Глупо. Дэрил не ее подружка.
Он просто…
Очень близкий человек?
Настолько близкий, что им не нужно было заполнять тишину. Настолько близкий, что они чувствовали настроение друг друга. Настолько невероятно близкий, что именно с Дэрилом раньше они могли нести дежурство у ночного костра и за пять часов молчания не почувствовать ни грамма неловкости.
Кэрол чувствовала, что понимает его, и знала, что он понимает ее. Так было раньше.
И что, скажите на милость, происходит, когда один человек решает, что больше не хочет понимать другого?
Она бы спросила у Дэрила, если бы не знала, что ответом будет все то же недоуменное молчание.
Если сейчас в эту дверь войдет Тобин и скажет, что решил порвать с ней, Кэрол почувствует недоумение, грусть и одиночество. Но справится с этим, как всегда справлялась. И, скорее всего, очень быстро.
Как справиться с пустотой и одиночеством, которые оставил после себя Дэрил, она не понимала.
Джудит порвала газету на мелкие кусочки и теперь с интересом изучала книги на стеллаже. Кэрол сняла с полки первый том “Саги о Форсайтах”, и малышка принялась выдирать страницы, светясь счастьем.
За окном пробежали дети с громкими криками. Где-то далеко стучал топор. Вся Александрия жила своей жизнью, а Кэрол сидела здесь.
– Пойдем-ка… – Она подхватила Джудит на руки. Пора, черт возьми, узнать, чем таким важным занимаются каждый день Карл и Гленн.
Гленн открыл не сразу. А, увидев Кэрол на пороге, принял смущенный вид.
– Привет… – И тут же обернулся: – Карл, тут Кэрол и твоя сестра!
Карл выглянул из гостиной. Почему-то он тоже был очень смущен.
– Кэрол, все в порядке?
– В полном. – Кэрол одной рукой придерживала второй том “Саги”, чтобы Джудит могла рвать странички, не слезая с ее рук. – Джудит что-то раскапризничалась. Соскучилась, наверное.
Это была неправда, но Кэрол надеялась разведать, в чем состоит помощь Карла Гленну: вдруг она сможет поменять свою роль? Пусть теперь Карл сидит с малышкой, а она будет помогать здесь каждое утро. Все какое-то разнообразие.
Шторы в гостиной были плотно задернуты. Работал телевизор, мерцал зеленым огоньком подключенный к нему дивиди-плеер. На ковре сидела Энид, обнимая миску с поп-корном. А на экране застыл молодой Харрисон Форд.
– О, – сказала Кэрол. – О.
Гленн и Карл, как провинившиеся дети, топтались позади нее.
– Представляешь, – Гленн почесал в затылке, – Карл не видел “Звездные войны”. Ни одного эпизода! И Энид тоже. Ну куда это годится? Я специально на последней вылазке диски искал. Кэрол, не говори Мэгги, ладно? Она считает, это ребячество. И Юджину не говори. Он напрашивался с нами… Сказал, что он эксперт по “Звездным войнам”, и что может комментировать все фильмы не хуже самого Лукаса.
Энид закатила глаза:
– Может, хоть так было бы интереснее.
– Да выжди хотя бы до “Империи”, – взмолился Гленн. – Дальше будет лучше, клянусь!
– Мне нравится, - пожал плечами Карл. – Люк ничего так. Но Хан круче.
– Твой Хан выпендривается, – фыркнула Энид.
– Он крутой контрабандист, он имеет право выпендриваться!
– Это детская сказка.
– А “Звездный путь”, значит, не сказка, – обиделся Гленн.
– Не трогай “Звездный путь”!
Джудит добралась до последней странички “Саги о Форсайтах” и захныкала, тряся пустой обложкой. Гленн схватил пульт и прибавил громкости, чтобы заглушить малышку. Кэрол молча развернулась и вышла. Карл что-то попытался сказать ей вслед, но она поспешила закрыть за собой дверь.
– Пойдем, милая… – И Кэрол, стараясь не обращать внимания на то, что Джудит жует ее воротник, пошла к дому Граймсов.
Она каждый день присматривает за Джудит, а Карл развлекается со своими друзьями. И все было бы ничего, если бы каждый день он не врал ей про супер-важное дело у Гленна.
В другое время Кэрол просто посмеялась бы над этим. И, может быть, умилилась тому, что Карл и Энид выглядят как подростки на свидании со странным дополнением в виде Гленна. Но мысль о том, что ее обманывали каждый день…
Каждый день…
Кэрол, соберись. Не происходит это каждый день. Карл схитрил один раз, схитрил по-детски. То, что ты переживаешь это раз за разом, только твое проклятие, и ничье больше!
