Мальчик почувствовал, как что-то крепкое схватило его под руки, да так, что невозможно было даже пошевелить руками. Оказалось, что по обе стороны от него уже находились те двое. Их рук не было видно, так что оставалось непонятным, чем они держали Диму. Однако хватка их была чудовищной силы. Дима поморщился.
– Вы кто, уважаемые? – почему-то спросил он, глядя на того, кто отдавал приказы.
– Мы слуги его величия, – шепотом, но с заметной ноткой гордости ответил тот, – ты не имел права сюда приходить, ты неверный! – теперь уже с оттенком ненависти выдавил он.
– А что это я неверный? – попытался оправдаться Дима. Часто в моменты опасности он вдруг решал, что все происходящее только сон, а значит и бояться нечего. Такая особенность часто ему помогала в жизни, – вы что, экстремисты, так, может быть, это вы неверные, а не я? – В следующее мгновение он взвыл от сильной боли в руках. Наверное, обиженные его словами, те двое еще сильнее сжали свои невидимые тиски. – Ну, ну, отпустите, – уже жалобно воскликнул мальчик.
– Ты представитель низшего мира и не имеешь права являться сюда, – заговорил устрашающе медленно, видимо, чтобы мальчик не переспрашивал, третий, – Твой помощник уже наказан.
– Как? – воскликнул мальчик.
– Он заточен в черную башню, он не имел права тащить тебя сюда и быть тобой обнаруженным. Эти принадлежности, – он показал чемодан, который был в его невидимых руках, – никогда не достанутся ему, – при этих словах он кинул его на пол, – твой знакомый навсегда останется здесь заперт, как и все остальные ваши помощники. Плохо мы их значит спрятали, – он взглянул на чемодан. Вернее, как было сказано, у них отсутствовали лица, поэтому просто повернул голову в сторону других. Тут же поднялся непонятно откуда взявшийся ветер. Он все усиливался. Одежды у слуг Злодыки начали шевелиться. Потом ветер превратился в темную воронку, которая накрыла чемодан. Вот он уже завертелся все быстрее и быстрее. Потом мальчик заметил, как стало летать все, что было внутри: ключи, книжка и фотографии.
Главный слуга некоторое время смотрел на все происходящее, потом опустил голову. В это мгновение вихрь разлетелся по всей комнате и сверкнул желтым свечением. Принадлежностей, как и чемодана, больше не было видно. Потом стало тихо.
– Все, – сказал главный, – теперь их никто не сможет найти. – Он как бы посмотрел на ошарашенного всем происходящим мальчика. – А ты отправишься с нами в замок.
– К Злодыке? – вырвалось у Димы.
– Замолчи, – перебил его говорящий слуга, – не смей произносить его имя своим неверным языком. Да, ты отправишься прямиком к нему. Именно вы, живые, поддерживаете его силы, ваша энергия. Ее он употребляет так же, как вы пищу. Все здесь держится благодаря ему.
– Так этот же мир – копия нашего, все, что строим мы, появляется здесь, – не выдержав, теперь уже перебил мальчик, – поэтому все держится благодаря нам. Разве не так?
– Молчи, презренный! – выкрикнул устрашающим грубым шёпотом тот, – скоро узнаешь, как … – он засмеялся, хотя это больше было похоже на покашливание, подняв к потолку голову.
В это время на стене стал появляться большой, от пола до потолка, полукруг. Вскоре он залился синим светом. Поверхность его напоминала жидкость, которая слегка дрожала. Этакая огромная ванна, или джакузи, только вмонтированная в стену, и вода не выливалась.
Понимая, что сейчас его впихнут в этот портал, (ну а как еще можно было его назвать?) Дима решил во что бы то ни стало потянуть время, пока можно будет найти какие-то пути для спасения.
– Подождите! – крикнул он, – А вы получаете зарплату за свою работу?
Красный капюшон повернулся к мальчику и замер. Наверное, пытаясь понять вопрос Димы.
– У нас здесь другие ценности, – сказал он, объясняя глупому и ничего не знающему ребенку, – мы живем за счет силы и энергии великого Злодыки. Все здесь держится благодаря…
– Да я это уже слышал, – перебил его Дима, – а правда, что если бы мой домовой смог открыть все двери и выйти наружу, он бы стал свободным?
