Мы с Джин еще немного прошлись по Косой Алее, заглянули в пару лавок, а потом вернулись домой. Время до ужина у меня оставалось, и я решила, что самое время собрать чемоданы и разработать план на ближайший учебный год. Для этой непростой цели я завела отдельный блокнот, который сразу же зачаровала так, что никто кроме меня его точно не сможет открыть. Просто не подберут пароль. Еще бы, ожидать фразу «Величие Темного Лорда» от магглорожденной гриффиндорки – это уже верх сумасшествия и паранойи, а посему…
А посему я сидела и записывала определенные соображения в блокноте обычной шариковой ручкой (стоит признать, хоть и выглядит ужасно, но писать ею действительно быстрее и проще). Привычка всегда записывать свои мысли появилась у меня еще в подростковом возрасте. Сначала я вела что-то вроде личного дневника, где описывала события, произошедшие за день, смешные случаи. Обычная девичья забава. Но чуть позже поняла, что именно «письменный способ размышления» помогает мне собрать мысли в кучу и прийти к определенному выводу. Я стала записывать более важные вещи, чем смешные события. Теперь это были мои наблюдения за другими людьми, их словами, поведением, что-то вроде досье и компромата в одном лице. И не то, чтобы я это делала из корыстных соображений, просто так было легче понять поступки другого и просчитать его наперед.
В еще более позднем возрасте я забросила и «досье», заменив на собственные пространные рассуждения о каких-то событиях, чьих-то решениях или вообще, на некие отвлеченные темы. Я вовсе не собиралась прибегнуть к шантажу и не давала собственной оценки, только лишь рассуждала о том, что за событие и к чему при каких-то определенных событиях оно может привести. Зачастую, это даже успокаивало и давало возможность погрузиться в исследуемую проблему глубже, не отвлекаясь на сопутствующие факторы. Но как бы там ни было, видимо всё это совершенно ничему меня не научило, если мои дни окончились в Азкабане. Видимо, что-то я сделала не так, что-то не заметила, пропустила, где-то не подумала. На этот раз я решила не торопиться…
До вечера я пыталась объединить в кучу все свои знания о девчонке, чье тело я заняла. Так было проще сосредоточиться на основных моментах, которые являются «обязательными», как, например, ранее пробуждение, постоянное сидение в библиотеке, отличная учеба, зазнайство, нередкое чтение нотаций друзьям, постоянное ношение с собой тяжелых книг,… перечислять можно много. Конечно, со временем я изживу кое-что из этого, что уж совсем никак не похоже на меня настоящую, но сделаю это незаметно и спокойно, так, что никто и не заметит, списав все изменения на взросление и становление характера.
Примерно тоже самое я проделала и с доступной информацией о Гарри Поттере. Выводы не заставили себя ждать, но я решила пронаблюдать за мальчишкой, а уж потом переходить к действиям.
А рыжий предатель крови меня вообще не волновал. Я не собиралась тратить на него силы и время.
В последний вечер дома я еще раз проверила готовность чемоданов, посидела со своей новой семьей и еще раз обдумала перед сном стратегию поведения. Судя по всему, у меня пока все шло гладко, уж каких бы странностей поначалу не было, но по-крупному я не прокалывалась. Даже магглы признали во мне свою дочь, вернее не так - даже магглы не поняли, что я – не их дочь. Как-то так. А уж их в невнимании к ребенку обвинить уж точно было никак нельзя. Вообще, размышляя на эту тему, я пришла даже к такому выводу, что в некоторых вещах мы с этой грязнокровкой похожи. Этого не отнять. У нас совершенно разный стиль поведения и общения, мы по-разному себя осознавали в мире, но… в целом, было в ней что-то, что уж слишком, как выяснилось, напоминало мне прежнюю меня, еще ту, до замужества. Горячность, активность, любовь к знаниям, желание любым путем защитить свое и не сидеть сложа руки, преданность. Этого ведь не отнять. Вот только выражалось у нее иначе.
Мы были совершенно разные с виду, но похожие внутри. И, как ни странно мне это осознавать, но, наверное, Жизнь засунула меня в это тело не зря.
С мыслями, полными надежд, я уснула, а утром поднялась бодрой и довольной. Я наконец-то возвращалась в мир магии. Конечно, мне было трепетно, волнительно в хорошем смысле, но и немного… нет, не страшно, а,… скажем так, я слегка опасалась. Слишком многое было поставлено на кон, чтобы об этом не думать и не переживать.
