«Он всегда с ней, – рассуждал Серж. – Но они никогда не целовались на людях. Они вольны в своих желаниях, однако он с большим уважением готов выполнить ее любые капризы. Да и живут они все вместе. Странные отношения. Но, надеюсь, мне не придется ранить их своим вмешательством. И если я все-таки в нее влюблен, то готов бороться за нее».
Он подошел к гостинице, где они снимали этаж. Получив от швейцара за монету уверение, что они дома, со вздохом направился к лифту и через минуту уже мило улыбался матери Мадлен, жал руку ее парню и, немного смутившись, кивал ей самой. «Как она загадочна и легка, – думал Серж. – Ее черные как смоль глаза сегодня смотрят на меня нежно – каждый раз нежнее и нежнее. Когда она ступает, кажется, что летит. Как такая богиня сможет полюбить меня? Черт возьми! Я пойду ради нее в крестовый поход, лишь бы она любила. А я? Способен ли я на любовь?»
– О чем задумался, Серж, мальчик мой? – прервала его мысли мать Мадлен. Серж слегка вздрогнул.
– Мадам Антуанетта, вы, как всегда, проницательны, – улыбнулся Серж. – Я думал о крестовом походе, статью про который читал недавно.
Это не было ложью. Крестовыми походами он был увлечен с детства. Да и не мог же он признаться в своих мыслях! По меньшей мере она посмеялась бы над ним, а затем запретила бы Мадлен с ним встречаться.
– Неужели… – госпожа Антуанетта прищурила глаза и хитро улыбнулась. – Неужели крестовые походы совершались из-за неурядиц сердечных?
Серж покраснел. Капельки пота выступили на лбу. Он взглянул в глаза женщине, которая каким-то невероятным образом узнала о его чувствах, а может, и мыслях.
– Ну не смущайтесь, молодой человек, – с иронией сказала она. – Не стоит обращать внимание на выдумки старой женщины, – она налила немного сока, добавила льда и протянула Сержу.
Он с легким поклоном принял бокал и начал жадно пить холодный напиток, чтобы остудить жар в теле. Женщина мягким ласкающим взглядом смотрела на него.
«Бедный мальчик! Он безнадежно влюблен. Да и Мадлен, я чувствую, тоже. Жаль, что этот союз обречен на неудачу. Но молодые сердца проще вынесут разлуку», – думала она.
В гостиную вошла Мадлен, проводившая своего друга по делам в город. Она взглянула не еще рдеющего Сержа, большими глотками пьющего ледяной сок, а затем – на мать с немым вопросом о произошедшем здесь в ее отсутствие. Та взглядом посадила дочь подле юноши и, сославшись на головокружение, пошла к себе в комнату, которая находилась в дальнем конце огромного номера.
– Ты чего такой красный? – поинтересовалась девушка.
– Да вот, – судорожно думал над ответом Серж, – просто я прямо с улицы.
– А, может быть… – протянула Мадлен. – Ты где вчера был?
– У старого близкого друга. Я надеюсь, что помирился с ним.
– Интересно, – заинтересовалась Мадлен. – Можно подробнее?
– Ну… – неуверенно начал Серж, но, заметив, что этим разговором заинтересовал свою королеву, отбросил сомнения. – Хорошо, слушай, – он улыбнулся и начал повествование, опуская имена.
Во время разговора он внимательно следил за Мадлен: ее жестами, взглядом, малейшей улыбкой или тенью сожаления, искренними восклицаниями вроде «Да не может быть!» или «Ну ты и болван!». Слушая его, она положила свою прелестную головку на спинку дивана рядом с ним. Он наслаждался тонким ароматом ее волос, теплым дыханием. Один раз она коснулась его руки, сказав: «Я бы на его месте тебя не простила!» Ее стройные ножки были поджаты, грудь от волнения поднималась чуть судорожно. Ухоженные беленькие ручонки, казалось, прозрачные в дневном свете, судорожно сжимались в кулачки. Когда Серж закончил, она вздохнула.
– Странный человек. Он сильно и преданно любит тебя.
– Знаю, – пришла очередь Сержа вздыхать. – Я тоже только недавно осознал, что он мой настоящий друг. Но, думаю, поздно.
– Но ведь он не прогнал тебя!
– Да, он очень сильный и мудрый человек. Мне бы так.
– Это придет со временем, – Мадлен улыбнулась. – Мне нравится, что ты стремишься к этому, а не просто завидуешь, – она легко погладила его по голове.
