Вот с такими невеселыми мыслями я готовила ужин и поглядывала на часы: время — шесть вечера, а они еще не вернулись… Я потушила капусту и прокрутила фарш. Время — полседьмого. Их нет, а котлеты пожарились, плюс я замесила тесто для пирожков. Время — полвосьмого, а их все еще нет! Я приготовила начинку и начала лепить пироги. К счастью, тесто творожное, и потому не пришлось долго ждать, когда оно подойдет. Рецепт этих чудо-пирогов, которые не черствеют около трех дней, довольно прост, чему я несказанно рада, но вот готовлю я их крайне редко: Юля сидит на диетах, а так напрягаться ради самой себя мне банально лень. Я же лемур. Можно было бы готовить родителям, скажете вы. Одна загвоздка. Мой батя настолько суров, что ужинает исключительно в ресторанах, а мама настолько щепетильна в вопросах диеты, что питается только в вегетарианских кафешках и ресторанчиках, просчитывая каждую калорию, а из моих рук принимает исключительно одуванчиковое варенье, потому что однажды, съев грибной суп моего приготовления, она поправилась на целый килограмм! Печально сие, но сомневаюсь, что мой супчик хоть в чем-то виноват. Однако он стал козлом отпущения, а я, соответственно, козой, и меня это расстраивало. Раньше. Сейчас уже по-барабану. Ну, почти…
Твою дивизию! Восемь часов, а они так и не вернулись! В душе поднималась паника, а в голове мелькали образы: Мэлло с бандюками понтуется, Мэтт сидит в обезьяннике, Бейонд машет катаной в общественном месте… Ааа! Спасите-помогите!
Я ломанулась в зал, запихнув пирожки в духовку. Лайт общался с Юлей и «промывал ей мозги», рассказывая о Новом Мире и о том, как он будет его королем, а она королевой. А что так мелко, Ягами? Ты ж вроде «Ками» стать хотел… Пошел на понижение, раз тетрадки лишился? Разведка доложила точно: в часах у тебя листочек не припрятан, да и в одежке тоже. Ну не в тело же ты собственное его зашил, правильно? Ты хоть и восставший (так и напрашивается на язык «из ада», но нет) из мертвых, все ж не Франкенштейн. Ну в самом деле! Болтов в висках не видать…
— Заканчиваем агитацию мирного населения по переходу на темную сторону силы, — поморщилась я, и Грелля хихикнула. — Ибо население уже там. — Грелля согласно покивала. Ясен фиг, я ж правду говорю… — Солнце, ладно мафиози — они явно решили свалить отсюда куда подальше. Но маньяк наш кавайный где? Он не говорил, что куда-то собирается?
— Не-а, — пожала плечами мисс «А мне все по барабану, я болею за Динамо». — Но, думаю, он просто осматривается. ВВ придет, не волнуйся!
— Да я не за этого шинигами недоделанного волнуюсь! — вспылила я, всплеснув руками. — А за мирных граждан! Он же маньяк с мечом!
Кира хмыкнул и откинулся на диване, всем своим видом выражая одну простую истину: «Ну убьет он кого-то, тебе-то что? Не тебя — и ладно».
— Ага. Вооружен и очень опасен, — фыркнула Юлька. — Спокуха, Себастьянчик, он не маньяк — это раз, и он дружит с логикой — это два.
— А что, если он захочет опять устроить L Большую Подляну и совершит идеальное преступление, которое Рюзаки не сможет раскрыть? — возмутилась я.
— L здесь не детектив, — подал голос Лайт. — Так что Бёздею нет смысла устраивать интеллектуальную схватку с тем, кого в этом мире еще не признали, как гения.
Смотрите-ка, кто заговорил! У рыбки проснулся голос. Неужто злая ведьма поделилась гландами Русалочки? Нет, я люблю эту сказку и в детстве над ней рыдала, но… куда ж я без сарказма? Разве что на эшафот унылых серых будней. А мне не охота.
— А если ему кровь в голову стукнет? Ну мало ли? — настаивала я.
— Значит, стукнет, — пожал плечами Кира. Вот оно, его истинное обличье! — Но я в этом сомневаюсь: все же он не маньяк в прямом смысле этого слова. Скорее, параноидальный шизофреник.
— Диагнозы не ставь, ты не врач, — поморщилась я, думая, что ему и самому можно пару-тройку диагнозов влепить, причем сходу.
— А я и не ставлю, — усмехнулся Кира. — Однако Бёздей — не обычный серийный убийца и приступам ярости не подвержен абсолютно.
