========== Пролог: Начало конца. ==========
Сегодня должен пройти суд надо мной. Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию, но, Мерлин, каким я был дураком! Хотя скорее идиотом. Прав был Снейп. Зачем я уговорил Седрика взяться за этот чертов кубок? Но теперь ничего не изменишь. А в мою невиновность никто не верит. Даже Дамблдор. Ведь моя палочка - хорошее доказательство. Спасибо тебе, Волдеморт, за испорченную жизнь. Как будто раньше я был самым счастливым. Теперь я буду узником Азкабана, как мой крестный. Только вот я не был анимагом.
Конечно, я понимаю, что меня еще не обвинили и не назначили наказания, но все было так красиво сыграно, что я даже не сомневался в решении Визенгамота. Интересно мне дадут пожизненный срок? Одно радовало: к несовершеннолетним нельзя применять поцелуй Дементора. Так что я сидел на лавке в камере предварительного заключения в подвалах министерства и ждал свой конвой до зала суда. Самое противное, что все поверили в мою виновность. Даже Рон с Гермионой… Насчет учителей я не переживал, они мне никогда не верили. И всегда забывали, когда оказывалось, что я был прав. Каждый год одно и тоже. Теперь финал моей истории превысил все допустимые нормы. Меня не смог убить самый могущественный Темный маг, но, думаю, Дементоры справятся с этим нелегким делом. Я всегда слишком сильно реагировал на их приближение.
Послышался звук открывания замка, и моя дверь распахнулась. Я видел только силуэты, потому что мои очки забрали, как и все вещи, дав мне тюремную робу. Они боялись, что на мне есть какие-то артефакты или порталы. Как же это глупо, Мерлин. Взрослые маги боятся ребенка. Кто я по их мнению? Реинкарнация Волдеморта? Тупость зашкаливает в этом обществе. Надеюсь, когда Том решит напасть на них, он убьет побольше этих баранов, потому что я на их защиту больше никогда не встану. Лучше пусть меня казнят. Меня резко дернули за цепи, что сковывали мои руки, заставляя тем самым подняться. Я недовольно поморщился, но противиться не стал. Я никогда не любил боль. А эти животные с радостью причиняли ее мне.
Мы шли по коридорам, правда, разглядеть обстановку у меня не получалось. Зрение у меня было совсем отвратительное. Так что я даже и не пытался оглядываться по сторонам. Смысла в этом не было. Вскоре мы пришли к какой-то двери и меня толкнули внутрь, сдав на руки другим волшебникам. Я слышал кучу голосов. Они сидели по кругу амфитеатра, а меня посадили на стул с цепями на сцене. Я ухмыльнулся этому и спокойно облокотился на ужасно неудобный деревянный, стул. Зачем мне что-то говорить или оправдываться, когда в этом просто нет смысла? Ведь Дамблдор лично представляет сторону обвинения. А против него никто не будет выступать. Мне даже не позволили нанять адвоката. Видимо, история моего крестного повторяется. Надеюсь, Бродяга верит мне. Жаль, что мы больше не увидимся.
Я ждал начала конца и «очнулся» только тогда, когда в зале стало тише. К трибуне вышел кто-то. Судя по белому облаку вокруг, предположительно, головы — это был Дамблдор. Человек, которому я мог доверить свою жизнь и сделать ради него все. Но не теперь. Мир слишком жестоко снял с меня розовые очки.
— Слушается дело по убийству Седрика Диггори. Обвиняемый - Гарри Джемс Поттер. Сторона обвинения - Альбус Дамблдор. Сторону защиты представляет сам обвиняемый.
Я ухмыльнулся. Как будто у меня есть выбор.
— Согласно осмотру тела убитого и палочки подозреваемого было установлено, что убийственное проклятие было произведено именно палочкой Гарри Поттера. Так как данное заклинание может произнести только сильный маг и чужой палочкой при этом воспользоваться невозможно, потому, что она просто не сработает, мы можем сделать вывод, что мистер Поттер сам проклял Диггори. Данные по осмотру палочки и ее свойствах предоставлены Оливандером, создателем данного артефакта…
Чертовы лицемеры. Они ведь знают, что мы с Волдемортом владеем родственными палочками, и для нас не проблема применить их. Но, судя по дуэли на кладбище, не против друг друга.
