-Можно зайти?
Это для него было лишь формальностью, потому, что Грачёв, качнувшись вперёд и пошатываясь, по-хозяйски зашёл в квартиру, закрыв за собой дверь.
Грачёв был сильно пьян! Я попятилась вглубь прихожей:
-Евгений Николаевич, что Вы себе позволяете?! Я не давала разрешения!- внутри росло напряжение, грозящее превратиться в ярость.
-А мне и не нужно!- фыркнул он, презрительно усмехнувшись.
Я, ещё сдерживаясь, попыталась быть подчёркнуто - вежливой:
-Простите, но я не принимаю гостей так поздно! Прошу Вас уйти!
-Никуда я не уйду! – вдруг рыкнул он, пройдя в зал, удобно усевшись, расположился на диване.
Я растерялась: «Что делать?! Как мне его выгнать?»
-Евгений Николаевич, я Вас очень прошу, покиньте мою квартиру! Иначе, я полицию вызову! – в сердцах заявила я.
-Полицию?! – он хрюкнул от смеха, - Ну-ну, попробуй! - он, с усмешкой и явным вызовом смотрел на меня, раскинув руки на спинку дивана.
Тогда я решила сбить с него спесь:
-А хотите я вызову знакомых журналистов и поведаю им душещипательную историю о своём изнасиловании?
Он недоверчиво сверкнул на меня своими глазищами:
-Тебе так хочется публично опозориться?!
-А Вам? – ядовито усмехнулась я.
-Да кто тебе поверит? Я -генерал МВД!
- Генерал?! Это не даёт Вам права сперва унизить меня, как женщину, а потом врываться ко мне, на ночь глядя, тревожить мой сон!
У Грачёва в глазах закипела сталь, он вскочил с дивана, шагнул ко мне:
-Да , ты-дрянь! Шлюха! Из-за тебя погиб мой сын!
Меня настолько уязвила и обидела несправедливость его обвинений, что я уже не могла сдержаться:
-Выбирайте выражения, генерал! Миша погиб за меня, за нашего ребёнка! Он принял пулю, предназначенную мне. А я … Я любила и люблю его! -мой голос сорвался.
Вы так хотели разлучить нас , и это у Вас получилось! – едва слышно выдохнула я, глаза были полны слёз. Я закусила губу, чтоб не разреветься окончательно, отошла к занавешенному окну, отодвинула штору, стала смотреть в тёмное ночное окно.
Послышались тяжёлые шаги, он подошёл ко мне сзади, его руки легли на мои плечи:
-Ира , я не хотел, чтобы всё получилось именно так!
Я брезгливо дёрнула плечами, сбросила его ладони:
-Не хотели? Запись, на которой я была, восстановили в отделе К.
-Ты, что, думаешь, это я сдал тебя с той записью? – возмутился Грачёв.
-А кто?! – я резко повернулась к нему, яростно сверля его взглядом.
Он не ожидал этого, отступил на шаг, растерянно перебирая варианты:
-Да кто угодно! Те же прокурорские…
-Что ж, может быть, - согласилась я, - Миша мне сказал, что это не Вы. Но, я сомневалась: уязвлённое генеральское самолюбие трудно удовлетворить.
-Ира, ты думаешь, что я желал смерти собственному сыну?!
-Нелюбимому сыну, - подлила я масла в огонь.
Он, буквально, взорвался:
-Да, нелюбимому! Но, ты же в курсе, что я старательно прикрывал все его косяки! Разве этого было мало?! Да, мы не были близки по-родственному! Но, что я мог с собой поделать?!
А когда он связался с тобой, да ещё и заявил мне, что хочет официально оформить с тобой свои отношения… Ты же старше его! И по званию такая разница… Нет, я понимаю, тебе нравилось трахаться с молодым любовником…Но, беременеть от него, а тем более рожать, на это ещё надо решиться…
Тут я не вытерпела, шагнула к нему, что было сил, широко размахнулась, влепила ему хлёсткую пощёчину. Он рассвирепел, схватил меня за отвороты моего халата, чуть не вытряхнул меня из него. А я нисколько не боясь его, насмешливо-презрительно улыбнулась: -Ну, что Вы ещё можете мне сделать?! Убить меня? Да, пожалуйста! Не забудьте только, что у меня старший сын в соседней комнате! – я говорила это со всей болью, что была у меня в душе, но в этот раз мои глаза были сухими, - Знаете, Евгений Николаевич! Мне ничего от Вас не надо! Даже место судьи … Просто в «Пятницком» мне всё напоминает Мишу… Вы не верите в искренность наших отношений , это Ваше право! Миша сказал, что я ему дороже жизни и доказал это! Но, видит Бог, я не хотела такого исхода! Я хотела прожить с ним долгую и счастливую жизнь, родить ему сына, вместе воспитать его. Миша обещал быть ему хорошим и добрым отцом, в отличие от Вас…
-Что?! – генерал мгновенно отпустил мой халат, растерянно смотрел на меня. Он был настолько поражён, что некоторое время стоял, словно в прострации.
