– Вызывали, Карасу-сама?– в серых глазах мелькнуло озорство, хотя голос оставался спокойным и вежливым, а выражение лица– серьезным.
– Да, Сакура,– таинственная улыбка.– Я тебя вызывала. Как прошел твой рейд в Мир Живых?
– Все в полном порядке,– легкая улыбка и огонек, загоревшийся в серо-голубых глазах.– В Каракуре, как вы и предполагали, все тихо и спокойно. Пустые появляются часто, но нападения происходят очень редко.
– Ты не посмотрела, как там обстановка? Не искала Кеншина?
– Простите, Юки-сама,– девушка опустила голову, теребя оби.– Я… я хотела… я не нашла там его реацу.
– Глупая ты, Сакура,– хихикнула Юки и поднялась. Две ладошки легли на щеки беловолосой девушки и подняли ее лицо.
– Юки-сама?– девушка вздрогнула, но не высвободилась. Мягкие ладошки удерживали ее лицо так нежно и бережно, так мягко… две ладошки скользнули по талии капитана девятого отряда вверх, к плечам, обвивая и подтягивая к себе.
– Я так соскучилась,– прошептала девушка, и Юки разглядела всю тоску Сакуры на дне ее глаз, все стремление поскорее свидеться… желание…
– Думала, что я не пойму твоих мотивов?– Юки приблизила свои губы к губам девушки и захватила их в мягкий и ненавязчивый плен. Глаза Сакуры затуманились, а губы немедленно ответили на нежный, ласковый поцелуй.
– Юки-сама…– сорвалось с губ Сакуры, стоило ей оторваться от ласковых губ своего капитана.– Я… вы, как всегда, правы… простите… я боялась, что, узнав о брате, вы… вы меня бросите… я так боюсь стать ненужной…
– Тише, милая,– снова ласковый поцелуй. Юки прекрасно помнила, как брат таким образом прерывал все ее причитания. И надо сказать, способ весьма действенный. Вот и Сакура примолкла, отвечая на поцелуй и растворяясь в ласке и нежности.
Два года назад эта способная девочка поступила в ее отряд, вернее, Юки постаралась вырвать Сакуру-чан из цепких лап Айзена, положившего глаз на ее силу и способности. Младшая дочь главы обедневшего аристократического рода Минамото оказалась едва ли не самой талантливой девушкой, которую только доводилось видеть капитану девятого отряда. Окончив Академию Синигами за год, она сразу же стала девятым офицером… и стала первой девушкой, к которой Юки почувствовала сильное влечение. С Йоруичи и Ячиру она лишь удовлетворяла потребности организма, но с Сакурой ей хотелось чего-то большего, гораздо большего.
Сперва у Юки ничего не выходило. Сакура оказалась убежденной натуралкой и не давала к себе подступиться, пока во время одного из нападений не была ранена в легкое. Это случилось полтора года назад, очередной массовый прорыв гилеанов, на зачистку которого отправились все старшие офицеры девятого отряда. Сначала Сакура почти три месяца лежала в лазарете четвертого отряда: ей не повезло, у Пустого оказалась какая-то дрянная способность, из-за чего раны зарастали медленно и причиняли массу неудобств. Ячиру честно сказала Юки, что не может помочь, и предложила ждать, пока тело не восстановится самостоятельно. Капитан Карасу решила забрать Сакуру к себе домой и принялась ухаживать за ней. Поначалу девушка порывалась отказаться, дико смущенная опекой своего капитана, но потом постепенно привыкла как к этой опеке, так и к тому, что Юки ее совершенно не стеснялась. А еще девушку смущали слухи о том, что ее капитан– лесбиянка, но сделать ничего не могла и все чаще ловила себя на мысли, что капитан очень красивая, все чаще ловила себя на том, что любовалась изгибами ее тела, когда Юки, напевая какую-нибудь песенку, идет из спальни в душ в одном коротком халатике, в белье или вовсе без одежды.
А потом все вышло как-то само собой. Как обычно, днем Сакура была на попечении служанок, нанятых Юки как раз для ухода за девушкой (что невероятно смущало последнюю), а вечером, как и всегда, капитан вытащила ее на прогулку в небольшой парк рядом с поместьем капитана девятого отряда. Там, сидя в траве на берегу пруда, они проводили время за беседой.
– О чем задумалась?– ласковый шепот.
– Вспомнила наш первый поцелуй,– шепнула Сакура, нежно поглаживая ладошкой талию своего капитана. Она знает, как Юки любит нежность и ласку.
– Ты тогда была такая милая и такая смущенная,– хихикнула Юки, обжигая шейку горячим дыханием.– Так покраснела… помню, тогда я хотела только поцеловать тебя, но твое смущение оказалось слишком милым, и я не сдержалась.
