Доктор остановился у одной из палат стационарного отделения гинекологии и, резко развернувшись на каблуках, цепким взглядом окинул неожиданного визитера своего пациента с ног до головы.
- Что-то не так, Орочимару-сан? – Собаку тоже остановился, сохраняя определенную дистанцию и не менее пристально всматриваясь в слегка обеспокоенное лицо врача
- Послушайте, Гаара-кун, - Орочимару взялся за ручку двери, но поворачивать её не спешил, явно медля, чтобы что-то сказать, - он здесь уже два месяца и за все это время к нему так никто и не наведывался, и именно поэтому, - брюнет настановительно приподнял указательный палец, - точнее потому, что я считаю, что мой пациент нуждается в общении, я дал согласие на эту встречу, но, - омега вновь в нерешительности покосился на аловолосого, но все-таки сказал, - но помните, пожалуйста, о том, что вы – альфа и постарайтесь это наглядно не демонстрировать
- Не беспокойтесь, Орочимару-сан, - Гаара свернул свое биополе в настолько тугой комок, что даже его запах стал практически неуловим, - я умею себя контролировать
Орочимару, оценив старания молодого альфы, утвердительно кивнул, будто одобряя, и таки открыл дверь, пропуская аловолосого в палату и тут же закрывая её с той стороны.
Яркий свет слегка неприятно резанул по глазам, и Гаара слегка прищурился, пытаясь привыкнуть к белизне больничной палаты. С виду это действительно была обычная палата, правда, одиночная, с большим, не обремененным шторами окном, окрашенными в белый цвет стенами и потолком, в буквальном смысле блестящим от стерильности полом, кучей всякого оборудования и, конечно же, кроватью, одноместной и стоявшей изголовьем впритык к стене. Первым делом Собаку подошел к окну и приоткрыл форточку, впуская в насыщенную неприятными для чуткого обоняния альфы медикаментозными запахами комнату свежий, но не прохладный октябрьский воздух. Вдохнув и выдохнув пару раз, Гаара обернулся и посмотрел на кровать, наконец-то увидев того человека, собственного говоря, из-за которого он сюда и пришел.
На кровати, накрытый легким одеялом до средины груди и облаченный в больничную светлую пижаму, лежал парень, насыщенно-темные волосы которого неприятно контрастировали с белоснежным постельным бельем. Честно сказать, Гаара, увидев парня, даже слегка отшатнулся, не узнавая в ещё школьном друге то существо, которое сейчас было бледнее мела и каким-то потухшим взглядом антрацитовых в своем цвете глаз безучастно смотрело в потолок, даже не обратив внимания на своего посетителя.
- Привет, - слегка хрипловато поздоровался Гаара, но подходить к брюнету не стал, ожидая его реакции на свое присутствие. Аловолосый молчал примерно минуту, но парень так и не шелохнулся, не посмотрел в его сторону, не кивнул головой в знак приветствия и даже не моргнул, казалось бы, застыв на этой узкой больничной койке, как мраморная статуя
- Я, как только вернулся, сразу же приехал к тебе, - естественно, Собаку соврал, но исключительно потому, что руководствовался благими мотивами, желая показать другу, что о нем не забыли и что он кому-то нужен
- Наруто тоже вернулся, - продолжал аловолосый, вновь не дождавшись ответной реакции. – Знаешь, он таки надумал перенимать дело отца и пойти в большой бизнес, точнее, в крупную юриспруденцию. А я, - молодой альфа слегка замялся, - а я, наверное, тоже, хотя… - Гаара грустно усмехнулся, подошел к кровати и осторожно присел на самый её краешек у ног брюнета. – Ты же помнишь, что мы хотели основать свою собственную компанию. Мы вчетвером… мечтали… когда-то…
Гаара присмотрелся к лицу парня, который так и остался лежать безжизненной куклой на кровати, смотря только перед собой невидящим взглядом, и только теперь, вблизи, аловолосый смог заметить насколько бледен его друг. Некогда его аристократически светлая кожа приобрела нездоровый синюшный оттенок, под глазами залегли, нет, не темные, а желтые болезненные круги, губы покрылись коркой шелушащейся кожицы и растрескались в уголках, а склера была усеяна красными прожилками то ли от недосыпания, то ли от слез. Гаара принюхался, но кроме запаха лекарств практически ничего не учуял. Да, когда-то его друг пах сногсшибательно, когда-то многие альфы настойчиво пытались добиться его внимания, одаривали подарками и делали брачные предложения чуть ли не с первых дней его пробуждения, когда-то его друг был улыбчивым и жизнерадостным, когда-то он рисовал великолепные картины, когда-то у него были надежды и мечты, но это было когда-то. Теперь же запах брюнета, запах созревшей омеги, был едва уловимым, таким слабым и тонким, что его было легко спутать с обычным запахом какой-то сладкой выпечки, а его биополе было настолько тонким, что казалось, что всего лишь одно слабое ментальное прикосновение к нему и оно лопнет, как мыльный пузырь, навсегда лишая своего носителя способности к деторождению.
