- А интересным заклинанием ты их разделила, - пытается он похвалить. - Немного знаю магию Плазмы, потому и говорю.
- Оно и видно, что немного, - следует ответ. - Знал бы много, понял бы, что ничего интересного здесь нет.
Волосы у Айлин светлые, острижены коротко, разрез глаз особенный, как у Утли, одной из Первых, а сами глаза карие.
- Как скажешь, - пожимает плечами Аиртон, - я не из тех, кто любит спорить.
Посчитав, что диалог исчерпан, уже готов развернуться и уйти, но тут звучит вопрос:
- Так ты не хочешь познакомиться поближе?
- Сложилось впечатление, что не хочешь ты.
- Ай, не обижайся, у меня стресс, большая потеря сил и всё такое прочее, - она подходит, касается двумя пальцами его руки. - Позволь, добавлю к твоему знаку штрих.
- Хорошо. Ну, то есть ладно, добавляй...
Она посылает импульс, и тот проходит, примыкает к знаку.
- Можешь проверить, там ничего опасного - только время и место, - говорит волшебница. - Приходи, а я буду ждать.
Под скулами у неё впадинки, как сиреневые тени. "Или омуты", - думает Аиртон.
- То есть сегодня вечером, - говорит он, просмотрев оставленную метку.
- Ага.
- Хорошо, приду.
- А если по каким-то причинам не получится - ну, мало ли? - то передай через ту же метку, чтобы мне не ждать.
- Если не получится, то передам.
Ещё несколько фраз, и Айлин исчезает в толпе, превращается в одну из беспокойных её частиц. И только теперь Аиртон снова замечает город, его суету и гам.
- Вот и новое звено в цепочке, - говорит Авангар спустя час, ознакомившись с отчётом аналитиков, - и какое прелестное звено, напарник, а?
- Да, так и есть.
- Саламандр проверили тоже, поставили на контроль, как и их хозяина, - продолжает ментальный маг, - но там очевидно, что след пустой, ничего не значащий.
- Но если Айлин не эфирный и не астральный маг, - говорит Аиртон, - то как может подойти к моей триаде, стать, по вашему выражению, звеном цепи?
- Тут дело в Фаффе, - говорит Авангар, - в том, что он - аномалия. Вот и получилось, что вместо астральной волшебницы место в цепочке заняла волшебница Плазмы. Но не о том думаете, напарник, не о том! К сегодняшнему вечеру готовьтесь - не должны ударить в грязь лицом!
[Глава шестая] Чаша
[1]
2423 год от Разделения
Квинта Элементала, 10-й день 2-го месяца
Платье на Айлин было удивительного серого цвета, при каждом движении переливалось оттенками морской волны. Аиртон же не мудрил, надел то же, что и днём: стандартный костюм Второго круга. Из-за контраста этого подойти к Айлин сразу не осмелился, а потом просто решил понаблюдать. Пусть был всего в нескольких шагах, волшебница его не заметила - напряжённо следила за девушкой, почти девочкой, у чадо-ящика. Вот та открыла серую дверцу, опустила свёрток в горизонтальную камеру, и, дождавшись пока луч просканирует и новорожденного, и её саму, снова захлопнула. Помещался чадо-ящик в нише здания, способ действия Аиртону, конечно, был известен: сейчас барабан повернулся и свёрток оказался на другой стороне, на пункте приёма. О том, что операция прошла успешно, незадачливой матери сообщила трель. Айлин вздрогнула от этого сигнала, обхватила себя за плечи.
- Можешь считать меня неправильной, - негромко проговорила, заметив наконец-то Аиртона, - но лично мне неприятно на подобное смотреть. Есть что-то нездоровое, когда жизнь начинается вот так, с механики.
- Сказать честно, чадо-ящики тоже не люблю, - признался Аиртон, - да только и разрешение на деторождение просто так не выдаётся. И, раз уж девочка эта родила, значит, Системе для чего-то нужно.
- Ладно, хватит о грустном, - Айлин подошла, взяла за руку. - Пойдем, покажу одно интересное местечко, в котором, уверена, бывать тебе ещё не доводилось.
- Хорошо, пошли.
Изображены на фасаде заведения два белоснежных лебедя, но крылья при этом переливаются всеми цветами радуги. Название над изображением, большими буквами - "Пёстрые крылья".
- Красиво, - говорит Аиртон. - Насколько понимаю, живые краски?
- Ага, - подтверждает Айлин, - магия Плазмы.
