
- Спасибо.
Опять в глазах появились смешинки, она их быстро сморгнула и нахмурилась.
- Если что узнаю, сама вам сразу позвоню, генерал-майор.
Она сама позвонит, и все. А Никита должен придумать и сделать что-то еще. Схватить авиетку и отправится на ее поиски. Но не мог. Дурацкими погонами был привязан к инопланетному диверсанту, к реконструкции, к войне, приближающейся к дому.
- Никита Сергеевич, мы готовы вам показать.
- Вы копнули до гибели?
- Заглянули чуть дальше. Тварь во всей красе. Но вы сами увидите. Мы загрузим реконструкцию через микроизлучатель вашей каюты.
- Давайте.
Никита не раз погружался в реконструкции преступлений, но настоящие ответы находились далеко не всегда. Оба убийства инсектоидов, к сожалению, исключали возможность использование хронокопии, а реконструкция на основе простого криминалистического анализа результата не дала. Гибель первого таракана сопровождалась взрывом хрономины, которая смешала все временные пласты, слепила последовательность событий и все образы в бесформенный сгусток. А Луне - месте смерти второго союзника - не было земной атмосферы, а генерировался климат Утраза, поэтому технологии криминалистического анализа не работали.
Луч протянулся над политекой и за пару секунд заполнил все пространство перед Ларским папоротником, кустарником, хилыми деревцами и толстыми стволами, покрытыми мхом. Каюта визуально исчезла, возможно, и ее реальные стены раздвинулись. Никита поднялся, сделал несколько шагов и оказался в центре событий.
Солнце пробивалось сквозь листву и пятнами ложилось на подлесок, на шкуру варана. Мощная приземистая ящерица опиралась грудью на поваленное дерево, длинные когти передних лап были вдавлены в подгнившую кору. Дыхание неспешно двигало серые кожистые бока - существо было полностью сосредоточено на стоящем перед ним трехногом мольберте.
Следователь подошел вплотную к увлеченному животному. Реконструкция передавала запах, густой, травянистый и влажный, но никаких ощущений от движения по лесу не было. С этого ракурса был хорошо виден раздвоенный и очень длинный язык ящера, он то нырял в парящую у мольберта палитру, то тыкался в растянутый холст. Ларский не совсем понимал, как животное смогло доставить сюда все это художественное оборудование. Хотя... На шее варана был виден силовой позициометр, скорее всего мольберт и палитра мобильно перемещалась следом за художником. Но сейчас это не так важно. Ларский обошел Врана. Его хвост был огромен и пару раз беспокойно двинулся из стороны в сторону.