Возле него еще один европеец, но с доброй улыбкой — мягкой, открытой, благодушной. Ура, живем! Еще один адекват! А точнее, высокий блондин, но на этот раз не пепельный, а вполне обыкновенный, надеюсь не «блондинкО», простите, белокурые красавицы, за сие клише… Глаза карие, с золотистым отливом, на пузе — черная водолазка, на плечи накинута песочного цвета куртка с опушкой «в тон» рубашенции и капюшоном, на ногах черные брюки и того же цвета башмаки, а в руках — хлыст. Что за намек на садо-мазо, товарищ? Впрочем, ладно. Ему можно, он ведь Дино Каваллоне по кличке «Дробящий Мустанг»… А вот рядом с ним… Ой, мама. Я говорила «живем»? Я ошибалась. Ложимся «вот прям щаз» и умираем. Пока нас не заставили это сделать насильно. Возле доброго паренька — злой. Инь-ян, ё-мое! А если точнее, высоченный черноволосый японец с пронзительным ледяным взглядом черных глаз, плотно сжатыми губами, не знающими слова «улыбка», в фиолетовой рубашке, строгом черном костюме, причем пиджак застегнут на все пуговицы, при галстуке, идеально причесанный и одетый «с иголочки». И смотрит на меня так, как будто мечтает лишь об одном — забить до смерти… Нет, это не шутка, кстати, этот реально может, причем начхав на правила игры. Как мне кажется, он здесь самый опасный, ибо остальные еще хоть как-то умеют себя в руках держать, а вот обладатель ледяного взгляда — вряд ли. Хотя картину «Я ужас, летящий на крыльях ночи» разряжает милое кавайное дополнение — желтая канарейка на его плече. Канарейку зовут Хибёрд, а ее хозяина — Хибари Кёя, вот только его фамилию без именного суффикса лучше не произносить — чревато.
Больше народу в опасной близости не наблюдалось, и я мысленно возблагодарила небо, космос, шинигами и Ананасовую Фею за то, что не прислали маньяка с пистолетами, он же Занзас. Хотя жаль, что здесь нет Луссурии, он же «мамочка всея Варии»: от его помощи я бы не отказалась, но он бы не стал помогать «бабе», ибо гей, так что не страшно, переживу без колбасных обрезков… Стоп. А чего это я Ананасовую Фею благодарю? Вон она — стоит, трезубец тискает, как стриптизер шест!
Короче говоря, предо мной предстала «элита мафии» — герои аниме «Учитель-мафиози Реборн» без этого самого Реборна, к счастью. Или к несчастью: как мне без аркобалено с этими троглодитами справляться?! Кстати, что-то не то. Все они выглядят уж больно взрослыми. Они явно не пятнадцатилетние юные мафиозики, как в аниме! Один японский птичколюб с маньячным взглядом вымахал под два (а то и за два) метра, хотя в аниме — метр с кепкой. Что за на фиг? Они «из будущего», что ли?!
Кстати, прошло всего пару мгновений после белой вспышки — на описание ушло раз в сто больше времени. Надо бы что-то делать, да вот что? Ладно, самые доброжелательные — Тсуна, Ямамото и Дино. Ямамото — подчиненный Тсуны, Дино — его друг. Но Дино здесь — «вольный» мафиози, а вот Рёхей и Гокудера с Ямамото подчиняются Тсуне. Хибари-сан (не забываем про суффикс, да) и Мукуро тоже из их мафиозной семьи, Вонголы, но они никому не подчиняются: Хибари-сан — одиночка, а Мукуро вообще мечтает об уничтожении мафии… Трое справа из Варии: вроде как часть Вонголы, но относительно «вольная» — они отряд элитных убийц Вонголы. А Бьякуран… Этот вообще их враг. Бывший. До арки манги про аркобалено. В ней-то он им вражиной не был… даже наоборот. Короче, если уж наводить мосты, то с Тсуной, он же «тунец», он же «Бесполезный Тсуна», хотя мне он всегда казался милым и совсем не «бесполезным»… Всё, парад мыслей окончен, пора возвращаться к реалиям жизни!
Я встряхнулась, аккуратненько так приблизилась к Тсуне и осторожно сказала:
— Здравствуйте, Савада-сан. Вы ведь говорите по-русски, я правильно поняла?
— Да, — кивнул Тсуна и смущенно улыбнулся. — Нам дали эту способность.
— Эм… Класс, — вяло пробормотала я. — Вы простите, что так получилось…
— Я не против, — тепло улыбнулся Тсуна, и я подумала, что, возможно, не так уж всё и плохо, а он вообще очень милый… — Правда, я так понял, Вы о нас всё знаете, а вот мы о Вас — ничего…
— А, простите! — спохватилась я. — Меня зовут Катя. Екатерина Светлова, точнее, но можно просто Катя.
