– Я польщен.
Кеншин бросил короткий взгляд на дымящуюся воронку и взмахнул рукой:
– Хадо тридцать три, Сокацуй.
Дымящуюся воронку поглотила яркая сфера синего огня и взорвалась колонной пламени, ударившей в небеса. Огонь быстро опал, и из заметно увеличившейся воронки на Кеншина налетел закопченный и крайне злой Пустой. Фигура Карасу окуталась ярким синим свечением, такое же свечение окутало и тати в его руках. Воздух задрожал от выпущенной реацу, и не будь над квинси и Шибой барьеров– они точно потеряли бы сознание, в таком-то состоянии.
– А ты все никак не успокоишься,– полыхающие синим огнем глаза чуть сощурились.– Ну ладно.
Мужчина исчез и возник за Пустым, припадая на одно колено. Пустого разрубила широкая, по длине клинка, быстро погасшая дуга синего света, две половинки рухнули вниз и упали на краю оплавленной воронки, брызжа потоками темной крови и не в силах срастись воедино.
– Во-о-от он, мой наставник,– ухмылялся Ичимару.– Он переборол вашу регенерацию одним ударом, Айзен-сан…
– Пора уходить,– Айзен стал серьезным и попробовал открыть врата Сенкай, но ничего не вышло, а рядом с ними возник экс-капитан десятого отряда.
– Не все так просто, Соске-кун,– ухмыльнулся Кеншин. Януш стиснул зубы и сорвался в бой, неожиданно сильным ударом занпакто заставляя противника отступить на шаг. Юки увидела, как нога брата мелькнула в воздухе, и как промелькнул рядом с ней Тоусен, улетев далеко назад.
– Ой-ой, кажется, ситуация становится опасной,– бирюзовые глаза приоткрылись, Гин молниеносно выхватил вакидзаси одновременно с тем, как Айзен обнажил свой занпакто.
– Даже не думай, Гин,– предупредил мужчина, распространяя вокруг себя сокрушающее давление реацу.– Юки, разве этому я тебя учил? Одной поркой ты не отделаешься…
Девушка с ужасом осознала, что брат совершенно серьезен, и то, что напротив его стоят ученик и родная сестра, никаким образом не поколеблет его решимости уничтожить Айзена здесь и сейчас.
– Банкай…– ухмыльнулся Кеншин. Юки тут же начала действовать и с криком атаковала, ударом своего занпакто заставляя брата отступить на шаг и сбивая концентрацию его занпакто. Кеншин чуть нахмурился и легко парировал еще два удара сестры.
– Я тебе верила!– кричала Юки, наседая на брата, а по щекам текли слезы боли и отчаяния.– Я любила тебя! А ты бросил меня! Оставил одну!
Мощный встречный удар в клинок отшвырнул девушку на шаг назад, оборвав ее причитания. Мгновение– и Юки лишь на одном упрямстве удержала невероятно мощный удар сверху вниз. Да, она не забросила тренировки и сильно рванула вперед за эти тридцать лет, но и брат, похоже, не стоял на месте!
– Не мешайся, глупая!– крикнул ей Кеншин и оттолкнул ее в сторону, намереваясь атаковать Айзена. Юки снова преградила ему дорогу.
– Что ты делаешь?– стиснул зубы Карасу, понимая, что не доберется до врага, не ранив свою сестру. Юки оттолкнула его назад:
– Танцуй, Майо но Араши…
– Пронзи, Шинсо!
Кончик меча Гина ударил в катану Юки быстрее, чем она успела высвободить занпакто, и стремительно скользнул к Кеншину. Мужчина разорвал дистанцию на несколько шагов, отбивая Шинсо и чувствуя прилив гордости: Гин едва не достал его ударом шикая, его ученик сильно вырос за эти годы.
– Простите, Карасу-сан, но попрошу вас отложить семейные разборки на потом,– ухмыльнулся Ичимару, обхватил Юки поперек талии и исчез в сюмпо, возникая рядом с открытыми вратами Сенкай. «Открыты из Сообщества Душ!– понял Кеншин и мысленно застонал.– Какой же я идиот… блокировал открытие врат из этого мира, но не подумал про возможность открыть их из Сообщества Душ!»
Мужчина сорвался в сюмпо, но было уже поздно: врата Сенкай захлопнулись буквально у него перед носом, порождая рев бессильной ярости.
– Недалеко ты улизнул, ублюдок,– прорычал Карасу, а его взгляд переполнился ненавистью.– Я тебя достану, и клянусь, ты поплатишься за то, что сделал с Юки!