Эти же мысли атаковали меня и в поезде по дороге в Хогвартс. В купе я долгое время сидела одна, так как никого по сути не знала. А компания грязнокровой девчонки в лице Мальчика-который-выжил и рыжего Уизли куда-то исчезла, я их и не искала.
Несколько раз дверь в купе открывалась и кто-то заглядывал. Со мной даже пару раз поздоровались, и я ответила тем же. А потом в купе вошел Невилл Лонгботтом. К счастью, он оказался настолько стеснителен и неуклюж, что и сам не заметил, как я вытянула из него кучу подробностей, которые, вообще-то, я и так должна была знать. Ну, хотя бы тот факт, как его вообще зовут.
Ну надо же, а он, оказывается, сын тех самых авроров, после налета к которым меня арестовали. Как причудливо судьба переплетается…
Глядя на неуклюжего толстенького мальчишку, сбивчиво рассказывающего мне о своих чу-у-удесных каникулах с бабушкой Августой, я все пыталась понять, что я чувствовала к нему. Может, злость, раздражение, ненависть, а вдруг… жалость? … Нет, ничего, полнейшая пустота. Чем больше событий случалось со мной в новом теле, чем больше воспоминаний я приобретала, чем большее количество связей с другими людьми я устанавливала,… тем больше я словно забывала прежнее. И не то, чтобы забывала, я все помнила и знала, как свершенный факт, вот только я переставала что-то чувствовать к прошлому. Так, словно однажды это случалось не со мной, а с кем-то другим.
Неужели однажды я действительно перестану ощущать себя Беллой Блэк? Вот так просто… раз, и превращусь в обычную грязнокровку? Перестану быть собой? Нет, этого не может быть, просто не может…
- Знаешь, Гермиона… - вновь начал мальчишка.
- Что, Невилл?
- Этим летом… Ты ведь выписываешь пророк?
- Да…
- Тогда ты уже знаешь. Беллатриса Лестрейндж умерла в Азкабане, - начал он, но резко замолчал. Немного подумав, он все же продолжил, придвинувшись ко мне поближе и почти шепотом, - понимаешь, мне даже стыдно в этом сознаваться, но мне жаль, что она умерла.
- Почему? - я искренне заинтересовалась.
Неужели он, как истинный гриффиндорец, пожалел жуткую и страшную меня? Наивный…
- Я хотел ее убить сам! Я жил с мечтой о том, что однажды отомщу ей за моих родителей. А теперь… я словно уничтожен. Цель моей жизни… Это может и глупо, и, я знаю, мы еще дети, но все же. Я с детства верил и знал, что однажды я ее найду и убью. А теперь. Какое-то чувство горечи и обмана. Словно все, во что ты верил, рухнуло за один миг…
Он виновато посмотрел на меня, а потом отвернулся.
А я мысленно взяла свои слова обратно.
- Но… почему, Невилл? – спросила я, едва выдавив из себя.
- Я понимаю, это звучит не по-гриффиндорски, и вообще, ужасно. Но я ничего не могу с собой поделать. Она ужасна, эта женщина. Убивала и пытала беззащитных людей. Если подумать, это хорошо, что ее больше нет. По крайней мере, она больше не сделает никому больно. Но я всегда думал, что она должна умереть от моих рук, а не так…
Я промолчала. А что тут добавить? Было и неприятно, и обидно, и… злило. Да что он, глупый тюфяк, может знать о жизни? Вменяет мне в вину то, что его родители наслушались бородатого старика и отказались ради мифического «всеобщего блага» от своей крови, от своих родов, от всего того, что позволяет нам, чистокровным, хоть как-то еще держаться на плаву.
Цель всей его жизни… Ха-ха. Какая цель? Это вот это ничтожество, путающееся в собственных ногах и надевшее мантию наизнанку, будет мне рассказывать о том, что всегда мечтало меня убить? Да сойдись мы в бою, он и минуты не выдержал бы, сам бы споткнулся на потеху мне. Что он может знать о цели, которую добиваются годами, когда вся жизнь возложена на пьедестал, когда ты отдаешь всю себя во имя чего-то? Боль, страх, трепет… Желание выжить, стремление, движение вперед вопреки всему миру… Что сделал для своей мечты он? Съел лишнюю порцию тыквенного пирога на обеде в большом зале? Противно.