Но она сама не заметила, как дошла до ворот.
– Юджин, когда твоя смена заканчивается? – поинтересовалась Кэрол.
– Через три часа, – настороженно ответил Юджин. – Что-то не так?
– О, как жаль… Гленн, Карл и Энид, наверное, к тому времени уже разделаются со “Звездными войнами”.
– Они смотрят “Звездные войны”? – Юджин запаниковал. – Хит, ты должен подменить меня.
– Какого черта, мужик? – отозвался с вышки Хит. – Я не могу быть и наверху, и внизу!
– В экстренных ситуациях человек способен выйти за пределы своих возможностей, – пробубнил Юджин и, повесив автомат на столбик у ворот, удивительно прытко бросился вверх по улице.
– Зашибись… – простонал Хит.
– Я позову кого-нибудь на подмену, – улыбнулась Кэрол. Но уже через полчаса от ее удовлетворения и следа не осталось. Молодец, Кэрол, отомстила детям. Готовя поздний завтрак для Джудит, она не могла избавиться от ощущения, что перестала себя узнавать. Утром сбежала от Тобина, потом наорала на Дэрила, теперь эта глупая выходка… Кэрол чувствовала острую потребность сделать хоть что-то для успокоения совести. Когда Карл вернулся домой, она не стала дожидаться, пока Дениз позовет ее, и первая помчалась помогать ей с лекарствами. А после отправилась в оружейную, где и столкнулась с Эшли. Та горячо спорила с Оливией.
– Мне нужно оружие! – кричала она. – Я каждый день как на иголках!
– Неа, – спокойно отвечала Оливия. – Диана запретила.
– Господи, Оливия, зачем ты вынуждаешь меня это говорить… Дианы ведь больше нет.
– Рик бы тоже запретил. Давай спросим у него.
– А вот и спросим!
– И расскажем про… – Тут Оливия увидела Кэрол. - О, привет.
– Кэрол! – просияла Эшли. – Ты же помнишь, как обещала мне? Давно обещала. Оливия, Кэрол научит меня стрелять. Клянусь, у меня получится.
– Научу, почему нет, – согласилась Кэрол. – Оливия, под мою ответственность.
– Но…
– Потом покажем Рику, как Эшли стреляет, и он решит, можно ли ей носить пистолет.
Эшли скрестила пальцы.
– Не знаю, – с сомнением сказала Оливия. – Ты же в курсе, ну… – Она сделала паузу. Кэрол нетерпеливо кивнула. В курсе, конечно, что александрийцы в большинстве своем были не приучены себя защищать. Но время шло, и каждый из них менялся. Эшли была немного суетливой, слегка истеричной, но кто из нас хоть немного не тронулся умом за время апокалипсиса? Кэрол вообще застряла во времени и до сих пор не была уверена, что это не глюки, так что судить Эшли она никак не могла. Положив в наплечную сумку “Беретту” и отдельно патроны, Кэрол одарила Оливию успокаивающей улыбкой.
Эшли шла за ней, взволнованная:
– Кэрол, это так много для меня значит. Ты не представляешь. После того случая я думала, что меня больше никогда не подпустят к оружию.
– Какого случая, дорогая? – отвлеченно спросила Кэрол. Она успокаивала своих внутренних демонов, которые задавались вопросом, оживет ли кто-то на завтрашний день, если его пристрелить. Кто-то из ходячих, естественно. Поставить эксперимент, что ли?
– Тот случай с Уильямом и Джошуа…
Кэрол не без труда вспомнила эти имена. Кажется, так звали двух мужчин, которых Диана когда-то выгнала из города.
– А что с Уильямом и Джошуа?
Эшли даже остановилась от неожиданности:
– Ты не знаешь? Я думала, все знают.
– Не говори мне, что ты их пристрелила.
– Я не могла бы даже в их жалкие задницы попасть… Ох, Кэрол, это были плохие люди. Несдержанные. Они напились и… В общем, Джошуа в меня выстрелил.
Кэрол оторопела:
– Ты шутишь?
– Нет. Он промахнулся. Ну, как промахнулся - царапина на плече была. Сказал, что принял меня за ходячего. Он и Уильям шумели ночью, и я вышла на улицу, чтобы их угомонить. Джошуа сказал, я была словно призрак в своей белой ночнушке. Где призрак и где ходячий, а? Для Дианы это стало последней каплей, и она выгнала их. А я не могла на оружие смотреть. Не могла и все тут. Трясло, если рядом кто-то пушку доставал. Эйден однажды начал размахивать пистолетом рядом со мной, у меня случилась истерика… Он выставил меня перед своей матерью как ненормальную. Диана сказала, что у меня слишком сильная травма, и меня ни на метр нельзя подпускать к оружию. Но это было так давно. Я хочу знать, что могу защитить себя так же, как остальные. Я ведь знаю, что я не больная, Кэрол!