- Черт, Сай, - прошипел Гаара, сжимая пальцы в кулаки и сдерживая свое, мечущееся, как в клетке, биополе, вихри которого хаотично тянулись к омеге, желая укутать его своей силой и защитить от внешнего мира плотным, заботливым коконом. Собаку поднялся и, ещё раз взглянув на друга, отвернулся, не в силах унять ту боль, которая разъедала его душу, которая укоряла его, как друга, как альфу, как человека, в конце-то концов, который не смог увидеть явного, не смог предотвратить, не смог уберечь дорогого человека.
- Я обещаю тебе, Сай, - Гаара выпрямился и бегло улыбнулся, надеясь на то, что брюнет все-таки видит и слышит его, просто не хочет с ним общаться, что, по мнению аловолосого, было вполне справедливо, - обещаю, что найду способ тебе помочь, что найду любого врача, любого целителя, да хоть шамана-старообрядца, но я добьюсь того, что ты вновь посмотришь на меня «живыми» глазами и улыбнешься мне своей счастливой улыбкой
Гаара, бегло прикоснувшись к руке брюнета, которая лежала поверх одеяла, решительно направился к двери, намереваясь ещё раз заглянуть к доктору и настоять на том, чтобы ему рассказали все о состоянии Сая в мельчайших подробностях
- Почему? – сиплый, едва слышимый вопрос заставил Собаку резко остановиться и, обернувшись, пугливо замереть
- Почему? – губы брюнета едва шевелились, и он по-прежнему смотрел в потолок, не моргая, и только тонкая, мокрая дорожка, ведущая от уголка глаза к уху, выдавала тот факт, что парень испытывает какие-то эмоции. – Почему ты здесь?
- Потому что я – твой друг, - не раздумывая, ответил Гаара, цепляясь за ту тонкую и призрачную надежду, которую в него вселил этот несмелый вопрос
- Альфа и омега не могут дружить, - убежденно, с толикой какой-то обреченности и вновь едва слышимо прошептал брюнет и перевернулся на бок, спиной к аловолосому
Гаара ещё сильнее сжал пальцы в кулаки и на выдохе прикрыл глаза, в которых уже начала проявляться чернота. Слова друга не просто задели, они ранили его в самое сердце, точно туда, где он все эти годы берег светлые чувства к этому брюнету, именно те чувства, которые и привели его сюда, к этому человеку, в эту палату, в эту страну, в конце-то концов. Собаку, открыв глаза и совладав со своей сущностью, круто развернулся и покинул палату, даже не подозревая о том, что на глазах его друга впервые за последние два месяца застыли слезы не боли, а отчаяния.
Темари вышла из своего кабинета, заперла дверь ключом и бросила связку в сумочку. Вообще-то у блондинки даже в сумочке всегда был порядок и каждая вещь, будь то косметичка, ключи, телефон или даже какие-то мелочи, лежала на своем, строго определенном месте, поэтому девушка слегка поморщилась от мысли, что эти самые ключи, которые должны были лежать в боковом кармане, теперь придется долго и упорно искать, но к педантичности сейчас она была не расположена. День старшей Собаку не задался с самого утра: она поссорилась со средним братом, выслушала капризы младшего, её раздраконили студенты-неумехи, которые столь халатно отнеслись к практическому занятию, она стойко выдержала визит члена аттестационной комиссии, невозмутимого беты, который деловито сообщил ей о том, что в этом году её университету нужно пройти аккредитацию и, вдобавок ко всему, она по телефону нагрубила своей лучшей подруге. Вообще-то со своей, ещё школьной, подругой Темари была в довольно-таки близких отношениях, хотя все же доверяла ей не все свои секреты, но, тем не менее, они тесно общались вот уже лет 15. Да, её подруга, Харуно Сакура, тоже была альфой, причем не из самого влиятельного и родовитого клана, но это не мешало им дружить, тем более что Сакура полностью разделяла её взгляды на жизнь и тоже придерживалась довольно свободного образа жизни, но иногда Темари все-таки не понимала свою подругу, особенно в её рвениях преодолеть непреодолимое и в её пренебрежительному отношению к мужчинам-альфам.