— … так что вывод вполне очевиден. Гарри Поттер виновен. Что вы можете добавить, мистер Поттер, по данному делу? — спросил меня старик.
Очень жаль, что я не мог разглядеть его лицо. И особо меня огорчает, что не могу в него плюнуть. Я криво улыбнулся и заговорил:
— Я могу сказать только одно: когда Вы узнаете правду, то я буду так же мертв, как и Седрик. А если мне повезет, и я снова выживу, но только для того, чтобы стать убийцей. Вашим палачом, профессор. Я не забуду.
Он наложил на меня Силенцио и снова заговорил:
— Занесите в протокол слова обвиняемого, как угрозу судье. Добавит вам вины, мистер Поттер.
Как же я его ненавидел в этот момент. Моя ненависть к Темному Лорду казалась такой мелкой и детской, по сравнению с тем, что я испытываю сейчас.
— Раз мы больше ничего вразумительного от мистера Поттера не услышим, то предлагаю перейти к объявлению наказания.
Все согласно загалдели. А я мог только улыбаться. Это последний час, а может и меньше, пока я не чувствую подавляющего влияния Дементоров. Но я обречен. Прости, мама, я плохо распорядился твоим даром и жертвой. Мне было так горько в тот момент.
— Гарри Джеймс Поттер приговаривается к пожизненному заключению в Азкабан за применение третьего непростительного проклятия, которое повлекло за собой смерть волшебника. Помимо прочего он обвиняется в угрозах в сторону судьи Визенгамота. В связи с этим мистеру Поттеру запрещены посетители или любые другие действия в его сторону, которые могут быть направленны на улучшение его условий на период заключения в магической тюрьме. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Магией закрепляю.
Загорелась вспышка, и весь зал радостно загудел.
— Конвой, - продолжил Дамблдор, - отправляйте преступника в тюрьму.
Ко мне подошли, сняли цепи, которые меня удерживали в кресле, и потянули за наручники вверх. Я не сопротивляясь, встал и просто шел между магами. Мы шли в сторону лифта, и зашли внутрь. Поднявшись наверх, мы вышли в огромный холл. Рассмотреть все не получалось. Нас осветило множество вспышек колдокамер, и вокруг сыпались вопросы. Я молча улыбался. Они не заслуживают моих слов.
Мы вышли к каминам, судя по зеленоватым вспышкам, и перенеслись куда-то. Это было небольшое помещение, тут пахло сыростью и немного морем. По крайней мере, именно так я этот запах и представлял. Мы вышли за дверь, и я услышал крики чаек. Мы шли по деревянному помосту, судя по всему, это пристань, и вскоре сели в небольшую лодку. Маг взмахнул палочкой, и мы поплыли.
— Поттер, а ты, правда убил этого мальчишку?
Я криво улыбнулся и отрицательно качнул головой. Маг глубоко вздохнул и снова заговорил:
— Не верю я тебе. С чего бы тогда Дамблдор обвинял своего любимца? Наверное, слава свела тебя с ума.
Я ухмыльнулся и закрыл глаза, наслаждаясь последними мгновениями без Дементоров.
— Я слышал, стражи Азкабана на тебя особенно плохо влияют?
Я кивнул.
— Почему ты молчишь?
Я приподнял одну бровь, обратив свой взгляд на мага. Хотя скорее на размытое пятно его головы. Я открыл рот, и из него не вышло и звука.
— Финита.
Я закашлялся и хрипло заговорил. Возможно это последний мой собеседник.
— Они меня ни один раз пытались убить. И каждый раз у них почти выходило.
Он хмыкнул и ненадолго замолчал.
— А почему ты не защищал себя, раз уж говоришь, что не виновен?
Я криво улыбнулся и закрыл глаза.
— Вы серьезно? Меня обвинял Дамблдор. Человек, на которого молится все магическое сообщество. Да я просто пригрозил ему неосуществимой расправой, и он еще сильнее ухудшил мое будущее пребывание в тюрьме. Смысл было тратить нервы и слова? Мне бы все равно не поверили. А сыворотку правды запрещено применять к несовершеннолетним. Забавно, правда? Сажать на всю жизнь в Азкабан можно, а дать зелье - нельзя. А пересмотр дела Дамблдор запретил. Так что у меня просто нет выхода. Надеюсь, я не буду долго жить.
Мой проводник вздохнул и ответил:
— Ты хороший актер, Поттер. Но я все равно тебе не верю.