- И как, подобное заклинание можно назвать неординарным, - продолжает Аиртон, - или, как и в случае с разделением пятёрок, тоже ничего интересного?
- А ты злопамятный, да?
На входе лишь проверочная арка, но при этом многоуровневая - преодолеть такую без положенной метки было бы сложно и очень сильному магу. У Айлин и Аиртона с метками всё в порядке, потому преодолевают без труда. Попадают в просторный зал, в том три отделённых один от другого блока. Вид у блоков немного пугающий - ни дать ни взять тюремные камеры, и не имеет значения, что стилизованы под птичьи клетки. На каждую из "клеток" накинут полог из заклинаний непроницаемости, не позволяет увидеть, что внутри. Заполняет зал золотистый свет, у самых стен жерди, на которых какие-то птицы с ярким оперением. Не сразу Аиртон замечает их посвист, а стоит заметить, как чувствует заложенное в тот заклинание - успокаивает и расслабляет.
-Это дивнокрылы, - объясняет Айлин, - и это, как понимаешь, астральная магия. То есть один большой узор, через всё протянут.
- Интересно, - кивает Аиртон, - то есть все пернатые преобразованы на астральном плане?
- Нет, есть и простые птицы, и механические, - отвечает Айлин. - В общем, подожди, скоро сам всё увидишь.
Входят в крайнюю справа "клетку", и словно бы попадают в ментальный карман, в котором сохранён мир какого-нибудь южного островка - до того разительны перемены. Высокий берег реки с пышной зеленью, на нём просторный стол и два каучуковых кресла. В самой же реке фламинго - переговариваются на своём птичьем языке, то и дело схватываются из-за рыбы, поднимая вверх розовые перья. В розовое окрашено и предвечернее небо, плывут кучевые облака.
- Только астральная магия? - спрашивает Аиртон, оглядевшись. - Что-то не верится.
- Она, только она, - Айлин тянет к столу, - и ничего кроме.
Усаживаются друг напротив друга, Аиртон продолжает осматриваться, заключает:
- Впрочем, если установить проекторы под куполом и по периметру, то вполне можно создать иллюзию...
- Чтобы вызвать меню, такой вот жест, - Айлин показывает, и перед ней появляется полупрозрачный воздушный экран со списком. - Чтобы сделать заказ, нужно напеть какую-нибудь мелодию - без разницы, какую, хоть гимн Магического Союза.
- Серьёзно?
- Ага, серьёзно, - волшебница позволяет себе лёгкую улыбку, - такой здесь антураж.
Она отмечает что-то в списке, напевает мотив песенки, особенно популярной в последнее время, и голос приятный, мелодичный. Не проходит и минуты, как к столу подлетает поднос, причём подлетает в буквальном смысле, так как оснащён крыльями. Айлин снимает с него блюдо с плотно подогнанной крышкой, бокал голубой хаомы под непроливаемой насадкой, набор специй, положенные приборы.
- Какой-то глупый антураж... - Аиртон смотрит на крылатый поднос, как на какого-нибудь уродца. - А если я просто настучу мотив по столешнице?
- Не-а, проходит только голос, - Айлин уже откровенно веселится. - Ну, попробуй, это же так просто!
- Нет, ничего не получится, - качает головой Аиртон, - боюсь, что голоса-то у меня как раз и нет. Повтори мне то же, что и себе, и покончим с этим.
- Ладно тебе, не злись, - говорит волшебница, - уже и пошутить нельзя.
Ещё один напев, и другой поднос опускается рядом с Аиртоном. Освободив тот, пустотник берётся за предложенное блюдо.
- И что это такое? - спрашивает он, сняв крышку, - выглядит не очень аппетитно.
- Филе химеры, - отвечает Айлин, - ручаюсь, очень вкусно. Потом ещё и крылья зубатов попробуем, поджаренные до хрустящей корочки, м-м-м...
- Зубатов? Звучит ещё страшней, чем выглядит вот это...
- И, раз уж я солирую, позволь заказать и музыку - не люблю есть в тишине.
- Да, конечно, только что-нибудь спокойное, пожалуйста, и без сильных магических эффектов.
- Без проблем.
Она напевает, и в зарослях появляются соловьи, переливы их да трели преобразуются в мелодию. Воспринимается та не столько на плане физическом, сколько на плане астральном, рождает определённое настроение. Аиртон пробует филе осторожно, но вкус и правда отменный, кусочки тают во рту.
- Ты запивай, запивай, - советует Айлин. - Хаома не чистая, а в растворе, так что сильно на магическую силу не повлияет, а вот ощущения от блюда преобразит.
