Взрослые снова начинают спорить о чём-то своём, Крис снова начинает скучать. Для Малисаны это шанс. Она приготовила кое-что специально для этого дня.
— Ты ещё любишь сказки?
Он хмурится, не любит, когда его интерес так называют. Вот только истории о событиях, которых никогда не было и быть не могло — они и есть сказки. И не важно, что написаны они совсем не для детей.
— Помнишь, ты говорил, что тебе жаль, что в книгах с твоими сказками нет картинок?
И вновь пожимание плечами вместо ответа. Наверняка забыл, но Малисане всё равно, она-то помнит. Сказки, которые любит Крис, встречаются только в печатных книгах, тех, которые размножают с помощью магии. Такие книги делают только в Валмиране. В Валмиране много всего делают, но даже там ещё не научились копировать страницы с нечёткими, сделанными от руки рисунками. А рисунки, состоящие из одних чётких линий — это не то. Это даже Малисана понимает.
Девочка выбирается из-за стола.
— Иди сюда, покажу, что у меня есть.
И она решительно ведёт Криса в свою комнату, где царит идеальный порядок, а на полках ненавязчиво разложены вещи, которым полагается создавать правильное впечатление о той, кто тут живёт. Малисана бережно снимает с одной из полок толстую старую книгу. В ней совсем нет текста, только рисунки, даже не рисунки, а наброски неизвестного художника. Никому не нужная, она много лет пылилась по книжным лавкам, и девочка купила её за бесценок — кому нужна книга, где нарисованы существа, которых не существует?
Драконы, феи, зарисовки к сценам известных легенд… Вот женщина, в победном жесте занёсшая руку над корчащимся колдуном, рядом с которым тенью замер демон. Ярна. Вот другие герои известных легенд. А вот Киира, Караная и Иирон держат на ладонях людей своих народов.
Крис листает книгу, и лицо у него другое. Он больше не серьёзный и не хмурый, перед Малисаной замер полный восторга мальчик. Девочка улыбается.
— Хочешь, одолжу?
— Хочу! — не задумываясь, отвечает тот. — А взамен? Нужно что-нибудь?
— Нет, — отвечает ему Малисана.
Ничего ей не нужно. Только чтобы её видели. Чтобы с ней считались. И пусть она совсем даже не влюблена, внимание Криса многое для неё значит.
========== Дисе десять. ==========
За окном пляшет метель. Холодные колючие снежинки бросает в лица прохожим, безжалостный ветер срывает с их голов капюшоны, дует им в уши, треплет волосы. Это плохо, Диса об этом помнит, но из окна её комнаты никаких прохожих не видно, а значит, можно сидеть, обняв руками колени, на стоящем у окна сундуке, прижиматься лбом к стеклу и смотреть.
В этом доме стоят лучшие стёкла, толстые и прозрачные. Не у всех есть такие, Дисе часто напоминают об этом родители. Но у неё есть, и сейчас, пока мороз не закрыл ей вид, закрасив окно своими узорами, можно сидеть и смотреть на метель. Смотреть и видеть в её переливах сказочные фигуры. Вот зайцы бегут, спасаясь от лисицы, а вот маленькие лисята играют, ловят свои хвосты. А вот бегут дети. Диса и её друзья. Девочка вздыхает, ей жаль, что друзья у неё есть только воображаемые.
Когда Диса была маленькой, родители позволяли ей дружить только с теми, кого выберут они сами. Выбор был невелик. Эти дети были или сильно старше, или сильно младше, и всегда скучные. В школе тоже не срослось: кто захочет дружить с девочкой, которой не разрешают задерживаться после уроков, которой нельзя звать гостей? Вот так и вышло, что Дисе уже десять, а на всём свете есть только один человек, с которым она может свободно говорить. И не менее свободно молчать.
Тайто. Младший сын одного из верховных охотников клана, давний друг отца Дисы. Их познакомили, когда они были совсем ещё маленькими, но не сразу, ой не сразу девочка разглядела в этом тихом скромном длинном мальчике того, кто мог бы стать близким для неё человеком.
Тайто ощутимо старше: пару дней назад ему исполнилось тринадцать, и скоро будет год с тех пор, как он прошёл свой ритуал, обзаведясь ушами и хвостом хорька. Дисе нравятся его маленькие ушки и тонкий хвост. А ещё ей нравятся его истории.
