Наконец удалось включить мобильный, немного разобравшись в "меню", Ирина перешла в "записную книжку". Сначала в списке попалась "Мама". Девушка на мгновение задумалась, кто как не родная мать может помочь сыну - броситься за ним на край света, сделать всё возможное и невозможное. Однако, вспомнив слова Дикого, решила прислушаться к ним. Найдя нужное имя, Ирина еще некоторое время собиралась с мыслями.
- Слушаю, - сухо сказал голос за много километров от Ирины.
- Сергей? Здравствуйте, простите за беспокойство, - в голове Иры неслись сотни мыслей, а что если ей не поверят, не приедут, не помогут?.. - Вы знаете Егора?
- Каменькова? Это мой друг, а вы простите кто? Вы знаете, что с ним случилось? - голос сразу приобрел краски, в нем прослеживалось беспокойство и заинтересованность.
- Мы нашли его несколько дней назад в тяжелом состоянии, - начала объяснять Ирина, но её перебили.
- Он живой?
- Да, но ему нужна помощь. Дело в том, что в нашей деревне нет врача и с транспортом перебои.
- Где вы находитесь? - тут же спросил Брусникин.
Ирина назвала адрес и объяснила дорогу.
- Что вообще с ним произошло?
- Не знаю, - честно призналась девушка, - мы нашли его без сознания, в себя он так и не пришел.
- Завтра буду у вас, - заверил Брусникин, прощаясь.
За обедом Ирина рассказала бабушке о звонке. Та внимательно выслушала и поддержала деяние внучки, но более к этой теме не возвращалась. Сайнара в этот день была какой-то задумчивой, и даже немного обеспокоенной. На расспросы Иры больше отмалчивалась или говорила что всё в порядке.
Ближе к вечеру девушка поспешила в лес, поделиться событиями с Диким. Позвав его по имени, она уселась ждать на дерево.
Лохматый знакомец появился через пару минут слегка запыхавшийся и, не говоря ни слова, плюхнулся у ног Иры. Йете выглядел уставшим и хмурым.
- У тебя всё нормально? - забеспокоилась Ирина, но лесной житель только махнул лапой и велел рассказывать.
- Позвонила я Брусникину, обещал, что завтра будет здесь, - доложила Ира последние события.
Это хорошо,- вздохнул йете, - извини, что доставил хлопот твоей бабушке.
- Ничего, она переживает, но думаю, быстро успокоится, когда Егора заберут. А ты ничего не хочешь мне рассказать?
Что например?
- Где ты познакомился с Егором, откуда знаешь его окружение, семью? Вы были друзьями?
Я не готов к этому повествованию. Давай как-нибудь потом.
- Ты в чём-то виноват перед ним? - догадалась Ира.
Нет, не совсем, а может отчасти.
- Уклончиво, - усмехнулась девушка и, повернувшись к йете, стала внимательно изучать глаза необычного собеседника. Темные, издали напоминающие человеческие, временами они отражали удивительный мир. Внутренний мир странного существа. В них можно было смотреть вечно, утопая в неизведанной вселенной и не получая разгадок о ней. - Откуда ты так хорошо знаешь нашу жизнь? Всё, в мельчайших деталях, да еще порой таких незначительных? Ты ведь знаешь абсолютно всё - начиная с истории и заканчивая последними новостями интернета.
Можно и на эти вопросы ответить позже, не сейчас, - устало уточнил Дикий.
- Когда позже? Я скоро уеду, ты хочешь, чтобы они меня мучили всю оставшуюся жизнь. У меня с твоим появлением вся картина мироздания рухнула. Мне еще жить с этим.
Мне тоже еще жить,- йете сам того не желая выпустил столько боли и горечи, что Ира съежившись больше не о чем не стала спрашивать. Они просидели в безмолвии еще какое-то время, затем девушка побрела домой. Новый день обещал выдаться хлопотным и ответственным.
10.
Вечерние сумерки нежно окутывали обрывистый берег реки. Вода беззвучно и стремительно неслась куда-то на восток, туда, откуда завтра снова забрезжит рассвет. Безлюдные места излучали спокойствие и гармонию. Даже странная парочка, расположившаяся на стволе повалившегося от старости дерева, стройно вписывалась в чарующий лесной мир. Хрупкая девушка и огромное чудище словно сбежали из древней сказки, и нашли приют в суровой тайге.
Ирина пришла вечером следующего дня и рассказала события, случившиеся за день.