Взрыв синей реацу пронесся над Каракурой, стирая из пространства все кидо слежения, выводящие изображение и другие данные города на мониторы Сообщества Душ.
Сбросив пар, мужчина спустился вниз и нос к носу столкнулся со встревоженным Урахарой.
– Ты как раз вовремя,– ухмыльнулся Карасу.– Хватай эту парочку и залатай их, я займусь останками это сраного Пустого.
====== Глава 4 ======
Комментарий к Глава 4 Пришел в общагу. Вздремнул. Проснулся, испытал прилив вдохновения и накатал вот это) Читайте, наслаждайтесь, оставляйте отзывы, мне очень важно ваше мнение)
Сейрейтей, расположение девятого отряда
Юки не помнила, как оказалась в своем кабинете. С момента встречи с братом все прошло, как во сне. И лишь глухая боль обиды отпечаталась в памяти, словно выжженная раскаленным железом.
Девушка села в кресло, скрещивая руки на столе, и разрыдалась, уткнувшись лицом в белые рукава хаори. Как и тридцать лет назад, она снова ощутила себя преданной и проданной. Она так надеялась, что брат встретит ее и прижмет к себе, как в старые времена, но что он ей сказал? «Опомнись, глупая». И все, набросился на Айзена, словно тот повинен во всех его бедах. И тут пришло страшное осознание того, что брат больше ее не любит, что он ненавидит Айзена, а она– лишь преграда, помеха…
– Почему ты плачешь?– красивый, мягкий голос капитана пятого отряда окутал ее, заставил поднять голову. Теплые, внимательные глаза за стеклами очков…
– Кончай этот цирк, Айзен,– всхлипнула Юки.– И убирайся! Я хочу побыть одной…
Обычно окрика оказывалось достаточно, чтобы поставить на место этого прилипчивого засранца, чье желание затащить ее в постель Юки видит невооруженным глазом. Просто написано на лбу, а иногда не только на лбу…
Но Айзен не ушел. Видимо, недостаточно решимости в ее голове, видимо, он чувствует, что она не в том состоянии, чтобы дать отпор. И нагло воспользовался этим!
Ладонь Айзена легла на плечо и сразу почувствовалась чем-то неправильным, чужеродным, лишним. Юки дернула плечом, но Айзен продолжил настойчиво поглаживать ее. Понимает, что Юки не встанет и не отвесит зубодробительную затрещину, не звезданет потом острой коленкой в пах, как бывает всякий раз, когда кто-то распускает руки.
Теперь пальцы Соске поглаживали тыльную сторону ее кисти. Мужчина ухмыльнулся, азарт и ощущение близости такой долгожданной добычи подталкивали его к более решительным действиям, но Айзен усилием воли сдерживал себя, не спешил. Если он позволит себе слишком много, то спугнет Юки, и тогда одними синяками он не отделается. Лучше немного потерпеть…
– Не надо плакать,– улыбнулся Соске.– Тише, милая Юки, не плачь.
– Айзен… прекрати…– на этот раз прозвучало жалобно и неуверенно. Юки с удивлением осознала, что слишком сильно размякла для того, чтобы дать отпор, что эти ненавязчивые ласки начинают ей нравиться…
– Твои губы говорят «прекрати», но глаза говорят «продолжай»,– мурлыкал Соске своим красивым, глубоким, очаровывающим голосом, так приятно ласкающим слух Юки. Девушка со стыдом осознала, что начинает возбуждаться, слишком давно у нее не было мужчины… что она подается навстречу ладони, ласкающей ее щеку. Мягкая и крепкая одновременно, с мозолями от меча, рука Айзена до боли напомнила ей руку брата, до сладкой дрожи в теле и тянущей пустоты там, в низу живота.
– Плохие губы надо наказать,– вот это Соске прошептал ей в самые губы. Губы Юки приоткрылись, ловя теплое дыхание. «А, будь что будет»,– смирилась девушка, неуверенно подаваясь навстречу. Что ее остановило от того, чтобы окончательно потеряться в водовороте чувств, она не знает. Возможно, это было торжество, вспыхнувшее в глазах Айзена. Возможно– приближение такой знакомой реацу.
– Эй, ты, хмырь очкастый,– рыкнул кто-то рядом с окном. Юки дернулась в сторону, отстраняясь от руки Айзена и багровея от смущения, что их застукали за таким пикантным делом.
