Только Ардомир не потерпел и этого сопротивления. Раз она отказывалась с ним идти, то он, не задумываясь, решительно схватил ее, поднял на руки и крепко прижал к груди, чтобы унести с собой.
– Помогите! Караул! Я буду жаловаться! Я…вам покажу! У меня тоже…дядя…в государственных советниках. Верховный маг, к тому же!
Тут все замерли. Но ненадолго.
– Я не отступлюсь! – процедил сквозь зубы молодой князь. – А вы, Святейший, мне слово дали!
– И я!!! Не отступлюсь!– взвыла не своим голосом девица. – Такое устрою! Да вы все…никому больше не придет в голову девушек вместо приза победителям скачек отдавать!
– Причем здесь скачки?! – поморщился государь. – Мой племянник мог бы и просто так…
– А впрочем… – оживился тут советник и, нарушив, однако, дворцовый этикет, перебил своего господина. – Можно поступить и иначе, – и хитро так взглянул на правителя, а потом спокойно и доброжелательно на рыжую девушку. – Хотите получить шанс избежать этого замужества, Мариника?
Она недолго думала. Кивнула утвердительно в ту же минуту.
– Хочу! Только не шанс, а вообще, избежать.
– Отлично! – потирал руки мудрый старец.
– Она уже моя! – вскинул выше голову Ардомир и крепче прижал девушку к груди.
– Возможно! Вполне возможно, что и так! Но надо испытать судьбу. А там, как решат боги! – воздел советник руки к лазурным небесам.
– Что это значит? – насторожилась рыжая.
– Поступим, как раньше делали предки. Проведем брачную игру. И спросим мнение богов на этот брак, – понял Святейший задумку своего советника. Понял и одобрил.
– Я не в том настроении, – дернулась всем телом девица, но тут же голос разума сказал ей, что шансов выбраться из ситуации не было, а так же и из рук мужчины, заявившего на нее права – держал он ее крепко.
– Я согласен, – произнес вдруг около ее уха «жених».
– А мне не понятно, что это такое, поэтому не согласна пока ни на что.
Но тут почувствовала, что мужские руки ослабили хватку и начали ставить ее на землю. Это уже воспринялось ею как маленькая, но победа. И у нее появилась надежда, что и дальше смогла бы собраться с силами, с мыслями и победить в этих…в брачных состязаниях, что ли.
– Объясните, а там посмотрим…
И так вышло, что или надо было играть, или сразу под венец, то есть под то самое шелковое покрывало. И обмотаться им так, что на всю оставшуюся жизнь только глаза одни от нее остались бы. Вот, так же, хлопала бы веками, подведенными черной краской, как женщины гарема, что застыли в тот момент рядом мумиями.
– Все поняла, милая? – спросил ее советник, излучая сплошь доброту, после того как закончил излагать традиции предков.
Ровно десять минут понадобилось ему, чтобы разъяснить этой иностранке древний обычай-испытание, да подобрать ей коня. Правила были просты. Жених выбирал невесту, а боги должны были дать свое согласие на брак. Что это значило? Все элементарно и для восточных людей обыкновенно. Оказывается, девушка могла не согласиться и убежать. Вернее, ускакать. А боги, если были против выбора жениха, помогли бы ей это сделать. В данном случае соревноваться должны были девушка, еле сидящая в седле, и победитель сложнейшей скачки. А что?! Решали же не люди, а боги! В этом случае, все могло бы быть.
Мариника посмотрела на кривую усмешку князя и почувствовала холод в конечностях. Как пить дать, догонит, даже, если боги стали бы ей помогать. Такие неутешительные мысли заполонили голову. Но потом она вспомнила, что являлась студенткой пятого, последнего, выпускного, курса университета магических наук. И что с того, что специализировалась на бытовых заклинаниях и зелье варении? Были у нее лекции и по боевой магии. Немного. Но с практическими занятиями. Прислушалась к воспоминаниям, подумала немного над ними, но быстро поняла, что как-то не очень сильно вдохновили.
– А! Все равно другого выхода нет, – решила так и дала согласие на брачное испытание.
И вот к ней подвели коня. Довольно крупного. Подошла к нему и принялась осматривать и ощупывать.
– Не беспокойтесь, Мариника. Все по-честному. Это достойное животное, – смотрел на девушку советник государя прежним добрым взглядом, от которого ей уже хотелось впасть в истерику, еле сдерживалась.
