— Прости… Пожалуйста, прости, — голос, вроде, был таким же, как всегда, но при этом в нем чувствовалась дрожь.
Блондин ничего не ответил. Он просто не знал, что ему требуется сказать и в чем виноват. Восьмой решил просто промолчать и проводить взглядом уходящий восвояси силуэт.
Роди в тот же миг вернулся к своим заботам, припрятав лакомство под матрасом.
Не прошло и часа, как послышались грузные шаги. Их звук №8 ни с нем не мог спутать. К нему явились №4 и №7.В след за ними, склонив голову плелся, недавно ушедший, №13.
Зайдя в камеру, амбалы сковали заключённому руки и одели подобие намордника на лицо. Бедолага и не успел понять в чем дело, как его пинками вывели в коридор и повели вдоль других камер. В панике Вудс оглядывался на всех. Он с надеждой смотрел на надзирателя, но тот стыдливо отводил свой взгляд.
***
Солнце грело все так же тепло, птицы пели так же звонко. Жизнь текла своим чередом. В школе шли уроки, учителя, в полусне пытались донести до сонных детей какие-то знания. Хотя, в большинстве случаев все было тщетно. Пока жизнь шла по все привычной колее, существование Роди и их отношения с Лорой Дамкин успели развиться. И дело было отнюдь не в том, что мальчишка всем сердцем любил её или хотел выглядеть круче в глазах других таким образом. Вудс был очень чистосердечным и наивным. Он всегда считал, что пожертвовать собой ради чужого блага — правильно и благородно. Иначе никак. Подросток решил во что бы то не стало сыграть заботливого парня. В силу своей молодости Родерик не понимал, как это глупо. Отношения, в которых один дарит всю свою любовь, весь жар огня в сердце тому, кому они совершенно не нужны, как бы хорошо он не притворялся и не убеждал в обратном, — величайшая брешь, напрочь лишённая смысла.
Каждый день, после занятий, парень провожал Лору до её дома. На выходных они выходили в город. Гуляли в парке или ходили в кино. Изредка целовались. Пусть подобное выражение чувств было омерзительно для Роди; он все равно делал это, но был похож на куклу. Мёртвую и пустую.
В один из тёплых дней, полных солнца, после ритуала с проводами до дома, девушка позвала приятеля в гости.
— Давай кино посмотрим, то, о котором ты мне рассказывал? — спросила она.
— Ладно, — не заметив подвоха согласился мальчишка.
Комната юной мисс Дамкин была украшенная плакатами с смазливыми певцами и актёрами, рамками с фотографиями самой хозяйки, её семьи и подруг, и плюшевыми игрушками. У самого окна стояла кровать, постельное белье на ней было в нежно-розовых тонах. В метре от неё стоял компьютерный стол.
Смущаясь, Вудс прошёл в храм своей одноклассницы. Лора приветливо сказал ему присесть на кровать, между делом заявив, что родителей дома нет. Матрас был очень мягким и проседал под подростком. Девушка, суетясь, включила фильм на своём компьютере. Начался просмотр.
Роди был увлечён картиной. Ещё бы, он ждал фильма очень долго. Но Дамкин имела совершено другие планы на вечер. Она начала всячески соблазнять гостя. Как бы случайно касаясь его, а затем поцеловала. Горечь и желчь почувствовал парень, но не оттолкнул её. Лора коснулась паха своего бойфренда, а после, оседлав его, стащила с себя одежду. Вудс просто лежал. Одноклассница делала все сама.
Она водила ухоженными нежными руками по чувствительным точкам тела парня, целовала его в шею и грудь. Мальчишка смутился.
— Ты девственник? — поинтересовалась девица.
— Д-да, — робко проговорил гость.
Для Лоры это объясняло все. Она продолжала свою наступление.
Юная школьница, завладев своим парнем, казалась опытной в таких вещах. Она то и дело стонала, непрестанно пытаясь ухватить глоток воздуха. Юноша же был в смятении. Он пытался скрыть свою неприязнь. Их обнажённые молодые тела в полумраке сливались воедино, в бессмысленном и бесчувственном танце, что должен был пылать от любви. Роди чувствовал лишь жар. Ему было трудно дышать, сердце болело, а тело было покрыто капельками пота. Пустота рвала его изнутри. Девушка срывалась экстазе, что мог быть легко наигран ею.
