— Отец! Отец! — кричал он, сбрасывая обувь и проходя в мастерскую. — Я…
— Что случилось? — Макабе старший подозрительно покосился на сына. — Где ты провёл эту ночь?
— На пляже. Я уснул там, случайно, но это неважно, — Казуки улыбнулся. — Я вижу, отец! — возбужденно выпалил он, светясь от счастья.
— Что ты видишь? — не понял командующий.
— Да всё! Тебя, мастерскую, гончарный круг, горшки… — парню не хватало воздуха — он то и дело задыхался от волнения. — Какое же это это счастье, если бы ты знал… — юноша, прикрыв глаза, покачал головой. — Я думал, что навсегда буду похоронен в этой тьме, но… Теперь я снова могу пилотировать Марк Зайн! — перебил сам себя Казуки. — Могу ведь, правда? — с надеждой спросил он.
— Можешь, но… Что всё-таки случилось? — Фумихико так и не мог понять сбивчивую речь своего сына.
— Сам не знаю, — покачал головой тот. — Вчера ночью я встретил на пляже незнакомого парня, а сегодня с утра… Я должен рассказать Соши! — он снова сорвался с места.
— Эй, подожди! Переоденься хотя бы! — крикнул вдогонку Фумихико, но Казуки уже и след простыл. Юноша мчался по знакомым улицам, рассматривая всё с таким интересом, будто видел впервые. Каждый камешек, каждый кирпичик, листочек на дереве, птица в небе вызывали в нём бурю эмоций. А что уж говорить о лицах прохожих, которые можно изучать бесконечно!
Добравшись до Алвис, Казуки направился прямиком в комнату Соши, однако друга там не было. Хотя это логично — Минаширо вряд ли будет сидеть в ней среди бела дня. Казуки прошёлся по всем местам, где тот мог быть и, наконец, увидел его в том самом холле с аквариумом. Соши стоял в окружении пилотов, и они что-то обсуждали.
„Наверняка он разработал новую стратегию“, — улыбнулся Казуки, приближаясь к ним. — Надеюсь, она приведёт нас к успеху».
— Соши! — радостно воскликнул Казуки, сияющими глазами смотря на него. — Представляешь, я…
Все ребята развернулись к нему, и вдруг Макабе застыл на месте. Среди тех, кого он знал, было одно незнакомое лицо.
— Кто это? У нас новый пилот? — в нерешительности смотря на зеленоглазого невысокого юношу, спросил он.
— Казуки-кун? — удивилась Майя. — Что с тобой? Ты решил так пошутить? Курусу-кун уже три года как с нами.
— Пошутить? О чём вы? — изумился юноша. — Какие ещё три года? Я вижу его впервые!
— Тебе нужно поменьше времени проводить в фафнере, Казуки-семпай, — недовольно ответил Акира. — Так ты вскоре всех забудешь.
— Похоже, у тебя сегодня хорошее настроение, Казуки, — Минаширо, поправив очки, посмотрел на друга отнюдь не радостно, а в его взгляде проскользнул незнакомый холодок. Точнее, он был когда-то. Очень давно, когда друзья были в ссоре из-за недопонимания.
— Соши! И ты… — ошеломлённо выдохнул Макабе. — Что здесь…
— Ладно, ладно, всякое бывает. Может, ему приснился плохой сон? — произнёс зеленоглазый юноша, и Казуки отчего-то почувствовал холод внутри.
— Этот голос… — прошептал он, узнавая тембр. — Это ты?!
— Вот видите — он вспомнил! — хлопнул в ладоши юноша. — Курусу Мисао. Пилот Марка Драйцейн.
— Драйцейн? Но ведь… Его пилотировала Канон, — рассеянно пробормотал Казуки. — И инженеры говорили, что его невозможно восстановить… — во все глаза смотря на сияющего Курусу, лепетал Макабе. Все подозрительно косились на него, не понимая ни слова из того, что он сказал.
— С Драйцейном всё было в порядке, — наконец откликнулся Соши. — Мы просто заменили некоторые детали и установили на нём новое оружие. У меня к тебе другой вопрос — почему ты пропустил утреннее собрание пилотов? Мы обсуждали новую стратегию, где Марк Зайн — один из ключевых фигур. Теперь придётся снова собираться из-за тебя, — хмуро спросил Минаширо. Казуки невольно поёжился от его взгляда и голоса — почему-то он не чувствовал ни капли того тепла, что исходило от него раньше.
