========== Крису восемь. ==========
Крис возвращается домой усталым, он с трудом держится на ногах, но безмерно доволен собой. Сегодня он победил, наконец-то победил. На это ушло три года, но Сильвия была вынуждена признать, что он сильнее.
Крис знает, какое это для неё унижение. Сильвия никогда не отступала, никогда не извинялась, никогда не признавала свою неправоту, но никогда не проигрывала. От неё выл весь класс, кроме ребят вроде Тайто, тех, кому нет дела до чужой силы и своей слабости. Крис никогда не мог их понять. Он мечтал взобраться на самый верх, но широкие плечи рослой светловолосой девчонки заслоняли ему путь. Сегодня же Сильвия была низвергнута.
Крис догадывался, что так просто она не сдастся. Она будет пытаться вернуться снова и снова, но он будет держаться изо всех сил. И будет делать всё, чтобы этих сил было как можно больше.
Преисполненный решимости, Крис заходит на кухню. Пахнет булочками: мама снова печёт.
— Выглядишь ужасно, — смеётся высокая женщина с пепельными волосами и голубыми глазами. — Найдёшь силы поесть?
Крис кивает.
— Вот и прекрасно, а то я уж забоялась, что Майри всё съест.
Её голос звучит нежно и мелодично, и на его фоне раздающееся в ответ яростное бурчание кажется особенно грубым. Темноволосая — в отца — Майри пытается ответить, наверняка сказать, что она в своём праве, и вообще, кто не успел — тот опоздал, но сделать это с набитым ртом не так просто. Крис смеётся, показывая на сестру пальцем.
— Не смейся! — возмущается Майри, проглатывая булку. — Будешь смеяться — в самом деле всё съем!
Мама укоризненно качает пальцем, но её рыжий лисий хвост игриво виляет.
— А папе кто оставит? Неужели, никто?
Майри фыркает, хватает ещё две булки и получает нежный материнский щелбан.
— Растолстеешь!
— Не растолстею.
— Растолстеешь.
— Я не толстею.
— А я почему толстею? Так не честно.
— Ты за свою жизнь съела больше булочек, чем я! — возмущается Майри.
Крис ухмыляется, но молчит. Подобные сцены он наблюдает каждый день и знает, что лучшая в них роль — роль наблюдателя. Мальчик садится за стол на своё место, к окну спиной, берёт одну из булочек и принюхивается. Пахнет творогом. Пахнет вкусно.
Крис ест спокойно, знает, отцу останется и ещё как. Когда мама доходит до выпечки, это означает только две вещи: вкусного будет много, а мама скоро уйдёт. Она всегда печёт перед тем, как надолго уйти.
Отец входит на кухню, на миг заслоняя весь дверной проём своей огромной крепкой фигурой, и строго осматривает вмиг притихшую семью.
— Что, едите?
Его громкий низкий голос разлетается по кухне громом. Отец Криса воистину величественен и суров, ему, как верховному воину клана, полагается таким быть. Его боятся и уважают как несокрушимого человека, но только те, кто не видел его рядом с женой.
— Едим, котик, — хихикает женщина. — Твоя дочь собирается не оставить тебе ни крошки.
Густые чёрные брови мужчины медленно и удивлённо ползут вверх. Майри снова разражается возмущённым чавканьем.
— Дочь, тебе не стыдно? — спрашивает отец таким тоном, от которого шерсть на хвостах его подчинённых встаёт дыбом.
— Она на меня наговаривает! — жалуется Майри.
— Ты на неё наговариваешь?
— Котик, да разве ж я могу? — с коварной улыбкой спрашивает мать.
И котик смеётся так, что кажется, будто от этого смеха на столе дрожит посуда, а его тигриный хвост поднимается кверху.
— А я победил Сильвию, — выпаливает вдруг Крис.
Он уже достаточно отдохнул, тепло булочек и семьи наполнило его новой силой.
— Молодец, хвалю, — серьёзно кивает отец и садится рядом. — Когда у вас выпуск?
— Послезавтра, — отвечает Майри, почему-то грустно.
— Послезавтра, значит? Не упусти победу за эти два дня, Крис.
— Не упущу, — кивает тот.
— А ты куда-то собралась, не дождавшись двух дней до выпуска? — теперь мужчина пристально смотрит на жену.
