— Моя пиратская треуголка, в которой я снимался, сойдет за доказательство? — у Робби Кэя вдруг включился азарт доказать другу, что это действительно он сыграл юнгу в «Пиратах». — И еще у меня есть немного фоток со съемок… И я лечу в Лос-Анджелес на премьеру и могу взять автограф и у Джонни, и у Джефри, и у Пенелопы… Как тебе такой вариант?
— Вот это мне уже нравится! — голос друга повеселел. — А давай зависнем в выходные у меня, и ты мне расскажешь — каково это сниматься в блокбастере рядом с киномонстрами.
— Прости, Кэл, в эти выходные никак не получится, — Робби вздохнул. — Я как раз буду в Лос-Анджелесе…
— Круто! — Бирн присвистнул. — Тогда может в следующие? И не забудь про автографы!
— Заметано!
И они довольно весело провели следующий субботний вечер. Робби вернулся из Лос-Анджелеса с внушительным «уловом» — он действительно взял автографы для друга у кого только смог, привез афишу «Пиратов» и много-много фотографий. Не забыл и про свою пиратскую треуголку, которая осталась у него после съемок, и Кэлум выглядел в ней довольно смешно. А все вместе стало неоспоримым доказательством того, что юнгу действительно играл Робби Кэй, а не кто-то другой. Роб вспоминал веселые моменты со съемок фильма. Рассказывал, что Джонни Дэп и в жизни довольно забавный чувак, что из образа Джека Воробья он не выходил весь съемочный день — чтобы не терять настрой, как он любил поговаривать, что вместо Пенелопы Крус в некоторых сценах играла ее сестра, потому что сама Пенелопа была беременна, что специально учился фехтовать на мечах, для батальных сцен, что сниматься довольно весело, но порой очень утомительно, и какое великое множество запоротых кадров бывает во время съемок. Их дружеские посиделки затянулись до позднего вечера, и Кэлум предложил другу остаться у него на ночь. В этом не было ничего удивительного — они частенько ночевали друг у друга по выходным.
Надо сказать, что с Кэлумом Бирном у Робби как-то сразу сложились дружеские отношения, доверительные и близкие. Даже очень близкие, как считали одноклассники и друзья. Да и плевать! Пусть думают, что хотят… Робби и сам не мог объяснить, что было в Кэлуме такого, что его когда-то зацепило в этом скромном, немного стеснительном и серьезном парне, который был вечно погружен с головой в учебу. Они и в школе то почти не пересекались на занятиях: Бирн выбрал профильным предметом химию, потому что собирался продолжить свое образование в медицинской области; а вот специализацией Кэя была история, с направлением — международные отношения. Будущий политик Робби Кэй, а может быть даже и Президент Соединенных Штатов Америки… Ха! А почему бы и нет? Чем черт не шутит! По крайней мере, Робби хотелось бы понять политическую кухню Соединенных Штатов изнутри. Зато когда у них совпадали занятия по некоторым предметам, то тогда они всегда сидели или рядом, или за соседними партами. С одной стороны, Кэлум был одним из их «четверки мушкетеров», но с другой, с Джозефом было куда веселее, а Робби почему-то сблизился именно с этим тихим кареглазым парнем. Все было просто — они дополняли друг друга, становясь вместе чем-то целостным, а еще им было невероятно комфортно вместе. Вот и весь, собственно говоря, секрет. И это здорово, когда в жизни есть человек которому ты можешь довериться, с которым чувствуешь себя уютно, с которым можешь быть самим собой, потому что он принимает тебя любого. И хоть одноклассники порой подшучивали, что подозревают в их тандеме отношения отнюдь не дружеские, это была действительно настоящая, крепкая, мужская дружба. И может быть немного братская любовь.