— Какое собрание, Соши? Я ведь не пилотировал Марк Зайн после того, как… — он осёкся, снова почувствовав на себе пристальное внимание. Все так странно смотрят на него… Будто осуждая за что-то. И почему никто не замечает, что он видит? Точнее, не замечает того, что он был слеп?
— Как потерял зрение, — всё же договорил Казуки, решив проверить свою теорию. Как он и думал — все вытаращились на него сильнее, чем прежде.
— Ааах, Казуки-семпай, всё-таки ты пересидел в фафнере, — сложив руки на груди, Акира цокнул языком. — Или ты ищешь оправдание своему прогулу? Звучит не очень убедительно.
— Совсем не убедительно, — поддакнула брату Рина. Внезапно перед носом Макабе возник Курусу, и Казуки отшатнулся от него.
— Значит, ты всё-таки видишь? — мягко спросил он, а в его зеленоватых глазах Казуки уловил золотистый отблеск. Поняв намёк, он нервно кивнул.
— Да, теперь я вижу, — сдержанно произнёс парень, переводя взгляд с одного пилота на другого и останавливая его на Соши. Тот, стоя прямо, был похож на ледяную гору.
— Что ж, если мы решили все вопросы, то перейдём к обсуждению стратегии.
========== Фактор ==========
— У тебя остались какие-то вопросы? — после того, как все пилоты покинули конференц-зал, Соши бросил на Казуки подозрительный взгляд. Юноша намеренно задержался, чтобы поговорить с ним. Последней из комнаты вышла Тооми, с сомнениями поглядывая на оставшихся парней, будто опасаясь надвигающейся бури.
— Видимо, даже ты не сможешь объяснить мне, что происходит, — поднимаясь на ноги и подходя к другу, произнёс Каузки. Он остановился в метре от Минаширо, чувствуя незримый, но прочный барьер. Будто перед ним висела табличка, говорящая, что дальше заходить нельзя.
— Что именно? — спокойно переспросил тот. Соши не был расслаблен, как прежде. Он стоял слишком прямо, а его сложенные на груди руки говорили о закрытости. Лицо спокойное, чуть удивлённое, но без той улыбки, что Казуки привык видеть, а точнее, слышать, когда они оставались наедине.
— Откуда взялся этот Курусу Мисао, и почему я снова вижу, а ты даже не помнишь, что я был слеп? Целых полгода, Соши, — опустошенно произнёс Казуки. Радость от недавнего прозрения исчезла без остатка. И он снова будто оказался во тьме: то, что он так стремился увидеть — глаза и лицо Соши — он так и не смог увидеть. Ибо сейчас перед ним стоял не тот Соши, которого он знал когда-то. Чужой и далёкий — вот кем стал для него Минаширо.
— Невозможно, — покачал головой координатор. — О чём ты говоришь, Казуки? Последние шесть месяцев ты только и делал, что пилотировал Марк Зайн. Буквально не выходил из него. Может быть… — он задумался, а его лицо вновь помрачнело. — Последствия ассимиляции? Частичная амнезия и спутанные мысли? Никто не знает, какая реакция происходит с Марк Зайном, ведь модель Сальватор до сих пор не изучена нами…
— Частичная амнезия? — Казуки зацепился за его слова. — Может быть… — сопоставив все факты, пришёл к выводу он. Затем, приподняв голову, вгляделся в лицо Соши. Ещё один неутешительный вывод напрашивался сам собой.
— И ты больше не смотришь на меня, как прежде, — видя в его спокойных и холодных глазах лишь отрешение, заметил Казуки. — Получается, для тебя ничего не было?
— Чего не было?
— Не было нас, — опустив глаза, прошептал Казуки. До этого его голос звучал достаточно ровно, но на последних словах заметно содрогнулся. От осознания этой потери, его что-то начало душить. Кто теперь для него Соши? А он для Соши? Просто пилот, рискующий своей жизнью и защищающий остров, или всё-таки нечто большее?
— Но мы хотя бы друзья, Соши? — с последней надеждой спросил Макабе. — Или уже нет?
Ему показалось странным, но Минаширо ответил не сразу, словно намеренно растягивал эти мучительные секунды ожидания.
— Мы просто вместе работаем, Казуки, нас ничего не связывает, — в итоге произнёс он. Ещё один удар, нанесённый Макабе. Он был готов к нему, но разве можно привыкнуть к боли?