Сергей Брусникин приехал на машине с медицинским оборудованием в сопровождении дяди Егора. Тот оказался врачом. Они аккуратно погрузили молодого человека и подробно расспросили Ирину и Сайнару о происшедшем. Те мало что могли сказать значимого. Зато сами узнали, что их случайный гость пропал в областном городе, отсутствовал больше трех недель, родные отчаялись его искать.
- Дядя Егора рассказывал, что с ними рвалась поехать его мать, но они её наотрез отказались брать. Предчувствуя, что дорога выдастся тяжелой и неизвестность состояния Егора пугала их. Они боялись обнаружить его при смерти или всего израненного.
Они не сказали что с ним?
Дикий с волнением слушал рассказ девушки.
- Нет, их тоже озадачило состояние парня. Но как признались и успокоило. Физические показатели более чем приемлемые для жизни. Надежда есть и весомая.
Хорошо, - выдохнул йете с облегчением. - Значит, будем надеяться
Они переглянулись, и Ирина улыбнулась своему необычному другу. Они сидели рядышком, на дереве. Девушка больше не сторонилась лесного жителя. Ей было спокойно рядом с ним, надежно и легко. Судя по довольному выражению шерстяной морды, Дикому тоже было приятно её общество. И всё было бы прекрасно, если бы ни подозрительное поведение Василия. Приезд Брусникина сильно всполошил родственника. Он неизвестно чего испугался и успокоился только, когда городская машина покинула село. Бабушка тоже хранила какие-то тайны, не собираясь внучку посвящать в них. Ирине это начинало не нравиться. И лишь в лесу она могла дышать легко, чувствуя себя в безопасности.
- Что-то странно ты на меня смотришь, - спросила Ира, прищуриваясь на солнце и улыбаясь. Долгий печально-обреченный взгляд Дикого забавлял её.
- Нравишься ты мне, - признался лохматый друг с серьезной горечью. - Очень. Ничего с собой поделать не могу, влюбился кажется в тебя. - последней фразой он хотел пошутить, только вышло так, будто он предложение собрался делать.
В другой ситуации Ирина бы рассмеялась, одаривая лес звонким переливом своего юного голоса. Но при сложившихся обстоятельствах девушка и улыбки вымучить не смогла. Она настороженно посмотрела в карие глаза и, перебарывая желания отодвинуться подальше, тихо произнесла.
- Удивил ты меня, Дик, сильнее некуда. Даже не знаю, что сказать тебе. Может тебе только кажется? - снова, но уже с надеждой заглянула она в ставшие привычными глаза. - Как вообще проявляется это твоя влюбленность? И как её понимаете вы, представители иного земного разума?
Ирине всё же удалось улыбнуться. Ей ужасно хотелось повернуть всё в шутку. Иначе рассудок начинал слишком быстро подавать одну мысль за другой, и от них девушке становилось скверно на душе. Меньше всего на свете ей хотелось прекращать столь странную и необычную дружбу. Ирина и в будущем надеялась видеться с лесным жителем, бабушку ведь она будет навещать регулярно.
Представления не имею, как понимают иные разумы, - казалось, йете тяжело давалось признание, челюсти плотно смыкались, а взгляд был устремлен куда-то прямо, поверх Ириной головы. - Мне же тошно становится с твоим уходом, хоть волком вой. Думаю постоянно о тебе, иной раз даже говорю с тобой, отлично зная, что ты меня не слышишь. Образ твой засел в голове так крепко, что ничем не выгонишь. Одним словом симптомы знакомы всем, думаю и ты не исключение, ведь влюблялась, знаешь, как это.
Он так и не смог сказать всё что хотел, что теребило и ранило душу. Лишь перевел свои глубоко несчастные глаза на девушку.
Ире было жалко его, но неприятный холодок не позволял успокоить и подбодрить лохматого товарища. Она видела - за простыми словами скрывается нечто действительно серьезное. Дик умалчивал самое важное для него. Ирине нужно было знать всё до конца, однако она боялась спрашивать, не желая услышать что-то, что могло прервать их общение навсегда.
Пауза затянулась, и нужно было сказать хотя бы что-то.
- Зря голову забиваешь, - и снова она попыталась обратить разговор в шутку. - Я единственный человек с кем ты сейчас общаешься, вот и засели тебе наши беседы в голову. Будь у тебя еще собеседник, а лучше целый круг общения, ты бы так не заострялся на ком-то одном.