В общем, когда Кэлум предложил Робби остаться у него на ночь, и он был готов уже было согласиться, как вдруг почувствовал знакомый холодок в сердце — Неверлэнд звал его, а браслеты, как назло, Робби Кэй с собой не захватил. Он не рассчитывал сегодня заночевать у друга. А если бы даже и захватил, то не смог бы ими воспользоваться при Кэлуме — как бы он объяснил другу, зачем он надевает на ночь эти странные аксессуары? Нужно было срочно попасть домой, и он уже собрался уходить, но холод настолько стремительно завладевал его сердцем, что Робби почувствовал, как уже начинает проваливаться в темноту — времени не было. Вообще Робби научился сдерживать такие приступы внезапной атаки Неверлэнда, как он это называл, и ему хватало времени, для того чтобы добраться до своей комнаты и до браслетов, но в этот раз «зов» был слишком мощным. В Неверлэнде случилось что-то из ряда вон выходящее…
— Мне нужно срочно прилечь… — Робби отчаянно вцепился в руку Кэлума, чувствуя, что уже не в силах сопротивляться холоду, овладевающему его сердцем. — И ты не пугайся, если я вдруг внезапно отключусь — это нормально. У меня бывают приступы внезапной слабости… И наших родителей не беспокой, пожалуйста.
Последнее, что увидел Робби Кэй, проваливаясь в увлекающую его бездну, были испуганные глаза друга и растерянность на лице, когда Кэлум подхватил на руки его обмякшее тело…
В этот раз Питер Пэн не нашел на утесе, где обычно встречался с Феликсом, ни самого Феликса, ни Призрака с Тенью, и это было странно. Он закрыл глаза, пытаясь связаться с Тенью, и ему практически сразу это удалось. Пэну было знакомо то место, где он всех «увидел» — неподалеку от утеса скрытая пещера за скалой на берегу, которая напоминала расколотое пополам сердце. Питер перелетел к скале и бесшумно опустился за спиной Феликса.
— Что случилось? — Питер был уверен, что случилось что-то необычное, что требовало его срочного присутствия.
Феликс обернулся, но выглядел как-то растеряно, а может даже несколько испуганно.
— У нас гость, Питер, — Феликс кивнул в сторону, где сидели волки. — Его случайно обнаружил Уайз. Тело прибило волнами к берегу, и мы думали, что парнишка мертв. Пришлось вспомнить пару приемов по оживлению утопленников, хотя я не думал, что это поможет. Но мальчонка оказался живучим. Везунчик…
Пэн подошел поближе и увидел мальчика, лежащего на влажном песке, в мокрой одежде, бледного, обессиленного, дрожащего и скрюченного от того, что его выворачивало наизнанку, судя по всему, морской водой. Парень был довольно симпатичным, и на вид ему было лет пятнадцать.
— Он пришел в сознание буквально перед твоим появлением, — Феликс присел перед гостем на корточки, задумчиво его разглядывая. — Ничего, парень, сейчас тебе станет легче, — Феликс похлопал парнишку по плечу. — Ты как сюда попал?
— Я сбежал с пиратского корабля, — прошептал парнишка — голос мальчика был настолько слаб, что Питеру тоже пришлось присесть, чтобы хоть что-то расслышать.
И здесь речь о пиратах… Пэну все это казалось сном во сне. Может в его подсознание настолько въелись впечатления от премьеры «Пиратов», а может, потому что они с Кэлумом весь вечер разговаривали о пиратах, но теперь у него было странное ощущение, что он сам себе создал иллюзию, под впечатлением разговоров и воспоминаний, как делал это для потерянных мальчиков. Только теперь ему казалось, что потерялся он сам…
— Ты уверен, что это был пиратский корабль? — Феликса явно насторожило то, что он услышал от нежданного гостя.
— Да, уверен. Я был юнгой на торговом корабле Королевского флота, но на нас напали пираты, половину нашей команды перебили, а остальных захватили в плен, опустошили трюмы, а корабль пустили ко дну, — парнишка наконец нашел в себе силы, чтобы сесть. — Нас везли на невольничий рынок, но по пути, так случилось, что меня продали на другой пиратский корабль, вот с него-то я и сбежал — увидел землю и прыгнул за борт… Вот только силы не рассчитал.
— Ты помнишь, как назывался корабль и как звали капитана? — Феликс нахмурился.
— «Веселый Роджер»… Вроде так… по-моему… — взгляд мальчишки был неуверенным. — А капитана все называли — Капитан Джонс.
— Ты уверен, что именно Джонс? — Феликс напряженно смотрел на мальчика в ожидании ответа.
Парнишка на секунду задумался, но потом уверенно кивнул головой:
— Уверен. Я жил в его каюте несколько дней.
— Черт! Мать твою! — Феликс выругался, вскочил на ноги и сплюнул.