— Что ж ты его убил-то тогда? — хмыкнула я.
— Он был преступником и должен был понести кару, — пожал плечами Кира с мордой лица, выражавшей презрение ко всему живому в целом и ненависть к преступникам в частности.
— А сам-то? — хмыкнула я. — Ты тоже убивал, значит, тоже преступник!
— Я пожертвовал собой ради создания идеального мира, — мамочки, сколько пафоса! Ягами, сам-то в это веришь, Император Заблудших Душ ты эдакий?!
— Ага, да, — кивнула я. — Потому ты и «Богом Нового Мира» стать хотел. Ты ж жертва, значит, должен быть вознагражден, а то, что король мира был бы единственным преступником и правил бы праведниками — это так, мелочи жизни. Забудем и дальше жить будем.
— Нет, — заявил Кира, — я бы принял на себя всю боль человечества и забрал их пороки!
— Что, прям все? — хмыкнула я. — И некрофагию и некрофилию…
— Не говори глупостей, — перебил меня Ягами. — Я забрал бы грех самого страшного преступления — убийства.
— Философ, тоже мне! — закатила глаза я. С параноиками спорить бесполезно, это я знаю точно. Так что я решила махнуть рукой на Киру, его «Новый Мир» и его философию.
И вдруг в дверь позвонили. «Бейонд! Бейонд, пожалуйста, пусть это будешь ты, а не соседка снизу, тетя Клава!» — думала я, летя к двери на крыльях… нет, не любви — надежды. Только веры в троицу не хватает, ага. Впервые в жизни я мечтала увидеть убийцу, да еще и серийного. Куда катится мир? А точнее, куда качусь я в этом шизанутом мире?
Я распахнула дверь и шокировано замерла. Шокировано и одновременно с тем немного раздосадовано: мои надежды не сбылись, и на пороге стоял не рубионоокий недо-шинигами, а двое мафиози. Ну, тоже радость, да… Только вот маньяк меня сейчас волнует куда больше.
— А, привет, проходите, — растерянно пробормотала я и вернулась в комнату, кусая губы. А что? Нет «Орбита», ни с сахаром, ни без сахара, — пожуй собственные губы. От кариеса не спасет, зато успокоит.
— Какой «теплый» прием, — фыркнул Дживас.
— Извини, — пробормотала я нервно теребя подол рубашки — я уже успела переодеться в спортивные штаны и мужскую рубашенцию, ага.
— Себастьянчик, — вдруг осторожно сказала Грелля, — знаешь, извини, но мне кажется, у тебя пирожки подгорели.
— Пирожки? — я испуганно замерла. По квартире разносился отчетливый запах горелого. — Пирожки!!!
Я ломанулась на кухню, но из духовки извлекла лишь Поле-Ропсонов, похожих больше на угольки, чем на пироги. «Блин! Что с моим обонянием?! — подумала я. — Хотя ладно я — я на нервах, меня понять можно! А остальные?! Юля тоже наверняка переживает, а этот Ками недоделанный? У него что, внезапно нюх отшибло?!» Злая на себя и на весь мир, я выключила газ в духовке и начала соскребать угольки с противня в мусорное ведро. Ну вот, накрылся мой благородный душевный порыв бордовой шляпой. Ну и ладно, у нас же есть тушеная капуста! Хотя мне капусте радоваться поздно: грудь уже не вырастет…
— О как, — послышался за моей спиной знакомый насмешливый голос. — И как же ты умудрилась?
— Как-то умудрилась, как — не знаю, — пожала плечами я, не оборачиваясь на собеседника.
— Ясно, — хмыкнул парень и уселся на корточки рядом со мной. Зеленые глаза за желтыми стеклами очков сверкали ехидством и вредностью. О, сейчас на мне отыгрываться будут. Ну и пофиг. — Решила нас горелым накормить? — усмехнулся Дживас, оправдывая мои «надежды».
— Ага. Чтоб грозы не боялись, — огрызнулась я.
— Какая трогательная забота, — он снова прикурил, а я вырвала у него из губ сигарету, затушила о мусорное ведро и выбросила.
— Хм… — многозначительно хмыкаете, товарищ Дживас. Что еще скажете?
Но больше он почему-то ничего не сказал. Странно, но с какого-то перепоя я чаще всего могу примерно сказать, о чем думают эти полоумные гении, «определить направление», так сказать, но вот единственный здравомыслящий человек среди них — для меня загадка. И разгадывать я ее не хочу. Напротив, я хочу, чтобы эта головоломка на ножках оставила меня в покое и свалила куда подальше! У меня и без него проблем хватает: пирожки пригорели, а маньяк шляется по улицам с заточенной катаной. В общем, невеселая ситуация.