Я тоже замолкла, понимая, что ударила по больному, очень уязвимому месту. Не знала, чего мне ожидать от генерала.
Он опомнился, странно на меня посмотрел, потом сказал:
-Вижу: любила ты его и сейчас любишь. Другая бы не стала рисковать, аборт бы сделала. Или шантажировать меня начала.
-Я не такая!- нервно ответила я.
-Понял уже, давно понял. Спасибо, что не разочаровала.
-Евгений Николаевич, я не хотела скандалов и разборок с Вами, честно! - мои гнев и ярость улеглись. Высказав генералу всё, что хотела, я успокоилась, - Напротив, Миша просил помириться с Вами. Мы могли бы в будущем стать хорошими знакомыми, но в ближайшее время, пожалуйста, избавьте меня от Вашего общества. Это не в обиду Вам. Просто мне тяжело Вас видеть, поймите! Именно Вы у меня ассоциируетесь с потерей любимого человека…
Генерал взволнованно дышал. Он, вероятно, не ожидал услышать столько откровений:
-Ира, простите меня! За всё простите! Я постараюсь не докучать Вам своим обществом, но существуют традиции после похорон… Мы неизбежно должны будем увидеться на поминках….
-За это не беспокойтесь! Я достаточно сильная, я смогу выдержать и соблюсти условности и традиции. Кроме того, я обязана заботиться о здоровье и спокойствии своего будущего желанного ребёнка. А сейчас, прошу Вас, покиньте мой дом. И постарайтесь больше не вламываться ко мне ближе к ночи.
-Хорошо, я Вас услышал! – он покусал губы, хотел сказать что-то ещё, но передумал и ,слегка пошатываясь, направился к выходу.
Из своей комнаты вышел Сашка, он тревожно спросил:
-Мам, всё нормально?
-Да, Саша, всё хорошо!
-Всего доброго! - пожелал Грачёв, выходя из квартиры, мельком глянув на Сашу.
-Всего доброго! - эхом отозвалась я.
-До свидания! –отозвался мой сын на пожелание незнакомого ему человека.
Утром я вернулась в больницу. Ещё неделю я пробыла там. Перезванивалась с Сашкой…
========== « Дежавю»» ==========
После был дневной стационар, потом выписка. Потом я хотела взять отпуск. Но, Лена меня убедила, что отпуск пригодится перед родами.
Попрощалась с обитателями «Пятницкого». Передав все дела Косте Щукину, я ушла в судьи. Отпуск мой не потерялся, и я намеревалась использовать его по назначению.
Встала я на учёт по беременности, прошла все необходимые обследования. Всё было хорошо. «Под чёрной судейской мантией долго не будет заметно моё интересное положение!» - улыбалась я.
Дни шли за днями.
Другой раз я увиделась с Грачёвым на сороковинах. Мы сдержанно поздоровались, постояли какое-то время рядом у Мишиной могилы. Я принесла Мише тёмно-красные розы, положила их на засыпанную снегом могилу, смотрела на его фото. Генерал смотрел на меня. А я старательно отстранилась от всех отрицательных эмоций. Зла на генерала не держала.
Нет, я не упивалась своей болью, не лила в отчаянии слёзы в подушку по ночам. Дома я вспоминала Мишу, смотрела с улыбкой на его фото в рамке, с любовью гладила его лицо. Мой Миша. Молодой, весело улыбающийся парень , с рыжеватой шевелюрой. Причёска у него была немного неуставная! Он словно подбадривал меня своим тёплым взглядом. Я смотрела на него, и мне становилось так легко и хорошо, что я невольно улыбалась сама и гладила свой живот. Хотя, как такового, живота у меня ещё не было – срок был совсем ещё мал!
Работа меня сильно не утомляла, дела были не слишком сложные. Сашка был рад, что я стала больше времени проводить дома, больше не задерживаясь до полуночи, как на своей старой работе в «Пятницком».