Этот глупый мальчишка был мне глубоко противен. И вовсе не тем, что он собирался мне отомстить, а скорее тем, что ничего для этого не сделал. Он уравнял нас, словно где-то и когда-то мы были изначально равны, словно кто-то дал ему такое право. Право стоять рядом со мной и всерьез рассуждать о жизни и о том, во имя чего я боролась еще в те годы, когда его, поганца малолетнего, еще не было на свете.
Я прикрыла глаза и отвернулась к окну. Молча, чтобы не сорваться и не закричать на него, чтобы не выпалить серию заклятий. Мне нельзя, нельзя выдать себя. Я должна вести себя как та грязнокровка. Мне придется…
Еще пару минут поуговаривав себя, я все же смогла выдавить:
- Да, ты прав, Невилл. То, что делала эта женщина – ужасно, но зато теперь тебе не придется убивать ее. И ты не станешь таким же, как и она.
Мальчишка удивленно на меня посмотрел, вздохнул и что-то промямлил.
На удачу, в этот момент дверь открылась, и в купе проникли два рыжих близнеца. Они весело улыбнулись и тут же подскочили ко мне:
- О, прекрасная…
- леди Гермиона,…
- мы тебя…
- приветствуем…
- Ээээ, привет, ребята, - удивленно ответила я, искренне улыбнувшись их чудной манере ведения беседы.
- И тебя,…
- о, славный…
- сын Гриффиндора…
- Фред, Джордж, рад вас видеть! – чуть смутился Невилл, а балагуры рассмеялись.
Смеясь над шутками рыжих и изредка раздражаясь хаосу и шуму, что они порождали, я почти спокойно вытянула из них кучу информации и была готова к тому, чтобы начать новый учебный год и нигде не проколоться.
Жди меня, Хогвартс, я уже еду.
*
Только ближе к концу поездки я сообразила, что с ходу допустила очень большую ошибку: я спокойно сидела на месте! А должна была бегать по всему поезду в поисках Поттера и Уизли. Обратив внимание попутчиков на отсутствие этих двоих, я удивилась спокойствию близнецов, но пришла к выводу, что и мне пока дергаться рано.
Когда поезд остановился, уже почти совсем стемнело. Небольшими группками по несколько человек мы вышли из поезда и направились к каретам.
Меня охватывали странные чувства, которые я или не испытывала ранее, или испытывала так давно, что уже и забыла, каково это. Сюда примешался даже детский восторг, но я искренне старалась ничем себя не выдать.
В кареты, как и ранее, садились по четыре человека. Ничего не изменилось. За исключением того, что уж слишком радостно отреагировали на меня фестралы. Одного из них, запряженного в нашу карету, мне даже пришлось погладить по морде. А моя новая палочка ощутимо нагрелась во внутреннем кармане мантии. Я сразу пришла к логичному и простому выводу, что сердцевина моей палочки связана с этими животными. Возможно, для ее изготовления был взят волос фестрала или его кожа. Тем не менее, я впервые столкнулась с тем, чтобы палочка реагировала на близость животного, иначе все стандартные палочки «сходили бы с ума» рядом с обычными ивами, дубами, вязами, драконами, русалками… Нет, это явно нетипичный случай, но так как причина его мне пока не ясна, я решила отложить этот вопрос на будущее. В конце концов, где еще искать информацию, кроме как не в хогвартской библиотеке?
В замке я первым же делом известила своего декана (о, ужас, я и забыла, что это все еще Мяугонагалл, как мы называли ее в свое время) о том, что моих друзей в поезде не оказалось и где они сейчас, мне тоже неизвестно.
А потом начался пир, во время которого я сидела напротив близнецов и рядом с какой-то незнакомой мне темноволосой старшекурсницей. Не обращая внимания на Дамблдора и иже с ним, я с аппетитом ела знакомые с детства блюда. Мое великое дело подождет пару недель, пока я не разведаю обстановку и не свыкнусь с ней.