Отец Дисы любит говорить о том, что Тайто неприлично молчалив и скромен, что для мужчины это плохо. Диса не спорит — спорить с отцом бесполезно. Она никому не рассказывает о том, какой Тайто на самом деле. О том, что и слушать, и говорить он умеет одинаково хорошо.
Диса любит молчать рядом с ним. Тайто всегда понимает, когда нужно помолчать с ней вместе, а когда можно что-нибудь рассказать. Он может рассказывать о чём угодно: о своих школьных друзьях, о том, что узнал на уроках, и даже странные сказочные истории, которые даёт ему почитать один из друзей. Дисе всё равно. Ей просто нравится слушать его голос: голос человека, который ничего от неё не хочет, ничего от неё не ждёт. Тайто просто принимает её такой, какая она есть.
Диса завидует. Она тоже хотела бы, чтобы ей было о чём рассказать. Чтобы были люди, вместе с которыми она могла бы смеяться, попадать в неприятности и выпутываться из них, но сама судьба решила лишить девочку этого.
— Давай я познакомлю тебя со своими друзьями? — предлагает Тайто однажды, и Диса пугается.
— Отец меня закопает, — бурчит она.
— Я могу с ним поговорить.
— Тогда он мне и с тобой запретит общаться.
Диса смотрит на метель и ненавидит себя. Потому что она давно знает: попроси она как следует, ей всё разрешат. Но ведь страшно! Страшно, что её снова не примут, снова отвергнут, разобьют её мечту на маленькие острые снежинки, которые подхватит метель и понесёт в лица прохожим.
— Ди-иса-а.
Маленькие цепкие ручки вцепляются в край кофты и тянут на себя так, что девочка едва не падает.
— И как это понимать? — строго, совсем как мама, спрашивает она, глядя на сестру.
Айри не так давно исполнилось шесть. Весной она пойдёт в школу, и уж у неё-то не будет никаких проблем с друзьями. Малявка с ранних лет убедила родителей позволять ей дружить с теми, кого она сама выбрала, но ей вообще прощают многое из того, чего не прощают Дисе. Потому что Диса старшая. Первенец. Наследница. Отец любит повторять, что, хоть женщине и не стать военачальником клана, от своей старшей дочери он будет требовать максимального приближения к его успехам.
— Ди-иса-а, к тебе пришли-и, — насмешливо напевает Айри.
— Кто?
— Же-ени-их.
— Кто?! — пугается девочка.
— Ну, этот твой Тайто!
Диса вздыхает с облегчением.
— Он не жених.
Друг? Возможно. Жених? Никогда. Слишком много вокруг него девочек, более подходящих по возрасту, более красивых и умеющих общаться лучше. Диса им не соперница. Диса на их фоне смотрится совсем жалкой, потому она и боится знакомиться с друзьями Тайто. Отвергнут. Лишат единственного друга. Этого она допустить не может, а потому, выходя ему навстречу, Диса думает только об одном: как убедить Тайто не знакомить её ни с кем на этот раз?
========== Тео тринадцать. ==========
Тео хорошо видит вдаль, а вот вблизи картинка расплывается. Тео достаёт стрелу медленно и долго целится, зато всегда попадает в центр мишени. Он самый меткий в классе и лишь изредка уступает первенство Соне.
Ирма выхватывает стрелы быстро, а стреляет ещё быстрее, вот только хоть бы раз попала.
— Слишком спешишь, — говорит ей учитель. — Бери пример с брата.
Ирма обижается, и это хорошо. Если Ирма обиделась, она сделает всё, чтобы в следующий раз такие слова не могли её задеть. Тео улыбается, глядя, как его сестра изо всех сил старается замедлить свой бешеный темп и плотно сжимает губы, когда у неё ничего не получается.
В детстве они были одинаковыми. Ещё в младшей школе двойняшек часто путали, но теперь перепутать их сложно. Ирма выросла угловатой и какой-то совсем не женственной, а он, Тео, вполне симпатичный.
Тео хорошо видит, как издали на него смотрят девушки, и даже не пытается сдержать самодовольной улыбки. Когда придёт время, у него будет возможность выбрать из всех самую лучшую, такую, которая не будет пилить его, как бабка пилит деда, не будет сидеть дома и вздыхать, скучая, как это делает мать. Тео мечтает найти такую девушку, которая будет с ним во всём и всегда, даже в его самых безумных авантюрах.