У него есть особенный взгляд, когда он, хоть и не хмурится, но слегка опускает голову, отчего его глаза становятся темнее и суровее. Многие ловятся на этот взгляд, особенно если учесть, что он практически всегда направлен сверху вниз. Сейчас Крису тоже становится не по себе, хоть он и знает: мама — единственная, на кого это никогда не действует.
Женщина прижимает уши к затылку и смотрит жалобно, вот только в её глазах всё равно пляшут бесята.
— Но котик, там отцветает вишня! Ещё два дня, и будет поздно.
— Можно подумать, ты никогда не видела, как цветёт вишня.
— Конечно видела. Но рисовать по памяти и рисовать то, что ты видишь своими глазами — это такие разные вещи! Такие же разные, как тренировка и бой. Как стрельба по мишени и охота.
В рисовании отец Криса не смыслит ничего, другие же сравнения ему понятны. Он вздыхает и махает рукой, давая понять, что сдался.
— Мам, можно я после выпуска приду к тебе? — спрашивает Майри.
Крис смотрит на сестру, чуть прищурившись. Она давно перестала просить взять её с собой, с чего это вдруг теперь такие перемены?
— Конечно, — удивлённо отвечает мама. — Но может выйти, что я уже начну собираться назад.
— И всё равно.
Крис хочет сказать, что тоже пойдёт, но осекается. Он ненавидит, когда приходится выбирать между друзьями и семьёй, но такая необходимость всё чаще и чаще встаёт перед ним всё более и более остро. В прошлый раз он выбрал семью, сидел рядом с матерью, когда она болела, отец был занят, а Майри с классом на неделю ушли в лес. В этот раз пропустить праздник в честь перехода в четвёртый класс он не может.
— Майри, что-то случилось?
Голос матери звучит тихо и нежно, и девочка вжимает голову в плечи.
— Ты хочешь от чего-то убежать, потому просишь взять тебя с собой?
— Всё в порядке… — бормочет Майри, но она явно врёт.
— Не верю.
— Я просто… — девочка вздыхает и поднимает жалобный взгляд. — Мы с Майей поссорились.
— Отчего же?
Майри недовольно смотрит на Криса, потом на отца.
— Не при них…
— Мальчика делите, что ли? — хохочет мужчина.
— Котик, ну зачем же так грубо! Пойдём, поговорим.
Мама уводит дочь сплетничать в другую комнату, а Крис остаётся наедине с отцом.
— Вот такие они, — вздыхает мужчина и разводит руками. — А у тебя какие планы? Не пойдёшь рисовать цветочки?
— Не пойду.
В долгий художественный поход Крис ходил с матерью этим летом. Они ушли далеко от Фрибода, к самым дальним его деревням, и там разбили лагерь рядом с полем, где выращивали подсолнухи. Огромные цветы на длинных ножках смотрели в небо и напоминали о Петре, девчонке классом младше, которая очень любила со всеми спорить. В тот раз мать Криса написала много больших картин, и мальчик старался, как мог, повторяя за ней. Самую лучшую картину они создали вместе, чтобы подарить на день рождения Финиде. Крис видел, что тётя повесила её перед столом в своём кабинете. Не над, а именно перед, так, чтобы почаще видеть.
— А куда пойдёшь?
— Мы хотели отметить. Всем классом. Мы закончили уже треть школы.
Тяжёлая рука ложится на голову мальчика и треплет и без того лохматые волосы.
— Взрослые уже, да?
— Нет, — серьёзно отвечает Крис. — Мы ещё дети. Когда мы вырастем, всё будет иначе.
========== Малисане одиннадцать. ==========
Малисана осторожно надевает на голову венок из тёмно-зелёных трав. В конце апреля найти их бывает непросто, но девочка знает, что такое украшение идеально подходит к её глазам, а сегодня ей особенно важно быть красивой.
Шестой класс — это вам не шутки. Шестой класс — это последний класс младшей школы, это год, когда можно быть большим среди меньших, а ещё год, где очень много экзаменов. В старшей школе будет проще, а пока придётся попотеть.
Лучшей по теоретическим предметам, конечно же, будет Петра, но это только потому, что Малисана позволяет подруге быть лучшей. Её саму устраивает второе место. Видно, что умная, но дразнить за любовь к книгам не будут. А Петру и так не дразнят. Боятся. Не боится только Онни, но это потому что он сам дурак, даром что сильный и ловкий.
