-Нет, всё хорошо! – ободряюще улыбнулся он.
-Ладно, Миш, пойду я!- немного смущаюсь.
«Приглядела за Мишей, нечего сказать!»
Он взял меня за локоть:
-Ир, я понимаю – это всего лишь сострадание и сочувствие, но всё равно! Спасибо, что не оттолкнула меня. А я… Я умею быть благодарным! Пригожусь ещё не раз! - он отпустил меня, опять улыбнулся. Искренне.
Я пошла к выходу. Он неожиданно догнал меня:
-Постой! Я ещё раз хочу испытать это!
-Что – это? – я не поняла, обернулась к нему.
А он обхватил меня обеими руками и впечатал крепкий, настойчивый поцелуй!
Я выставила руки вперёд, упёрлась ему в грудь ладонями. Миша, не отпуская моих губ, умоляюще смотрел на меня. И я уступила, не стала сопротивляться. Он, крепко обнимая меня, отпустил мои губы и прижался своей щекой к моей щеке, зарылся носом в мои волосы. Потом прошептал на ухо, слегка задев губами мочку: -Ты сама не знаешь, какая ты! – он с восторгом в глазах посмотрел на меня. Его ладони нежно гладили мои плечи и спину.
В этот момент в дверь кто-то постучался. Мы отскочили друг от друга, как однополярные магниты.На пороге возникла фигура дежурного:
-Ой, Ирина Сергеевна, и Вы здесь!
-Что случилось, Олег? – взволнованно спросила я.
-Убийство. Ну, там , похоже, бытовуха! Пьяные подрались между собой. Михаил Евгеньевич, опера все на выездах. Я пока патрульных на адрес отправил.
Зотов с готовностью кивнул:
«Сейчас съезжу туда, адрес давай!»
Я, пользуясь моментом, выскочила из его кабинета. В коридоре столкнулась с Леной Измайловой.
О, Боже! Мне ведь ещё предстояло сказать ей, что Рома больше не начальник оперов! Надеюсь, воспримет адекватно! Да, но и Савицкому я ещё не сказала…
Она с любопытством смотрела на меня:
-Ир, случилось что-то?
-Нет, с чего ты взяла?
-Ну, я же вижу: глаза красные! А у Зотова в кабинете ты что целых полтора часа делала? - лукаво улыбнулась она.
-Полтора часа?! – удивилась я, потом усмехнулась, - Надо же! Уже и хронометраж провели!
-А-то! – Измайлова никак не отставала.
-Исповедь его выслушивала! – чистосердечно ответила я.
-Ого! Наш Мишенька нашёл в тебе исповедника? – посмеивалась Лена.
-Получилось так! У него, оказывается, были трудное детство и очень непростая юность .
-То-то он таким вырос! – усмехнулась майорша.
-Лена, как тебе не стыдно?! Я вполне серьёзно!
Она переменилась в лице:
-Что, правда?!
-Правда. Не дай Бог пережить то, что пережил он.
-Понятно! На жалость давил. Поди, ещё и слезу пустил!
Я досадно поморщилась:
-Лен, не надо так!
-Что, пожалела его, да? А, вот, он тебя не пожалеет. Сама ещё увидишь!
Я возмущённо взглянула на неё:
-Перестань!
-Ир! Вот, что хочешь со мной делай, не верю я ему!
-Это твоё право: верить или не верить. Говорю, как есть: у нас достигнуто мировое соглашение. А, сама знаешь, даже худой мир лучше войны.
-Нет! Мне определённость нужна. По мне, так уж лучше война! От Зотова ничего хорошего ждать не приходится.
-Лена, не усугубляй! Итак тошно!
Измайлова усугублять не стала, а схватила меня под ручку и утащила обедать в кафе.
А потом, ближе к ночи опять подступила пустота. Опять снилась Русакова. Зачем? Зачем она приходит ко мне?! От неё веет леденящим мою пустую душу холодом. Снова сжимает горло спазм, горит и разрывается всё в груди. Опять судорожно просыпаюсь в холодном поту. Мне страшно. Страшно и жутко. Чувство одно: ужас. Это, и есть, наверное, мучения, посланные мне – та самая небесная кара?
========== «Тяжела ты, шапка Мономаха!» ==========
Не смогла честно Лене признаться, что назначила Зотова на прежнее место. Соврала, что Грачёв приказал. Ладно, разберёмся потом…
Призналась, но стало только хуже! Она обиделась на меня. Затеяла смуту.