– Она же тебе сказала прекратить,– Кенпачи Зараки смерил Айзена жутковатым взглядом. Будущий властелин мира почувствовал прилив ярости и едва сдержался, чтобы не зарубить этого солдафона здесь и сейчас. «Как? Как этот тупой ублюдок посмел прервать меня?– кипел Соске Айзен, внешне сохраняя спокойную приветливую улыбку на лице.– Сраный ублюдок из Зараки, погоди немного, я тебе все припомню…»
– Это женщины, Кенпачи,– приторно улыбнулся Айзен.– Ты же знаешь…
– Знаю, как они не любят, когда их принуждают,– гаркнул Зараки. Мощный порыв реацу капитана одиннадцатого отряда выбил стекла в стеллажах, смел бумаги и чернильный прибор с рабочего стола, распахнул оконные рамы с такой силой, что они ударились о стены, и от этого удара стекла с жалобным звоном высыпались на брусчатку.
– И знаю, что их можно соблазнить сейчас, но потом они горько пожалеют,– радужка глаз Кенпачи пылала жутким огнем. Девушка же словно протрезвела или очнулась от легкой дремы, словно сбросила какое-то наваждение. Возбуждение ушло без следа, Юки с ужасом осознала все произошедшее. Ей показалось, что появление Зараки сняло какую-то пелену с ее разума, стерло нечто чужеродное, страшное, что едва не заставило ее отдаться Айзену здесь и сейчас.
– Не мешайся у меня под ногами,– впервые за последние годы Айзен потерял самообладание и схватился за занпакто.– И не вмешивайся в мою личную жизнь, понял?
– Не тяни свои грязные грабки к сестре моего лучшего друга,– медленно процедил Зараки и попытался выхватить свой занпакто, но его руку остановили тонкие пальцы Юки.– Юки? Что ты делаешь?
– Кенпачи, пожалуйста, не надо рушить мое расположение,– твердо произнесла девушка и заметила тень облегчения в полных бешенства глазах Зараки. Карасу повернулась к Айзену:
– Уходи, и не подходи ко мне больше. Никогда.
На лице недобога вздулись и опали желваки, пальцы на рукояти занпакто разжались медленно, словно их сводила судорога. Губы искривила искусственная, наигранная улыбка, и Соске Айзен стремительно вылетел из кабинета капитана девятого отряда, провожаемый мрачноватым взглядом лейтенанта Хисаги. Сюхей придвинулся к распахнутой двери и прислушался.
– Сегодня заночуешь у меня,– тоном, исключающим всякие возражения и любые возможности неповиновения, приказал Кенпачи. Юки подняла на него изумленный взгляд, и Зараки поправился:
– Нет, я не хочу с тобой переспать. Да чего ты так зыркаешь, красивая ты и сексуальная! Просто у меня есть женщины, мне их хватает.
– А-а-а, ну раз так,– немного неуверенно произнесла Юки, чувствуя, как возвращается боль.– Кенпачи… спасибо тебе большое. Я… я так благодарна… если бы не ты… страшно представить, меня бы трахал этот ублюдок Айзен…
– А ты думаешь, что я все это время сидел, сложа руки?– хмыкнул Зараки, и если бы Сюхей не сгорал сейчас от безответной любви к собственному капитану, он бы точно заподозрил неладное: дуболом, тупой солдафон говорит такие правильные, логически связные предложения, а главное– идеально подходящие к месту!
– Дурочка ты, Юки,– в голосе Зараки проскользнула грубоватая нежность, а твердая, мозолистая, исчерченная мелкими шрамами рука растрепала длинные черные волосы.
– Ай!– взвизгнула Юки и надулась, поправляя прическу.– Что ты делаешь, Кенпачи? Я тебе не Ячиру-тян! О нет, моя прическа…
Лейтенант девятого отряда закусил губу и зажмурился. Ну почему он не рядом с ней? Почему он опоздал? Если бы только его не задержал этот засранец Кира, он сейчас мог бы утешать своего капитана, прогнав Айзена, и тогда… тогда кто знает? Может быть, у них что-то и образовалось бы?
Лейтенант так и не заметил, как его капитан и капитан одиннадцатого отряда скрылись в сюмпо. Потом он вдруг ощутил отсутствие их реацу и заглянул в кабинет. То, что он увидел, ужаснуло Хисаги. Место, где он так старается поддерживать идеальный порядок (за что его постоянно хвалит Юки-сама), выглядело весьма плачевно. Сюхей тяжко вздохнул и принялся прибираться. Похоже, что его ждет очередная бессонная ночь в обнимку с молотком и веником…
Роща между семнадцатым и восемнадцатым районами Южного Рукона, дом Кенпачи Зараки
Дом капитана одиннадцатого отряда оказался маленьким и неожиданно уютным. Три комнаты, ванная, кухня– и все.