Мама целует дочь на прощание и напоминает, что вечером у них гости. Малисана прекрасно об этом помнит, потому-то и старается выглядеть так красиво, чтобы даже после первого дня нового учебного года осталось хоть что-то.
На поле перед школой ученики собираются вокруг своих учителей. Отдельной толпой шумят первоклашки, на школьном крыльце семиклассников ждёт их новый учитель. Малисана видит Криса и Тайто, сидящих рядом с ним на ступенях и о чём-то тихо переговаривающихся. Кончик хвоста Криса едва заметно подрагивает, и Малисана не может отвести от него взгляд. Горная рысь. Прекрасный зверь, и так удивительно подходит своему хозяину! Серые, заканчивающиеся кисточками уши торчат над лохматой головой с пепельными волосами. Тайто что-то говорит, и Крис смеётся, а потом над ним склоняется сестра, и начинается спор. А Малисана всё смотрит и смотрит.
— Ты влюбилась?
Девочка вздрагивает и резко оборачивается, чудом не сталкиваясь с Петрой лбами. Не прошло и месяца с тех пор, как она прошла свой ритуал. Одна из класса, но это не удивительно: Петра поздно пошла в школу.
Уши и хвост пумы подходят к её рыжим волосам.
— Нет, — отвечает Малисана подруге. — Я просто думаю о том, будет ли подходить к моей внешности мой зверь.
Петра пожимает плечами: на самом деле ей всё равно. Если бы Малисана в самом деле влюбилась, она без колебаний сказала бы об этом подруге. Но, хоть мама и любит повторять, что они стали бы отличной парой, Малисана не влюбилась. Она ещё маленькая, чтобы влюбляться, папа часто говорит так.
Учитель собирает свой класс и начинает напоминать о важности последнего года младшей школы. Малисана слушает вполуха, старательно оглядываясь в сторону семиклассников, и встречается взглядом с рослой светловолосой девочкой. Она щурится, и Малисана отворачивается. Нечего тут смотреть.
— Всем всё понятно? — спрашивает учитель.
— Да, — отвечает Малисана вместе с остальными, и все идут в класс.
Это тот же класс, что и в прошлом году, на первом этаже. Онни и Эйвор опять будут покидать здание через окно, а Петра опять будет ругаться. И Малисана будет ругаться вместе с ней, жалея, что не может так же. Она слишком серьёзная, чтобы выходить через окна.
Они садятся на прежние места. Малисана — на первом ряду рядом с Петрой, а Эйвор и Онни — прямо за ними. Наверняка Онни опять будет дёргать Петру за косу. Та всё грозилась, что после того, как пройдёт ритуал, пострижётся коротко, но так и не постриглась.
И в самом деле, в перерыве между занятиями руки Онни тянутся к рыжим волосам, но хватают ухо. Петра резко оборачивается, и её голубые глаза сверкают истинным гневом пумы.
— Не пора ли тебе повзрослеть?
Онни не отвечает, лишь виновато улыбается, а потом получает подзатыльник от Эйвора. Эйвор крупнее друга раза в два, он сильный и неповоротливый. Он боится ссориться с Петрой: на тренировке маленькая юркая девочка может расцарапать ему лицо. Сумей она добраться до Онни, от того живого места не осталось бы, но Онни тоже невысокий и, пожалуй, самый ловкий в классе. А ещё он умеет виновато смотреть. Так виновато, что его сразу все прощают.
Малисана вздыхает. Сама она никогда не была сильна ни в драках, ни в виноватых взглядах. Ей не даётся оружие, и только из лука стрелять получается сносно. Девочка хочет стать лекарем, как её мама. Петра тоже. Они собираются учиться вместе, попробовать попасть к одному наставнику, и мама Малисаны обещает им это устроить. «Может быть, я сама вас возьму, — сказала она однажды. — Но сначала закончите школу». А до конца ещё далеко. Один год младшей школы, потом — три года старшей…
После уроков Малисана сразу бежит домой и успевает вовремя: гости ещё не пришли. Ещё есть время поправить растрепавшуюся причёску и заплести прядь волос в тонкую косичку, вплетя туда зелёную — под цвет глаз — ленту. Мама проверяет, всё ли идеально на столе, отец поправляет висящие на стенах ножи и сабли.