– Ха-ха-ха, – снова засмеялся тот, – это невозможно, даже если бы он сумел открыть эту дверь, то замок на зеркале не выпустил бы его. Даже если бы он и прошел это, то собака уж точно не даст ему выйти. Они только думают, что это возможно, но все ошибаются. Эти ваши помощники, они такие примитивные существа. Зачем они только вам помогают – не могу понять? Но чтобы вы стали служить им, это уже совсем невозможно.
– Так нет же, мне интересно, если бы он вышел, ну, теоретически просто, он бы стал свободным?
– Да, только этого не может быть, никогда не было и не будет, – сказал тот. Причем ему явно начинало нравиться разговаривать с мальчиком и доказывать ему свою правоту, пугать его и показывать свое превосходство. – Раньше, до того, как мы захватили этот мир, они были свободные, делали, что хотели. Но Злодыка поставил этому конец. Если уж они так дружны с вами, то пусть и поставляют нам вас. Ваша энергия очень полезная. Помощники и сами не догадываются, что мы знаем обо всем, что тут происходит, о чем они говорят и думают. Это они не могут теперь общаться друг с другом и делиться новостями. Да, полностью закрыть их мы тоже не можем, все же законы мира таковы, поэтому и придумали эти принадлежности. Раскрой все секреты и иди. Только это невозмож…
– Да я и это давно понял, – перебил Дима, – значит вы ждете, чтобы домовые ошиблись и были обнаружены нами. Тогда они вынуждены брать нас сюда. Зачем?
– Потому, что мы знаем, и слышим, и видим все в обоих мирах. Единственное место, к которому мы не имеем доступа, – эти запертые комнаты. – Он снова рассмеялся, – конечно же, это не так, от нас ничего невозможно утаить. Ладно, ты уже понял, что мы всесильные, этого достаточно, пойдем. – он кивнул помощникам, и те начали двигать мальчика к порталу.
– Тр-тр-тр, у меня к вам предложение! – снова взвизгнул тот, и процессия остановилась, – очень выгодное.
Главарь смотрел на мальчика и ждал. Вот только Диме совершенно ничего не лезло в голову. Не было никаких мыслей. А нужно было что-то придумать, чтобы еще хоть немного задержать этих «верных».
– Что ты хотел сказать? – не выдержав ожидания, спросил вскоре слуга, – там, он кивнул в сторону перевернутого таза, у тебя уже не будет возможности говорить.
– А давайте дружить семьями, – ответил неуверенно Дима. Он прекрасно понимал, что это предложение было самым бредовым, что можно было бы сказать в данной ситуации. Просто что-то говорить было необходимо, а ни слов, ни мыслей не было.
Главный страж молчал, он окинул мальчика безликим взглядом с ног до головы.
– У нас нет семей и не было, да и не может быть, – наконец ответил он, – они нам просто не нужны, все мы индивидуальны, – он посмотрел в сторону, подбирая слова, – да и в любом случае дружить с неверными – это ниже нашего достоинства. Вы просто еда для нас, ею и останетесь. Хватит отвлекать меня разговорами и…
Он снова не договорил, но только Дима был тут ни при чем. Почти. По комнате разлетелись оглушительные раскаты тяжелого рока. Так как телефон, где и сработал будильник, находился у Димы в кармане брюк, то первыми от него отскочили конвоиры в красных формах. Они отстранились, отпустив руки мальчика, и начали пятиться в разные стороны. Ведущий слуга Злодыки резко обернулся и тоже стал медленно ползти назад, то есть к своему порталу. Правда про существование его в тот момент он, скорее всего, забыл, так как, сделав пару шагов, сам попал в него, в падении, пытаясь ухватиться за края, он еще что-то крикнул и исчез в синей пленке. Только видно было, как подпрыгнул его балахон, показывая все содержимое. А именно – черную пустоту. Двое других забились в углы комнаты и бочком, медленно двигались тоже к дыре в стене.
А вот Дима не испугался, он наоборот глубока вздохнул и с улыбкой смотрел на необычные передвижения незваных гостей. Вскоре оставшиеся в комнате все же придвинулись к отверстию и быстро, словно за ними кто-то гнался, одновременно прыгнули. Столкнулись правда при входе, но с трудом все же пролезли и быстро пропали.