- Хорошо.
Он запивает, и да, вкус продолжается в цвет, а цвет - в запах, и всё это переплетается, выходит на новый уровень восприятия.
- Красиво, правда? - волшебница улыбается.
- Не то слово...
Недалеко от стола меж тем появляется площадка, похожая на спил огромного дерева, но появляется до того незаметно, что кажется, будто была здесь всегда.
- Потанцуем? - говорит Айлин, когда заканчивают с первым блюдом.
Обратив внимание на новую деталь в их окружении лишь после этих слов, Аиртон вздыхает:
- Боюсь, танцор из меня такой же, как и исполнитель песен.
- Нет, тут уж не отвертишься, - Айлин встаёт, протягивает руку, - пошли.
Пробуют, и получается у Аиртона вполне неплохо, смущает только, что волшебницы он немного ниже.
- Возвращаясь к той девчонке у чадо-ящика... - говорит Айлин. - Ты и правда думаешь, что у Системы всё под контролем?
Пустотник готов уже ответить утвердительно и категорично, но неожиданно сам для себя запинается, и ответ следует иной:
- Не знаю...
Потом ещё одно блюдо, и крылья зубатов воистину великолепны, ещё один танец, и Аиртон уже не скован в нём, а смел.
- Прости, если вопрос нескромный, но во сколько магических единиц тебе всё это обошлось? - спрашивает он. - Просто, если есть возможность разделить плату...
- Да, вопрос нескромный, а ещё и глупый, и будем считать, что я его не слышала, - Айлин вдруг отталкивает, в глазах злой блеск. - А если нужны подробности, то вот, держи: у меня период отдыха. Первый в новой группе. Из прежней, в такой уж угодили передел, выжила только я одна. Сама не своя теперь, до того хочу расслабиться! Чтобы старая кожа - вон, вместе со старыми мыслями, старыми эмоциями, и всё такое прочее. И всё, что нужно - найти на период отдыха подходящего партнёра.
- Прости, я не хотел...
- Нет-нет, - Айлин поднимает руку, - дослушай. Поскольку совместное заклинание у нас получилось сразу, то и решила, что нашла. Не согласен? Что-то не устраивает? Тогда сразу об этом говори!
- Перестань, - просит Аиртон, - я всё понял.
- Ох, что-то понесло меня... - она пытается обратить в шутку. - Так ты согласен?
- Да, конечно, - говорит Аиртон, - только я - пустотник, и не все уровни взаимодействия, как понимаешь, будут со мной доступны.
- Не имеет значения, - она отмахивается, - на первое время мне хватит и трёх уровней Сопряжения, а там посмотрим. У тебя же на знаке никаких запретов на половые отношения?
- Нет.
- Вот и у меня - нет. Зато есть астральная вставка с тем самым запретом на деторождение, который уже успели обсудить. Смешно, правда? У какой-то девчонки-простолюдинки запрета нет, а у меня, мага Плазмы со стажем, есть.
Аиртон не находит лучшего ответа, как поцеловать, и ответ оказывается верным. С какой-то оторопью он осознаёт, что принадлежит себе уже не в полной мере. Их с Айлин ведёт мелодия, принадлежат ей. И приходит момент, когда она спрашивает:
- Ну, как, ты достаточно разогрелся?
- Да.
- Тогда, как говорят здесь, в Советграде, поднимаемся на новый круг...
Появились механические колибри, Аиртон и Айлин освободили площадку.
- Астральная телепортация? - спросил он, когда птицы устроили пляску лучей, и каждый оставлял на деревянном круге след.
- Ага.
- А это место не перестаёт удивлять. Поверишь ли, но считал, что лабиринты теперь только в музеях...
Когда узор был готов, они снова взошли на площадку, и поднялся цилиндром голубой свет, а как только волны его опали, двое были уже в другой комнате. Большую часть той занимало ложе, освещал приглушённый оранжевый свет, и оранжевыми же были грудки у птиц в камере, помещённой в стенную нишу.
- Мандарины, - назвала их Айлин. - Поют, как понимаешь, о любви, исключительно о любви.
Она подошла к камере, и там, где была шкала, передвинула переключатель на несколько пунктов. Птицы оживились, начали пробовать голоса. Не сказать, что с их пением возбуждение Аиртона возросло, нет, повлияло иначе: он словно бы увидел направление, в котором надлежало двигаться. Подступив к Айлин, взял за запястье, и сжал крепко, и направил энергию, как было, когда она творила заклинание, а он содействовал.