Когда дело было кончено измотанная Лора уснула. Для Вудса свет померк. Почему-то ему было страшно, не по себе. Все внутри него перевернулось. Быстро собравшись, парень оделся и, словно спасаясь от губительного пламени, выбежал прочь, на улицу.
В сонном полуночном квартале было пусто. Родерик, едва переставляя ноги, брёл по узкой безлюдной улице, оперевшись на толстый кирпичный забор одного из домов. Перед глазами все плыло, мальчишка почти не разбирал дороги. Его тошнило. Дома вокруг почему-то казались до боли знакомыми. Роди прошёл ещё пару шагов, прежде чем содержимое желудка вырвалось наружу.
— Роди? Это ты? Что ты здесь делаешь так поздно? — поинтересовался чей-то голос.
Блондин поднялся глаза. В мутном силуэте, опутанном светом старого фонарного столба, он различил своего лучшего друга. Ноги затряслись сильнее и Вудс упал. Энди тут же подскочил, помог другу встать и повёл его к себе домой.
Родители спали и никто не услышал стука шагов. Шатен уложил Родерика на свою кровать, затем спустился куда-то и принёс стакан воды и лекарства.
— Спасибо, — с трудом проговорил болезненный юноша, — Кстати, а что ты делал на улице?
— Я могу спросить тоже, — хотел было Энди устроить спор, но, взглянув на измученного друга, тяжело вздохнул и тихо продолжил, — Я увидел твою шатающуюся фигуру, точнее мне показалось, что это ты и я решил на всякий случай проверить. Поэтому-то и выскочил на улицу в том, что было.
И действительно, на поджаром парне были одеты простые клетчатые свободные пижамные штаны и чёрная майка.
— Я… Я был у своей девушки, — заговорил Роди, стыдясь, — Я и до этого знал, что она мне не нравится, а сегодня вышло просто ужасно и поэтому все так.., — он вцепился пальцами в подушку.
— Ясно, — с улыбкой ответил друг, — Ты всегда был такой чувствительный и частенько делал то, от чего самому было хуже. Такой ты человек, — он потрепал непослушные светлые волосы бедняги, — Тебе лучше поспать, я позвоню твоим родителям, а завтра все объясню своим.
— Спасибо.
— Не стоит, — ещё одна тёплая улыбка.
Закончив напряжённый телефонный диспут, Энди снял перепачканные уличной пылью тапочки и лёг рядом с Роди. Тот уже мирно спал. Лицо его было таким безмятежным и спокойным, будто все, что мучило его так долго в секунду отступило, даровав свободу и покой. Так хорошо и больно. Шатен укрыл его и себя, приобнял одной рукой и тоже последовал в царство Морфея.
На следующее же утро первым делом Вудс расстался с Лорой. Следствием этого была сильная боль и красный след на щеке. Девушка как следует дала ему пощёчину.
***
№ 8 привели в уже известную камеру. Туда же, где сорок пятый проводил его «вскрытие». Пленника усадили на туже кушетку, снова сковали.
Противный мужчина по номером №45 поднёс большой шприц, напольный странной жидкостью, с толстой металлической иглой к горлу и сделал укол. Непонятная сыворотка быстро расходилась по всему организму. С каждым мгновением ему было все хуже. Горло отекало и он с трудом мог вздохнуть. Зомби широко раскрыл рот и громко вдыхал и хрипел. Его зрачки расширились, пальцы нещадно царапали ложе. Бедняга начал биться в конвульсиях. Бредил. Кричал. Душераздирающие вопли гулом расходились по зданию. В каждую пору на холодном теле словно воткнули иглу, а каждую косточку начали пилить на живую. Роди потерял сознание от болевого шока.
Вудс открыл глаза уже в камере. Первое, что он увидел — тьма. Она медленно прояснялась, сначала показывая невнятные, словно писанные маслом, фигуры, а потом картина становилась все чётче. Парень лежал на руках у №13.
— Прости меня, пожалуйста, прости, — слёзно просил надсмотрщик, поняв, что заключённый пришёл в сознание.
8 резко вскочил , быстро отшатнулся и начал отползать к самой решётке. Шатен подошёл, поднял руку, чтобы погладить и тем самым успокоить зомби. Но тот, дрожа, вжался в прутья,сливаясь в одно целое с ними .Ученому оставалось только уйти.
