Мой домовой - Михаил Сергеевич 4 стр.


Но только не в голове у мальчика. Там бешено и оглушительно бил пульс. Что-то шумело и звенело.

– Наверное, такие чувства испытывает солдат во время боя, когда где-то рядом взрывается снаряд, – подумалось ему. Еще немного погодя, ничего не понимая, он озирался по сторонам. Затем все же дыхание стало восстанавливаться. Мысли тоже начали приходить в порядок.

– Тут что-то не так, – сказал он громко, – теперь уже я в этом не сомневаюсь. Потом быстро прошел вперед, к тому месту, где недавно оставил найденный чемодан. Тот лежал на месте. Ну, наверное, на месте, никто не запоминал очень уж старательно эту позицию, главное, что он был. Не открывая его, Дима взялся за ручку и хотел уходить. Но оказалось, что в руке он крепко сжимал оторванную ручку, чемодан же беззвучно упал на опилки.

– Да чтоб тебя! – почти взревел юноша, схватил обеими руками чемодан и ринулся к выходу. Выглянул наружу. Там все казалось, как прежде.

– Наверное, проще будет скинуть сверху этот проклятый чемодан, чтобы он не мешал мне спускаться. – думалось ему. – Зачем мне вообще весь он, если нужно только ключи? Нет, нет. Если вдруг что-то еще пойдет дома не так и придется лезть за остальными принадлежностями… Точно, именно это слово произнес домовой в моем сне.

Дима вспомнил это и немного удивился. Уж больно современным было слово.

– Да как бы они ни назывались, но в следующий раз я за ними не полезу. Поэтому пусть все сейчас будет сразу.

А как же тогда слезть? Руки-то заняты, отпускать его мне тоже не хочется, вдруг он при падении пройдет сквозь почву прямо до земного ядра. Ему почему-то вспомнилась зимняя горка и как он любил катиться с нее, сидя на портфеле. Блин, ну это же не горка. Слишком уж маленький угол, на первой же перекладине я полечу головой вниз, параллельно лестнице.

Он замотал головой, не соглашаясь с этой версией.

– Лечь бы и отдохнуть, в таком положении всегда появляется больше мыслей. Точно! Можно же взять руками, как бы лечь на него и съехать вниз. Чемодан будет цепляться за перекладины, ломать их или нет, это без разницы, главное, чтобы замедлялось движение. Ногами можно тормозить, задевая за них же. Так можно попробовать. Если же выдумка окажется неудачной и вся конструкция разломается, то есть шанс, что произойдет это, когда я буду уже на безопасной высоте.

Еще немного подумав над своим планом, Дима спустил ноги на лестницу, так, чтобы внутренней стороной кроссовок цепляться за края перекладин. Потом подтянул к себе чемодан, он как раз хорошо помещался на лестнице. – Я готов, наверное, – прошептал Дима и сделал шаг вниз, все еще держась рукой за выступ на чердаке. Затем он отпустил руку и взялся за чемодан. При этом он отвел ноги от лестницы, но, чувствуя, что сползает, вернул их обратно, цепляясь за выступы ниже. Один проем оказался благополучно позади. По тому же принципу он спустился еще немного, но потом обувь не смогла зацепиться за лестницу, и Дима, сорвавшись почти в свободное скольжение, лежа грудью на чемодане, быстро спустился до земли. К счастью, было уже совсем невысоко.

– Рискованный, авантюрный, безбашенный план! – воскликнул мальчик уже внизу, – но он удался! Прихрамывая и прижимая грязный чемодан к футболке, словно дорогой трофей, он пошел к входной двери.

– Что за грохот был там? – крикнула испуганно мама, едва увидев Диму и подбегая к нему.

– А, так это были птички, просто птички, – измученным голосом, покачиваясь, в грязной, местами порванной одежде, ответил он. Чемодан без ручки, с висящими лоскутками оторванной обивки он так же крепко прижимал к груди.

Нет, мама вовсе не ругалась, а просто спросила, с какой горы я свалился. Пришлось объяснить, что в этом чемодане есть ключи, которые, возможно, подойдут к шифоньеру и наконец откроют его.

Пока я стоял в тазике за приоткрытой дверью в сенях и отмывался, мама поставила находку, предварительно обтерев ее от пыли и грязи, на стул, сама же села на другой и приготовилась к просмотру его содержимого. И тут случился очередной сюрприз, которому я совсем не удивился – чемодан, дать бы ему в жбан, оказался запертым.