– Юки-сан…– снова перешла на вы Сакура.– Простите… может, не здесь? Я… м-м-м…
Глаза девушки подернулись дымкой, а губки отвечали на очередной ласковый поцелуй. С того вечера, с той ночи год назад весь ее мир перевернулся. Она, убежденная натуралка, отдала свой первый раз капитану, и ей безумно понравилось с женщиной. Странное дело, но после этого Сакура быстро пошла на поправку… привязываясь к капитану все сильнее и сильнее.
– Моя стесняшка,– хихикнула Юки, отстраняясь от Сакуры и беря ее ладошку в свою.– Тогда пойдем… и побыстрее, я тоже соскучилась по тебе.
– Вы… скучали?– в голосе третьего офицера прорезались счастье и надежда. «Неужели…»– Минамото подняла на капитана глаза и увидела в них тепло, ласку, желание… и что-то еще.
– Да, милая. Я соскучилась,– Юки резко дернула взвизгнувшую девушку на себя, поймала за талию и прижала к себе. Сакура побагровела, осознав, что ее грудь вжалась в напрягшуюся грудь капитана, а потом ее дернуло и куда-то потянуло.
Юки опустила свою ношу на пол спальни и тут же впилась в ее губки глубоким страстным поцелуем. Сакура охнула и расслабилась, отвечая на поцелуй, ее руки обвили шейку Карасу и притянули к себе поближе. Пальцы Юки скользнули по поясу оби и распутали узел, отбрасывая длинную узорчатую ленту ткани в сторону и забираясь под юкату. От прикосновений ее ладошек тело Сакуры задрожало и покрылось мурашками, девушка тихонько застонала от наслаждения и неохотно отняла руки от тела своего капитана, позволяя снять юкату.
Капитан Карасу охнула, чувствуя, как ладошки Сакуры сняли сначала хаори, а за ним и косоде, после чего принялись гладить спинку и нежно ласкать большую чувствительную грудь, срывая с губ Юки сладкие стоны.
– Моя девочка,– шептала Юки, позволяя снять с себя лифчик. Сакура тут же повернула капитана спиной к кровати и присосалась к призывно торчащему соску левой груди, срывая сладкие стоны, а ее пальчики тут же принялись стискивать правую, время от времени сдавливая и оттягивая сосок.
– Сакура…– сладкий стон. Свободная ладошки девушки скользнула по крепкому животику Юки и спустилась пониже, забираясь под косоде и трусики. Пальчики прошлись по горячей влажной плоти, два из них тут же проникли внутрь, заставляя Юки вскрикнуть.
– Не так внезапно,– жалобный шепот и сразу же за ним очередной сладкий стон. Минамото улыбнулась, с наслаждением играя язычком с твердым и таким сладким соском, а эти полные наслаждения стоны ласкают слух, пробегают по телу сладкой дрожью и заставляют ее лоно просто полыхать огнем неутоленного желания.
Остатки одежды разлетелись по комнате, Сакура толкнула свою любовницу на кровать и нависла над ней. Быстрое умелое движение– и запоздало ойкнувшая девушка оказалась снизу. Серо-голубые и глубокие синие глаза встретились на мгновение, которое обеим девушкам показалось вечностью, губы слились в поцелуе.
Несколько часов безудержной любви полностью вымотали Юки и Сакуру. Беловолосая девушка рассеянно улыбалась, лежа головой на груди своего капитана.
– Юки-сан…– тихо окликнула Сакура.
– Да?
– Я тебя люблю.
– Я тоже,– ласковый шепот и губы, нежно коснувшиеся виска. Минамото улыбнулась, чувствуя прилив чистого счастья. Взаимность… что может быть прекраснее? Что может быть уютнее этих ласковых рук, что может быть нежнее этих губ? Сакура счастлива в объятиях своего капитана, и ей все равно, что они обе девушки, ей все равно… она счастлива, и это самое главное.
Комментарий к Глава 10 Ну вот, получилось как-то так) Надеюсь, вам понравилось)))
====== Глава 11 ======
5 лет спустя
Черный Lincoln Navigator мчался по загородной трассе близ города Каракура, полностью наплевав на скоростной режим. За рулем сидел черноволосый синеглазый мужчина на вид лет тридцати и с азартом крутил баранку. Экс-капитан десятого отряда, директор частной школы «Машиба» Кеншин Карасу лишь полгода назад распробовал прелести транспорта мира живых и теперь вовсю отрывался на дорогах, пользуясь тем, что рядом нет Шаолинь. Малышка Фонг не отставала от своего любимого человека, но предпочитала спортивные модели. После того, как умудрилась разбить свой «Porshe-911» (отвлеклась на Пустого и влетела в фуру), пересела на «Audi R8 GT Spyder» и продолжила создавать на дорогах Каракуры аварийную обстановку, а так же размышляла над тем, как выклянчить у Кеншина «Lamborghini Gallarado».