«Каким же идиотом я был!» — думал №8 во мраке ночи, пока все фонари были погашены. — « Как я мог думать, что могу кому-то тут доверять?! К черту все! Надо стать эгоистом! Надо просто выбраться от сюда самому! Забить на всех и вся и уже тем более на №13!»
========== Глава 6. “Раскрыт “. ==========
Роди был уже на грани. Он совершенно потерялся во времени, будто оно одновременно остановилось и в то же время летело с космической скоростью. И вот уже бедолага не мог понять, находится он тут пару дней или больше месяца. Парень был совершенно разбит и опустошён. Словом, уподобился другим заключённым. Предательство всерьёз подкосило его. Будто из-под висельника выбили табурет, и вот он болтается, мельтеша ногами, хватаясь руками за толстый канат, обдирая с них кожу, жадно хватая воздух ртом. Вудс выглядел марионеткой с обрезанными нитями. Целыми днями лежал, вжавшись спиной в стену, иногда его силой выволакивали на «процедуры», а когда 13 приносил еду, Роди не смотрел на него и не ел.
Несмотря на все это бессилие, упадок, сердце горело лишь сильнее, разум требовал воли, свободы. Душе так хотелось снова оказаться посреди той дикой, необузданной степи, что, наконец, смогла выйти из-под тирании человека. Снова вдохнуть прохладный утренний воздух, ощутить кожей, лишённой способности осязания, теплоту солнечных лучей. Ему так хотелось увидеть маленьких полевых мышек, уличных собак и своих любимых и таких обычных «клиентов», которым он относил посылки.
«Как же теперь майор получит письмо от своей любимой жены?» — думал пленник, глядя в серый пол.
Удивительно, как резко меняется наша жизнь. День ты — обычный подросток, готовящийся к поступлению, в следующий — мертвец, жаждущий свежей плоти, в третий — разносчик газет и писем, а после — пленник в странной больнице. А в прочем, с кем не бывает? Нельзя зарекаться ни от чего. Жизнь довольно странная штука.
Кстати, теперь изменились и «процедуры», которые врачи проводили с Роди. Иногда они были такими же жуткими, а в другие дни парню всего лишь давали горькие пилюли или микстуры.
«Я, что, по-вашему, простужен?» — мысленно возмущался зомби.
Между тем, каждый раз, когда надсмотрщик приходил к нему, Вудс всем своим видом выказывал свою обиду и разочарование. Шатен вновь протягивал ему сласти, Роди не брал их. А после нелепых, по мнению пленника, отговорок и оправданий, 8 просто кинул шоколадный батончик в лицо №13, а затем, будто побитая собака, отполз к своей «кровати», жалобно и ненавистно глядя, на удаляющуюся фигуру в белом халате.
Временами, когда жажда свободы затмевала отчаяние, Родерик вновь принимался высчитывать периодичность камер. Пусть без часов дело казалось довольно трудным, но парень нашёл выход. Он обнаружил, что в стене одной из камер, довольно далеко от клетки Вудса, есть крохотная дыра. Возможно, это была чья-то отчаянная попытка выбраться на свободу, но это не главное. И вообще, поначалу арестант думал, что это — кусочек краски, которая не успела облупиться. Понял, чем является маленькое пятно Роди, наблюдая за ним день ото дня. Он видел, как клякса, размером всего с колпачок для ручки, меняет свой цвет. Это было на руку блондину. Теперь он имел хотя бы примерные представления от времени. Такая новость буквально возродила заключённого.
Выяснилось: камеры старые или сломаны, каждый раз, поворачиваясь на 90 градусов влево или вправо, они замирают на 5-6 минут, а потом медленно движутся дальше, примерно в час дня, судя по солнцу, охрана обедает. (Довольно глупо и целесообразно уходить на обед на таком предприятие и оставлять столь опасных существ без присмотра). В такие моменты, Роди брал спрятанную им ложку и скрёб заветную местечко в полу. Каждый раз его руки и тело покрывались тонким слоем цементной пыли, она попадала в глаза, рот, нос. Но чихать и кашлять нельзя — вызовет подозрения. Так что парень просто задерживал дыхание.