Я снова улыбнулся и замолчал. Смысл говорить, когда волшебники мне никогда больше не поверят? Я теперь обреченный.
Послышался всплеск, и лодка обо что-то ударилась. Маг, сопровождающий меня, потянул за цепи и я встал. Шагнув на пристань, я сразу же почувствовал холод от присутствия Дементоров. Поежившись, я направился следом за волшебником. Он отвел меня в какую-то небольшую комнату, где меня встретили другие маги. Он пообщался с ними недолго и вышел. В разговор я не вслушивался, пытаясь абстрагироваться от ужасного ощущения присутствия стражей Азкабана. Меня потянули за наручники, и мы пошли за дверь по коридору. Мы долго поднимались по лестнице и вот, наконец-то, меня привели в мою камеру. Мой новый дом. Стражник снял с меня наручники и вышел из камеры, громко хлопнув дверью, закрывая ее.
Я оглядел расплывающуюся в моих глаза комнату и увидел в углу какую-то подстилку. Приблизившись к ней, я вздрогнул от отвращения. Она пахла сыростью и гнилью. Но выбирать было не из чего. Я сел на нее с ногами, и обхватил руками колени.
Мне четырнадцать лет. Через два месяца исполнится пятнадцать. И теперь я всю жизнь проведу в самой страшной тюрьме магического мира. Прекрасно, не правда ли?
========== Глава 1: Воспоминания. ==========
Первый день в Азкабане я провел в беспамятстве. Я даже не успел обжиться в камере, когда меня навестили Дементоры. Повтор третьего курса был болезненный. Самые страшные и болезненные воспоминания из моей жизни заселили мой разум, практически сводя меня с ума. Но я не кричал и не выл, как многие заключенные, которые были недалеко. Хотя говорить друг с другом мы не могли. Связную речь не пропускали стены камер. Это было идеальное место для того, чтобы лишить разума человека.
Сегодня стало полегче и я уже спокойно лежал на ужасной подстилке и вспоминал конец третьего испытания и смерть Диггори:
Мы взялись за кубок одновременно, и нас подкинуло в воздух, завертев по пространству в переносе портала. Знакомое чувство с лета и снова неудачное приземление. В отличие от Седрика, который опять грациозно ступил на землю. Я поднялся на локтях, пытаясь понять, где мы находимся и тут же упал от сильной боли в шраме, закричав. Диггори кинулся ко мне с выражением ужаса на лице, что было большой ошибкой. Послышался ужасающий голос, знакомый мне еще с первого курса: «Убей лишнего». И зеленая вспышка, такого знакомого для меня проклятия.
Затем начался ужас, который привел к возрождению Тома Реддла. Этот ритуал был странным, у меня взяли кровь, а Петтигрю отрезал себе руку, вызвав тем самым у меня довольную ухмылку. Жаль, эта крыса не умерла. Не нужно было останавливать Сириуса. Он выглядел практически так же, как и на втором курсе, из дневника. Разве слегка старше. И с алыми глазами. Выглядело все это довольно жутко. Он накинул на себя предложенную Хвостом мантию и подошел ко мне:
— Гарри Поттер. Ты стоишь на костях моего презренного отца-магла. Какого это, чувствовать себя столь беспомощно и жалко? И ты мой противник? Мой враг? Видимо я был немного не в себе, когда так решил для себя. Но спасибо за твою помощь в ритуале, благодаря тебе я вернул неплохую внешность. Вот что знчит хорошая кровь.
Он отошел от меня и коснулся палочкой метки Хвоста, затем, пока пребывали другие маги, он сделал ему новую руку. На вид из серебра. Хорошо, что очки с меня не спали, и я все видел. Это поможет в дальнейшем. Они долго о чем-то говорили, но мой шрам слишком сильно болел, чтобы я отвлекался на это. Потом этот монстр меня отвязал и дал мне мою палочку, вызвав на дуэль. Закончилось ничьей. Ведь я практически смог сбежать, благодаря призракам появившихся магов, которых убил Волдеморт, но я не ожидал, что рядом с кубком будет кто-то находиться.
Сбежать не получилось. Меня схватили и связали. Лорд подошел ко мне и оскалился:
— Раз уж не получается убить тебя лично, я уничтожу твою душу другим способом.
Потом он взял мою палочку и пустил из нее убивающее проклятие в Диггори. Второй раз. Я не совсем понял смысла этого действия.