— А твой левый глаз? Он нас тоже не связывает? — тихо спросил юноша.
— Досадный случай, который произошёл в детстве, — усмехнулся Минаширо. — Я уже про него почти забыл. Тем более, что глаз восстановили.
— Досадный случай? И какой же? — разволновавшись, Макабе вновь заставил себя посмотреть на друга.
— Я столкнулся с автомобилем. Кажется, уже рассказывал тебе.
— Не может быть… — проронил Казуки, смотря на него во все глаза. — «Ты не помнишь даже этого?» — мысленно прокричал он, стискивая кулаки до боли.
— Прости, мне нужно ещё поработать. Не мог бы ты оставить меня одного? — вежливо попросил его Минаширо, однако эта вежливость была явно наигранной.
Казуки покачнулся, оглушенный этим кратким диалогом, однако всё же нашёл в себе силы закончить его.
— Да, конечно, — с трудом ответил юноша и на непослушных ногах вышел из зала. Его тело казалось невероятно тяжелым. Настолько, что было трудно дышать. Сердце медленно и гулко билось, а боль от его ударов отдавалась в спину. Схожие ощущения он испытывал, когда лишился зрения. Но тогда он был морально готов, а теперь…
— Удивительно, правда? Как человеческие чувства зависят от воспоминаний.
Макабе невольно вздрогнул, когда рядом с ним раздался плавный голос. Курусу Мисао стоял возле двери, прислонившись спиной к стене. Очевидно, что он слышал весь разговор.
— Что ты сделал с Соши и остальными ребятами? — тяжело дыша, спросил Казуки. — Почему они ничего не помнят?
— Они всё помнят, за исключением некоторых моментов, — отстранившись от стены, Мисао встал напротив Казуки. — Это твоя плата за возвращение зрения и возможность вновь пилотировать фафнер. Не такая уж и большая, согласись? — подмигнул он.
— Соши забыл всё, что было между нами, — подтвердил Макабе. — Пусть ты забрал эти воспоминания, но зачем тронул те, что лежат глубоко? Почему заставил забыть то, что произошло в детстве с его глазом?
— Потому это это непосредственно связано с тем, что происходило недавно, — тут же ответил Мисао. — Это было необходимо. Я бы даже казал — тот случай является ключевым между вами. Однако личность Соши, как видишь, не пострадала. Значит, это воспоминание было не таким уж и важным? — задумался Курусу.
— Кто ты такой? — тихо и настороженно спросил Казуки. — Как ты появился здесь?
— Я? — Мисао двумя руками указал на себя. — Думаю, я знаком тебе. Во всяком случае, ты уже несколько лет с успехом уничтожаешь моих сородичей.
— Не может быть! — ахнул Казуки, оступаясь назад и прижимаясь спиной к стене. — Ты — фестум?
— Да, — кивнул головой юноша и вытянул вперед свои руки, которые слабо переливались золотым. — Но, надеюсь, ты не выдашь меня? — улыбнулся он. — Я не собираюсь причинять вреда твоим друзьям и этому острову. Мне просто хочется пожить, как человеку. Кстати, теперь в тебе тоже есть часть фестума. Так что будь осторожен.
— Что?! — снова ошарашенно воскликнул Казуки.
— Благодаря своему фактору я смог вернуть тебе зрение. Я поделился с тобой своей сущностью, так что ты должен быть благодарен, — немного недовольно произнёс он, видя, как исказилось лицо Макабе.
— И что теперь со мной будет? Я ассимилирую? — в страхе спросил Казуки.
— Нет, наоборот — теперь ты более устойчив к ассимиляции, — возразил Курусу, отходя от него и приближаясь к аквариуму.
— А ребята? — Казуки последовал за ним, остановившись за его спиной. — Если они всё забыли, откуда знают тебя? Тебя ведь не было с нами!
— Я могу не только забирать воспоминания, но и давать их, — приложив ладони к аквариуму, он с восторгом наблюдал за его обитателями. — А здесь появился потому, что так смогу находиться с Соши всё время. Я хочу быть рядом с ним, очень хочу, — его голос наполнился нежностью, от которой внутри Казуки всё заледенело.
— Но почему именно Соши, а не кто-то другой? — в бессилии спросил он.