Из-за того, что лёгкие его сейчас были довольно слабы, после каждого подхода Родерик очень быстро обессиливал и успевал начать дышать лишь, когда в глазах темнело, а разум затуманивался. В такие моменты он просто заваливался на матрас и беспрестанно глубоко дышал.
***
Судя по чёрному цвету дыры в стене и плохому освящению в коридоре настала ночь. Охранник мирно посапывал сидя на своём стуле. Всем заключённым было невдомёк, они ,как старые игрушки, лежали в своих камерах. Только №8 не спал. Изо всех сил он рыл свой путь к свободе. Но вдруг в одном конце коридора послышались шаги и дребезжание тележки. Роди быстро спрятал свои труды.
Силуэт, что так быстро приближался к клетке, приобретал знакомые очертания. Это был тринадцатый. Поначалу Вудс не мог понять, почему в такой час.
«Ах, да, он же ещё не приносил мне ужин!» — дошло до него.
Шатен как всегда тихо и молча открыл дверь и вошёл. Он взял поднос и вместе с ним сел как можно ближе к Роди. Тот отшатнулся и почти слился со стеной.№13 взял в руки тарелку и ложку и хотел, как раньше покормить пленника, но тот воротил нос. Надсмотрщик тяжело вздохнул и уныло посмотрел на блондина. Шатен решил оставить ему еду и в очередной раз протянул пленнику упаковку пастилы, но восьмой не принял и отстранился от ласк. Тринадцатый побледнел, словно сам стал зомби, потом быстро удалился, оставив лишь поднос с едой и лакомство.
«Думаешь, я снова стану покорно принимать все твои подачки?!» — думал жутко злой Вудс, вновь принявшись за работу, причём с новой силой.
Он так был увлечён, перебирая ругательства в своей голове, что слишком поздно заметил наблюдателя за свой спиной.
— Ты что, подкоп делаешь? — послышался знакомый голос. Это был шатен, он зачем-то снова явился, наверное, забрать посуду.
Роди молчал, только с ужасом смотрел на гостя.
« Черт, он точно сдаст меня и все — конец!» — думал он.
13 прекрасно понимал, о чем думает его подопечный. Поэтому недолго думая произнёс:
— Не бойся, я тебя не сдам, даже помогать буду. Только одно прошу взамен — прости меня, я правда не знал, как поступить иначе… Прошу поверь.
№8 одобрительно качнул головой.
«Черт, отказывать ему, тем более сейчас себе дороже», — решил парень.
Шатен дождался, пока камера снова зависнет, затем вытащил из небольшой сумки, что он часто носил с собой флягу с водой и швейцарский нож, затем вручил вся это Роди.
— Спасибо, — послышался тихий, еле слышный и хриплый голос зомби.
========== Глава 7. “Обрушение”. ==========
Роди не мог сомкнуть глаз. Он лежал, глядя в серый потолок, усыпанный множеством трещин. В голове, словно пчелы роились, мыли о сделке с 13.
«И все же, стоит ли ему доверять? Может это опять их глупый эксперимент? Они просто решили окончательно свести меня с ума,» — размышлял парень. — «А если все не так, если он, в самом деле, хочет мне помочь? Что, если 13 отличается от всех, кто есть здесь?» — пленник отвернулся к стене и глубоко вздохнул, пыль снова залетела в нос. Раздался чих, — «В любом случае, выбора у меня нет…»
Всего за пару прошедших дней стало ясно, что шатен не лгал. Он действительно всеми силами поддерживал восьмого. Частенько приносил воду, стал таскать больше вкусностей и принадлежностей для рытья. Роди прекрасно понимал, что тринадцатый всеми силами пытается искупить вину. Конечно, помощь не была лишней, но Вудс считал, что здесь он не может доверять никому. И, быть может, он был совершенно недалёк от истины…
Каждый раз, после душа, №13 закутывал восьмого в свой халат, чтобы согреть. Куратор все больше таскал анальгетиков и обезболивающих. После некоторых «процедур» у зомби адски болело или все тело разом, или же та часть, на которой проводили опыты, да и раны, что он получил в первый день, до сих пор приносили неудобства. Бывало, парень даже не мог ночами уснуть от боли. В такие моменты он закусывал подушку и старался абстрагироваться от всего, что было здесь, переместиться в свои мысли и воспоминания. Это не всегда выходило.