Мальчик же, проводив их веселым взглядом, повернулся к шифоньеру и, напевая песню, рингтон из которой и спас его, шагнул в него и тоже пропал.
Снова раздался грохот, и мальчик с орущим телефоном в кармане, запнувшись о что-то, вывалился из шкафа. При этом сорванный с вешалки пиджак отлетел куда-то на кровать. На лету от него отвалились металлические плечики, которые, сделав небольшую дугу в воздухе, угодили точно в светящуюся лампочку, при этом, конечно, разбив ее. Посыпались искры, и раздался топот за дверью.
Вскоре дверь распахнулась и в свете луны Дима увидел родителей. Папа судорожно щелкал включателем, но свет все отказывался зажигаться. То, что лампа была разбита, сразу увидеть не получалось, поэтому он какое-то время верил в успех своего действия.
– Там нет лампы, – поднимаясь и пытаясь придать голосу спокойную интонацию, проговорил Дима.
Вскоре родители и без света привыкли к полумраку комнаты и стали все различать. Они вдвоем, запинаясь о разбросанные вещи, подошли к сыну.
– Ну что еще случилось, – сказал растерянно, сдерживая эмоции, отец, снова шкаф помешал? Надо его к чертям утащить отсюда, а то он все время с тобой сталкивается.
– Ты в нем хочешь спать что ли, лечь или что? – спросила осторожно мама, – или ты запнулся о вещи, надо было мне их сразу подобрать.
– Ну ты же не знала, что Дима снова начнет ходить тут, вместо того, чтобы спать спокойно, да и нам позволить, – попытался ее успокоить муж.
– Да нет, ничего такого, – промямлил Дима, он не знал, что ответить на все это.
– А где твой чемодан? – спросил папа, – или в этот раз ты решил его в шифоньерное путешествие не брать? – он всматривался в пол комнаты в поисках черной коробки. – А лампочку зачем разбил? Это энергосберегающая была, дорогая в общем-то, с твоей зарплаты высчитаем, – с наигранным недовольством, сквозь улыбку добавил он.
– Нет чемодана… – ответил на первый вопрос сын, – да при чем тут он, давайте спать, все хорошо! – закончил уже ободряюще он.
– Нет – отрезала мама, – теперь ты разденешься и ляжешь при нас. Мы никуда не уйдем, да, папа? – она повернулась к мужу.
– Да, дорогая, – как-то уже не очень разделяюще ее позицию, ответил тот. Наверное, ему тоже нужно было спать, так как уже очень скоро нужно вставать и ехать на работу.
Короче говоря, подгоняемый родителями, Дима быстро разделся. Они в это время собирали и развешивали обратно одежду в шифоньер. Потом Дима лег, а родители пожелали ему спокойной ночи. Прозвучало это как-то бескомпромиссно утвердительно, и они ушли к себе.
Мальчик лежал и смотрел на шифоньер.
– А что, если они вернутся за мной? – думалось ему, – вот придут и заберут меня ночью во сне. Что тогда? Родители проснутся утром, а сына нет, пропал в неизвестном направлении. Хотя нет, по открытым дверкам шкафа они поймут, куда скрылся ребенок. Как тогда меня будут искать? – засыпая, сказал шепотом он и отключился.
Какая странная картина – я стою в поле. Сзади, вдалеке, видны редкие огоньки домов. Как в такую темную ночь кто-то еще может не спать? Впереди совсем ничего не видно. Луна светится, только от нее не исходит ни малейшего света. Она просто висит, словно нарисованная, и все. Как я оказался в поле ночью, ничего не понимаю. Куда идти: обратно, в смысле, к огням, откуда я, вероятно, и пришел, или вперед?
Мальчик потоптался на месте, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. При этом себя он видел раздетым, таким, как лег спать, после ухода родителей.
– Ну тогда понятно, это просто сон, – догадался Дима, и ему сразу же стало легче, – поэтому-то и не холодно здесь совсем, хотя ночи должны быть довольно прохладными в это время года. Все же уже не лето и половина листьев с деревьев осыпалась.
– Но тут совершенно ничего не видно, – Дима прошел несколько шагов вперед, – нет, это движение во мраке не лучший вариант. Вдруг там, впереди, какой-нибудь обрыв? Мне ничего не видно, а поэтому я легко смогу угодить туда. А если там какое-нибудь дерево, то тоже мало приятного, бац и встречусь с ним лбом.