Питер совершенно не понимал, что происходит — реакция Феликса его несколько озадачивала и ему казалось, что все выходит из-под контроля. Пэн поднялся и подошел к другу, который отошел на значительное расстояние и был явно расстроен тем, что услышал от мальчишки.
— Ты что-то слышал о Джонсе, Феликс?
— Приходилось… Знавал я одного Джонса… — Феликс с неприкрытой ненавистью процедил сквозь зубы имя пирата, что не оставалось сомнений — у него были с Джонсом свои счеты. — Мерзкий ублюдок… Родного брата готов был продать «темным».
— Ты мне никогда не рассказывал, что имел дело с пиратами, — Питер подозрительно посмотрел на Феликса, а левая бровь поползла вверх.
— Думал, что тебе не придется с ними столкнуться, — Феликс сжал губы и покачал головой. — Хотя я должен был сразу понять…
— Что понять? — Питер буравил глазами Феликса, но тот молчал. — Так, давай сначала разберемся с парнем, а потом ты мне все расскажешь.
Питер вернулся к сидящему на песке мальчику и протянул ему левую руку:
— Давай я помогу тебе подняться. Я Питер Пэн, кстати.
Парнишка сжал ладонь Питера своей левой ладонью, силясь вспомнить имя, но у него ничего не выходило, и в этом не было ничего удивительного — «потеряшки» не помнят своих имен, попадая в Неверлэнд. Странно было то, что и у Пэна не получилось «прочитать» его имя. И хотя другую реальность мальчика ему увидеть удалось, но без имени было невозможно получить «ключ» к порталу в другую реальность «потеряшки».
— Ничего не понимаю… — Питер отступил от мальчика на несколько шагов, растерянно его разглядывая.
— Это бесполезно, Питер, — подошедший Феликс говорил тихо, чтобы парнишка ничего не услышал, и покачал головой. — Если мальчонка был в плену у пиратов, то это значит, что у него забрали имя, стерев его из памяти. А без имени, как ты сам знаешь, не возможно перейти портал, каким бы он ни был… Ты открываешь «потеряшкам» их порталы, чтобы отправить их туда, где они должны быть, но есть и те, кто ловят чужие подсознания, чтобы использовать их в своих целях, и эти цели бывают разными… Понимаешь, для пиратов это живой товар, который можно продать за хорошие деньги или обменять на что-то стоящее. Поэтому пираты забирают имена у своего живого товара — это как поставить свое клеймо, чтобы никто другой не мог им воспользоваться, и чтобы сам «товар» не сбежал — без имени невозможно попасть ни в какие миры и можно затеряться на границах… Сбежать от пиратов — это довольно отчаянный поступок, и мальчишке просто повезло, что он попал в Неверлэнд. Красивый мальчик… Уверен, что его должны были продать в темный портал. Обычно пираты ведут свои грязные дела только там. И не известно, что хуже — потеряться на границах миров или попасть в темный портал не по своей воле…
— И что же теперь мне делать? Есть какой-то способ вернуть парня туда, где он должен быть — в его другую реальность?
— Имя можно узнать только у хозяина, вернее купить или обменять на что-то ценное, — Феликс усмехнулся. — В общем, дорогое удовольствие. Видно, придется парню задержаться на острове и, скорее всего, навсегда. Его хозяина здесь нет, да и денег у нас тоже нет, чтобы выкупить имя, если бы он вдруг появился. Одного золотого для этого уж точно будет недостаточно, — Феликс вытащил из кармана своего плаща монету и вложил ее в руку Питера.
— А горсти золотых будет достаточно? — Пэн засунул руку в карман штанов и вытащил пригоршню золотых монет.
— Откуда ты их взял? — Феликс в изумлении смотрел на золото.
— Ты забываешь, что я здесь хозяин, и в моем мире будет все так, как я захочу, — Питер подмигнул Феликсу. — Так почему бы не пожелать горсть золотых монет?
— Да, вот только осталось решить проблему с хозяином мальчугана…
— Так, Феликс, забирай парня к себе в лагерь. Отвечаешь за него головой! Пусть пока поживет на острове. Я что-нибудь придумаю… Может ты что-нибудь вспомнишь о таких случаях в других мирах, а может он сам имя свое вспомнит или…
— Или хозяин появится… — Феликс смотрел за спину Пэна, вглядываясь в бескрайний океан. — А вот и «Веселый Роджер»… Конечно, разве можно было сомневаться в том, что Джонс бросит свой ценный товар.