Серж ощутил себя маленьким котенком, которого погладила любимая хозяйка, – осталось только замурлыкать. Мадлен, видя смущенность на лице юноши, звонко и задорно рассмеялась и произнесла: «Котенок ты мой!»
Нужно ли говорить, что Серж чуть не задохнулся от счастья? Он и не мог надеяться на такой исход и снова от такой неожиданности зарделся. Мадлен опять засмеялась и налила ему в бокал сок с несколькими кусочками льда. Серж, отпив глоток, взглянул ей в глаза. Ему показалось, что там играли маленькие искорки. Мадлен, поймав этот взгляд, тут же отвела свой и, успокоившись окончательно, спросила:
– Ты говоришь, что ушел, не попрощавшись с ним. Может, следовало оставить ему записку?
– Я так и сделал, – справившись с волнением, ответил влюбленный.
– Если не секрет, что ты там написал?
– Что перезвоню ему вечером.
– Вот молодец! Мой отец всегда говорит: «Дочь моя, люби и дорожи теми, кто любит тебя и дорожит тобой. Найди в себе силы и люби их – тогда ты сама станешь сильнее». Ты стал сильнее, поверь мне.
Серж вздохнул. Может, несколько грустнее, чем следовало, потому что Мадлен тут же попросила его пройтись по улице вместе.
Прогулка, однако, затянулась до ночи – и вправду говорят: счастливые часов не наблюдают. Она напомнила ему о звонке к другу – Серж достал телефон и остановился.
– Только не это! Не сейчас! Нет! – прокричал он.
– Что случалось? – тут же спросила взволнованная его тоном девушка.
– Телефон! О, Боже! Батарея села… – он сказал это с таким отчаяньем, что Мадлен испугалась.
– Пошли – позвонишь от мамы!
Мадлен схватила его за рукав и потащила в гостиницу. Путь был неблизкий, потому что они зашли по набережной вглубь города. Через четверть часа пара практически вбежала в холл, а еще через пару минут – ворвалась в гостиную. Госпожа Антуанетта сидела с бокалом рома на диване и смотрела последние новости. Холодным взглядом окинув дочь, она посмотрела на молодого человека и растерялась. Вместо того, чтобы устроить порядочный скандал, она просто произнесла:
– Что случилось?
– Мама, – еле слышно произнесла Мадлен, поймав угрозу во взгляде, – ему нужно срочно позвонить.
– Позвонить? – смутившись, переспросила женщина. – Хорошо. Наверное, случилось что-то важное, раз необходимо позвонить так поздно, после полуночи! – последние слова были произнесены таким холодным голосом, что Мадлен побледнела и убежала к себе в комнату. Серж был готов провалиться сквозь плиточный пол, лишь бы спрятаться от этого мрачного тяжелого взгляда.
– Да, очень… – с сильным волнением еле слышно произнес юноша.
– Кому будете звонить?
– Другу… Я обещал, понимаете? – Серж дрожал как осиновый лист.
– Другу? – вдруг неожиданно легко спросила женщина. – Неужели есть еще в наше время преданные люди? – и уже окончательно спокойно добавила. – Снимите пальто и проходите.
– Вот, держи! – примирительно сказала женщина. – Позвони с моего телефона!
Серж принялся судорожно набирать номер приятеля. Нажав на кнопку вызова, он удивленно посмотрел на мадам Антуанетту.
– Что-то не так? – с любопытством поинтересовалась та.
– Вы знаете моего друга? – с неменьшим любопытством спросил Серж. – Его имя высветилось.
В трубке послышался голос оператора: «Номер недоступен или находится вне зоны действия сети». Серж нажал на повтор.
– Неужели? – она нахмурила брови. – И чье имя на дисплее?
– Моего друга Антуана, – с последним словом Серж вздрогнул, потому что дама неожиданно схватила его за руку.
– Ты знаешь Антуана? Значит, ты знаешь, где он живет!
– Конечно, мы же друзья! А разве вы не знаете, где он живет?
– Нет, он дал мне свой номер на крайний случай. Серж, дорогой мой ребенок, сейчас именно такой случай! Мне необходимо знать его местоположение!
– Хорошо, я провожу вас! – Серж был несколько удивлен и насторожен. Нужно ли говорить адрес, если он сам не дал ей его? Тут было что-то странное. Какая-то тайна…
– Увы! Я не пойду сама. Я отправлю ему письмо. Мне нужен адрес, пожалуйста! – это было сказано с такой мольбой, что он не устоял…
Записав адрес, женщина нежно поцеловала Сержа в лоб и сказала:
– Теперь, ты всегда желанный гость в моем доме. Друзья моих друзей, причем самых близких, – мои друзья.