В который раз за этот день Кэрол почувствовала острый укол совести. Она уже несколько недель бегала от Эшли и ее просьб о помощи, даже имени ее запомнить не могла. Эшли для нее была очередной домохозяйкой из Александрии, не знающей жизни и желающей иметь игрушку, из которой можно пострелять и похвастаться этим перед подругами.
– С тобой несправедливо обошлись, Эшли, – сказала Кэрол. – Любой страх можно побороть. Ты ведь поборола свой?
– Естественно. Давно! Только репутация такая штука…
Они вышли за ворота. Кэрол огляделась по сторонам:
– Нужно выбрать хорошее место.
Эшли показала на ближайший заброшенный дом:
– Как тебе это? Поставим на перила банки. По банкам же легко стрелять?
– Нет, – Кэрол покачала головой. – Нельзя. Никогда не знаешь, кто прячется в доме. Никогда не знаешь, может, твоя пуля пробьет стену и попадет в кого-нибудь за домом.
– Боже… – Эшли прижала ко рту ладонь. – Не подумала про это.
– Найдем участок на дороге, который далеко просматривается.
Кэрол достала из сумки пистолет, зарядила и протянула его Эшли. Женщина осторожно взяла “Беретту” в руки. По лицу ее было видно, что страх до конца никуда не ушел. Но Эшли боролась с этим страхом, и намерения ее были твердыми.
– На человека – на любого, кого ты не собираешься убивать или ранить – не направляй, даже в шутку. Даже если думаешь, что вытащила патроны. Палец убери с крючка… Еще рано. Попробуй сейчас разрядить и зарядить его, а я пока поищу пустые бутылки.
Кэрол бросила сумку на асфальте и, оставив Эшли возиться с магазином, отправилась в ближайший дом, рыться в мусоре.
– Кэрол! – послышался голос Эшли снаружи.
– Сейчас!
– Кэрол!!! – Это был не просто зов, в ее голосе был ужас. Одновременно Кэрол услышала знакомое рычание неподалеку. Черт… Куда Хит смотрит? Она выбежала на крыльцо, бросила взгляд на вышку. Пересменка! Именно сейчас! Облезлый ходячий вылез из леса ровнехонько рядом с домом и пер на дорогу, а Эшли, широко расставив ноги, целилась в него из пистолета. На лице ее застыл ужас.
– Эшли, погоди! – Ходячий тут же двинулся на звук ее голоса. – Не надо. У меня есть нож… Тебе еще рано.
Кэрол вытащила нож из-за пояса и бросилась вперед, но ветхие доски крыльца внезапно проломились, и одной ногой она ухнула вниз. Ее пронзила дикая боль: то ли сломала, то ли серьезно вывихнула лодыжку. Момент был потерян, ходячий рухнул на нее сверху. Кэрол все еще контролировала ситуацию, хоть от боли и почернело в глазах: одной рукой она упиралась мертвецу в лицо, другую, с ножом, уже поднимала… Но, должно быть, для Эшли все выглядело чересчур страшно и непривычно. Должно быть, Эшли очень хотела ее защитить. Должно быть, этот выстрел предназначался ходячему…
“Промахнулась”, – подумала Кэрол без удивления, когда мозги ходячего не взорвались ей в лицо сразу после выстрела. Она пробила мягкий череп ножом, и труп рухнул на нее.
– Все нормально! – крикнула она, стряхнула ходячего и попыталась встать. Но ее словно утянуло назад что-то тяжелое и липкое. – Только ногу…
Слова застряли в горле. Пальцы нащупали теплое пятно на рубашке. Кэрол смотрела на окровавленную руку, ничего не понимая.
– Кэрол, господи, Кэрол, прости меня! На помощь! Помогите! ПОМОГИТЕ!
Ворота уже скрипели. Кто-то мчался на помощь. Кэрол почти не чувствовала боли от ранения, и почему-то перестала чувствовать и поврежденную ногу. Уши заложило, голова словно весила полтонны. Она вдруг поняла, почему раненые в кино всегда просят пить: горло пересохло до боли меньше чем за минуту. Вслед за болью уходили другие чувства: она не ощущала, как Эшли зажимает ей рану, не понимала, почему столько паники, почему над ней склонился запыхавшийся Спенсер, почему Абрахам поднимает ее и несет обратно в город… Она словно засыпала, медленно и спокойно.
