Я решила расслабиться. Смыла косметику, приняла тёплую ванну с душистым маслом, намазалась питательным лосьоном – нужно же поддерживать красоту лица и тела! Закуталась в махровый халат на голое тело, завязалась поясом. Хорошо! Сидела перед зеркалом в спальне, расчёсывала ещё влажные волосы.
В это время раздался звонок. Честно признаюсь, мне было лень встать и выйти, чтобы открыть дверь! Я решила не открывать. Сашка в наушниках и, скорее всего, не услышал звонка.
«Тем лучше!» - подумала я.
Однако, сын заглянул и позвал меня:
-Мам, к тебе пришли!
Я вопросительно глянула на него: «Кто?»
Он пожал плечами: « Не знаю!»
Пришлось встать и пойти.
«Кого ещё принесло так поздно?»
Я обомлела, увидев на пороге нежданного гостя…
========== «Незваный гость» ==========
Меня, аж, передёрнуло - так нехорошо мне стало! С трудом сдерживая дурноту, я отступила назад, достала из сумочки свой «Вальтер», положила его в карман халата.
Генерал Грачёв, опять в гражданском. Лицо строгое, немного взволнованное:
-Здравствуй, Ира!
-Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! - сухо, по-рабочему, поздоровалась я.
Он хотел зайти, но я шагнула вперёд и преградила ему дорогу:
-Вы куда?! Здесь Вам делать нечего!
-Дело серьёзное! Я предупредить хочу!
-О чём? Говорите здесь.
- Разговор не для посторонних ушей!
-Здесь! В квартиру я Вас не пущу!
-Эх, упрямая ты! А я здесь отказываюсь говорить!- он, как нарочно, бросил мне вызов.
У меня уже не было терпения: тошнота подкатывала к самому горлу. Выставив перед собой оружие, я навела его на генерала.
-Тогда, пошёл вон!
Он досадно поморщился:
-Ира!
-Я Вам - не Ира, а полковник Зимина!
-Прекрати! И я тебе тоже - не мальчишка!
-Уходите немедленно! Вон отсюда! –мои нервы были напряжены до предела, чтобы прогнать его, решилась на отчаянный шаг, - Сейчас яйца отстрелю! – я нацелила ствол пониже.
Он махнул рукой:
-Ну, и хрен с тобой, пропадай! Хотел, как лучше. Буду я ещё тебя уговаривать!- он начал спускаться по лестнице.
-Без Вас обойдусь!- я захлопнула дверь.
Дурнота подступала неотвратимо, и я рванулась к туалету. Как мне было плохо! Кажется, все мои внутренности выворачивало наизнанку. Неужели, начинается токсикоз? Так некстати!
О чём меня хотел предупредить Грачёв? Может, не стоило срываться на него, а надо было выслушать? Чего уж теперь…
Уснуть долго не могла, ворочалась на кровати. Не давал мне покоя его визит! Почему-то беспричинно заныло сердце. И, как назло, Мише позвонить нельзя!
Потом я всё-таки уснула…
Утром встретилась с Зотовым. Он зашёл в мой кабинет, радостно улыбнулся , поцеловал меня.
-Миш, всё нормально?
-Всё отлично! – успокоил меня .
-Вот и хорошо! Знаешь, вчера твой отец приходил, о чём-то поговорить хотел. Но, я не пустила его в квартиру, пистолетом пригрозила и прогнала.
-Ничего себе! -засмеялся он, обнял, - Отчаянная ты у меня! А, о чём он поговорить-то хотел?
-Миш, я не знаю! – я вздохнула расстроенно, призналась ему, - У меня тошнота подкатила, а тут он! Не могла же я при нём…
-Выдать себя не хотела? Ладно, не грузись! Я позвоню ему и постараюсь всё выяснить! – он опять успокаивал меня.
Я улыбнулась, но смутное чувство тревоги меня не покидало.
…
========== «Преступление и наказание» ==========
День клонился к вечеру. Я устроила небольшое совещание. Климов, начальник МОБ, был в отпуске. А у меня в кабинете сидели Костя Щукин и Лена Измайлова, вернее, начальник следственного отдела и начальник дознания. Ждали укатившего куда-то по делам начальника криминальной полиции. Он обещал быть с минуты на минуту.
Наконец, он появился. Буквально , влетел в мой кабинет. Взволнованный, бледный, желваки ходуном ходят! Как-то нервно присел за стол, дышал резко, словно за ним гнались.