Я сгребла пирожки в мусорку, а затем спросила-таки Майла, все еще сидевшего на корточках рядом со мной, стоявшей на четвереньках у плиты:
— Ну, и? Вы с Михаэлем решили-таки вернуться?
— В целом, да, — кивнул парень. — Можешь сказать мне «спасибо».
— Обойдешься, — фыркнула я.
— Так нам уйти? Это легко сделать, — хмыкнул он.
— Сказать по правде, я мечтаю о том, чтобы вы все исчезли, — тяжело вздохнула я, задвигая противень в плиту. — Но если кто-то из вас уйдет из этого дома и окажется на улице, меня будет грызть совесть, как бультерьер мозговую кость. А мне не хочется становиться обедом.
— Ясно, — перевернул все с ног на голову Майл, — значит, ты все же должна сказать мне «спасибо».
— «Спасибо», — фыркнула я. — Доволен?
— Более чем.
— Мелочный какой!
— Весь в тебя.
— Это ты о чем? — уточнила я, вставая. Дживас поднялся следом, сложил руки на груди и выдал тираду:
— Ты так и не поняла Мэлло. Он не злился на тебя за то, что ты умеешь владеть мечом — он злился на тебя за то, что ты строишь из себя дурочку и всем показываешь маски, в то время когда настоящая ты совсем другая, и не имеешь ничего общего с неуклюжей рохлей, чей образ ты всем пытаешься навязать.
Я рассмеялась. Он серьезно так думает? Вот наивный… Прям как младенец в царстве банкиров.
— Майл, ты серьезно сейчас это? — ехидно вопросила я, не пряча язвительную усмешку.
— Конечно, — пожал плечами Дживас. — Мэлло так думает.
Я нахмурилась.
— Мэлло. А ты?
— Хм. А мне пофиг.
— Правильная позиция, — улыбнулась я и начала накрывать на стол.
— Хотя, если честно, я думаю, что ты очень странная, — протянул геймер. Блин, слабо промолчать было? Его пофигизм мне нравится больше… — С одной стороны ты и правда очень неуклюжа, немного трусовата и соображаешь со скрипом, но ты преображаешься, когда берешь в руки меч. Становишься настоящим воином. А еще могу сказать: Мэлло прав в том, что дурочкой ты просто прикидываешься и на самом деле гораздо умнее, чем показываешь. Но ты никогда не выскажешь своих мыслей, поскольку роль «круглой идиотки» тебе удобна.
— Детальный психологический анализ! Только сегодня и только у нас: принимает академик M.J. — пафосно изрекла я. — Ты профайлером стать не хотел? Нет? Жаааль, талант, фактически, пропил. Хотя в твоем случае, скорее, проиграл.
Мэтт усмехнулся, достал еще одну сигарету и прикурил.
— Где ты берешь эту гадость? — озадачилась я, раскидывая по тарелкам капусту и котлеты.
— Да это остатки моего запаса, — пожал плечами он. — Скоро закончатся: одна пачка осталась.
— Ура! Слава тебе, валенок! Наконец-то! — я возвела глаза к потолку и заломила руки. — Неужто мне не придется больше эту пакость нюхать и травиться?
— Не могу пообещать, — хмыкнул Дживас. — Будут деньги — будут сигареты.
— А денег не будет, — коварно изрекла я и громко заорала: — Народ! Хавчик готов, топайте на кухню! Как говорится: «Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста».
Мэтт усмехнулся и сел на свое законное место у стеночки. Вскоре к нему присоединился злющий-презлющий Михаэль, а затем заявились хмурый Кира и что-то весело чирикавшая Юля, так и не переодевшаяся в носибельную одежду.
— А где Вата? — спросила я Греллю. Спрашивать, где L, было бы глупо: он когда работает, начисто абстрагируется от окружающего мира.
— Не знаю, — пожала плечами Юля. — Он в зале не появлялся, да и в спальню Мэлло и Мэтта вряд ли заходил.
О как. Дожили. Спальня моих предков стала спальней Мэлло и Мэтта. Весело, блин! И кто из них — мой папа, а кто — моя мама? Да, меня опять заносит…
Я мученически закатила глаза и поплелась в свою спальню. Надеюсь, Грелля не переименует ее в «рабочий кабинет L Лоулиетта». Я вломилась в комнату и…
— Да что б тебя, Вата пучеглазая, зефирка надкусанная, рулон туалетной бумаги «Зева»!!! — заорала я. — Сколько можно говорить: не трогай книги! Я тебе паззлы купила!