С первого класса младшей школы они втроём сотрясают деревню своими выходками. Тео, Ирма и Сона, трое непосед, трое безумных детей, которые ходят через окна чаще, чем через двери, сидят на крышах чаще, чем на стульях. А сейчас, в конце первого класса старшей школы, они решили и дальше оставаться вместе. Все трое хотят стать охотниками. Тео очень меткий, Ирма — быстрая, а ещё умеет стрелять, сидя верхом на лошади, а Сона ладит с собаками.
Тео знает, что через месяц начнётся большое охотничье состязание, и на нём они трое обязательно будут в одной команде. Но ему хочется, чтобы к ним попали и другие интересные участники. Новые лица, новые друзья. А может быть, и достойная девушка встретится.
Тео нравятся светловолосые, маленькие и хрупкие. Такие, как Фаина, которую недавно где-то нарыл Крис. Но Фаина слишком нежная и нерешительная. Впрочем, она мило смеётся, прикрывая рот ладошкой, и после вечного громкого хохота Ирмы и Соны Тео кажется это особенно очаровательным.
Ещё есть Петра. Она красивая, но на год старше, а ещё слишком строгая. Тео втайне ото всех побаивается её с тех самых пор, как она поймала его во время попыток установить ловушку на дверь школы.
Тео накладывает стрелу на тетиву и, прищурив один глаз, целится в мишень. За полем кто-то идёт. Девушка. Красивая. Тео отвлекается, пытаясь понять, кто это, и получает болезненный тычок в бок от Соны.
— Эй, умник, посмотри, что ты делаешь, — смеётся она.
Тео с удивлением смотрит на стрелу и понимает, что у неё обломано оперение. А он и не заметил. Откладывая испорченную стрелу в сторону, он вновь кидает взгляд туда, где только что была неизвестная девушка, но её уже нет. Тео расстроенно вздыхает и вновь готовится стрелять.
Он знает, что попадёт. Тео очень хорошо видит вдаль. Жаль только, что почти никогда не замечает того, что у него под носом.
========== Яблоко. ==========
Последнее тепло уходящего лета всегда особенное. Лето словно пытается выдавить из себя всё, что у него осталось, отчаянными порывами заставляя солнце греть, но солнце больше не может, оно устало. Крис тоже устал. Он устал давно и всё никак не может отдохнуть, а его личная зима длится уже много лет.
Каждый раз, когда ему кажется, что он сумел справиться с давней болью, когда в серой пелене безразличного ему будущего начинают сверкать лучики света, жестокая реальность спешит обрушиться на голову Криса, возвратить всё на места. Так этой ночью ему снова снится Фаина. Нежная и робкая, она смотрит на него, так очаровательно поднимая голову вверх. Хрупкая и прекрасная, как молодая лань. Глядя на неё, Крис думает, что готов простить ей всё, что она сделала, потому что это была не она. Не могла Фаина — его Фаина — оказаться тем монстром, которым она оказалась. Но даже во сне колдунья показывает своё истинное лицо: перекошенное гримасой ненависти, разом превращавшее изящную девушку в порождение ночных кошмаров.
Проснувшись утром, Крис долго лежит в кровати, глядя в потолок и видя ночное небо, освещённое огнями горящей деревни. Страшные события снова с небывалой чёткостью проносятся у него в памяти, и они не спешат гаснуть, собираясь оставаться с ним весь день. Но Крис уже знает, что с этим делать: он запирает дверь маленькой рабочей комнатки и рисует. Уголёк пачкает пальцы, уголёк крошится, оставляя на листе дешёвой бумаги грязные жирные линии, которые складываются в лицо. То самое лицо.
Крис знает, что это лицо он не забудет никогда, и тем больнее ему понимать, что лица родителей, сестры и друзей, погибших из-за Фаины, поблёкли и померкли в его памяти. Если бы не портреты, должно быть, Крис уже забыл бы такие дорогие ему черты.
Как жестока человеческая память! Неизбежно и безжалостно она выбрасывает из себя звонкий задорный смех матери, нежность, с которой она называла отца котиком, отцовский громогласный хохот. Хитрый прищур сестринских глаз, тяжёлый дружеский удар руки Сильвии, растерянный и удивлённый взгляд Эйвора тоже спешат забыться, а вот Фаина остаётся. Воспоминания о ней ясны, чётки и мучительны.