Лицо Феликса перекосила гримаса злости и ненависти, и Питер, оглянувшись, увидел на горизонте в лучах заходящего солнца корабль, который был еще достаточно далеко от берега, но направлялся явно в их сторону, судя по раздувающимся белым парусам. И если в какой-то момент Пэну и казалось все происходящее собственной иллюзией, то теперь иллюзия стала реальностью и неслась к берегу на всех парусах.
«Господи! Я уже ничего не понимаю, что происходит… — Пэн услышал голос Призрака, полный удивления. — Сначала темный портал, потом Странник, мальчонка появившийся не так как обычно, а теперь еще и пираты… Я ни с чем подобным не сталкивался… Ну, если только пару раз открывал темные порталы. А про все остальное лишь слышал от других Хранителей… А в твоем Неверлэнде собралось все… Питер, не знаю, что нас ждет, но не забывай, что это твой мир и здесь все играют по твоим правилам», — волк смотрел на приближающийся пиратский корабль и, судя по поднявшейся на холке шерсти, был взволнован не на шутку, если не сказать — напуган…
— Феликс, уведи парнишку отсюда, а я пока постараюсь выиграть немного времени, — Питер наблюдал за приближающимся трехмачтовым галеоном. — И попытаюсь выторговать имя у Джонса, если это он.
— Это Джонс… Уж я-то в этом абсолютно уверен, — Феликс бы узнал этот корабль из сотен других… — Послушай, Питер, ты никогда не имел дел с пиратами. Это опасные, хитрые и жестокие люди. И я не могу оставить тебя с ними одного.
— Не волнуйся. Со мной будут Призрак и Тень — это пиратам нужно бояться, — Питер усмехнулся и похлопал Феликса по плечу. — И потом ты не забывай, что я Питер Пэн, и это мой Неверлэнд. Здесь все играют по моим правилам.
«Веселый Роджер» направлялся не к скале, а к той самой бухте, на берегу которой находился темный портал, рядом с излюбленным местом Питера — утесом, нависающим над океаном, и Пэну пришлось перелететь туда, чтобы встретить очередных нежданных гостей. Корабль не подошел к самому берегу и встал на якорь на довольно значительном расстоянии. Со своего утеса Пэн вместе с парой волков наблюдал, как с борта на воду опустилась шлюпка и направилась к берегу. Когда лодка приблизилась и плыла вдоль утеса, Питер уже мог хорошо рассмотреть сидящих в лодке пиратов, которые его пока не замечали: их было пятеро — суровые обветренные океанскими ветрами лица со шрамами от вооруженных стычек говорили о храбрости, непримиримости, жестокости и целеустремленности — неплохие качества для пирата, надо сказать. И лишь человек, сидящий на самой корме, отличался от типичных морских разбойников. Это был довольно молодой черноволосый мужчина с приятной внешностью. Сдвинув густые черные брови, придававшие некую суровость лицу, он задумчиво потирал щетину на волевом подбородке. Черты лица говорили о благородстве, а глубоко посаженные голубые глаза светились умом. Судя по добротной кожаной куртке, массивным дорогим перстням на пальцах и золотому эфесу шпаги, это и был Капитан Джонс… Вот только образ возникший в голове после характеристики капитана Феликсом как «мерзкого ублюдка», никак не вязался с тем, что видел Пэн. Нужно было начинать игру, чтобы застать пиратов врасплох и выиграть время…
====== Часть 9. Уступить – не значит проиграть ======
Florence and The Machine — Seven Devils
— Не заблудились?! — звонкий голос Питера Пэна разрезал тишину, и мужчины в шлюпке вскочили на ноги, бросая весла и озираясь в поисках источника напугавшего их окрика. — Я здесь — наверху!
Пираты дружно, как по команде, задрали головы, рассматривая мальчишку, который, сложив на груди руки, выглядел вызывающе и немного устрашающе в компании двух огромных волков, от вида и взглядов которых становилось не по себе. Да и взгляд мальчишки был изучающим, сканирующим, давящим и подчиняющим настолько, что пираты присели на скамьи и притихли. И лишь мужчина, в котором Питер заподозрил капитана пиратов, остался стоять, уверенно удерживая равновесие в раскачиваемой волнами лодке, и не отводил глаз от пристального взгляда парня.