— Я, наверное, тоже должен представиться, да? — пробормотал десятый босс крупнейшего мафиозного клана. — Савада Тсунаёши, но Вы и так это знаете, хотя всё же лучше сказать, да?
— Очень приятно! — просияла я. Захотелось обнять этого кавайного хомячка и защищать от всяких бяких дядь, толпящихся вокруг и обзывающих его бесполезным. Да, материнский инстинкт у меня выражен очень ярко — Машка меня «курицей-наседкой» всё время обзывает. Потому мне и кажется, что мы бы с Луссурией поладили… — Савада-сан, простите за нескромный вопрос, но… То, что показано в аниме — период Вашей жизни, когда Вам было пятнадцать, но вы же все явно старше. Сколько Вам лет? Извините за вопрос…
Я прям сама вежливость. Но как-то я волнуюсь, а с этими холериками иначе нельзя. Да и не хочется с Савадой иначе разговаривать: он не виноват, что робкий. Ну, не виноват же, да?
— Ничего, — кивнул Тсуна. — Всё нормально. Мне двадцать.
Вау. Нехило так парней шибануло! Делаем нехитрые вычисления. Франу тогда было семь, значит, сейчас ему должно быть двенадцать. Но он же явно старше!
— Эм… А Фран как же? — опешила я.
— С ним всё очень странно, — пробормотал Тсуна. — Он в том происшествии должен был выжить, и почему он сейчас с нами, да еще и семнадцатилетний, я не знаю… Он не ответил.
Тсунаёши потупился, словно ему было стыдно за то, что он, десятый босс Вонголы, не в курсе, с какого перепоя с ним в одной команде парень из будущего, его подчиненный, отказывающийся отвечать на его вопросы.
— Не расстраивайтесь, Савада-сан! — подбодрила парня я. — В конце концов, это не так уж важно. Главное вас всех вернуть! Вы всем поможете, не сомневайтесь, и это будет куда важнее, чем узнать, как он здесь оказался.
Тсуна на меня удивленно воззрился, а затем разулыбался и кивнул. Н-да, говорят: «Время меняет людей». Нет, дорогие, «горбатого могила исправит»! Как был он стесняшка-стесняшкой, так и остался. Жесть, короче. Будем исправлять, поднимая его самооценку, хотя вряд ли что-то получится… Говорю ж — могила исправит. Стоп. Так он, фактически, сейчас как раз в могиле! Бугага, значит, точно будем исправлять!
— Тогда не откажетесь пообедать и познакомиться с моей семьей? — осторожно спросила я.
— Конечно, — кивнул Савада. — Но сначала я Вас познакомлю со своей, хорошо? Хоть Вы и так их знаете, но всё же…
— Конечно, — кивнула я, и Тсунаёши вырулил из стройной шеренги бисёненов. Так, нельзя их в мою комнату пускать — там фигурки их стоят! Все, какие выпускались из крупных: Тсуна, Хибари-сан (я уже привыкаю к этому суффиксу!) и Мукуро, плюс чибиков толпа!
Босс мафии пропёрся к своей «Правой руке» с цыбулькой в зубах и заявил:
— Это Гокудера Хаято.
— Очень приятно! — улыбнулась я, ожидая ответа: «Заткнись, женщина». Но его не последовало. Вообще ничего не последовало — меня тупо игнорили, глядя куда-то в сторону, а точнее, на небо. Вот бяка никотиновая…
— Гокудера, — пробормотал Тсуна расстроенно, и Хаято, закатив глаза, выдал:
— Ну, здрасьте!
Кто там его гангстером называл в школе Намимори? Скорее, русский гопник! Семечки в зубы, и в подъезд…
— Здравствуйте, — кивнула я, и мы проперлись к мечнику с катаной.
— Это Ямамото Такеши, — представил Тсуна «Левую руку», скажем так.
— Катя, — самолично представилась я.
— Очень приятно! — улыбнулся парень и протянул мне руку, которую я с удовольствием пожала. — А можно я сразу на «ты»? Мне так удобнее.
— Конечно можно! — обрадовалась я. — Всем можно, не только Вам.
— Тогда и ты меня тыкать можешь, — засмеялся парень. — Словесно, а то я щекотки боюсь!
— Я тоже, — усмехнулась я и была подведена к Рёхею.
— Сасагава Рёхей, — заявил Тсуна.
