- Хорошо.
Алхимик собирается уже было уходить, но оборачивается вдруг, вполголоса спрашивает:
- Кстати, как тебе наша кошечка?
- Сложно сказать, - говорит Аиртон, натягивая стандартный костюм Ясеня. - Мне как-то ближе чисто человеческая форма.
- Ай, ничего ты не понимаешь!
- Возможно.
Покосившись на оповестителя и ещё более понизив голос, Ксан продолжает:
- Как думаешь, у меня больше шансов, чем у Иеронима?
- Откровенно?
- А, валяй!
- Думаю, у вас обоих шансов нет.
Старых комнат, которые помнил Аиртон, давно уже не было, принимала Береника в другом блоке.
- Прежний кластер переработан, стал пищей для лесных массивов, - сказала, когда спросил, - лишь некоторые, особо памятные вещи перенесла сюда. Вот, к примеру, должен узнать этого витаморфа, или эту живую полку, или этот накопитель.
Аиртон кивнул, хотя ни одной вещи не узнал.
- Алисса говорила, что направила их ты, - сказал. - Спасибо.
- То было просто, - отозвалась Береника, - потому не стоит благодарностей. Следила за тобой. Слежу с тех пор, как ты вернулся с Григлы.
- Вернуться-то вернулся, - сказал Аиртон, - но не думал, что так скоро попаду сюда.
- Видишь, как узор складывается, - улыбнулась Береника, - и меня в него вплело.
Пусть изменился Ясень, мать оставалась прежней - та же статная фигура, тот же спокойный взгляд ярко-зелёных глаз, тот же голос. "Люди в Ясене, наверное, для того и есть, - подумал Аиртон, - чтобы быть его константой".
- И как много ты знаешь об узоре? - спросил он.
- Столько, сколько сообщил Авангар, - последовал ответ.
- Так ты говорила с ним? - удивился Аиртон.
- Да, - кивнула Береника, - за час до вашего перехода в кластер, где-то так. Впрочем, то не столько был разговор, сколько инструкции, полученные через Ментал.
"Странно, почему он не дождался нас с воительницей, - подумал Аиртон, - что-то экстренное? А узнать, как обстоят дела у других групп, было б интересно". Вслух же сказал:
- И каковы были инструкции?
- Найти единорога, исторгнуть сущность, изловить.
Только теперь Аиртон подумал о финале их с Геллой погони, когда останутся с призраком один на один. И задал вопрос, который должен был бы давно возникнуть, не мчись он на скользящей ленте:
- И как мы будем его ловить?
- За это не беспокойся, - сказала Береника, - она знает.
Перевела взгляд на Геллу, стоявшую в углу, та кивнула.
Аиртону хотелось узнать больше, расспросить, но сдержался, проронил своё обычное:
- Хорошо.
А потом был шестиугольник комнаты, и ночь долгого, крепкого сна.
Пока Алисса "растолковывает суть", пустотник пробует новую перчатку - немного туго, но сойдёт. Инструктаж, впрочем, краток, занимает от силы минут пять.
- На этом всё, - заканчивает астральная волшебница, - остальное уже на месте, у Астры.
Астра - старший селекционер Мармана, в том числе отвечает и за полигон, откуда сбежал единорог.
- Пошла бы с вами, - говорит Береника, - но не могу, нет такой возможности. Потому просто пожелаю удачи.
- Спасибо, - отзывается Аиртон, остальные маги благодарят тоже, лишь воительница молчит.
- Ладно, переправляемся на полигон, - говорит Алисса, - и так времени потеряли много.
Уже знакомый комплекс, только теперь не уменьшение, а обратная магия, затем переходят через страж-круг на полигон, где уже ждёт Астра. Имени та соответствует полностью - за симбионтами почти не видно человеческого тела, да и одежда пёстрая, яркая. "Лучше уж как у Алиссы, - думает Аиртон, - соединение с формой гепарда (что соединена Алисса именно с гепардом, теперь знает, позаботился Ксан), чем так".
- Преобразователь в камере сдерживания, - сообщает Астра, - и силы на это расходуем много, пришлось задействовать резервные накопители.
- Рвётся на план субстрата? - спрашивает Алисса.
- Да, - кивает пёстрая волшебница, - и частью он уже там. Так что и вам придётся перейти.
- Легко, - щурит Алисса кошачьи глаза.
В чём дело, Аиртон понимает, когда видит единорога через обозреватели - тот призрак, фиолетовый призрак. К обозревателям, минуя тамбуры и блоки, перешли.
- Для перехода будут задействованы эфирные чешуйницы, - Говорит Астра, - надеюсь, ничего не имеете против.
- Нет, не имеем, - отвечает Алисса.