— Мне их не отдали, — пожал печами Ниар, водружая на гору из книг очередной «кирпичик».
— Если так строить любишь, в тетрис играй! — рявкнула я и начала расставлять книги по полкам. — Вали отсюда. Я еду приготовила. А если еще хоть раз тронешь книги, я на тебя готовить не буду! Может, голодуха поможет твои мозги на место поставить!
Ниар, сидевший прямо на полу, намотал локон на палец и заявил:
— Ты сама пообещала, что будешь готовить.
— А я и буду, — хмыкнула я. — Но вот фраз: «Я буду готовить на всех» не звучало! Так что еще раз хапнешь книги — пеняй на себя. Сядешь на диету. Причем не на Кремлевскую, а на строгую. Я тебе внеочередной Пост устрою.
Сунув Вате в лапы свежекупленные паззлы, я убрала книги и обратилась к L:
— Не мог этому монстру хотя бы здесь не давать строить башни?
Детектив пожал плечами, встал из-за компа и поскребся на кухню. Вместе с Ривером, кстати. Они что, скорефанились, пока мы днем им труселя покупали?.. Вот так вот: одни трудятся, а другие против них дружат.
Тяжело вздохнув и посетовав на судьбу-злодейку, наградившую меня этой головной болью, я поплелась к гражданам без прописки и прочих документов. Народ уже вовсю уминал творение рук моих, и на кухне стоял звон вилок о тарелки и веселое щебетание Юли, расписывавшей гостям «что есть что» в нашем городе. А точнее, где у нас что интересное находится.
Я плюхнулась на свое законное место и приступила к трапезе. О да, на этот раз я решила не травмировать и без того шаткую психику этих долбоносиков и ела нормально, а не со скоростью электровеника. Долбоносики оценили — ехидных комментариев я не дождалась.
— В целом, я так думаю, — вещала Грелля, — что каждый из вас сможет найти себе занятие по вкусу.
Звяк. Я выронила вилку, и на меня уставились шесть пар удивленных глаз. Хотя вру, одна пара удивленных и пять пар с гораздо менее приятным выражением…
— В смысле? — ошалело спросила я подругу, наплевав на раздраженный гарем.
— Ну как же? — усмехнулась Юля. — Им же надо задание получить? А как они его получат, если в четырех стенах сидеть будут?
— Да, но кем может работать главный советник мафиозного босса? — спросила я. — Не в банду же ему податься? — Майл поморщился, а Кэль фыркнул. О как. Кажись, он и сам не горит желанием ходить на новом месте по старым граблям. — И ладно Мэлло: они с Мэттом народ хоть немного, но самостоятельный. А наши Царь и Принц свои сиятельные задницы от стульев оторвать не способны в принципе: у одного Ватари, у другого Хол! И они будут полезны, только если дитятко Энма-чо нам в нагрузку еще и старичка с бабой пришлет!
L никак на сие заявление не прореагировал, а Ниар фыркнул и продолжил наматывать локон на палец.
— Ну, я не думаю, что они настолько бесполезны, — призадумалась Юля.
— Ага, — хмыкнула я, — сделаем Вату архитектором! Хотя без документов его не возьмут. О, точно! Тогда запишем в гастарбайтеры, и будет он башенки из кирпичиков за денюжку складывать. Одно «но»: он к физическому труду привык так же, как ты — к своему родному цвету волос.
— Я впервые покрасилась в четырнадцать, — пожала плечами Юля.
— Точно. И за шесть лет успела забыть, темно-русая ты или шатенка, — вновь хмыкнула я.
— Ну что ж поделать? — развела руками Грелля и по примеру Ниара начала накручивать на палец алый локон. — Но шанс-то им дать нужно!
— А ты у них спросила: они этого хотят? — фыркнула я. — Да Ниар удавится, но в жизни не будет трудиться на благо народа не в своем СПК под присмотром Хол!
— Не успела спросить: ты меня перебила, — усмехнулась Грелля, и я закатила глаза:
— Ну, вот и спросим. Народ! Кто из вас и впрямь добровольно хочет найти себе какое-нибудь занятие?
— Не думаю, что это такая уж плохая идея, — выдал L. Смотрю на него в полном афиге и молчу. Что, серьезно? Наш пафосный друг, сиятельный Царь (но не Бог — этот рядом примостился) решил пойти «в народ», решил трудиться и зарабатывать деньги, а не сидеть сутками за компом?