— Очень рад! — объявил боксер (о да, он боксом занимается) и, ухватив мою ласту, затряс ее. Хорошо хоть, ума хватило — не со всей силы, а то б я конечности лишилась…
— И мне, — пробормотала я, испуганно на него глядючи. Нет, я не трус… но я боюсь. Грядущего! Как бы он мне ферму не разрушил своей неуемной энергией…
— Рёхей, ты что, ты ей руку оторвешь! — всполошился Тсуна, останавливая рукопожатие и отрывая боксера от меня, несчастной. О, любопытно. В манге Савада боксера «старшим братом» называл, а теперь по имени обращается. К чему бы это?
— А, простите, увлекся, — разулыбался парень, почесав затылок.
— Ничего, — пробормотала я, потирая конечность, замученную этим экстремалом.
— Простите, он перебарщивает иногда, — расстроено заявил биг-босс с низкой самооценкой.
— Да ничего, переживу, — отмахнулась я. — И можете ко мне на «ты» обращаться, Савада-сан, я же сказала: всем можно.
— Хорошо. Тогда Вы… то есть ты тоже можешь ко мне так обращаться, — пробормотал он и подошел к Мукуро. Странно, но он встал так, чтобы я оказалась от иллюзиониста как можно дальше. Чегой-то он? Это типа «бойся данайцев, дары приносящих», что ли? «Не верь улыбочке этой хитрой: он тебя трезубцем запросто во сне проткнет, ежели ему вздырится и на горизонте выгода замаячит»? Вариант, что…
— Это Рокудо Мукуро.
— Очень приятно, — пробормотала я, хотя, если честно, приятно мне не было ни сколечко. Ананасовую Фею я на дух не переношу и не понимаю, с какого перепоя Граф его прислал. Чтоб поиздеваться, не иначе…
— А мне-то как приятно, — ответил иллюзионист с ехидной усмешкой и оценивающе на меня воззрился. Я поспешила свалить и подошла к Бьякурану, он же Мистер Зефир…
— Бьякуран Джессо, — сказал Тсуна миролюбиво. Видать, они после битвы аркобалено друзья. Ну, или товарищи…
— Рада познакомиться, — улыбнулась я. Эх, жаль, Ирие не прислали, он же гений… И подручный Бьякурана! Ну да ладно, это даже хорошо — значит, он не умер.
— Зефирку хочешь? — выдала эта кавайная няша со злодейским прошлым.
— Эм… У нас их сложно достать, — пробормотала я, растерявшись. Не каждый день тебе зефир в качестве слова «привет» предлагают, правда же? — Так что неудобно как-то…
— Да ничего, бери, — разулыбался этот зефирный маньяк и протянул мне пакет маршмеллоу. — Не бойся, не отравленные.
Ну спасибо, блин, утешил! Я об этом и не думала, а ведь зря! От Джессо всего можно ожидать… Растерянно на него воззрившись, я таки тиснула одну зефирину и отправила ее в рот. Ого! Я такого в жизни не пробовала! Вкуснотища-то какая… Так и тает во рту, неудивительно, что Джессо за него душу готов продать… Ну, или завалить человек десять — тоже вариант.
— Вкусно! — восхищено сказала я. — Никогда такого зефира не пробовала!
— Неудивительно в такой глуши! — подал голос язва моровая по имени Женоненавистник Хаято. Н-да, с ним будет сложно…
— Гокудера! — возмутился Тсуна.
— Да ладно, Джудайме! Нам не говорили, что мы должны быть вежливы! — фыркнул Хаято.
— Но… Это подразумевалось! — нашелся Тсуна.
— Да ничего, — пожала плечами я. — Пусть самоутверждается, не страшно. Мне язвительность по барабану, не стоит ссориться из-за меня с другом.
— Тоже мне, мать Тереза, — фыркнул этот ядовитый плющ.
— Уверены? То есть уверена? — удивился Тсуна.
— Более чем, — хмыкнула я, вспоминая Ленкины выпады. Она, когда злится, в сто раз хуже Гокудеры, так что переживу.
— Ладно… — пробормотал Савада и подвел меня к Дробящему Мустангу, после чего представил друга: — Дино Каваллоне.
— Катя, приятно познакомиться, — повторила я в который раз и подумала, что этот парад приветствий выглядит как-то подозрительно. Почему меня еще никто не послал далеко и надолго, почему все стоят и ждут, когда окончится знакомство? Изначально договорились между собой, что ли? А зачем?