Я смотрю на него и, чувство тревоги, что было у меня внутри, начинает расти. Я забыла про присутствующих, не выдержала:
-Миш, случилось что?
-Ирина Сергеевна, они запись восстановили! - упавшим голосом ответил мне Зотов.
У меня потемнело в глазах, голову обнесло, стало невыносимо жарко в груди. А сердце словно заледенело и оборвалось. Оно опять ушло куда-то вниз. Я почувствовала, что сейчас упаду, схватилась руками за столешницу. Если бы не сидела в кресле, а стояла – сразу рухнула бы на пол. Говорить не было сил: горло пересохло, язык прилип к гортани. Только мысль неотвязно билась в мозгу: «Это - всё? Это - всё! Это –всё…»
-Какую запись? – не поняли Лена и Константин, переглянулись.
Михаил, видя моё состояние, бросился ко мне, взял меня за плечи, смотрел в глаза:
-Ира, успокойся! Ещё ничего не потеряно! Ещё можно как-то исправить, переиграть, - он лихорадочно соображал.
Я смотрела на него невидящими глазами, потом словно вернулась в реальность:
-Миша, надо им сказать… Я больше не могу держать это в себе… Я признаюсь!
-Не надо, Ира! Чего ты этим добьёшься? Я всё устрою, не переживай! Не волнуйся, я прошу тебя!
Но, я уже не слушала его. Груз вины так невыносимо давил, что я, действительно, уже не могла больше. Набравшись сил, я осипшим от волнения голосом, скорее выдохнула, чем сказала:
-Лена, Костя! Катю Русакову убила я…
А, буквально, за пару секунд до моего признания, в кабинет заглянул Ткачёв:
-Ирина Сергеевна, можно? Ой, извините.
С окаменевшим лицом он скрылся за дверью…
Зотов схватился за голову, с силой протёр отчаянное лицо ладонями:
-Ира, зачем?! – он досадно поморщился.
А мне уже было всё равно. Я думала, что признавшись, облегчу свою боль, свою истерзанную, опустевшую душу. Но, стало только ещё хуже, ещё тяжелее. Теперь я боялась непонимания от своих близких людей, моих друзей!
Измайлова и Щукин сидели с округлившимися глазами, с отрешёнными, ничего не понимающими, лицами.
Щукин, от неожиданности открывший рот, пришёл в себя первым:
-Что?! – до него, видимо, ещё не совсем дошёл смысл сказанного мной.
Лена испуганно посмотрела на меня, спросила с недоверием :
-И-и-ра, это … правда?!
-Да, правда! Я не видела другого выхода: Катя написала заявление в Прокуратуру, она могла всех нас сдать, даже не желая того.
Щукин глянул на Зотова:
-Ты об этом знал?!
-Знал! – признался майор.
-Что это за запись? – допытывался Константин.
Миша объяснил. Рассказал, что ехал за мной, что он на этой записи тоже есть.
Щукин нахмурился, посмотрел на меня. Он был настолько потрясён услышанным, как будто мир рухнул вокруг. Он вскочил с места, стал нервно туда-сюда ходить по кабинету. Потом не выдержал: -Ирина Сергеевна, как Вы могли?! Она же одна из нас! Как Вы … Мы же …
У него не хватало слов выразить, что он чувствовал сейчас.
Вступился Зотов:
-В Прокуратуре Русакову взяли в разработку и стали раскручивать на предмет организованной преступной группы. А как там ломают, ты Щукин, знаешь! Не мне тебе объяснять! Катя же была непосредственным свидетелем и участником! Она была не согласна с вашими действиями. Ира не хотела её убивать, но Катя пошла на принцип. Чтобы вас уберечь, Ире пришлось сделать так!
Константин, резко и взволнованно дыша, в сердцах, плюхнулся на стул. Он мотал головой, словно, до сих пор не желая принять услышанного им.
Измайлова была потрясена не меньше: она смотрела на меня, немо спрашивая: «Зачем?!»
Я сидела, невольно тихонько покачиваясь, ждала приговора. Тихо сказала:
-Костя, от нас отстали только после этого. Нет свидетеля, нет дела.
-Но, можно же было поговорить, убедить! Она бы не стала нас сдавать!
-Ты забыл, что чувствовал в СИЗО? – Зотов недобро усмехнулся.
Щукин вздрогну всем телом. Ужас отразился в его глазах. Видимо, настолько живо он вспомнил своё пребывание там, что его передёрнуло.