А Рома воспринял всё вполне адекватно. Он, правда, отличный опер, но руководитель из него – неважный. Это он и сам признал, и не морочился больше. Лену даже уговаривал не обижаться.
Ничего, потом мы с ней помирились. Как-никак, подруги…
Забавная история вышла с «душителем» таксистов, назвавшимся Зотовым. Подозрение пало на начальника оперов . Потом всё же поймали этого отморозка. Миша пристально смотрел на него, сидящего в обезъяннике, усмехался недобро. Что он с ним потом сделал, известно только нашей «пыточной»!
Потом случилась дикая история с моими автономерами. Это какую наглость надо было иметь, чтобы у меня, начальника ОВД, так беспардонно украсть номера?! Пришлось напрячь всех своих. И что же? Постарались ребята, нашли мне и того придурка, и номера похищенные! Только, вот, незадача случилась: повесился тот воришка. Опять пришлось дать указание, чтоб избавились от тела. Когда увидела, как вытянулись лица Савицкого и Фомина, невольно задумалась.
Что-то я делаю не то и не так! С жизнями людей обращаюсь, как с колодой карт: захочу – порву, захочу – выкину прочь. «Царица ветров и бурь» или как там называлась та книжка? Вот, такой царицей я и стала! Судить: казнить и миловать принялась сама. Голосование на наших сходках – только формальность. И, главное: считала искренне, что была права. Чем дальше – тем больше! Никто мне не указ! Нет, это же…. Неправильно, неверно, нерационально, незаконно.
Решила сдать убийц наших патрульных. Такое решение посчитала правильным и рациональным. Пусть их осудят и дадут немалые сроки. Мы не судьи и не палачи.
Не радуют встречи с Андреем, последнее время совсем редкие. Уже не могу расслабиться, как следует. Он уже знает: кто я. Увидел, нежданно придя в отдел. Предложил не заморачиваться на эту тему. Типа, всё равно будем встречаться! А у меня уже нет стимула. Потеряла вкус к этим встречам. Раньше, хоть, адреналин был, «шпионские страсти». Тоже, Мата Хари, нашлась!
Зотов ходит мимо, улыбается. Накануне признался мне: отца, вроде как, простил и даже почти помирился. И, что после этого мать ему мерещиться перестала.
-Миш, а, ведь, ты и мать не можешь простить до сих пор?
-Да, не могу! - нахмурился он, - Она могла заступиться за меня! Но, не захотела. Ей было всё равно!»
-Нет, не всё равно! – возразила я, - Она не хотела, чтобы так вышло. Побоялась твоего отца. Не хотела попасть под его горячую руку, понимаешь? У них тогда, итак, были непростые отношения. Поэтому она к тебе все эти годы и ходила - вину свою чувствовала, переживала за тебя!
Он задумался, потом поведал мне историю из прошлого:
«Странно, я почему-то вспоминаю себя совсем маленьким. Годика два или три мне было. Мать и отец тогда постоянно ругались и скандалили между собой. А я заберусь в шкаф, закроюсь и сижу там, как в домике. Однажды уснул. Они вспомнили про меня, когда потеряли. Начали искать. А когда нашли, мать посадила меня себе на коленки, смеялась и плакала. А отец откуда-то принёс коробку очень вкусных шоколадных конфет. Мы втроём ели эти конфеты, а я больше не конфетам радовался, а что отец и мать не ругаются, не кричат друг на друга…»
-Миша, прости мать! Ей это нужнее, чем отцу. Она тогда со спокойной душой уйдёт.
-Хорошо, я попробую! – пообещал он…
С тех пор Зотов стал спокойней и без повода на оперов не срывался. Если уж распекал, то за дело!
Прикололся однажды: в отчёте подписался генерал-майором!
А генерал-майор Грачёв недавно звонил, интересовался: как там его отпрыск поживает? Моего звонка не дождался - беспокоится.
Ответила, что всё хорошо, Миша справляется.
Генерал приглашал в гости. Под благовидным предлогом отказалась.
А потом, как гром среди ясного неба, приказ о награждении! Удивилась, если честно.
Только увидев прокурорских, пристально сверлящих меня взглядами, у зала для награждения порядком струхнула: не за мной ли пришли?!
Нет, Слава Богу, не за мной! Но, поджилки затряслись и внутри всё похолодело. Я уже попрощаться хотела со своими друзьями-подельниками. Они, нарядные и красивые, в парадной форме, окружили меня. Я целую речь толкнула перед ними: «Прежде чем туда пойти, я хочу сказать… Всё непросто… Иногда, чтобы защитить родных и близких, кем я, в общем, вас и считаю, нужно пойти на такое, после чего те люди, которых ты защищаешь, могут от тебя отвернуться!»