Да нет, Ира, не в окружении дело, - и он посмотрел ей прямо в глаза, будто надеясь, что она вдруг сможет прочитать его мысли, все до одной. - Мне жизнь прожить с тобой хочется.
- Совсем сдурел?! - вырвалось у Ирины, она вскочила с земли и сердито посмотрела на йете. - Ты хоть понимаешь абсурдность слов. Скажи еще семью создать, детишек завести. Ты глаза открой. Я не лохматая двухметровая красотка. Мы принадлежим к разным видам. Удивительно, что мы понимаем друг друга, но дальше пропасть. Посидеть и поболтать, это одно. Что сейчас ты брякнул... Мне следует уйти и больше никогда не подходить к тебе.
Дикий редко поднимался с земли и вставал перед Ириной в полный рост, замечая как тушуется девушка. Да и ему сидя было проще общаться с ней. Но сейчас он намеренно поднялся и, нависая над ней, решил во что бы то ни стало довести начатый разговор до определенного конца.
Ты думаешь, я совсем тупой, лесной увалень, что мне нужно открывать глаза на очевидные вещи? Я и сам всё прекрасно знаю. Но твоя ирония относительно семьи и детей слишком жестока. Может это моя заветная мечта, которую я уже однажды похоронил, а с твоим появление во мне проснулось нечто светлое, верное. Я люблю тебя, и не знаю, что лучшее могло случиться в моей жизни.
Ирина выпрямилась, будто это могло прибавить ей росту, и приготовилась дать ответный отпор. Слова лохматого приятеля сильно её разозлили, ей почудился в них упрек, обвинение. Вроде как он любит её, а она даже понять не хочет. Но если бы признание исходило от человека, ей было бы проще разобраться, мягче объясниться. Нелепица затронутой темы начинала изводить, о чем тут можно было говорить.
- Я тоже люблю тебя, - начала она, стараясь сохранить голос спокойным. - Но эта любовь подобна, уж прости меня за честность, привязанности к любимому питомцу. Ты конечно в тысячу раз разумнее собаки. Должно быть, интеллект твой значительно превышает человеческий...
Да ничего он не превышает, - Дик рыкнул с досады, и тут же с волнением посмотрел на Иру, но та не испугалась, вся погруженная в мысли и чувства она собиралась спорить дальше.
- В чем ты хочешь меня убедить? - она посмотрела с вызовом, открыто. - Я допускаю, что ты можешь испытывать вполне человеческие чувства, ты вообще небывалое явление, ничего с этим не поделаешь. Но чего ты ожидаешь от меня? Что я обрасту шерстью и уйду к тебе жить в лес?
От этих мыслей девушке стало не по себе. Услужливая память воспроизвела в картинках прочитанные газетные статьи, различные истории о снежных людях. Голова пошла кругом и Ире до ужаса захотелось обратно в деревню к бабушке.
Сейчас уже ты ахинею понесла, - заметил Дикий, и, видя, как Ирина разворачивается, чтобы уйти схватил её за руку. - Подожди, мне еще есть что сказать.
- Зато я устала слушать, - девушка попробовала высвободить локоть из горячей шершавой лапы. Какой там, лохмач был слишком силен, чтобы с ним тягаться. - Замечательно, ты уже силу ко мне применяешь. Что дальше?
Дальше ты сядешь и выслушаешь меня, - и без особых церемоний Дик приземлил её под березу, усевшись рядом, так близко, что Ирине казалось, будто она слышит удары его сердца. Между ними были лишь какие-то сантиметры, у Иры закружилась голова, не то от страха, не то просто от волнения. Была всё же в йете мистическая сила, необъяснимая, но всепоглощающая.
- Целоваться не буду, - предупредила девушка.
И Дикий всё-таки не смог сдержать смешок, демонстрируя крепкие клыки. На его ухмылку нельзя было не ответить.
Ирина улыбнулась, и устало прижалась спиной к дереву.
Беседку бредовую мы с тобой затеяли. Ненужно мне доказывать, что будущего у нас с тобой нет. Я это лучше тебя знаю. Мне следовало с другого начать. От того, что расскажу ситуация не улучшится. Но хочу, чтобы ты знала. Пусть не поверишь, впрочем, раз факт моего существования приняла, может и это примешь. Ты же постоянно спрашиваешь, почему мы с тобой говорим на одном языке, откуда у меня столь обширные познания людской жизни, с чего бы я мог шутить на темы далекие от таежного быта?