– Да, но конь моего соперника известен на всю вашу страну! – она сжала зубы и покосилась в сторону Ардомира и снова подметила его ухмылку, а еще как он легко взлетел в седло, после чего склонился к уху своего коня и что-то ему прошептал.
– И что с того? Тот устал в предыдущей скачке. Это ли не плюс вам?
– Ладно. Уговорили, – девушка неловко задрала ногу к стремени, но с первого раза попасть в него мыском туфельки не получилось.
– Позвольте вам помочь? – рядом появился евнух.
– Я сама, – зашипела, словно рептилия, и повторила попытку. Со второго раза оказаться в седле получилось.
Уселась, поправила на себе немного шаровары и тунику, что носила на этой практике по требованию принимающей стороны. А потом стащила с головы шелковый палантин-накидку, который вечно норовил сползти с ее пушистых кучерявых волос.
– Ох! Ах! – послышалось тут же со всех сторон. – Что она делает! Открыла лицо и волосы!
Мариника взглянула на жениха и натолкнулась на глаза-щелки. Ему тоже не понравилось своеволие невесты. И что теперь?! К скачке же надо было подготовиться!
– А мне так неудобно! – с вызовом выдала ему ответ. И завязала палантин потом на свой лад. – Так еще ничего…
– По моему сигналу начинайте скачку, – сбоку встал советник.
Но «жених» выходить на позицию не спешил. Он оставался где-то сзади. Это «невесту» нисколько не огорчило. Была бы только рада, если бы вообще там к земле прирос. Как только об этом подумала, так оживила в мыслях заклинание обездвиживания. Наверное, оно подействовало, но только ненадолго: через пять минут ее старта, сзади послышался, все же, стук копыт второго коня о землю. Ну что же, хоть какая, но фора.
И вот началась гонка. Девушка прижалась к шее своего скакуна, как только могла. Понукала его и гнала вперед тоже, как только могла. Но чувствовала, что ее нагоняли, и вот-вот мужская рука должна была протянуться к ней, чтобы стащить со спины коня. И тогда стянула она с себя пояс и бросила его под преследователя. И задергалась, и начала извиваться в тот же миг на земле крупная змея. Шарахнулся знаменитый скакун Ардомира в сторону, и хозяину пришлось его усмирять и успокаивать, а потом снова наращивать темп погони. Что беглянка с этого получила? Немного, но все ее. А вот дальше пошел в ход палантин. Как коснулся он в падении травы, так разрослась перед копытами вороного глубокая канава. Но опытен был наездник и ждал чего-то подобного, когда заметил, как девушка начала стягивать с головы покрывало. Князь рассчитал точно шаг верного коня и послал его в прыжок ровно так, как следовало, чтобы перемахнуть через рваные края препятствия. Перелетел он смертоносную полость в земле и гикнул и подстегнул скакуна, видно, решил, что хватит играться и испытывать судьбу, пора прибирать к рукам ту, что считал уже своей.
За несколько минут достиг цели Ардомир, переложил поводья в левую руку, выкинул вперед и вправо правую, подался телом туда же и ухватил добычу свою за талию. Крепко схватил девушку, так что дыхание у нее перехватило, и дернул на себя, стаскивая со спины ее коня и перекидывая на своего. Хотел уже издать победный клич, только не ожидал, что девица станет сопротивляться и дальше. Мариника впилась зубами ему в плечо, а потом изловчилась и закрутилась, вырываясь из не успевших сжать ее мужских рук. Князь не понял даже, как так вышло, что невеста выскользнула из его хватки и сползла по боку коня на землю. Был момент, что он вздрогнул, испугался, не попала бы под копыта, не переломалась бы, ударившись о землю.
Мужчина резко натянул повод, останавливая коня. Вороной поднялся на дыбы, стал перебирать передними копытами в воздухе, а князь изогнулся на нем, высматривая на земле девушку. И каково же было его удивление, заметить ее фигурку, убегающей в высокой степной траве. Неслась малышка дикой ланью, что было в ней духу. Прыгала через неровности на земле, раздвигала грудью стебли трав, боролась с их попыткой ее задержать. И взыграла кровь в Ардомире, забурлила, пробудила охотничий дух. Спрыгнул он с коня и принялся снова преследовать свою добычу.
– Не уйдешь! – не крикнул ей вслед – зарычал.