- Тогда можно приступать.
В камеру единорога впускают рой бабочек, те устремляются к призраку, сеют с крыльев пыльцу. Оказавшись в зеленоватом облаке, единорог ревёт, мечется, но вот усыплён, замерцал, исчез.
- А теперь ваша очередь, - говорит Астра Алиссе и остальным.
Каждому из пятерых магов группы предоставляется отдельная комната, Аиртону достаётся почти такая же, в которой провёл ночь - шестиугольная, с кроватью, напоминающей кокон. Как только устраивается на ней, впускают всё тех же чешуйниц - так же сеют с крыльев пыльцу и так же переносят в Эфир.
- Они оставили след, - слышит пустотник голос Астры, - иди по нему.
След действительно есть, и Аиртон проходит по нему через серый туман, пока не оказывается в мире из фиолетового, уже знакомом, не оказывается в гуще схватки. Люди по сторонам, в центре единорог, бьётся с бабочками, увеличившимися до размеров крупных птиц, рассекает срывающимся с рога лучом.
- Аиртон, поддержите Иеронима, - кричит Алисса, - сейчас самый уязвимый!
Кивнув, пустотник подходит к некроманту, скованному трансом, кладёт руку на плечо.
- Клеймённая, ты готова? - этот выкрик уже к Гелле.
- Конечно, - шелестит та.
- Ксан, - продолжает Алисса, - за тобой, как обычно, страховка.
- Можете на меня положиться, - говорит тот, и в руке появляется коробок, отливающий таким же зелёным, как и крылья чешуйниц.
Одна из бабочек тем временем удачно выстреливает языком, упругим и длинным, с присоской на конце. Тот обвивается вокруг передних ног единорога, рывок, и волшебное существо повалено.
- Вот так! - довольный крик Алиссы.
Оправдывая свою вторую форму, она совершает молниеносный бросок, касается рога рукой, окутанной светом, и тот из лилового снова становится золотистым. Призрак исторгнут, клубится лиловым туманом, мечет молнии. Аиртон ждёт, что туман преобразуется, соберётся в фигуру Фаффа, но нет, не собирается.
- Быстр-рее, клеймённая, - не столько говорит, сколько рычит Алисса, - пока я его дер-ржу!..
Мир из фиолетового по-прежнему действует на Геллу угнетающе, и движется та медленно, словно бы сонно, но всё же успевает. Выбрасывает вперёд руку с кристаллом э-нейронита, и тот как бы распахивается, раскрывается, забирая призрака. Как только последний поглощён, цвет и структура кристалла меняются: подобен уже не изумруду, а испещрённому разводами малахиту.
- Сделано, - восклицает Ксан, - он наш!
По возвращении в Ясень Береника встретила сдержанной улыбкой, сказала:
- У меня для вас новые инструкции.
- Для всей группы, - уточнил Иероним, - не только для Аиртона?
- Почти для всей, - был ответ, - за исключением Алиссы.
- Мне уйти? - спросила сразу та.
- Как хочешь.
Девушка-гепард посмотрела на Ксана, Иеронима, особо пристального взгляда была удостоена воительница. Затем сказала:
- Пойду, пожалуй, устала после операции, как зверь.
До того весёлый, резвый, Ксан после ухода Алиссы сник.
- Так в чём дело-то? - спросил угрюмо.
- Понятно в чём, - сказал некромант, - в том, что теперь работаем вместе с Аиртоном.
- Иероним прав, - подтвердила Береника. - Уже этой ночью отправляетесь к Великому Прямому пути, а по нему проследуете до Лута, где и ожидает контролёр.
- Почему не телепортом? - подал наконец голос и Аиртон.
- По той причине, - был ответ, - что телепортация может повредить кристаллу.
- Ну и дела... - вздохнул алхимик.
- Да ладно тебе, - усмехнулся Иероним, но тоже как-то кисло, - всегда мечтал поработать курией!
- То есть и Горгий тоже с нами, - не понял Ксан, - так, что ли?
Береника оставила вопрос без ответа, Аиртон же подумал: "Учитывая хватку Авангара, не исключено, что Горгий уже в порту Лута. В своё время он, кажется, где-то там мореходствовал, так не на его ли корабле и поплывём? И с курсом тогда понятно тоже: если уж поплывём, то поплывём к Великому Рифу, не иначе".
То же время, вечер
Шестеро на подземной станции, транспорт следует к Великому Прямому пути, причём соединение линий так же под землёй, под Змеиным озером. Ксан и Иероним прощаются с Алиссой, пришедшей проводить, Аиртон ведёт негромкий разговор с матерью.
- Я рада, сын, что узор сложился именно так, - говорит Береника, - была счастлива вновь тебя увидеть.