– Благодарю вас, но мне кажется, что в наших отношениях с Антуаном возникла проблема. Вы, думаю, знаете его дольше, чем я.
– Да, говори, что случилось.
Серж пересказал ей разговор с Мадлен.
– О! Это на самом деле серьезно.
– Что мне делать?
– Я постараюсь поговорить с ним. А пока иди домой, выспись и обязательно заряди телефон, а лучше купи себе новый. И обязательно звони ему, – добавила она и пропела стройным завораживающим голосом, похожим на дуновение ветерка.
– До свидания! И, пожалуйста, можно вас попросить?
– Конечно, Серж, дорогой, я попрощаюсь за вас с дочерью! Спокойной ночи!
Серж, полностью обезоруженный проницательностью этой загадочной женщины, оделся и ушёл.
Глава 10
Проводив Сержа, Антуанетта прошла в комнату дочери. Бедняжка Мадлен, опустив голову, сидела на кровати и тихо плакала. Её явно не вдохновлял разговор с матерью, но она снова нарушила бы установленный регламент, чтобы повторить этот вечер. Мадлен чувствовала, что запуталась, и от этого на сердце становилось тяжелее.
«О чем они разговаривают в гостиной? – думала девушка. – Неужели она его выгонит и запретит мне встречаться с ним? О, Силы, помогите нам. Я люблю его, люблю, люблю…» Она не замечала, что тихонько всхлипывала. Не замечала она и стрелок часов, что неумолимо бежали вперед, приближая неприятный разговор. Ей было все равно.
Мадлен очнулась от мрачных мыслей при звуке шагов. Она съёжилась и вцепилась в край кровати так, что пальцы её сильно побелели. Дверь со стуком отворилась и в комнату вошла графиня.
– Подойди, дитя моё, – властный голос женщины ударил бичом по маленькой Мадлен.
– Матушка! Прости меня, прости… – стонала Мадлен.
Сердце матери разрывалось, глядя на страдания дочери. Но она не смягчила голос. В глазах её была черная бездна.
– Простить? Ты обесчестила наш род! – вскричала Антуанетта.
– Нет! Матушка… Госпожа… Мама… – из-за волнения девушка тщательно подбирала слова. – Ничего не было, мы просто гуляли!
– Так поздно? С мужчиной? Это непростительно и низко!
– О, нет! За что вы так несправедливы ко мне, к нам?
– Забудь его! Он не пара тебе!
– Мама! Ну что вы такое говорите? Я люблю его! Слышите? Люблю!
– Вы ещё слишком юны, чтобы решать, кого любить, а кого нет. Или вы, маленькая леди, круглая сирота? Вот как вы платите родителям!
– Нет… Нет… Нет… – девушку охватила крупная дрожь, ей стало страшно и одиноко.
– Нет? Тогда послушайте! У вас есть отец и мать, и их статус не позволяет вам решать, кого любить! Уясните это раз и навсегда!
– Да, – Мадлен еле говорила сквозь потоки слёз. – Конечно, матушка.
Подняв дочь с колен, Антуанетта усадила её на кровать рядом с собой и начала нежно гладить её шелковистые волосы и хрупкую спинку до тех пор, пока всхлипывания не прекратились полностью.
– Мадлен, дочь моя, – обратилась к ней графиня, – я прощу вас, если вы окажете мне небольшую услугу.
– Конечно, мадам. Всё, что вам будем угодно, – еле слышно проговорила девушка.
– Сейчас вы ложитесь спать, но на рассвете вы отнесёте письмо Антуану.
– Другу Сержа? – с удивлением спросила Мадлен.
– И да, и нет, – этот ответ с ухмылкой породил массу сомнений в юной головке Мадлен.
– Я не понимаю, но я обязательно отдам письмо.
– Вот адрес, – протянула ей листок Антуанетта.
– Не надо. Я там уже была с Кристофом.
Настал черёд удивляться графине.
– Когда это?
– Не сердитесь! Вы, наверное, запамятовали, что на прошлой неделе отпускали меня с Сержем в гости к его другу. – Мадлен с тревогой в голосе смотрела в глаза матери.
– Ах да! Я совсем забыла и поэтому не сержусь на вас, дитя моё. Вы не узнали Антуана?