— И мне, — блеснул улыбкой от уха до уха босс третьего по силе мафиозного клана и протянул было мне руку, но почему-то закачался и вынужден был схватиться за голову. Но не успела я удивиться, как мне тут же объяснили ситуацию: — Извините, после переноса голова кругом. Думаю, из-за этого перехода через миры все немного дезориентированы и страдают головокружением, а у меня еще и координация не очень…
— Да, нас предупреждали о подобном, но я не думал, что даже ходить будет сложно, — выдал тайну века Тсуна. Так вот почему все так смирненько стоят в строю и не порываются сбежать! — Правда, я уже начинаю приходить в норму, вроде бы…
— Может, тем, кому плохо, лекарства какие нужны? У меня есть средства от укачивания, — сочувственно глядя на Каваллоне, предложила я.
— Не стоит, — отозвался он, — Тсуна прав, головокружение уже проходит, так что я скоро буду в норме. Как и остальные, полагаю.
— Всё нормально, не стоит волноваться! Мы уже почти в порядке, — вклинился в разговор Ямамото, сияя улыбкой, но не делая резких движений. Надеюсь, они и правда скоро оклемаются. А я ведь даже не заметила, что им нехорошо! Тоже мне, будущий лекарь! То ли это я такая невнимательная, то ли они слишком сильные…
— Как скажете, — пробормотала я в ответ, даже не пытаясь скрыть тревогу в голосе.
— Не беспокойся, всё действительно уже приходит в норму, — блеснул оптимизмом Савада и повел меня к птичконосцу.
— Это Хибари Кёя, Хранитель Облака Вонголы, — тихо сказал он.
— Очень приятно, Хибари-сан, — еще тише сказала я. И, кстати, вот сейчас я ни капельки не вру, но вряд ли мне скажут что-то кроме «камикорос, травоядное», а потому, поймав холодный злой взгляд, я пошлепала к правому краю. Не стоит плясать лезгинку на нервах маньяков дисциплины, нравственности и тотального одиночества…
— Это Фран, — кивнул Тсуна на парня в шапке-лягушке.
— Очень приятно, — заявила я со смешанными чувствами. Я ему безумно сочувствовала, но в то же время не понимала, почему он не свалил из Варии… Почему он вообще в нее пошел?!
— А ты врать не умеешь, да? — растягивая гласные, выдала эта апатичная лягушка. — Приятно тебе и с учителем познакомиться, и со мной, и с Хибари-канарейколюбом, да?
— Фран, если хочешь меня затроллить или пристыдить — не получится, — пожала плечами я. — У меня сестра не хуже тебя умеет мозг выносить, я привычная — это раз. А во-вторых, когда смотришь фильм, одни герои тебе нравятся больше, другие — меньше, а потому с одними тебе будет приятнее знакомиться, чем с другими, если ты их встретишь. Вот и всё.
— А ты, значит, будешь всем говорить, что тебе одинаково приятно, да? — протянул иллюзионист Варии, апатично глядя мне прямо в глаза.
— Нет, я степень уточнять не буду, — хмыкнула я.
— А зря… Мне вот неприятно с человеком лживым говорить…
— Правда, что ли? А я думала, тебе на всё начхать… — протянула я. Да, Ленка научила меня отвечать колкостью на колкость, спасибо ей!
— Ши-ши-ши, а Принцесса-то языкастая, а, лягушка! — рассмеялся Принц в диадеме. О да, именно Принц и именно с большой буквы, ибо, как уже говорилось выше, Бельфегор Каваллини на самом деле принц, только не ясно какой страны, а кличка его — Принц-Потрошитель, вывод напрашивается сам собой. К тому же он, вроде, гений…
— Вряд ли человека в комбинезоне можно назвать принцессой, Бэл-сэмпай! — протянул Фран. — Или Вы настолько соскучились по женщинам, что готовы на первое встречное существо неопределенного пола кинуться?
— Заткнись, лягушка! — возмутился Принц.
— Это Бельфегор Каваллини, — встрял Савада. Вот, сразу видно — босс. Биг-босс, н-да…
— Очень приятно, — улыбнулась я вполне искренне. Хоть он и шизик абсолютный, но мне нравился… В аниме. А вот в жизни… я его боюсь. И мне не стыдно в этом признаваться.
— Ши-ши-ши, Принцу тоже приятно, — заявил Потрошитель, хорошо не Джек, и поцеловал тыльную строну моей ладони. Вау, галантные кавалеры в нашу глушь прежде не забредали, так что мой ласт лобзают впервые…
— Бэл-сэмпай, Ваша Принцесса, видимо, сражена Вашим королевским происхождением и теперь краснеет от своих мыслей о прикарманивании титула, — выдал Фран.
Я что, покраснела?! Стыдно-то как!.. Я рефлекторно схватилась за щеки, и Принц рассмеялся, а Фран безразлично воззрился на небо. «Какое небо голубое», — читалось на его апатичной физиономии, не при Тсуне будет сказано…