Странно, но на улице, особенно в вечернее время, я стала замечать за собой слежку или, так скажем, сопровождение. Догадывалась, что это делается по поручению генерала.
А однажды, в проходном дворе, припёрла незадачливого «сопровождающего» к стенке, убедилась в этом окончательно.
Я скучала по Мише, часто ходила на его могилу. Брала с собой подушечку, садилась на скамейку около могилы и разговаривала с Мишей, как с живым. Нет, не думайте, что я тронулась умом! Просто мне так было гораздо легче перенести мою потерю.
Однажды в выходной день я пришла к Мише, присела на скамеечку. Шёл снег. На кладбище было тихо, светло и очень красиво.
-Миш, нам уже четыре с половиной месяца! – с улыбкой говорила я, обращаясь к его фотографии, оглаживая свой появляющийся животик, - Маленький Мишка растёт не по дням, а по часам!
Неожиданно я услышала позади себя шаги. Обернулась. К могиле Миши шёл его отец. Позади него, поодаль, шли двое охранников.
Он зашёл в оградку, встал рядом со мной. Потом расчистил скамеечку от снега, присел рядом со мной, подобрав под себя полы пальто:
-Здравствуй, Ира! Давно не виделись.
-Здравствуйте, Евгений Николаевич! Скажу честно, по Вам не скучала, - ответила я.
-Не ёрничай, - устало сказал Грачёв, - И насчёт охраны не возмущайся: я должен быть уверен, что ты жива и здорова! Мой внук непременно должен родиться! – выдал мне он.
-У вас уже есть внук, от Марины. Занялись бы им, его содержанием и воспитанием! Хотя, нет! Я и детям своего врага не пожелаю такого воспитателя! – я усмехнулась.
-Не дерзи!
Грачёв грозно взглянул на меня, но встретив мой насмешливый взгляд, смутился, - Маринка уже замуж выскочила. Мальчишку её муж усыновил. Недолго же она горевала по Мишке! – горько усмехнулся он, угрюмая складочка пролегла меж бровей, - Да я и не претендую на того внука. Я его в глаза не видел, - признался генерал.
-Печально, - я искренне сочувствовала ему.
-Ты как? Срок какой? – поинтересовался он.
-Половину беременности уже отходила. Всё нормально, слава Богу!
Я погладила свой животик через пальто. Грачёв неожиданно обнял одной рукой меня за плечи, горячо попросил:
-Ира, можно мне его погладить?
Его глаза умоляли. Да и мне было не жалко, разрешила:
-Можно.
Он так осторожно приложил ладонь к моему животу, так бережно погладил его! Меня это почему-то тронуло. Но, мои ноги без движения уже начали слегка подмерзать. Мне срочно нужно было встать и начать двигаться, что я и намеревалась сделать.
-Мне пора! – сказала я, поднимаясь со скамейки.
-Подожди немного! Дай, хоть , чуть-чуть ещё побыть с тобой! – он поднялся вместе со мной.
А я внутри вдруг ощутила странный импульс: будто что-то булькнуло и повернулось!
-Ой! – широко раскрыв глаза, я покачнулась, схватилась за живот.
- Что случилось?! - очень встревожился, даже, испугался генерал, - С ребёнком что-то?!
-Он… Он пошевелился! - я была так рада, -Малыш мой! - я с любовью погладила свой живот.
Генерал был растерян, он не знал, что ему делать и что говорить.
-Ира, ты сейчас домой?
-Да, я немного замёрзла, - призналась я.
-Так, что же ты молчишь?! Пойдём, я тебя довезу!
- Не стоит, Евгений Николаевич! Я на машине. Сама доеду.
Он вдруг аккуратно развернул меня к себе:
- Я не могу так больше, Ира! Сколько раз я уже просил у тебя прощения за то, что сделал! Знаю, это очень трудно забыть и простить… Но, пожалуйста, дай мне шанс! Ты же, наверное, уже поняла, как я к тебе отношусь! Позволь мне быть рядом с тобой, всего лишь! Знаю, что воспитатель из меня никудышный, но ребёнка любимой женщины я смогу полюбить, как своего! Я буду ему хорошим отцом, обещаю! - он ещё раз, очень бережно, погладил мой живот.
Я растерялась: «Дежавю какое-то! Эти же слова я слышала от Миши!»
Его слова были горячи и искренни! Неужели, правда, любит?!
-Евгений Николаевич, не надо никаких обещаний! Пожалуйста! А вдруг Вы потом пожалеете, что дали это обещание?