– А разве мы раньше были представлены?
– Эх, дочка. Да ведь он твой крёстный!
Мадлен широко открыла глаза и чуть не лишилась чувств.
– Мама, простите меня! Просите у него прощения за моё вольное поведение! Я не придерживалась рангов! Я не знала! – со слезами на глазах вскрикнула девушка.
– Ты не виновата, – успокоила дочь графиня. – Тебе был всего лишь годик, когда он был вынужден покинуть нашу родину. Ты правильно себя вела в присутствии остальных, иначе это поставило бы его инкогнито под большое сомнение и вызвало бы много кривотолков.
– Вы, как всегда, правы, матушка. Я и забыла, что здесь всё по-другому…
– Ложитесь спать, дитя моё!
Антуанетта помогла дочери раздеться и, уложив её, направилась к себе, чтобы написать письмо. Её правильного овала лицо несколько смутилось перед чистым листом бумаги. Крупные черные пряди волос спускались по плечам к тонкой талии. Нежные руки, казалось, были созданы, чтобы писать так красиво и разборчиво. Чуть пухлые губы были плотно сжаты. На высоком лбу выступила небольшая, искрящаяся в свете ночника капелька пота. Ей всегда давали не больше тридцати лет, хотя точного возраста из-за приличия никто не спрашивал. Всё равно не поверили бы! На тщательное обдумывание и написание короткого послания у неё ушло много времени, но она успела к рассвету.
Мадлен ждала в гостиной. Было видно, что она плохо спала ночью. Скрепив депешу печатью, Антуанетта передала её дочери, напутствовав:
– Передай лично в руки. Если не впустит, то принеси письмо назад. Никого с собой не бери, соблюдай этикет. Поняла?
– Да, матушка! Можно идти?
– Да будет с тобой Сила, – сказала графиня, поцеловав дочь в обе щеки, и с улыбкой радости закрыла дверь за ней.
Девушка села на трамвай и поехала в другую часть города по старому мосту, минуя одевшуюся в ледяную шубу реку. Трамвай свернул налево. Проехав еще несколько остановок, Мадлен сошла.
Было свежо и легко, как всегда в этот час. Но к зимней свежести юного морозного утра примешивался ещё один аромат, столь приятный и нежный, что у Мадлен невольно потекли слюнки. Она любила запах свежего хлеба, любила ломать его своими тонкими пальцами, чтобы корка его хрустела и крошилась. Затем вынимать большой кусок кипенно-белого мякиша, откусывать и запивать его свежим молоком. Она любила запахи ванили, карамели и корицы. Но больше всего она любила его запах, запах Сержа, вкус его губ, силу его рук. Она просто любила его… Мадлен тряхнула головой, отбросив мысли о нём, и вошла под сень дубов – полуживых исполинов, покрытых пушистыми пледами, с любовью накинутыми зимой.
Дойдя до середины парка, она вдруг почувствовала знакомый с детства аромат и с широко открытыми глазами начала искать среди дубов в сером свете нового дня маленькие чёрные деревца. Она любила этот тонкий, чуть слышный аромат своей родины. Она искренне жалела людей, которые не могли слышать его из-за притупленного движущими силами эволюции осязания. Ничего не разглядев, она подошла к пригорку и ступила на белеющую аллею. И только сейчас она поняла, что это вовсе не гравий, как ей казалось ранее. Нелепые кусты по краям дорожки – обожаемые ею деревца с тонким ароматом. Откинув набежавшую ностальгию, Мадлен ступила на порог домика и, вздохнув, нажала на кнопку звонка…
Возвращалась она со смешанными чувствами благодарности и страха, вызванными благоговейным уважением к этому человеку. Да, он был её крестным. Он был другом Сержа. Он был преподавателем в университете. Но была у него ещё одна тайна. Теперь девушка знала её, но это никак не прибавляло ей мужества при разговоре с ним.
– Какая же я малодушная, – корила себя Мадлен. – Матушка никогда не простит меня за то, что я упала в обморок в его присутствии. Вот выйди за порог и там падай сколько угодно.
Она медленно прошла сквозь парк навстречу звукам нового дня, как будто она только что побывала в другом мире, полном чудес, ярких красок и безмерного спокойствия, вселившего в неё новую надежду. Нет, она не скажет ничего об этом госпоже Антуанетте. Но не только потому, что так ей было приказано, а потому, что это единственная надежда на продолжение отношений с Сержем, хоть им и придётся, наверное, надолго расстаться.