– Ну хватит, – прошептала Кэрол. – Не беги. Не нужно.
Было только нестерпимо жаль Эшли, которую теперь точно не подпустят к оружию до конца дней. И миссис Косби, которую сегодня вечером уже никто не спасет от падения.
Ох, да о чем она?
Завтра все будет по-прежнему. Карл и Энид отправятся смотреть “Звездные войны”. Дэрил уйдет на охоту. В “Саге о Форсайтах” все страницы будут на месте.
Никто ничего не вспомнит.
Здесь нельзя умереть.
Ведь нельзя?
Кэрол провалилась в черноту.
========== День 7 ==========
Ее подбросило на кровати.
Тобин заворочался рядом, начал пыхтеть удивленно, и Кэрол машинально погладила его плечо: спи, мол, спи.
Этот день она научилась различать по множеству мелочей. По тому, как была сложена одежда - ее и Тобина. Как были задернуты шторы. Чириканье птиц за окном. Все моментально сложилось в одну картину.
Но через секунду после того, как стало ясно - день снова повторяется, она вспомнила.
“Я умерла”.
Кэрол задрала футболку. Ни следа, ни пятнышка, ни даже шрама (хотя откуда бы ему взяться?) на том месте, где ладонями она вчера чувствовала толчки горячей крови. Надавила. Не больно…
– Чего? - спросил Тобин, сонно причмокивая. – Болит что-то?
– Показалось. – Кэрол клюнула его губами в щеку: – Досыпай. Я сделаю кофе.
Она спускалась вниз, а казалось, что поднимается на высокую гору, где с каждым шагом все меньше кислорода. Грудь сдавило, каждый вдох был словно через ком ваты. Мимо лестницы пронесся кто-то маленький и белобрысый, хлопнул дверью ванной на первом этаже, и Кэрол отшатнулась, как от ходячего, повисла на перилах. Каждое утро она сначала смотрела в окно, потом переодевалась, потом умывалась, но сегодня спускалась вниз растрепанная, в пижамных штанах - откатилась назад во времени и встретила одного из детей, с которыми обычно сталкивалась в другое время, в другом месте.
“Успокойся. Все хорошо”.
Включила кофе-машину. Снова ощупала себя, будто рана могла появиться из ниоткуда. Закурила, приоткрыв окно и выпуская дым во двор, и начала вспоминать.
Кэрол помнила, как Абрахам поднял ее, а она не почувствовала никакой боли. Помнила топот теннисных туфель Эшли, и Спенсера, который все спрашивал что-то, пока Эйб не рявкнул: “На вышку!” Спенсер исчез, Кэрол увидела приближающиеся ворота и
“Умерла”.
Все просто выключилось. Не было ни темно, ни тихо - не было Кэрол, чтобы описать то, что произошло. Она не могла снова ощутить это после, и не могла понять, на что оно было похоже.
“Окей, – подумала она. – Окей”.
И, уже равнодушно, стала представлять, что было дальше. Наверное, Эйб не понял, что ее больше нет. Он бежал, пока не добежал до Дениз. Кэрол, должно быть, сгрузили на ближайшую койку, и Дениз останавливала кровь одной рукой, другой нащупывая пульс. Эшли вряд ли осмелилась войти, ждала снаружи, или просто убежала, охваченная страхом. Кто-то видел, как Абрахам бежал через весь город, и в дверях начали появляться люди. Может быть, Карл, Гленн и Энид, которые бросили “Звездные войны”, услышав крики. Может быть, позвали Тобина. Дениз сказала “Все кончено”, и кто-то достал нож.
Кэрол почувствовала себя подростком, который воображает, как умрет, а остальные будут убиваться на его похоронах. Но не представлять не могла.
Кто проткнул ей череп?
Кто вырыл могилу?
Что сказали бедной Эшли?
И что было когда… вернулся Дэрил?
Вот теперь Кэрол действительно стало неловко. Какого черта она пытается вообразить лицо Дэрила, услышавшего эту новость? Какого черта представлять это так стыдно, но так заманчиво? Интересно, он хотя бы пожалел, что…
Быстро допив кофе, она бросила чашку в раковину и отправилась наверх, запретив себе мусолить эти мысли. Тобин сидел на постели, взъерошенный, с налипшим на лоб перышком от подушки. Она с улыбкой сняла это перышко и дунула на него, отправив в полет.
– На завтрак сделать овсянку или овсянку? – спросил Тобин. Улыбка Кэрол остекленела. – Эй? Ты в порядке?
Если бы сейчас он дернулся, словно изображение в телевизоре, если бы все звуки или цвета исчезли, если бы только хоть что-то продемонстрировало нереальность этого мира…