-Ира, я уже не в том возрасте, чтобы давать пустые обещания! Я хочу настоящую семью.
Молчу. Не знаю, что ему ответить. Не будет ли это предательством памяти моего Миши? Вспоминаю его слова: «Если встретишь другую любовь и ответишь, я буду только рад!»
Миша, Мишенька мой, что же мне делать?! Ведь этот малыш - ребёнок твоего отца! Ну, не могу я пока ответить на его чувство! Пока? Нет, не знаю… Ничего я пока не знаю!
-Ира, не молчи! Ответь мне! – умолял Грачёв.
-Я не знаю, что ответить! - поморщилась я, - Не мучайте меня, пожалуйста!
-Хорошо-хорошо, не буду! Успокойся, я тебя не тороплю! Буду ждать, сколько ты захочешь! Только любить тебя ты мне не запретишь!
Генерал смотрел на меня очень тепло:
-Как малыша назвать думаешь?
-Мишей назову, - улыбнулась я.
-Михаил Михайлович будет? Неплохо! – улыбнулся Грачёв.
-Михаил Евгеньевич, - выдохнула я…
-Что?! -генерал недоверчиво взглянул на меня, не сразу нашёлся, что сказать. Но, выйдя из ступора, в котором пребывал, решился спросить:
-Это …правда?! Как это возможно?
Я спокойно пояснила:
-Мы с Мишей договорились, что он не будет заставлять меня рожать. У него сын уже есть. Поэтому мы пользовались контрацептивами. Миша меня любил и берёг. Единственный незащищённый контакт у меня произошёл с Вами, Евгений Николаевич. Скажу Вам честно, я бы сделала аборт! – я с укором посмотрела в его глаза.
Лицо Грачёва исказилось от боли: он искренне раскаивался в содеянном! Генерал взял себя в руки, спросил:
-Ира, и как же ты решилась оставить ребёнка?
- -Миша попросил меня. Он был великодушен, сказал, что малыш ни в чём не виноват, что зачат не по любви. Сказал, что несмотря ни на что, это и его кровь тоже. Он хотел стать Мишке настоящим отцом. И стал бы…
Я не смогла удержать внезапно подступившие слёзы. Они скатились по щекам.
-Простите, мне пора домой! – я повернулась и направилась к воротам кладбища. В этот раз я надела другие сапоги - без каблуков, с рифлёной подошвой, а потому, не оскальзываясь, спокойно шла по свежевыпавшему снегу.
Генерал догнал меня:
-Ира! - ухватил за руку, развернул к себе, бухнулся передо мной на колени, обхватил за ещё имеющуюся талию, принялся покрывать поцелуями мой живот.
-Евгений Николаевич, Вы что делаете?! Поднимитесь немедленно! Встаньте, я Вам говорю! – возмутилась я.
Он послушно поднялся, но меня не отпустил:
- Ты…Ты такая…! –выдохнул он.
В его сияющих глазах я читала благодарность вперемешку с раскаянием, восхищение и восторг. Неожиданно он взял моё лицо в ладони, начал страстно, исступлённо целовать его. Его поцелуи обжигали. Грачёв, дорвавшись, крепко обнял меня и, буквально, впечатал в мои губы властный, требовательный поцелуй. В его объятиях было тепло. И… пахло от него Мишиным любимым парфюмом…
Если бы не этот запах: дерзкий, терпкий, пьянящий, истинно мужской! Невольно замерла, закрыла глаза, представив себе Зотова. Мои губы дрогнули: «Миша!» Но, к чему весь этот самообман? Всё продлилось доли секунды. Я открыла глаза. Моего Миши не было. Был генерал Грачёв.
Впервые за это время ко мне прикасался другой мужчина, причём не самый желанный. Ещё мне было неловко от того, что чужие люди наблюдают за всем этим. Охранники: двое крепких молодых парней, выполняя инструкции, оглядываясь, смотрели по сторонам.
-Отпустите меня, Евгений Николаевич! - взмолилась я, отпрянув от него.
-Да-да, конечно! – Грачёв поспешно разжал руки,- Ира, давай я тебя довезу!
-Нет, спасибо! Я сама! – отказалась я.
-Тогда позволь , хоть, проводить тебя! – умолял он.
Понимая, что от него мне просто так не отделаться, я согласилась, но сразу поставила ультиматум:
-Хорошо, проводите. Только до ворот!
Генерал был и этому рад, взял меня под ручку, повёл к воротам.
========== « Друг» ==========