Девушка услышала его. Дернулась всем телом и чуть не упала – нога в траве запуталась. Хорошо, что удалось ничего себе не вывихнуть, а то, что немного больно щиколотку стало, так это сущая малость, бежать дальше, ведь, получалось. И она продолжила сопротивляться. Только чувствовала, как быстро таяли ее силы: дышать становилось все тяжелее, а ноги наливались свинцом. Насколько ее еще хватило бы? А тут за спиной услышала совсем уже близко чужое дыхание. Еще миг он ее достал бы. От страха или еще почему, дернулась в сторону. Перелетела через стену высоких трав, чуть ни с ее рост, и обомлела.
– Стой! – всего в нескольких метрах от нее крикнул Ардомир.
Но Мариника не удержала равновесия, замерев на мгновение над крутым утесом, что был высоким обрывистым берегом бурной реки, и полетела вниз.
– Ах! – только и успела выдохнуть и закрыть глаза.
– А, а!!! – взвыл страшный голос где-то сверху над ней, а она уже в следующий миг приготовилась распрощаться с жизнью.
Но у нее была другая судьба. Не иначе, как действительно в происходящее вмешались боги. Ударилась девушка о землю, больно, что даже всхлипнула и как задохнулась, перевернулась раз через голову, но потом потащило ее по крутому уклону на спине. Цеплялись камни за тунику и рвали ее в клочья, оставляли синяки и глубокие царапины на оголившемся теле, но жизни этот спуск уже не угрожал. И появилась у нее надежда, что уйдет от преследования, спасется. Только в следующий момент пришло сознание, что сверху и рядом стали сыпаться камни и земля, и это значило, что мужчина тоже начал спуск.
Что делать? Принялась помогать себе телом и руками, чтобы ускориться. Дальше думала кинуться в реку и отдаться воле течения: вдруг да подхватило бы и унесло далеко, далеко. Вон, каким быстрым и кипучим был бег воды. И в последний момент падения-спуска вскочила на ноги, сделала по ходу стремительного своего движения пару-тройку широких шагов и кинулась, не глядя, в реку. А как упала, так чуть не задохнулась. Вокруг все кипело, бурлило, и не было возможности увернуться от валунов, на которые ее швыряло течение. Раз кинуло – затрещали ребра, казалось, и перехватило дыхание. Два кинуло – приложилась головой, да так, что в глазах потемнело.
– Да куда же ты!.. Шальная! – бросился за ней в воду мужчина.
В себя девушка пришла, когда жених почти что довез ее до тех самых помостов, откуда они недавно с ним стартовали. Она открыла глаза и поняла, что полулежит перед ним на его коне. Одной рукой князь управлял вороным, другой прижимал ее к груди.
– Что случилось? – встретили их расспросами и встревоженными взглядами. – Мы уже думали, что там с вами могло стрястись? Не было, и не было вас все. Народ с праздника разошелся. Шатры многие успели свернуть…
– Ничего страшного. Просто, девица оказалась с бешеным темпераментом, – отвечал Ардомир. – Из-за него чуть шею себе не сломала. Но все обошлось. Только синяков заработала, когда с берега Курыга свалилась, да потом еще воды наглоталась.
– Слава богам! – произнесли сразу несколько голосов.
– Да, слава! И я тебя поздравляю, племянник, с добытой невестой, – захохотал государь. – Или ты передумал брать ее в жены? Покорности-то в ней ни на грамм! Да и возраст… Двадцать два года по нашим понятиям… Это многовато для девушки. Что? Может, откажешься?
– Еще чего! Такую я себе в жены и хотел. Нет, не трогайте ее, я сам, – отказался князь передать девушку на руки слугам. – И обряд свадебный хочу сейчас же.
– То есть? – вскинул дядюшка брови. – Здесь, что ли?! Даже до дворца не желаешь терпеть?!
– Все правильно. Пригласим жреца в мой шатер. Там скрепим брак. Там я с женой и заночую.
– Не слишком ли все поспешно? Не так я представлял женитьбу единственного моего племянника. И что скажет твоя мать?
– А что такого? Если обязательна свадебная церемония, то сыграем ее завтра во дворце.
– Вижу, тебя не переубедить. Ну что же, будь, по-твоему.