- Постоянно спрашиваю, да только ты уходишь от моих расспросов, - усмехнулась Ирина. - Выходит, ты что-то не договариваешь, либо тебе среди людей приходилось жить. Кстати, сколько тебе лет?
Двадцать шесть.
- Это много или мало?
Нормально. Ир, я человек.
- Ага, а сколько в среднем живут снежные люди?
Ирин, я обычный человек. Такой же как и ты, Василий и прочие.
Внимательные глаза Иры строго глянули на лесного обитателя.
- Не понимаю смысл шутки, - призналась она.
Я и не шучу. Серьезно говорю, человеком я был еще совсем недавно. Обычным человеком.
- И злая колдунья превратила тебя в лохматое чудище, - с усмешкой заключила девушка. - Совсем невесело. Говори, что хотел, и я пойду. Или силком удерживать будешь?
Не буду.
- Тогда выкладывай, - велела девушка.
Дикий тяжело и громко выдохнул, будто фыркнул.
Можно твою ладонь?
Ирина протянула свою руку.
Дик благодарно кивнул и бережно взял своей лапищей её тонкие нежные пальчики.
Егор...
- Что Егор? - не поняла Ирина.
Это я и есть, - предугадывая намерение Иры возмутиться и перебить, йети приложил указательный палец к её губам. - Я бы сам не поверил, скажи мне кто такое, за психа принял, в больницу посоветовал обратиться. Но то что я говорю - факт, хочешь нет, но с ним не поспоришь. Когда я очнулся в лесу в этой шкуре, подумал что вижу глупейший сон и решил подождать пробуждения. Четыре дня прождал, пока не наткнулся на собственное тело. Не скрою, к тому времени я уже успел подумать, что у меня неладно с головой, но если бы ты могла представить каково это - видеть себя самого в полуживом состоянии и не иметь ни малейшей возможности быть собой, управлять телом, находиться в сознании. Вот тогда кажется, я действительно умом тронулся. Я взрослый образованный человек с определенными взглядами и мироустройством вдруг сталкиваюсь не то чтобы с паранормальным, с чистейшей чертовщиной. И я один. Абсолютно. Кругом лес и не одной человеческой души. Только собратья этого, - Дик с неприязнью передернул плечами. - Они общаются со мной, пытаются понять, а ответить я им не могу, не умею. Ладно хоть они меня быстро оставили, видно почувствовали что нет больше их родича. Ира, прости меня за наше знакомство, но с тобой я вспомнил кто я. С твоим появлением мне снова жить захотелось. Больше того, мне очень хочется вернуться к прежней жизни, быть обычным человеком, работать, общаться с друзьями. Во мне кажется еще никогда не было столько жизненной силы, столько желаний, планов. И теперь, когда я узнал что на свете есть ты, такая какая ты есть, мне до смерти захотелось вернуться. Вернуться к тому что у меня было, что я наверное не умел ценить по достоинству. И, Ир, Бог свидетель, если у меня еще может быть будущее, я его вижу только с тобой, иначе и возвращаться не стоит.
Дикий закончил монолог и с уважением посмотрел на знакомую. Он верил, что она сможет понять и скажет правильные слова.
- Да, ни у одного йете не хватило бы фантазии придумать такое, - выдохнула девушка, не отрывая пристальных ясных глаз от лохматой горы, сидящей напротив.
В этом взгляде читалось так много, что даже Дик умудрился смутиться. Безусловно, она была шокирована, наверняка не верила до конца, но получила ответы на мучившие многочисленные вопросы, еще она была приятно удивлена фактом - ёе полюбил всё же человек, и видимо полюбил крепко. Она сама не раз ловила себя на мысли, что тоже тоскует по лохматому приятелю, стоило им день не видеться, и не раз жалела, что на земле нет человека подобного Дикому, столь приятного забавного в общении, бескорыстно доброго, справедливого и рассудительного. Казалось, какой вопрос не затронь, они могли ответить на него одинаково, словно думали единым разумом. Раньше Ира списывала эти наблюдения на необычные способности Дика, теперь начав думать о нем как о человеке, она понимала, что у них и правда много общего, много того, что дорого им обоим. И еще она признавала, что не в силах уехать домой бросив его одного с бедой, у которой нет даже объяснения. Только как помочь девушка тоже не знала.