Я взглянула на Ткачёва. Поймёт ли он когда-нибудь, зачем я убила его любимую? Он пока ничего не знает. И другие не знают. Знаю только я. И мне одной предстоит мучиться и страдать ещё неизвестно сколько!
Вика и Рома Савицкий сказали слова поддержки.
И мы пошли в зал…
«Указом Президента…. награждается медалью… полковник, Зимина Ирина Сергеевна, начальник отдела МВД «Пятницкий»!
Грачёв улыбается и цепляет мне медаль на грудь . Пожимает руку, говорит благодарственные слова:
-Спасибо за честную, безупречную службу!
С застывшим, как маска, лицом, говорю ответные слова:
-Служу Российской Федерации!
И только, слегка подёргиваясь, желваки на скулах выдают меня. Другие думают, что причиной тому – волнение, торжественная обстановка. Вовсе нет! Передо мной опять встаёт удивлённое лицо Кати Русаковой, её расширенные от боли глаза.
У меня вновь темнеет в глазах, опять сжимает горло. и горит всё в груди. Я сейчас упаду…
Нет, не сметь! – приказываю себе, - Ира, ты сильная, ты всё сделала правильно! Они поймут или не поймут – их право. А сейчас возьми себя в руки и иди! Сегодня ты - героиня, ты получила заслуженную награду! На тебя смотрят твои друзья и близкие люди. И они с тобой!
Заставляю саму себя идти. С гордо поднятой головой. С большим трудом даётся каждый шаг, но я смогу! Всё, дошла. Села на своё место. Смотрю, как награждают других. А в душе вновь –пустота, странная лёгкость и бесчувствие…
После награждения и официальной части состоялся банкет. Посреди банкета направилась в женскую комнату. Слышу за собой тихие шаги. А-а, вот и Мишин папочка нарисовался! Грачёв, улучив минутку, догнал меня в пустом коридоре.
-Поздравляю, Ирочка! - он приобнял меня сзади за талию, и на ухо шепнул, - Цвети дальше!
Я не поняла: он , что, всё-таки, имеет на меня виды?! Сделала вид, что рада поздравлению, поблагодарила:
-Спасибо, Женя! (нарочно так его назвала!) Ой, извините, Евгений Николаевич! - улыбаюсь ему, -Я постараюсь!
Вижу - доволен! Берёт меня под ручку и, заглядывая в глаза, спрашивает:
-После банкета какие планы?
-Знаете, я переволновалась что-то. Голова немного болит. Домой поеду, прилягу.
-А, может, ко мне в гости поедем?- беззастенчиво предлагает он.
-Хм… в гости? – к горлу подкатывает ком.
С трудом проглатываю его.
-Извините, я вынуждена отказаться! – говорю ровным, твёрдым голосом.
«Что, обломала? Пусть знает, что и генералам тоже отказывают!»
-Жаль. Очень жаль! – разочарованно смотрел на меня Грачёв, - Я надеялся отблагодарить Вас за сына. Мы, кажется, помирились с ним.
-Рада за вас обоих, - вымученно улыбнулась я, - Женя, я правда, очень устала и хочу отдохнуть! – я хотела направиться в банкетный зал, предупредить своих, что ухожу домой.
Генерал вдруг достал из кармана свёрнутый вчетверо листок и, молча, подал мне его в руки.
-Что это? – недоумевала я.
-Посмотрите, Ирина Сергеевна! А потом скажете, готовы ли Вы поехать ко мне, - как-то непривычно сухо сказал он.
Я развернула листок. Это оказался кадр с записи камеры видеонаблюдения. Моя машина и я за рулём. Стояла дата и время. День и час, примерно за пять минут, до того, как была убита Катя Русакова…
========== «Страх» ==========
Вот и всё! В глазах потемнело, голову обнесло. Я покачнулась. Грачёв шагнул ко мне, обхватил, помог удержаться на ватных ногах. Листок я выронила из рук .
-Откуда это у Вас? – едва слышно произнесла я.
Он мгновенно подобрал улику, спрятал в карман. Дёрнул уголком губ:
-Неважно! Скажем так, из проверенных источников. Между прочим, прокурорские сейчас за Вами и за Вашим отделом пристально наблюдают. Ну, что? Вы передумали ехать домой?
Я была в полной растерянности. Меня била мелкая дрожь. Я не знала, что делать.
Генерал крепко держал мои запястья, сверлил глазами:
-Ну, поехали ко мне?