Мама удивленно посмотрела на меня и спросила, откуда я мог узнать, что внутри есть ключи. Пока я придумывал ответ, она просто взяла и потрясла чемодан. Раздалось звяканье. После этого она показала, что отвечать уже не нужно, так как она догадалась сама.

– Придется ждать папу, – сказала она и, мне показалось, даже облегченно вздохнула.

К этому времени я уже закончил помывку и пришел маме на помощь. В разных фильмах видел, как подобные чемоданы открывали ножами или вилками. Правда вилку мне не дали, но нож выделили. Здесь я выступил в роли настоящего медвежатника. И, надо сказать без ложной скромности, у меня это получилось. Примитивные замочки легко поддались. Вскоре сначала один, а потом и второй замок открыли свои секреты.

Внутри оказалось все, что я и видел ранее. И это даже было странно. После всего, через что пришлось пройти, чтобы достать это сокровище, можно было бы ожидать все что угодно. Например, увидеть страшного джина, который бы с урчаньем вылез наружу. Или демона зла, пышущего огнем, ну или хотя бы маленького смешного чертика. Но не было никого. Как и раньше, там вперемежку лежали фотографии, книжка и связка ключей. Сначала мама мельком взглянула на черно-белые фото и, никого не узнав, положила аккуратно на место.

Книжка тоже привлекла ее внимание, только вовсе не своим интересным содержанием, а отсутствием его. Ни снаружи, ни внутри на ней не было ничего. Листочки просто отдавали желтым от старости оттенком, и все. Я взял книжку из маминых рук и полистал. В прошлый раз как-то не акцентировал на этом внимания и даже теперь не могу ручаться, что там что-то было. Тогда я просто ее открыл, понюхал и закрыл. Был полумрак, поэтому на отсутствие или присутствие текста просто не обратил внимания.

В итоге мне ничего не оставалось, как пожать плечами и тоже удивиться. Все страницы в книге были чистыми. Пока я листал ее и удивлялся, мама взяла ключи. Было их там штук двадцать на крупном кольце, они перезванивались как большие и маленькие колокольчики. Вскоре она нашла подходящий ключ. Вместе мы последовали в мою спальню. Открыть шифоньер я вызвался сам, просто мне было очень интересно. Мама спокойно передала мне связку. Мы затаили дыхание, я благополучно всунул ключик в замочную скважину и легко повернул.

Искр не было, как и приятной мелодии, что звучит, когда на игровом аппарате выпадает одинаковые картинки в линию. Дверка легко открылась.

После этого мама улыбнулась, поздравила меня с победой над тайнами шифоньера и не спеша отправилась на кухню, продолжать прерванное занятие.

Я же осмотрел шкаф изнутри с внимательностью ищейки, но ничего нового не обнаружил. К великому моему разочарованию, потайной двери там не оказалось. Все вещи, повешенные мною ранее днем, точно так же и висели. Другая одежда лежала на полочках. Все было в порядке. Вот так! Да, моему разочарованию не было предела. Столько всего случилось сегодня странно-необычного, что обязательно должен быть сказочный финал. Должен быть, но его не было. Похоже, что все случившиеся фокусы, оказались просто нелепыми случайностями.

Вечером пришел папа и вкрутил везде, где было нужно, яркие лампочки. Поэтому мы допоздна сидели на кухне и разговаривали обо всем. Как я ни просил маму не говорить про странности, которые преследовали нас, она все равно не удержалась и сквозь смех рассказала папе. Мне же было невероятно стыдно, я и сам не знаю почему, ведь о происходящем на чердаке никто не знал. Наверное, было неудобно за обманутые ожидания. Папа быстро посмотрел содержимое моей находки, потом просто отдал мне. Часов в 12 ночи мы разбрелись по своим комнатам и притихли. Я же во что бы то ни стало хотел попробовать последний шанс, последнюю попытку, после которой уже окончательно успокоюсь. А именно, ночью, когда все уснут, попытаться все же пройти в шифоньер. Ну а вдруг? В крайнем случае, можно подумать, что мне просто спать не хотелось. Короче, лег я на застеленную кровать в одежде и принялся ждать.