Слова матери просты и в то же время необычны, словно бы прожигают, проходят и сквозь её ментальный знак, и сквозь его.
- Да, - говорит Аиртон, и говорит искренне, - я тоже рад.
Многое бы он ещё хотел добавить, о многом рассказать, но всё это не проходит через ментальный знак, так и остаётся по внутреннюю его сторону.
[Глава девятая] Хамелеон
[1]
2423 год от Разделения
Квинта Ментала, 3-й день 1-го месяца
Телепорт выбрасывает Айлин и Гедду в песок, цвет у песка багровый, с переходом в чёрное. По аналогии с аномалиями Живого леса, подобные места называют пятнами, только не живыми, а песчаными. И как живые, песчаные тоже опасны, ибо крадут, забирают магическую силу. Айлин чувствует, как та утекает, словно бы пролитая на песок вода. Волшебница стряхивает багряные крупицы с ночной пижамы, которую так и не успела переодеть, на лице гримаса, будто то не песок, а неприятные мелкие насекомые.
- Пятно, - бросает она, поднявшись, саламандре, - убираемся, пока не вытянуло всю силу!..
Гедда кивает, но затем поступает неожиданно: встав на колени, собирает песок в горсти, сыплет в рот.
- Ты что делаешь, - восклицает Айлин, - он же аномальный!
- Знаю, абсолютная, - отзывается саламандра, - этого мне и надо. Сейчас выработаю антидот, затем преобразую в силу.
- Если можно, давай без абсолютных, - говорит волшебница, - не люблю этого обращения.
- Мне будет сложно, - говорит Гедда, - так как действую в зависимости от градации. Каждый из людей выше единицы, есть абсолютная величина, и обращаться я должна соответственно.
- Ай, как знаешь, - отмахивается Айлин.
Саламандра не отвечает - всё сыплет и сыплет в себя песок. Волшебница ждёт, наблюдает за этим, наконец не выдерживает:
- Может, хватит? Даже если у тебя иммунитет, очевидно же, как эта гадость действует - как наркотик! И что мне делать, если тебя, катись оно в Дыру, накроет?
- Накроет, - соглашается Гедда, - но не сразу, и в этом наш шанс. Дело в том, что телепортация была прервана не сама по себе, а из-за настроенной на песок ловушки.
- Ловушки? - хмурится Айлин.
- Да, абсолютная, - подтверждает Гедда, - типа "Колодец".
- А если есть ловушка, есть и ловчий, - волшебница тревожно осматривается. - Думаешь, нас уже заметили и стерегут?
- Да, - отвечает саламандра коротко.
Следует замысловатое ругательство, за ним пара быстрых заклинаний, затем Айлин говорит:
- А что призрак - тоже попал в ловушку?
Гедда наконец-то перестала поглощать песок, но теперь беспорядочно морфирует, и ответ звучит невнятно:
- Н-не знаю. Чтобы понять, нужно выбраться из ловушки.
Поднявшись и уже было сделав к волшебнице шаг, она вдруг останавливается, затем резкий разворот, метаморфоза, выстрел каким-то заклинанием холода. Айлин бросается в сторону, падает, ругается про себя: "Вот и оно, вот и накрыло! И как её теперь останавливать, если моя сила утекает в песок, а её, благодаря этому самому песку, прёт только вверх? Проклятье, проклятье, проклятье! Как же глупо будет сдохнуть от заклинания переставшей соображать саламандры..."
Одним из главных вопросов, стоявших перед Первым Советом в эпоху Второго камертона, был следующий: как быть с саламандрами? Решили не уничтожать, но изменить в масштабе всей расы, не расселять, а собрать в одном месте. Первым проектом были плавучие тюрьмы во Внешнем океане - предполагалось, что водную среду существа Плазмы должны воспринять хорошо. Однако, предположение оказалось ошибочным: то ли под влиянием сил Великого Рифа, то ли ещё по каким-то причинам, но переселённые саламандры в большинстве своём гибли. В то же время в пустынях Беллкора стали появляться аномальные области, названные впоследствии песчаными пятнами. Песок становился красным, затем багровым, затем чёрным - то есть точно такая же гамма, как у изменённой материи близ Дыры. Для Первых то была последняя капля, приготовились отыграть назад. В качестве эксперимента часть саламандр возвратили в пустыни Беллкора, поставили на локализацию пятен. Результаты были мгновенны, были наглядны: с появлением саламандр число пятен уменьшилось, а преобладающим цветом стал не багровый, а красный. Это и решило исход дела, Первые сошлись на одном мнении: Резервация может быть лишь в одном месте, в южных пустынях. Не был, однако, заброшен и проект плавучих тюрем - там теперь содержатся отступники.