– Кен-чан!– радоство взвизгнула маленькая розоволосая бестия.– Ячи-чан! Я приготовила ужин!
За ужином Юки чувствовала нарастающую грусть. Ее брат… она так хотела встретиться с ним, но почему было так больно? От того ли, что он выглядел так, будто все в порядке? Или от того, что он даже не попытался удержать ее.
– Юки, все в порядке?– поинтересовался Кенпачи. Девушка лишь помотала головой и еле слышно буркнула, что нет причин для беспокойства.
– Ну, ладно,– Зараки терпеть не мог быть настойчивым.– Знай, я за тобой присматриваю, и если что– помогу. Сегодня я почувствовал неладное, когда ты вернулась, на тебе было много чужеродной реацу…
– И мы решили, что необходимо вмешаться,– услышала Юки грубый голос за спиной. Девушка взвизгнула и обернулась, почти не удивившись при виде высокой фигуры в сером балахоне. Руки, обтянутые серой кожей, пальцы с длинными ногтями, два огонька, сияющие под капюшоном на месте глаз, изорванный по краям дорожный плащ вроде тех, которые в обилии встречаются в последних районах, только чистый и без заплаток. Занпакто Кенпачи, Нозараши, имел дурную привычку материализовываться по собственному желанию, но лишь вдали от посторонних глаз, наедине с Кенпачи, его отрядом или самыми близкими капитану людьми.
Непосвященные синигами или те, кто никогда не сражался с Кенпачи Зараки в полную силу, думают о том, что его способность– абсолютное рассечение. Отчасти это правда, но не вся правда. Его рассечение лишь отражение сущности способности Нозараши– управление реацу. Жажда боя Кенпачи постоянно выливается в усиление рассечения в бою, но Зараки может многое. Например, разрушать любые ментальные воздействия, любые кидо с помощью своей реацу, формировать защитный кокон или атакующие лучи из своей реацу и быстро перемещаться, не используя сюмпо.
Рука Нозараши легла на темя Юки. Девушка содрогнулась: ощущение от того, что ее голову окружила чужеродная реацу, было не из приятных, но пришлось терпеть. Как и хозяин, Нозараши никогда не делал ничего без должного основания и не терпел, когда ему мешают.
– Тебя тридцать лет тщательно и осторожно обрабатывали каким-то ментальным занпакто,– заговорил Нозараши.– Я убрал лишь внешние проявления и позволил тебе снова думать своей головой, но не могу убрать ни изменения из прошлого, ни гипноз, не могу дать тебе защиту от повторного воздействия.
– Так что будь настороже,– со всей серьезностью предупредил Кенпачи.– Воздействие способности ментального занпакто исчезает с гибелью носителя этой способности. Хотел бы я убить Айзена, но я подставлю не только себя, но и тебя, и этого ухмыляющегося засранца Ичимару.
– Этот занпакто воздействует на эмоции,– снова взял слово Нозараши.– Так что думай головой, и все будет пучком. Мы не всегда рядом и не всегда сможем защитить тебя.
Зараки перекосило от каких-то мыслей, которые он не замедлил озвучить:
– Ты слишком глубоко погрязла в этом дерьме с Айзеном. Он не даст тебе уйти. И я тоже не могу тебе помочь ничем, кроме советов. Постарайся не увязнуть еще глубже. Пусть это будет нашей тайной, хорошо? Боже, ты даже не представляешь, как мне больно это говорить, но пути назад у тебя нет совсем. И помочь выбраться тебе из этого дерьма может лишь твой брат.
– А как?
– Он убьет Айзена. Кеншин Карасу сейчас вне закона, это частично связывает ему руки, но вместе с тем дает некоторые преимущества.
Юки всхлипнула, запуская пальчики в волосы, и только сейчас осознала, насколько крепко во всем этом увязла. Она хотела найти брата… и совершила столько преступлений против Готей-13, что ее минимум швырнут в тюрьму не несколько десятков, если не сотен, лет. Кенпачи прав, теперь… теперь ей просто некуда идти. К брату? Его нужно найти. А если она сбежит, Айзен не постесняется сломать жизнь Ячиру и Йоруичи. Только теперь девушка поняла, почему брат покинул их, но от этого понятия боль и обида на Кеншина если и притупились, то не угасли полностью. Она вынуждена быть с Айзеном, работать на него…
– Все, что я могу… не позволять себе оказаться в его постели…– с горечью выдохнула Юки.– Господи, какая же я дура…