Кеншин щелкнул кнопкой пульта, открывая двустворчатые ворота в свое поместье, открыл ворота в подземный шестиместный гараж и припарковался. Рука привычно нашарила портфель, мужчина стремительно раскрутил ключи на пальце, подбросил их вверх и выверенным движением поймал напротив лица, отправляя в карман, после чего покинул гараж.
Светлый четырехэтажный особняк уже много лет являлся его жилищем и несколько раз перестраивался в соответствии с изменяющейся архитектурной модой– стремительный рост акций майкрософта приносил огромный доход, и мужчина мог многое себе позволить. Жаль, что не все.
– Я увольняюсь!– с порога завопила няня и пулей вылетела из холла, бодренько уносясь прочь из поместья Карасу. «Два дня и четырнадцать часов,– оценил мужчина.– Слабовато».
Мужчина пересек порог, но не успел он даже снять туфли, как на него налетели два маленьких смерча.
– Папочка! Папочка вернулся!– обрадованно кричали две маленькие и совершенно неотличимые друг от друга четырехлетние девочки, тут же повиснув у него на шее.
– Ячи, Ичи!– прикрикнул мужчина.– Вы опять довели няню!
– Да ну ее!– хихикнула Ичи и потерлась щечкой о грудь папы.
– Она нас обидела,– хихикнула Ячи, заглядывая в глаза Кеншина своими красивыми большими ярко-синими глазами.– А ты сам нас учил, что нельзя давать себя в обиду!
– Правильно,– улыбнулся мужчина и прижал дочерей к своей груди. От мамы Ячи и Ичи унаследовали внешность, а от отца– цвет глаз, волос и на редкость паршивый характер. Впрочем, Кеншин считал их маленькими ангелочками и прощал дочерям почти все, но когда Ячи и Ичи начинали слишком уж сильно шалить– порол твердой рукой.
– И как же она вас обидела?
– Она запретила нам смотреть мультики!
Кеншин только вздохнул. Ячи и Ичи просто обожают мультики и начинают обижаться, если их отрывают от просмотра. Или же сердиться. А сердить этих двух дьяволят (по мнению многочисленных нянь) смерти подобно. Хотя с другой стороны, их трудно назвать избалованными. Вредные– да, но никак не избалованные.
Мужчина услышал урчание мотора и безошибочно определил возвращение Шаолинь домой. Дочки не хотели отпускать папочку до тех пор, пока на пороге не появилась мамочка.
– Мамочка!– обрадованный визг, и девочки спрыгнули с шеи отца на шею Шаолинь. Девушка рассмеялась, прижимая дочерей к себе, и на ее лице отразилось чистое, неподдельное счастье. Кеншин улыбнулся, любуясь этой картиной, и знает: Шаолинь отдаст все на свете, лишь бы жить в тишине и спокойствии со своей семьей.
– Ячиру, Йоруичи, опять вы обидели няню,– попыталась сделать строгое лицо (безуспешно) Шаолинь.
– Она плохая! Она запретила смотреть мультики!
– А вы ее начали обижать!
– Ну, мама!– и два грустных-грустных взгляда.
– Да ладно тебе,– махнул рукой Кеншин.– Пойдемте обедать.
– Ура! Папочка готовит!
Пока Кеншин колдовал у плиты (Шаолинь по-прежнему сжигала кухню за кухней в попытке что-то приготовить), Шаолинь начала пытать дочек на тему, как прошел их день.
– Ячиру, почему ты не сделала уроки?
– Мам, опять ты нас путаешь!– возмутилась Йоруичи.– А вот папа нас никогда не путал!
Шаолинь почувствовала прилив стыда. Что да, то да, Ячиру и Йоруичи настолько похожи друг на друга, что долгое время их различал только Кеншин. Наверное, у них будут разные характеры, но заметным это станет ох как нескоро. Сначала малышка Фонг пыталась одевать их в разные цвета, но потом убедилась, что Ячи и Ичи постоянно меняются просто всем.
Мужчина улыбнулся, слегка отпуская свою реацу. Незримые потоки энергии окутали всех сидящих в кухне и осторожно коснулись девочек. Позавчера Урахара еще раз осмотрел его дочерей и вынес вердикт: девочки быстро приспосабливаются к потокам реацу, и годам к семи-восьми их тела будут готовы к тому, чтобы выдержать врожденную силу без последствий.