3 Красный цвет не всем к лицу, а один в поле не воин

Часы на телефоне показывали половину первого ночи. Я лежал по-прежнему на кровати и играл на сотовом в «Гоночный симулятор». Свет включать не стал, так как свечения от телефона вполне хватало, чтобы видеть все в комнате. За стенкой уже слышалось спокойное дыхание спящих родителей. Мне тоже хотелось спать, но желание проверить историю с домовым и развеять ее, как дурной сон, или подтвердить, брало вверх. Так, чтобы ненароком не заснуть, надо бы будильник на телефоне установить. Ну, скажем, на часик-полтора позже. Пусть будет на два. Этого должно хватить наверняка. Тут ведь главное, знать, что сигнал будет, поэтому чтобы не напугаться самому и не разбудить родителей, придется себя заставлять не спать.

Дима установил все, как задумал. Музыку он решил выбрать самую громкую и пугающую – своего любимого рок исполнителя. После чего закрыл глаза и спокойно начал размышлять о дальнейшем, не боясь уснуть. Некоторое время, ни о чем особо не думая, он пролежал молча. Потом начал дремать, от чего испугался и, как и планировал, проснулся.

Брр, не спи. В прошлый раз была ночь, сколько точно времени, я не помню, хотя нет, вроде бы примерно столько же. Значит пора. Что-то защекотало в животе. Вот такое часто бывает, когда тебя вызывают к доске читать наизусть стихотворение. Ну такая охватывает неловкость, что не знаешь куда деться. Вот и сейчас.

– А, была не была, – шепотом проговорил Дима и медленно поднялся с кровати. – Вот бы тот дедушка, если он есть на самом деле, сам ко мне зашел. И все, никаких нервов. На тебе чемоданчик со своими принадлежностями – и всего доброго. Так нет же, иди и проверяй. Всё нужно делать самому.

Дима взял со стола приготовленный чемодан и аккуратно, чтобы не зазвенели ключи, засунул его под мышку. Свет он тоже решил не включать, луна через открытую занавеску светила ярко. Телефон мальчик положил в карман трико, решив, что это на всякий случай, вдруг придется быстро что-нибудь подсветить.

Вот и таинственный шифоньер, – он подошел к нему и в нерешительности остановился, потом медленно открыл створки. Внутрь не попадал свет от ночной владычицы небес, поэтому там было темно, хоть глаз выколи. Да хоть оба!

– Так, значит, я шагаю – и все, или прохожу в тот другой мир, или нет. Если нет, тогда просто ложусь спать и поминай как звали. Больше не верю ни в легенды, ни в мифы, хватит, все это всего лишь нелепые предрассудки. Хотя нет, мне же никто об этом не рассказывал, а самому привиделось или приснилось.

Хорош болтать, если не хочешь, то не иди, раздевайся и спи. – как бы поставил точку в своих полуночных размышлениях у шифоньера мальчик. Было ему не то чтобы страшно, скорее стыдно за свой страх, глупая ситуация, если посмотреть со стороны.

Он махнул свободной рукой, раздвинул вещи в обе стороны и сделал шаг в черную пасть шкафа.

Через секунду раздался страшный грохот от удара по задней деревянной стенке. После чего с неменьшим шумом оттуда вывалился взъерошенный и испуганный Дима, вместе с горой вещей, что раньше спокойно висели на плечиках. Чемодан же отлетел в сторону и остановился, грохоча, у ног отца, который в мгновение ока прибежал из своей спальни и включил свет. Следом пришла в ночной пижаме мама. Родители смотрели, прищурившись от яркого света, на лежащего на полу сына и не знали, что предпринять.

– А ты что тут затеял, сына? – спросил все же отец и, подойдя, помог подняться ошарашенному ребенку.

– Почему ты в одежде? Тебе холодно? – спросила сонная мама.

– Я, я, в общем сквозняк, землетрясение, – пробубнил сбивчиво Дима и опустил голову.

– А, так ты решил в шифоньер спрятаться как в бункер, – ответил отец, понимая нелепую выдумку сына, – так не поможет, мог бы меня спросить.

– Может, он вещи примерял школьные, – глядя на одежду сына, заметила мать, – а чемодан хотел просто положить туда. Это все, что я пока могу придумать. Ну, что молчишь?

– Да, все так и было, – сказал, не поднимая головы, Дима.