Он снова посмотрел назад. – Так, если там деревня, где и наш должен быть дом, то получается, что я мог оказаться только в поле, которое начиналось по правую сторону от нашего дома. Насколько я помню, там ничего нет, в смысле деревьев, оно просто голое и ровное поле. Скорее всего, пшеницу или то, чем оно было засеяно, уже убрали, и вот я здесь.
Он сделал еще несколько шагов вперед:
– Может, у меня лунатизм, или как оно называется? Когда по ночам ходят, могут даже по проводам, крышам и всяким таким опасным местам. Раньше не замечал у себя таких наклонностей. Нет, подождите, раз я об этом думаю, то значит не могу спать. Или сплю, все же?
Дима покрутился вокруг своей оси, пытаясь вглядываться в черную даль. Однако кроме редких огоньков сзади, где находились дома, ничего видно не было. Он снова потоптался и стал зачем-то растирать руки ладошками. Холодно не было, но стоять раздетым в поле ночью должно быть холодно. Вообще, стоять ночью в поле раздетым должно быть не нормально по определению.
– Да, скорее всего, просто пробежали по коже мурашки. Лучше бы они бежали в сторону дома. Туда, наверное, и надо идти. Если я в этом самом сне был и проснулся, то другого варианта быть не может, надо идти домой. Конечно, придется разбудить родителей. Как же я войду, отец ведь всегда запирается на ночь.
Он снова зачем-то сделал несколько шагов вперед, посмотрел на беззвездное небо и остановился:
– Так, а как же я тогда вышел? Надо было открыть дверь, только тихо. Я и это сделать не смог бы, там огромный крюк, на который запирается дверь в дом, так просто открыть мне бы не удалось. Там нужна недюжая сила, он очень туго открывается и закрывается. Как-то я поиграл с ним, ради интереса. А на второй двери щеколда. Хотя ее открыть было бы не так сложно.
Он снова посмотрел вверх, пытаясь найти хоть одну звезду.
– Но нет, я же во сне был. Ой, все, отстаньте от меня, я домой хочу, не представляю, что тут делать. В общем, если я спал, пришел сюда и проснулся, тогда только идти домой.
С этой мыслью Дима развернулся в сторону огней и попытался сделать шаг к ним. Тут же внезапно все пропало и стало очень светло от яркого солнечного света
4 Поиски «П» и тайны подземелья.
Необычайно яркий свет врывался в комнату через окна. И было не просто очень светло, а еще и невыносимо жарко. Все в комнате словно светилось в ультрафиолете, отражая его. Дима открыл глаза и сразу же перевернулся на другой бок. Его лицо так нагрелось на солнце, что нестерпимо хотелось пить. Получается, что пока он спал, лучи через не задёрнутую занавеску грели его кожу, которая оказалась незакрытой тонким белоснежным покрывалом.
– Надо будет в следующий раз шторы закрыть плотно или под покрывалом спать полностью. Похоже, что наступило бабье лето, только тогда осень становится не по-обычному жаркой. В это время ее совсем не смущают пожелтевшие листья. Лето словно пытается повернуть время вспять. Только ничего из этого не получится дельного, все равно придет зима… Так что единственное, что сделало это невыносимо-яркое не по-осеннему солнце, это только меня разбудило, – подумал еще сонный мальчик и все же сел на кровати.
Мамы нигде слышно не было, ну мало ли где она может быть. Дима наконец встал и оделся. Что снилось, он не помнил, да и, похоже, забыл о ночном противостоянии и необыкновенном спасении с помощью гаджета. Хотя, по мере того, как он все больше просыпался, туман понемногу рассеивался и воспоминания оживали.
– Точно, – шепотом крикнул он, – это сон был или нет? Помню, что меня накануне ночью чуть было не затащили эти безногие в дыру в стене. Все словно бы не со мной было, – он взялся руками за виски, пытаясь вернуть яркость тех событий, – не помню. Короче, – сказал он, уже проходя на кухню к умывальнику, – в следующий раз, если что-то такое случится, обязательно запишу все в тетрадь с пометкой: «Это было на самом деле».