Темари спустилась по лестнице, подумав о том, что сегодня ей определенно требуется разрядка, как физическая, так и моральная, поэтому сегодня вечером девушка планировала наведаться к кому-то из своих фаворитов, дабы успокоить свою сущность и организм, но, похоже, на ссоре с подругой неприятности для блондинки на сегодня не закончились. Только выйдя из университета, Темари сразу же почувствовала довольно сильную энергетику молодого альфы, которая заставила её обернуться и посмотреть на прислонившегося к стене брюнета, который молчаливо взирал на небо и курил сигареты с довольно-таки приятным запахом вишневой смолы.
- Добрый вечер, Темари-сан, - поприветствовал девушку молодой альфа, но даже не взглянул на неё, оставшись безмятежным и слегка отчужденным
- Молодой человек, - старшая Собаку резким скачком свернула свое биополе, дабы поменьше отвлекаться на столь ненавязчивые прикосновения к нему со стороны брюнета, - что вы здесь делаете?
- Вас дожидаюсь, - парень буднично пожал плечами, будто констатируя естественный факт
- У вас ко мне вновь какой-то вопрос? – не без сарказма спросила блондинка, уже продумав колкий ответ в отместку за наглость молодого альфы, которую тот проявил неделю назад
- Нет, - брюнет перевел свой взгляд на девушку, вновь сухо уведомляя, - на этот раз я намерен проводить вас домой
- Послушайте, молодой человек, - Темари буквально задохнулась от такого нахальства со стороны, как она считала, недоростка, проигнорировав его ментальную силу
- Нара Шикамару, - вновь беспардонно перебил свою собеседницу брюнет. – Меня зовут Шикамару
- Я не обязана запоминать имена всех своих студентов, тем более, - молодая альфа смерила парня, одетого в простые джинсы и темную водолазку, придирчивым взглядом, - таких невзрачных, как вы
- И, тем не менее, - стоял на своем альфа, спокойно и беспристрастно смотря ректорше прямо в глаза и подмечая, насколько сузились зрачки блондинки в преддверии злости, - вы, а я в этом уверен, распорядились не ставить свою пару на нашем факультете в то время, когда у вас была овуляция. Значит, я все же вас зацепил, и вы решили попусту не рисковать
- Да? – Темари вопросительно выгнула бровь, изображая удивления, хотя и знала, что брюнет прав, и она действительно решила лишний раз не провоцировать столь непонятливого альфу, отменив на этой недели свои лекции на факультете Инновационных Систем. – Что ж, молодой человек, в таком случае, - блондинка даже не пыталась скрыть победную улыбку, - как же вы собираетесь меня провожать, если я на машине, а вы, - вновь оценивающий взгляд в сторону молодого альфы, который выражал явное пренебрежение, - а я в этом уверена, имеете в своем распоряжении максимум общественный транспорт?
- Прогуляемся, - отмахнулся Шикамару, вновь констатируя, но, не настаивая, а просто подкрепляя свои слова более усиленным напором ментальной воли
- Вы совершенно не умеете ухаживать за женщинами, - блондинка фыркнула и отмахнулась от ментального приставания альфы, больше не видя надобности себя сдерживать, - тем более, за женщинами-альфа, которые знают себе цену
Темари, победно вскинув голову, начала спускаться по лестнице, но уже на нижних ступеньках обернулась и в легком прищуре добавила
- Кстати, студент, на территории университета курить запрещено
- Вы хотите меня за это наказать, сэнсэй? – слегка непривычно и, вполне даже возможно, с непристойным подтекстом поинтересовался брюнет, слегка вопросительно изогнув бровь
- Служба дисциплины и порядка вас накажет, - Темари, тоже бросив эти слова, как констатацию, спустилась с лестницы и направилась на подземную стоянку для машин преподавателей, триумфально ухмыляясь – ещё ни один мужчина-альфа так не забавлял её в своих, определенно тщетных, попытках приударить за ней.