Ответить не смогла: губы тряслись, стучали зубы. Железная Начальница, куда ты подевалась?! Кивнула.
Он усадил меня на банкетку:
-Сидите здесь, ждите меня! Я вернусь через пару минут.
Быстрым, уверенным шагом он удалился прочь. Я смотрела на табло электронных часов в пустом коридоре. Секундная точка на часах, непрерывно пульсировала , а я, чтобы хоть немного успокоиться и унять противную дрожь в теле, принялась эти секунды считать: «Одна, две, три…»
Прошло ровно две минуты. Появился Грачёв, ухватил меня за руку, поволок в гардероб. Помог мне одеться: плащ никак не хотел застёгиваться, пояс не завязывался. Мы с ним вышли через служебный ход, пришли на автопарковку. Евгений подвёл меня к своей служебной машине. Водитель его спросил: -Евгений Николаевич, куда поедем?
-Володя, я поведу сам.
-Прошу! – он открыл передо мной переднюю дверцу автомобиля.
Я села. Потом спохватилась:
-А моя машина? Она здесь останется?
Генерал улыбнулся:
-Ключи дайте! Мой водитель пригонит её к вашему дому. Скажите ему адрес! – обратился к водителю, - Володя, отзвонись потом!
Я назвала номер моего автомобиля, сказала адрес. Володя кивнул, взял ключи и направился выполнять поручение.
Грачёв сел за руль, повёз меня к себе. Вёл уверенно и очень аккуратно. Взглянул коротко, улыбнулся ободряюще, спросил:
-Вам лучше? Успокойтесь! Со мной - Вы в безопасности. Начальника московской полиции вряд ли кто-то посмеет побеспокоить! – усмехнулся он, - Позвоните сыну, предупредите, что ночевать сегодня будете в другом месте.
-То есть, как?!
-Будете ночевать у меня! - приказным тоном сказал он.
Дом встретил тишиной. А у дверей в гостиную нас встретил … Зотов. Он держал в руках букет цветов.
-Миша?! – я удивилась и, почему-то, сразу успокоилась.
Он улыбнулся, протянул мне руку:
-Добрый вечер, Ирина Сергеевна! Разрешите поздравить! – он кивнул на круглую блестящую медальку на моём кителе.
Очень испугавшись, я совсем забыла про всё и про свою награду тоже.
Я, наконец-то, смогла улыбнуться. Мы пожали друг другу руки. Он вручил мне цветы.
-Спасибо!- я вздохнула, - Красивый букет.
-Сам выбирал, - чуть насмешливые искорки появились в его глазах, на губах - довольная улыбка.
В диалог вступил его отец:
-Михаил, расскажи Ирине Сергеевне всё, что тебе стало известно.
Парень кивнул, провёл меня к уже знакомому дивану:
-Присядем?
Мы сели на диван. Зотов поведал мне последние новости, что узнал в «Управе» и так удачно подслушал в Прокуратуре. Да, начальник криминальной полиции меня не обманул: обещал пригодиться и пока слово своё держит!
-Вы поймите, Ирина Сергеевна, что речь идёт пока только о подозрении. Ну, были Вы недалеко от этого места – и что с того? Никто лично Вас пока не обвиняет. А значит, можно что-то ещё сделать, чтобы развеять эти подозрения. В конце концов, можно задобрить нужных людей, чтобы посодействовали….
-Спасибо, Миша! Если нужны деньги, то я…. могу…
-Пока никто насчёт денег даже не намекал.
Я боялась у него спросить: догадался ли он, что Катю убила я? Наверное, да. Зотов молод, но далеко, не дурак.
Генерал был в это время на кухне. Потом пришёл в гостиную:
-Ирина! Вы – решительная, смелая женщина. Помните, я говорил про скелеты в шкафу? Так вот, они есть у каждого мента, уверяю Вас! Если Вы совершили что-то противозаконное, это не значит, что от Вас должны отвернуться все. Пока на Вас нет никаких улик. Видеозапись ликвидирована.
Михаил подтвердил:
-Я изъял и удалил запись. Её, наверное, можно восстановить при большом желании, но я не думаю, что этим кто-то будет заниматься.
-Спасибо, Миша! – искренне благодарила я.
-Пойдёмте пить чай! - генерал пригласил нас на кухню, предложил заодно «обмыть» медаль. Налил по рюмочке коньяка. Я совсем успокоилась: на меня, как я ошибочно подумала сначала, никто не претендовал и «покуситься» не собирался. И хорошо! Было тепло и приятно в этой странной компании. Трое ментов…