Крис сжимает уголёк с такой силой, что он крошится в его руках и чёрным порошком оседает на руке. Крис злится и хочет взять новый, но у двери кто-то орёт дурным голосом, вызывая его. Крис не собирается отвечать. Ему сейчас нет дела ни до кого и ни до чего, но неизвестный визитёр неистовствует, и молодой киирин, вооружившись своим посохом, неспешно идёт к двери, чтобы прогнать неизвестного.
Неизвестной оказывается Кайра. Кузина Малисаны смотрит недовольно и обиженно, её нижняя губа забавно оттопыривается, но рыжий волчий хвост радостно виляет, а уши жизнерадостно стоят торчком. В руках Кайры яблоко — большое зелёное яблоко, одного взгляда на которое Крису хватает, чтобы новая волна леденящей душу ненависти поднялась в нём. Сеенское яблоко, яблоко севера, одно из тех, которые так любила Фаина, которые он ей покупал.
— Чего тебе? — холодно спрашивает Крис, сверля девчонку злым взглядом.
Вместо Кайры ему мерещится Фаина. Вот она с восторгом берёт яблоко в руки, вот нежно касается губами его зелёной шкурки, а вот умилительно приподнимается на носочках, чтобы поцеловать Криса в щёку. Но ей не достать. Крису приходится самому наклониться к ней, и, наклоняясь, он понимает, что счастлив. А потом Фаина напускает на деревню демонов.
— Тебя Финида зовёт! — с вызовом отвечает Кайра. — Срочно.
Наваждение развеивается, Крис вздыхает. Он много раз просил тётку не срывать его с места без предупреждения, но та всегда игнорировала его просьбы.
— Я приду вечером.
Рыжие волчьи уши на миг прижимаются к волосам Кайры, но та быстро берёт себя в руки. Медленно, с нажимом она выговаривает:
— Там очень-очень срочно, правда. Приди к ней.
Крис смотрит на её упрямое лицо и с недовольством отмечает, что в такие моменты Кайра особенно напоминает Малисану. В руках девочка вертит своё яблоко, и Крис решает уступить, лишь бы поскорее покончить со всем этим, лишь бы поскорее вернуться к своему делу.
— Уговорила, — коротко соглашается он.
Оставив посох киирина на его обычном месте, Крис неспешно идёт к Главному Дому. К сожалению, идти совсем недалеко, и вскоре закрытая дверь кабинета Слышащей предстаёт перед ним. Финида всегда просит, чтобы он стучал. Крис всегда просит, чтобы его не заставляли срываться с места без предупреждения.
Резко распахнув дверь, Крис входит в кабинет. Здесь как всегда светло, чисто и пусто, а на стене напротив стола висит картина с подсолнухами, которую нарисовали они с матерью когда-то. Финида дорожит этой картиной, а Крису больно её видеть. Она слишком ярко напоминает обо всём хорошем, что было в его жизни, пока Фаина не разрушила её.
— Я здесь, — говорит Крис.
Финида печалится: он не постучал, и она недовольна. Крис же недоволен тем, что находится тут, но больше всего ему не нравится сжавшаяся на стуле ниора.
Ниора ничем не похожа на Фаину. Она высокая и неповоротливая, темноволосая и темноглазая. Она пытается скрыть свой страх, но не может и безжалостно терзает свои руки ногтями. Фаина была другой. Свою слабость она выставляла напоказ так хорошо, что убедила в ней их всех.
— Что здесь делает ниора? — зло спрашивает Крис.
Финида смотрит укоризненно.
— Она не ниора. По третьему закону Кииры она может стать одной из нас.
«По третьему закону Кииры». По этому закону Крис когда-то привёл Фаину в клан, из-за этого закона ему пришлось убегать прочь, бросив сестру на смерть.
— А может остаться ниорой.
— Она не ниора. Крис, это совершенно не та ситуация, что была с Фаиной. В ней есть зверь. Не веришь мне — прислушайся сам.
В голосе Финиды звучит мольба. Она просит прислушаться не из жалости к ниоре, Крис это знает. Слышащая хочет, чтобы её племянник наконец-то перестал отвергать свой дар, вот только всё это бессмысленно. Крис не видит смысла в даре, который обманул его так жестоко. Он не услышал истинных намерений Фаины, он верил в её слабость и любовь, а она всё это время думала только о том, как отправить их всех на тот свет.