— Потому что мне нравится он, — Курусу развернулся и мягко улыбнулся, чистыми сияющими глазами смотря на Макабе. Наверное, сейчас он был похож на ангела: миловидное лицо, ласковая улыбка, невинный взгляд… Однако всё это пропало за мгновение, и лицо юноши стало серьёзным. — Ты знал на что шёл, Казуки, — весьма жестко произнёс он. — Ты отрёкся от Соши и последовал за своими желаниями, как и любой нормальный человек. Пути назад больше нет — ты сделал свой выбор. Найди в себе силы принять его.
— Я отрёкся от Соши? — горько повторил Казуки, сжимая пальцы на груди. — Что ж, может это и так. Может и хорошо, что он всё забыл, потому что ему не будет больно от тех воспоминаний.
— Хочешь, я и у тебя их заберу? — предложил Мисао, двинувшись навстречу.
— Нет! — вскинув на него глаза, полные страха, Казуки отшатнулся, ещё сильнее стискивая пальцы на футболке.
— Если не хочешь их терять — тогда смирись с этим, — не став настаивать, продолжил Курусу. — Общай мне, что ничего не расскажешь ему. Отпусти его и начни новую жизнь. Для людей это не так сложно, верно? Их чувства не могут подчиняться вечности, они мимолётны и быстротечны.
Руки Казуки повисли, словно плети, да и сам он был похож на старое дерево, стоящее над обрывом, которое клонится к земле от бесконечных порывов ветра. Кажется, что вот-вот его вырвут с корнем, и оно упадёт в пропасть.
— Хорошо, я смирюсь с этим, — глухо проронил Макабе. — Обещаю тебе, что ничего не расскажу ему, как бы ни было больно. Я буду пилотировать фафнер и начну новую жизнь, как ты и сказал. А ты… — дыхание юноши прервалось, и он отвернулся от фестума, чтобы тот не видел его лица.
— Позаботься о Соши, — перед уходом добавил Казуки.
========== Трус ==========
— Марк Зайн, блокируй его слева. Помоги Марк Цейну выбраться из захвата.
— Есть, — на автомате произнёс Казуки, сосредотачиваясь на своём противнике. Несколько быстрых и точных движений — и вот очередного «Сфинкса» поглощает небытие. Интересно, какой это фестум по счёту? Скольких уже Казуки уничтожил с тех пор, как его зрение вернулось? А с того момента, как впервые сел в фафнер? Наверняка СДС где-то ведёт учёт, хотя вряд ли кто-то мог бы поинтересоваться подобными данными. В свете тех жертв, что они перенесли, это казалось крайней глупостью.
— Марк Зайн, — в ушах снова раздаётся бесстрастный голос Минаширо, и сердце Казуки болезненно сжимается. Раньше Соши называл его только по имени, несмотря на то, где находился парень — на земле или в фафнере. А теперь из его уст можно услышать лишь позывной. Казалось, Казуки должен был к этому привыкнуть — ведь прошло уже больше месяца с тех пор, как он начал свою новую и пустую жизнь, наполненную лишь бесконечными сражениями и битвами. Да, всё, что теперь у него есть — лишь Марк Зайн и фестумы, с которыми он проводил даже больше времени, чем с друзьями. Казуки старался уничтожать их больше и быстрее, не позволяя другим пилотам даже оказаться в опасности. Помня о том, что в нём теперь тоже есть частичка фестума, Макабе использовал свои силы по полной, во время битвы выжимая из себя всё, без остатка и сливаясь с Марк Зайном практически до бессознательного состояния. Порой он не ощущал ни своего тела, ни разума, мог лишь видеть происходящее и убивать.
— Марк Зайн, переместись на левый фланг. Там… пр… эпи… кр…
— Соши? — удивлённо спросил Казуки, когда голос друга прервался, и до него стали доноситься прерывистые звуки, как из сломанного радио. — Я тебя не слышу. Но ведь это невозможно. Мы же… в пересечении, — Макабе посмотрел по сторонам, однако не увидел даже тени координатора. Он стиснул зубы, замечая, что на него надвигается ещё один фестум.
Да, с тех пор, как он сел в Марк Зайн после восстановившегося зрения, он ни разу не видел Соши, хотя они постоянно находились в пересечении. И вообще Минаширо довольно редко к нему обращался, ибо Казуки со всем справлялся сам. Но когда всё-таки слышал его голос, всё внутри содрогалось. Наверное, он до сих пор надеялся уловить в нём хоть каплю того чувства, что были в нём раньше, но…