Через пару часов в княжеском шатре присутствовали только избранные. К церемонии невесту успели нарядить, причесать и накрасить в обычаях этого восточного народа. Жених тоже сменил наряд и выглядел как всегда молодцом. И стоял он теперь, держа за руку девушку очень похожую на его соплеменниц, так как вся завернута была в алую с золотой каймой верхнюю накидку, и в узкую щелку видны были только ее ресницы на опущенных веках. И не поднимала Мариника глаз, ни когда жрец надевал им на левые запястья брачные браслеты, ни когда скреплял обряд их кровью. Да, было больно, ведь ей сделали глубокий надрез на правой ладони, но она стерпела, даже не вскрикнула и не поморщилась. Потом такой же порез жениха наложили на ее и закрутили их совмещенные руки длинным красным шарфом. На этом все, обряд завершился.
И покинули тогда их свидетели таинства. Тихими тенями успели выскользнуть из шатра и слуги, приготовившие для них брачное ложе и красиво разложившие на нем многочисленные подушки. Молодой муж остался с новоиспеченной супругой. Он жестом показа ей, что желает, чтобы она села на мягкое покрывало. Она поняла и послушалась. Тогда и Ардомир опустился рядом с ней на ложе. Дальше он принялся разматывать шарф, что связывал еще их ладони. Мариника ожидала увидеть кровоточащие раны. Ничуть не бывало. Руки их были целы и невредимы. После этого мужчина расстегнул на ней заколку, скрепляющую конец верхней накидки. Со знанием дела размотал ее всю и снял с жены. Дальше указал на свой широкий пояс с прикрепленной на нем саблей и велел ей снять его с него. Когда жена это исполнила, хотела встать и отнести оружие в угол шатра, но его рука ее остановила. Он сам отложил саблю и пояс себе за спину.
Дальше пришел черед снять с нее верхнюю длинную тунику. Застежка на золотом пояске тихо щелкнула, шелковая ткань заскользила по поднятым вверх рукам, а потом была просто отброшена мужчиной в сторону. И тут он поднял ее лицо за подбородок вверх и потребовал, чтобы она на него посмотрела. Пришлось исполнять. Взглянула в его устремленные на нее глаза и обнаружила, что цветом они не черные, как ей казалось ранее, когда смотрела на него там, на поле и потом на берегу реки, когда вытащил ее из воды. Оказывается, они были цвета темного меда.
– Я обратил на тебя внимание из-за твоих зеленых глаз, – провел муж пальцами обеих рук у нее под нижними ресницами. – Потом заметил огненные волосы. Вот, этот локон, что часто выбивался из-под накидки. Не верти ты постоянно головой от любопытства в разные стороны, мог бы пройти мимо и не захотеть присмотреться к тебе тщательнее.
Он разговаривал с ней спокойно, ровно, и в голосе слышались теплые нотки. Красивое лицо, приятный и какой-то бархатистый тембр голоса, светло-карие лучистые глаза. Не мужчина, а мечта. Какие, интересно у него волосы? И муж как будто услышал ее вопрос. Поднял руки и снял головной убор. Тут же на его плечи упали довольно длинные каштановые пряди. Ну вот, и здесь было не придраться: волосы блестящие, густые и, скорее всего, шелковистые на ощупь. Не успела толком их оценить, как супруг взял и рывком стянул с себя кафтан, а сразу за ним и рубашку. Его голый торс добавил ей напряжения. А мужчина как его почувствовал, и стал смотреть с некоторой суровостью. А может, Ардомир умел читать мысли? Ведь она сравнила его только что про себя с диким зверем, таким же опасным он ей показался. И сразу глаза его сделались строже и внимательнее, а скулы напряглись. И нежные прикосновения его пальцев к ее щекам, бровям и губам не помогли уже девушке расслабиться, так как пришлось тогда держать внутреннюю оборону и не пускать его в свою голову. Если верна была ее догадка, что он менталист, то понятно тогда становилось многое из его поведения.
Но в следующую минуту муж слегка нажал на ее плечо. Она перевела взгляд на его руку и догадалась без объяснений, чего от нее хотел. Ладно, решила ему подчиниться и здесь. Легла на подушки и постаралась быть расслабленной, когда он опустился на локоть рядом с ней. Захотел ее поцеловать? Имел полное право. Мариника перестала сжимать губы и прислушалась к ощущению, вызванному этим поцелуем. Оказалось, что своевольный князь мог быть и нежным. А его запах и вкус? М, м! Вполне! И сразу после такого вывода об удовольствии, что смог ей доставить, распознала смешливую морщинку в уголках его глаз. Вот оно что! Точно менталист! Но эту свою уверенность быстро спрятала за мыслью, которая должна была мужа порадовать.