Обманывать родителей он не любил, только что тут еще оставалось? В приличной одежде, которую надевают на выход, он лежал на полу возле открытого шифоньера.

После этого отец еще спросил, не ушибся ли сын, и, узнав, что все в порядке, посоветовал ложиться и не выдумывать небылицы. Затем они вышли.

Дима проводил их виноватым взглядом, потом аккуратно, стараясь не шуметь развешал всю упавшую одежду. Можно было бы ее, конечно, и оставить на полу до утра. Наверное, так решила мама, потому что не стала сразу же ее развешивать, как увидела такой внезапный бардак.

Вообще было очень странным, что они так спокойно отреагировали. Словно Дима каждую ночь вот так выпадает из шифоньера. Наверное, папа с мамой просто уже основательно спали, и поэтому, убедившись, что с сыном все в порядке, решили сейчас не тратить время, а продолжить досматривать сны, логично решив, что обо всем можно спокойно поговорить и завтра. Да это и было на руку Диме. Одно только оказывалось ясно – что проход не удался.

Когда мальчик развешал всю выпавшую одежду, он напоследок решил все-таки негромко ладошкой коснуться задней стенки шкафа, может быть, просто проверить ее на прочность. Это он и сделал и совершенно неожиданно, уже бесшумно провалился внутрь.

Сделав еще несколько неловких шагов, он остановился возле своей кровати. Вернее, не своей. В комнате оказался, как и у него, включен свет. На кровати сидел дедушка в плаще и смотрел без выражения на гостя.

Сначала Дима, конечно, удивился и даже испугался, но потом быстро взял себя в руки.

– Здравствуй, дедушка, – сказал спокойно он, словно бы и не мучал себя целый день мыслями о реальности всего этого. А значит, и сейчас с первого раза, вполне осознанно зашел в гости.

– Здравствуй, мальчик, – ответил каким-то неестественным голосом тот. Потом встал и повернулся к Диме. Лицо его по-прежнему ничего не выражало, а больше походило на маску.

– Ты принес мои принадлежности? – снова сказал он, но вовсе не вопросительно, а совсем без выражения. На лице его при этом не дрогнуло ни единой мышцы.

Дима немного опешил от такого поворота. Нет, он, конечно, и не думал, что домовой тут же при встрече подбежит к нему, обнимется и поцелуется. Но не настолько же равнодушно! А ведь одежда та же: черный кожаный плащ старого покроя. Из-под него выглядывала бордовая рубашка с расстегнутой верхней пуговицей. Серые бряки и черные кожаные ботинки с тупыми носками завершали его одеяние. Невысокий рост, средняя комплекция и круглая светлая, от поседевших волос, голова с теми же маленькими хитренькими глазками. Дима внимательно смотрел на него и не мог понять, что не так.

– Точно, – крикнул он про себя, – глаза сегодня совсем не такие. Ну это же не показатель чего-то такого, мало ли что?

– Нет, не взял, хотел, но не получилось, – уже успокоившись, сказал он, – принести сейчас?

– Неси, – так же равнодушно сказал домовой и сделал еще шаг к мальчику.

– Ага, я мигом, – полный решительности, ответил Дима и, развернувшись, шагнул в шкаф. Через несколько секунд он так же легко вынырнул оттуда. В руках держал заветный черный чемодан. Его радостный мальчик и протянул просителю.

На лице того при виде нужной вещи вдруг заиграли бурные эмоции. Оно стало передергиваться, глаза расширяться. Он вытянул руки к чемодану, после чего по всему телу пробежала какая-то рябь, словно это было плохое изображение по телевизору. Ну, когда пропадает канал и остаются прыгающие кривые черно-белые полосы. Шумы, кажется.

Тут мальчик понял, что что-то происходит не то. Он сделал шаг назад к шифоньеру и уперся во что-то спиной. Резко обернулся и отпрыгнул в сторону. За ним стояли двое людей в бордовых балахонах до пола и с капюшонами на головах. Их лиц не было видно, вместо этого зияло только что-то черное и пустое.

– Взять его! – уже грубым голосом, точнее шепотом, приказал домовой, вместо которого на него смотрел уже такой же неизвестный в красном одеянии. Ног его не было видно, балахон просто медленно двигался по воздуху на небольшом расстоянии от пола.

Назад Дальше