— О, и еще. Ни Снейп, ни Каркаров не знают о нашей встрече, я не вызвал их. Не нужно, чтобы кто-то знал о моем возрождении. Посмотрим, как ты выкрутишься в этот раз, Поттер. Убийца Седрика Диггори.
Он отменил связывающее, и передал мне тело Седрика вместе с кубком. Нас утянуло в портал, и мы очутились у входа в лабиринт. Нас тут же обступили маги и увидели, что Диггори мертв. Дамблдор проверил мою палочку и связал меня. Наложив Силенцио. У меня не было даже шанса на оправдание. А когда я рассказывал о Темном Лорде на допросах, меня просто жестоко избивали. Волшебный мир обратился для меня в кошмар.
Так что я лежал и смаковал каждое мгновение своего падения в бездну. Помимо прочего я чувствовал чьи-то эмоции. Видимо у меня действительно есть связь с Темным Лордом. Но, к сожалению, это еще больше привлекало Дементоров. И я снова отключился.
Очнулся я, судя по свету из «окна» в стене, ночью. Я лежал на прогнившей подстилке, на которой бы и собака вряд ли стала спать. И смотрел на небольшой проем, скрытый частой решеткой, но пропускающий воздух и немного лунного цвета. До обхода Дементоров оставалось совсем мало времени, а чувство обреченности уже поселилось в моем сердце.
Азкабан убивает волшебника. А меня просто уничтожает. Надеюсь, я не буду мучиться слишком долго? Вскоре я почувствовал холод и перед глазами снова замелькали самые страшные моменты из моей жизни. Жаль, что Патронус больше мне недоступен. Дамблдор предусмотрел все. Он подумал о том, что во мне может быть достаточно силы для беспалочковой магии и эти изверги надели на меня ошейник, лишающий магической силы. Даже будь я анимагом, не смог бы превратиться. Старик слишком жестко со мной поступил. Хотя тут уместнее слово «жестоко».
Интересно, чем я заслужил такое? Где я оступился? И главное, мне действительно никто не верил. Что же всем сказал Дамблдор, что они просто забыли обо мне все хорошее? Зато то, что я владею парселтангом и победил Темного Лорда в детстве, мне припомнили. Назвав меня его наследником. Какие же волшебники Идиоты. И опять, прав был Снейп. Мы просто стадо Баранов.
Дементоры ушли, оставив меня опустошённым. Я чувствовал слабость и боль. И больше ничего. Ни одной светлой мысли не было в моей голове. Интересно, а если бы я попал в Слизерин на первом курсе, я смог бы избежать этого, или бы был посажен сюда еще раньше? Например, на втором курсе? Было бы очень удобно обвинить в этом меня. Единственный змееуст в школе. К тому же сирота, выросший в ужасных условиях, просто не может стать добрым и светлым волшебником. Лицемеры.
Я вдохнул и повернулся набок, сжавшись в комочек. Кого я обманываю? Мне просто хочется скорее умереть, чтобы наконец-то встретиться со своими родителями. Мысли в голове бегали весьма хаотично, и все это выглядело немного безумно, если бы кто-то узнал, о чем я размышляю. Мне было холодно. Одеяло мне не выдали, из-за запрета Дамблдора. Кормили дважды в день, что было не так уж и плохо. Я был приучен к простоте в пище. Так что сухарь и похлебка не были для меня слишком ужасным блюдом. Благо, воды было много.
Вскоре я понял, что лежа на этой подстилке я не согреюсь и принялся ходить по камере. Я знал, конечно, что если заняться спортом, то я смогу согреться, но я был слишком слаб для активных действий. Хоть я и понимал, что это скорее эмоциональная усталость, но преодолеть этот барьер просто не мог. Я, обречено вздохнув, вернулся на подстилку и снова свернулся в клубок. Не думаю, что меня спасут мысли о моей невиновности. Мне ничего не поможет. Хотя, возможно Волдеморт придет в Азкабан, чтобы освободить своих последователей и убьет меня? Ведь моя магия заперта, и я ничем не смогу ответить ему. Какой же я жалкий, Мерлин.
Размышления скакали с одного на другое, я терял нить реальности, так что вскоре я погрузился в неспокойный сон, полный кошмаров. Неужели я больше никогда не смогу спать спокойно? Скорее всего нет. Чертов Директор!