-Теперь представь, каково было бы там Русаковой! Если бы её стали ломать, она бы сказала всё, что знала, и даже то, чего не знала!
Константин, закусив губу, сидел и молчал. Зотов почти его убедил.Лена тихо сидела, смотрела на меня, по её щекам текли крупные, прозрачные слёзы. Она с трудом сглотнула ком, подступивший к горлу: -Что же нам делать-то сейчас, Ир? – растерянно спросила она, - То, хоть, мы не знали…
Она торопливо утёрла лицо ладошкой, всхлипнула тихонько.
Я устало ответила:
-Делайте то, что считаете нужным. Если не хотите, чтобы вами руководила убийца, можете меня сдать.
-Ира, ты что?! – возмутился Зотов, -Ты себя-то послушай! А как же мы? Как наш ребёнок?! – в отчаянии напомнил мне он.
«Господи! Я же обо всём забыла! Так тяжел был груз на душе, что я не понимала последствий своего признания.
Измайлова вытаращила глаза:
-Ира?!
Щукин недоумённо спросил:
-Какой ребёнок? О чём вы?
Михаил, с мрачным лицом, сообщил:
-Ира беременна от меня.
-Чего?! – Щукин был в полном ауте. Он вопросительно посмотрел на Зотова, потом на меня, осторожно спросил, - Вы… вместе?!
Михаил кивнул, подошёл сзади к моему креслу, нежно погладил меня по волосам, по щеке. Я, не в силах скрывать своё отношение, прижалась к нему, с благодарностью и любовью глядя в его глаза.
-Костя, я люблю её и не позволю, чтобы она оказалась в тюрьме! Ты же Минаеву не сдал! – Михаил выразительно смотрел на Щукина.
Константин прекрасно понял его. Опустил голову, уставившись в пол, потом глухо спросил:
-Что будем делать?
-Я пока не знаю, с чьей подачи этим занялся отдел К. Но, придумать что-то можно. Вообще, это улика косвенная, сам понимаешь. Ну, есть она и её машина на записи. Мало ли, зачем она там была?
-Да, пожалуй! - согласился Костя.
Измайлова, успокоившись, взяла меня за руку:
-Ира, не переживай! Всё наладится, всё будет хорошо! Мы же понимаем, что ты не хотела. Мы с тобой.
-Да, Ирина Сергеевна! Мы придумаем что-нибудь, - вздохнул Щукин.
-Спасибо! – я благодарно посмотрела на Лену и Костю.
У них был выбор, тяжелый выбор. Но они его сделали. Только, что скажут другие…Опять заныло сердце. Появилась тяжесть за грудиной. Перехватило дыхание. Стало очень больно. В груди всё горело огнём, я ослабила воротник. Но, дышать было по-прежнему тяжело и больно. Я схватилась за сердце, с силой вдавила пальцы в центр боли. Нет, не проходит! Накатывает слабость, руки-ноги ватные, в глазах потемнело. Я другой рукой схватилась за руку Зотова.
Миша был рядом и сразу понял, что мне плохо:
-Лен, нашатырь в ящике стола, в аптечке дай! И «Скорую» вызывай, срочно! Скажи - сердечный приступ!
Обратился к Щукину:
-Костя, выручай снова! Принимай отдел!
Константин понимающе кивнул, быстрым шагом вышел из кабинета.
Зотов кинулся ко мне, гладил по плечам, по голове, растирал мне щёки:
-Ира, Ирочка! Родная, держись! Не закрывай глаза, пожалуйста!
-Миша, мне…больно, - я с трудом удерживала помутившееся сознание.
-Сейчас , моя хорошая! Сейчас «Скорая» приедет!
Но, силы покидали меня. В глазах уже было совсем темно. Я испугалась, что никогда больше не увижу моего любимого:
-Миша, я тебя люблю! – тихо, через силу, едва смогла сказать я.
Он обхватил меня, теряющую сознание, потянулся ко мне с поцелуем. Коснулся моих губ. Это удерживало меня с ним ещё какое-то время, но силы были на исходе.
Нашатырь не помог. Я вдруг увидела себя словно со стороны, полулежащую в кресле, с безвольно опущенными руками. Надо мной бился Зотов: он звал меня, тряс за плечи, хлопал по щекам, в надежде привести меня в чувство.
Лена, к тому времени уже позвонившая медикам, с сочувствующим лицом подошла к нам. Потрогала пульс на моей руке. Отдернула руку, с испугом взглянула на Зотова:
-Миш, у неё пульса нет!