========== Глава 3. ==========
Сразу после ужина Гермиона направилась вместе со всеми в факультетскую гостиную. За неспешным разговором с другими гриффиндорцами девочка узнала невероятную по своей глупости и эпичности историю того, как два ее «друга» прилетели на автомобиле Уизли (кто-то от кого-то что-то услышал, додумал, добавил, рассказал остальным). Она решила не дожидаться этих двоих (которых, по слухам, отправили к директору) и направилась в спальню заодно с какой-то блондинкой (иначе как она потом найдет свою комнату?!). Утомившись за день, девочка довольно быстро уснула.
Утро следующего дня выдалось непростым. Мало того, что Гермиона проспала к завтраку, так еще чуть не прокололась сходу. Нет, ну это же надо было, а? Едва зайдя в Большой Зал, она чуть было не потянула Поттера и Уизли к их столу. К их СЛИЗЕРИНСКОМУ столу! Вот она, сила привычки! Ладно хоть Поттер вел девчонку за руку в другую сторону, что позволило ей во время опомниться.
Дальше Гермиона была более внимательна к подобным мелочам, ведь прокалываются, как известно, именно на них. И даже старалась не смотреть на стол профессоров, чтобы не портить себе настроение лицезрением бородатого старика и предателя Снейпа. Разумеется, она злилась, но честно старалась ничем не выдать своих эмоций.
Уже под конец завтрака случилось нечто: Уизли прислали кричалку. Орала мама-Уизли на весь зал и стремительно краснеющий маленький предатель крови быстро стал причиной дружного смеха всех факультетов, включая родной краснознаменный. Да, единодушие гриффиндорцев впечатляет… Слизеринцы себе подобного бы не позволили: как ты ни относишься к соседу, все выяснения отношений на людях были не приняты. За своих заступались, да, ненавязчиво и по возможности, но про то, чтобы высмеивать – промолчим. Не было такого. Даже к нищему полукровке Снейпу в свое время относились более-менее снисходительно, не травили и не подсмеивались в лицо, хотя жертвой он был идеальной. Нищий полукровка на факультете аристократии. Но если попал на слизерин, значит, достоин! Не оценил, гаденыш…
Было ли оно так в действительности, или Белла-Гермиона придумала это сама, остается загадкой. Белла выпустилась из Хогвартса раньше, чем Снейп туда поступил, откуда бы ей знать, как оно было в действительности? Однако в своих словах, мыслях и поступках бывшая пожирательница была уверена на все сто.
Тем не менее кричалка Уизли подтолкнула девочку к тому, чего в прежней жизни она бы не сделала никогда:
- Рон, как ты мог! А ты, Гарри! Вы же могли разбиться! Это ужасно безответственно, мальчики!- громко и с ощутимой поучительной интонацией произнесла девочка, отодвинув полупустую тарелку.
Факультет стал прислушиваться: Гермиона сразу поняла, что девчонка нередко устраивала подобное. Комплекс справедливости или чего-то там еще. Не могла она смолчать, и все тут!
Рыжий покраснел еще сильнее и опустил взгляд в тарелку. Весь его вид говорил: «ну, начинается». Поттер, наоборот, повернулся к Гермионе и глупо захлопал глазами:
- Герми, ты,… ты просто ничего не знаешь. Кто-то пытался нас… я не знаю, кто, но он заблокировал вх… кхм, давай не здесь, - прошептал он, наклонившись к ней как можно ближе.
Девочка внимательно посмотрела на мальчика-который-выжил, а потом все же чуть презрительно задрала носик, хмыкнула и отвернулась, бросив тихое «Ладно». На самом деле Гермионе было вовсе не до того, чтобы выслушивать нелепые оправдания двух оболтусов. Пожирательнице, запертой в теле грязнокровки, вдруг стало очень плохо и больно. Она украдкой посматривала на Поттера и все не могла понять: как, как так случилось, как так вышло? Что произошло той роковой ночью? Где та великая сила, что помогла этому недоразумению одолеть великого Лорда Судеб? Не было ничего! Не слишком умный, хотя, быть может, и не так прост. Не слишком усердный, не слишком талантливый. Обычный середнячок. Ничего особенного. Маленькое пустое место, посмевшее уничтожить то, ради чего в свое время она отказалась от всего, что было ей дорого, от всего, во что она верила, чего она хотела. Служение Марволо и его идеалам стало для нее главной задачей. Да она умерла ради этого! Сдохла в Азкабане, как последняя собака! Из-за этого маленького ничтожества, глупо хлопающего ресницами в ее сторону!