– После обеда поедем в зоопарк в Токио,– вдруг сказал Кеншин. Девочки обрадованно завизжали и бросились обнимать ноги своего папы– для того, чтобы обнять папочку за шею, девочкам приходилось прыгать с лестницы.
Шаолинь улыбнулась. По ее мнению, Кеншин слишком уж балует Ячи и Ичи, когда просто так вытаскивает их всех куда-нибудь на природу, в зоопарк или в парк аттракционов. Вначале она боялась, что дочки будут слишком избалованными и высокомерными, но Ячи и Ичи прекрасно нашли общий язык с ровесниками, занимающимися в ее додзё: Тацуки Арисавой и Ичиго Куросаки.
Поздно вечером семья вернулась в свой дом. Кеншин любовался спящими на заднем сиденье девочками в зеркало заднего вида, не забывая следить за дорогой. Шаолинь тоже задремала на переднем сиденье, его девочки так вымотались за этот день…
Улыбка сползла с лица Карасу. Реацу растет очень быстро, быстрее, чем предполагали он и Киске. Возможно, что печать слетит раньше двенадцати лет, и к этому необходимо подготовиться.
Мужчина припарковался в гараже и заглушил двигатель, после чего осторожно перенес дочерей и Шаолинь в спальни. Убедившись, что они крепко заснули, Кеншин воспользовался лифтом, спускаясь на полигон на четвертом уровне. Там он открыл Гаррганту и отправился в Сейрейтей.
Сейрейтей, расположение десятого отряда
Встретив на своем пути капитана Хитсугаю с обнаженным занпакто, Кеншин не удивился.
– Ты вырос, Тоширо.
Высокий худой светловолосый парень на вид лет двадцати передернул плечами. Проблема роста и возраста его давно перестала волновать. Занпакто оказался в ножнах на спине, а сам капитан десятого отряда выжидающе смотрел на своего предшественника и наставника.
– Рад вас сидеть, Карасу-сама,– произнес наконец Хитсугая. Шаг вперед– и парень крепко, по-мужски обнял Кеншина. Карасу обнял в ответ, чувствуя прилив тепла. Все-таки он соскучился по Тоширо и рад, что у Хитсугаи все в полном порядке.
– Для тебя– Кеншин,– мужчина отстранился и осмотрелся. Сейчас в Сейрейтей глубокая ночь, и быстрое прибытие сюда капитана десятого отряда могло значить только одно.
– Опять допоздна зарылся в бумажках?
– Надо же кому-то работать,– пожал плечами Хитсугая.– Кира сейчас в Токио, вот мне и приходится возиться с этой…
Красноречивая гримаса очень точно показала отношение капитана десятого отряда к бумажной работе, и Кеншин даже подумал, что подобное негативное отношение к бюрократической волоките передается в десятом отряде по наследству. Во всяком случае, он и Ишшин точно так же терпеть не могли бумажки.
– Я рад за тебя, Кеншин,– немного неуверенно, словно пробуя новое обращение на вкус, произнес Тоширо.– Вы… ты уверен, что тебе стоит… заниматься всем этим?
Кеншин сразу же понял, о чем говорит его ученик, и кивнул.
– Полагаю, уже весь Сейрейтей знает.
– Нет. Только я, Кенпачи и Ичимару. Возможно еще, Юки-сан, Йоруичи-сан и Ячиру-сан.
– Насчет моей сестры… это правда?
– Да,– Тоширо сразу понял, о чем речь, и от его не укрылось то, как слегка помрачнел наставник. Хитсугая сам не застал, но Ичимару ему рассказал, с каким зубным скрипом Карасу воспринял более чем близкие отношения между Йоруичи и Шаолинь.
– А что Айзен?
– Они все так же скрытны, как и раньше. Уверен, что Айзен давит на Юки-сан, используя Сакуру-сан.
Хитсугая заметил, как пальцы левой руки Кеншина свела судорога. В глазах сверкнул недобрый блеск и тут же исчез – его капитан всегда быстро брал себя в руки.
– Ладно. Я заглянул за тем, что мне нужно взять кое-какое оборудование со склада.
Тоширо кивнул, и его наставник скрылся в сюмпо. Сколько они больше не увидятся? Год? Пять лет? Десять? Но они точно увидятся.
Завскладом как всегда был на месте и с ворчанием «Кого нелегкая принесла?» шаркающей походкой прошествовал к стойке. При виде посетителя остатки сонливости слетели с него, как шелуха.
– Тихо,– предупредил Кеншин.– Добудь мне вещи вот по этому списку.
Завскладом принял обрывок тетрадного листа и зашевелил губами, вычитывая строчки списка. Брови удивленно поползли вверх, но старик быстро взял себя в руки.