-Ира, открой глаза! Не уходи! Я прошу тебя, ради нас и нашего ребёнка! - он, в отчаянии, обхватил меня, вытащил из кресла, положил на стол. Начал делать искусственное дыхание, сосредоточенно, методично выполняя все положенные действия. И только когда касался моих губ, у него это получалось слишком страстно и нежно. Он не хотел меня потерять. Но, я всё так же, безвольно распластавшись, лежала на столе. А Миша, не переставая, пытался вернуть меня к жизни: звал, уговаривал, обещал, что мы будем вместе. Я хотела ему помочь, но была не в силах этого сделать…
И вдруг, у двери, я увидела … Катю. Она тихо стояла, смотрела на меня. Лицо у неё было такое спокойное, голубые глаза были чистые-чистые, а на губах была полуулыбка:
-Здравствуйте, Ирина Сергеевна. Я за Вами! - услышала я.
-Катя! Пожалуйста, прости меня! - прошептала я пересохшими губами и провалилась в темноту…
========== «Кара небесная» ==========
Очнулась я в больничной палате. Открыла глаза. Белый потолок, белые стены. Рядом пикали медицинские приборы. Пошевелилась. Саднило руку в локтевом сгибе. Медленно перевела взгляд - капельница. Смогла вздохнуть неглубоко. Боли в груди уже не было. Была вялость, слабость. Но, не было той пугающей пустоты в душе. Было безмолвие и спокойствие. Жива, значит…
Почувствовала рядом с собой дыхание. Повернула голову. У моей кровати, с другой стороны, навалившись и приклонив голову на подушку, спал … Миша!
Приподняла руку, осторожно дотянулась до его припухшей от сна щеки, тихо прошептала:
-Миша…
Он моментально поднял голову, открыл воспалённые , покрасневшие глаза.
-А, что?
Увидел, что я пришла в себя, улыбнулся такой радостной улыбкой:
-Ира! - его губы сразу потянулись к моим.
У меня защипало глаза, но плакать я не хотела. Усилием воли отогнала подступившие слёзы, ответила на его поцелуй с таким наслаждением, словно, припала к спасительному источнику.
Он гладил мои волосы, моё лицо, смотрел в мои глаза, не мог оторваться. Крепко держал меня за руку.
Я решилась спросить:
-Миша, с ребёнком всё в порядке?
-Да, не беспокойся! Я сразу кардиологам сказал, что ты беременна. Они успокоили, что ребёнку это не повредит.
-Хорошо, - успокоилась я.
-Хочешь чего-нибудь? – заботливо спросил он.
-Нет, спасибо! Просто побудь со мной, - попросила я.
-Я всегда буду с тобой! – пообещал он….
Прошла неделя. Мне уже разрешили вставать и понемногу ходить. Миша был у меня едва ли не круглыми сутками. Я чувствовала себя отлично.
На обходе мой лечащий врач, пожилой кардиолог, обследовав меня, улыбнулся:
-Это просто замечательно! Ирина Сергеевна, если и дальше так пойдёт, мы Вас скоро отпустим домой!
-Я очень хочу домой! У меня сыну семнадцатый год: глаз да глаз нужен!
-Это да, это да! – согласился доктор, - Честно сказать, такой случай как Ваш - у меня впервые!
-А что в нём особенного, доктор? – полюбопытствовала я.
-Знаете, я не верю в загробную жизнь! Но, если бы верил… Приступ был таким внезапным, резким, будто из Вас вынули душу.
Ой, скажите спасибо Михаилу Евгеньевичу! Молодец, не растерялся! И не отступился: искусственное дыхание делать не прекратил, хоть у Вас и пульса, и признаков жизни уже не было. А тут и «Скорая» подоспела!
-Скажу непременно!
-Да, если бы не он! И про ребёнка вовремя сказал. А, простите моё любопытство, он Вам кто?
-Он отец моего ребёнка, - улыбнулась я.
-Хм, такой молодой! – поджал губу кардиолог, - А, впрочем, это не моё дело! Нравы сейчас не те, что были раньше.
-Вы меня осуждаете?- прямо спросила я.
-Нет, что Вы! Боже упаси! Если вы друг друга любите, никто вам не запретит…
Зотов был со мной, когда обитатели «Пятницкого» пришли меня проведать. Пришли они целой делегацией: Климов, Костя Щукин и Вика, Лена Измайлова и Рома Савицкий, Толя Жигаев, Фомин, Исаев и Терещенко. Не хватало только Ткачёва.