Первой приходит тётя Хилья с семьёй. Её муж явно стесняется, отец Малисаны его пугает. Он многих пугает — сильный воин, украшенный множественными боевыми шрамами, один из трёх сильнейших в клане. Чего уж удивляться, что в его присутствии охотник средних успехов чувствует себя неуютно?
Кроме мужа тётя привела с собой дочь, и теперь серые глаза малявки с вызовом смотрят на кузину. Малисана хмурится. Мама не просто так часто осуждает сестру, в приличной семье не вырастают такие дети. Кайре ещё пяти нет, а смотрит она уже так, что хочется стукнуть её по рыжей голове…
Малисана и Кайра меряются взглядами, когда дверь бесшумно открывается, пропуская следующих гостей. Огромный мужчина с тигриным хвостом на миг закрывает проход, а сразу за ним в дом входит его сын. Малисана замирает.
Крис удостаивает её одним единственным безразличным взглядом, но это только на первое время. Малисана знает, что, как только они сядут за стол, он заскучает, и вот тогда его вниманием завладеет она.
Так и происходит. Их отцы — двое лучших воинов клана и старые друзья — говорят о своём, громогласно хохоча, трое женщин негромко болтают друг с другом, а Майри — сестра Криса — играет с Кайрой вместе с её отцом. Крис с грустным взглядом ковыряется в тарелке.
— Как тебе в старшей школе?
Он пожимает плечами.
— Всё так же.
— Каково это, учиться под надзором сестры?
— Нормально.
Длинный серый хвост с чёрным пятнистым узором нервно дёргается, давая понять, что Крис на самом деле думает о сложившейся ситуации. Вот только Майри, закончив школу, решила стать учителем старших классов, и наставлять её на этот путь взялся тот же человек, которому достался новый седьмой класс. Теперь все три года брат и сестра проведут вместе. Именно на Крисе и его одноклассниках Майри будет учиться учить.
— Каково быть единственным хвостатым среди класса?
Разговор не клеится, но Малисана не сдаётся, знает, что скоро всё получится.
— А Петра тебе не рассказывала?
— Ну, не знаю. Петра — обычная пума, а ты — горная рысь! Может, хоть ты окажешься слышащим!
Сестра Криса — белая лиса, но таланта слышащей в ней не оказалось. А тем временем ходят слухи, что старый Торвард собирается уйти в отставку, чтобы дожить свой век в тишине и покое, и тогда главой клана станет Финида. И ей придётся искать ученика или ученицу среди молодых.
— Может, и окажусь, — Крис не спорит.
— Я бы хотела быть слышащей.
Имея такой дар, лечить людей легче. А стать наследницей главы клана — это и вовсе запредельная мечта, из тех, о которых вслух не говорят.
— А правда, что те, кто прошёл ритуал, чувствуют всё иначе?
Крис кивает и даже решается рассказать подробнее:
— Двигаться с хвостом странно, хотя привыкнуть можно быстро, все запахи и ощущения становятся чётче. А слышно совсем по-другому. Когда на псарне лают псы, я знаю, о чём они лают.
— Интересно, — в разговор вдруг вклинивается мать Криса. — А не слышащий ли ты в самом деле, сынок?
Тот снова пожимает плечами и дёргает ушами.
— Завтра же навестим твою сестру, — объявляет его отец, обращаясь к жене.
— Но котик, стоит сначала предупредить её. Финида может быть занята, она всё время занята в последнее время.
Отец Малисаны серьёзно кивает.
— Торварду давно пора уйти, раз уж он собрался. Всё равно Финида уже год как одна правит кланом, а тут хоть сможет взять себе помощника.
— Марика давно предлагает ей помощь, — негромко вставляет тётя Хилья.
В комнате повисает гробовая тишина, и только в углу шумят Кайра и Майри. Мать Криса бросает на подругу тревожные взгляды.
— Марика говорит правильные вещи, — со скрипом соглашается мать Малисаны. — Но было бы легче ей верить, если бы хоть раз она подтвердила слова делом. Вернулась, сказала, что мы неправильно живём, а теперь что? Куда она на этот раз уехала?
— В Расарину.
— Вот именно. Чем таскаться по забытым Киирой землям, могла бы сделать хоть что-то, чтобы мы жили лучше.