Саске вернулся домой и, бегло проигнорировав ставшие уже традиционными вопросы матери о том, как прошел день, заперся у себя в комнате. Сейчас, когда его сущность, казалось, уснула и просыпаться явно не собиралась, у подростка появился шанс все обдумать, так сказать, на рациональную голову. Все эти две недели Саске, подвластный эмоциям и изнывающий от чуть ли не ежеминутно скачущих гормонов, слегка предвзято относился к происходящему, был слишком вспыльчив, воспринимал мир с точки зрения свой сущности и, кажется, даже успел подзабыть как это – руководствоваться разумом, а не проникаться ощущениям.
Сперва Саске хотел проанализировать то, что с ним произошло за последнее время, точнее, повлиял ли тот факт, что он омега, на его жизнь, нужно ли ему теперь, вновь как омеге, корректировать свои планы на будущее и стоит ли ему, опять же как омеге, беспокоиться о том, что, собственно говоря, он – омега, то есть ментально слабее, впечатлительней и уязвимей, особенно во время течки. Да, обо всем об этом Саске и хотел подумать, но его мысли упорно возвращались к тому, что он услышал сегодня от Суйгетсу, точнее, к Намикадзе Наруто.
Переодевшись, Саске плюхнулся на кровать и, достав из сумки первый же попавшийся под руку учебник, развернул его на неопределенной странице, начиная что-то бегло читать. Естественно, сконцентрироваться на материале, а тем более если учитывать то, что это была аналитическая арифметика, у подростка не получилось, поэтому, вновь рационально поразмыслив, он отложил книгу и перевернулся на бок, чуть нахмурив тонкие брови и призадумавшись.
Не то чтобы Намикадзе Наруто произвел на него уж больно сильное впечатление, но все же чем-то он его зацепил. Пожалуй, в нем была какая-то таинственность, причем настолько неприкрытая, что её невозможно было не заметить, но в тот же момент и понять её тоже было не возможно. Саске все чаще возвращался к тому вопросу, а почему он ощущал молодого альфу так… по-разному, точнее, то он чуял его очень явно, то не чуял вообще и не только в плане запаха, но и в силе ментальной воли, которая сперва показалась ему очень мощной, а после он вообще перестал ощущать её давление на себе. И вообще альфа был… странным, ведь если принять к вниманию слова Суйгетсу, то получалось, что Намикадзе Наруто – не слишком достойный и заслуживающий внимания альфа, скорее наоборот, его нужно если не избегать, что в случае скорого родства было проблематично, то игнорировать точно. Но Саске почему-то игнорировать его не мог, ведь тогда, в тот вечер, на кухне он чувствовал защиту, заботу, силу и уверенность в этом молодом, но столь умудренном альфе, будто ему было не 23, а уже целая сотня. Именно с таким альфой многие омеги, да и женщины-альфы хотели бы связать свою судьбу, но Саске, как омега, почуял его как свободного альфу, более того, его запах был настолько насыщен и чист, что подростку показалось, что Намикадзе вообще никогда не был в сцепке. Нет, Саске, конечно же, понимал, что это бред, что у него нет поводов не верить Суйгетсу, но в то же время у него не было поводов не верить и своей, как это дико не прозвучит, омежьей интуиции.
Саске перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, пытаясь сделать хоть какие-то выводы. Пожалуй, ему не стоило столь назидательно интересоваться личностью Намикадзе Наруто, но все же интерес был силен, точнее даже не интерес, а какое-то, подогреваемое нетерпением и необъяснимостью, любопытство. И ещё… Саске был умным, порой даже чересчур, как часто ему говорил и брат, и Ходзуки, и поэтому он не мог не сделать один, но, как ему казалось, вполне обоснованный вывод – его гормональный фон стабилизировался после того, как он ощутил на себе прикосновение биополя молодого альфы. Саске точно не знал, почему так, ведь до этого особо не интересовался связью альф и омег, да и альфами в целом, поэтому итог, к которому пришел подросток, его слегка насторожил. Пожалуй, если бы он сейчас мыслил, как омега, то внутри него все бы переворачивалось и трепыхалось, как и в тот субботний вечер, но сейчас, пока он имел возможность разумно, то есть без примеси эмоций и впечатлений, обдумать произошедшее, Саске понял, что Намикадзе Наруто в первую очередь интересен ему, пока как человек, которого он не смог понять, после как альфа, который имел незаурядные ментальные способности, и уже потом, где-то в глубине, возможно, там, где сейчас дремала его омежья сущность, как свободный альфа, который вызвал в нем определенный интерес.