— А если какая-нибудь собака не вернется?
Нед пожал плечами.
— На то есть арбалет с ампулами, сеть и крюки, чтоб волочь куда надо. До восьми часов надо всех в вольер загнать.
— А Цебби?
— Ну, Цебби все время на цепи. Его-то так просто в клетку не втащишь, но вот на целого поросенка он хорошо идет. Анис любит, не без этого.
— Понятно… Спасибо…
Задумчиво покусывая губу, стажер вернулся к наставнику.
— О чем ты с ним говорил? — поинтересовался Эрик.
— Спрашивал, не выбегут ли гончие снова.
— Нет уж. Босс, — Слингби кивнул на Тарлаха, — поставил охрану около вольеров.
— Эрик, а можно мне сходить в библиотеку? Хочу почитать кое-что.
— Аланчик, тяга к знаниям в критических ситуациях не слишком похвальна, — отозвался Грелль. — И, кроме того, архив, библиотека и вообще все помещения ниже уровня земли заблокированы. Там нельзя появляться.
— Почему?
— Потому что гончие любят темноту, — хмыкнул Рон. — Согласись, мало радости, когда эта тварюга сиганет тебе на голову с какого-нибудь стеллажа. Вон, Спирса они именно так и подловили. Кстати, вчера из отставшихся шести гончих удалось поймать двух. Так что еще немного, и этот бардак наконец кончится.
— Чего-то я не понимаю… — пробормотал Алан; между бровей юноши легла глубокая морщинка. Нокс вздохнул.
— Алан, а ты можешь не думать? Ну, хотя бы пару дней? Попробуй, вдруг тебе понравится.
— Извини, Рон, когда мозг есть, он все время работает. Так что радуйся, что у тебя его нет.
— Ну, если учесть, что от твоего мозга неприятности почему-то у всех остальных…
— Рон, помолчи. Мешаешь.
Нокс обиженно смолк.
…- Уф, ну вроде верхний открутил, — сообщил скучающей общественности Густав спустя час с небольшим и утер лоб. — Сейчас передохну, и нижний конец попробую. А вы, мадемуазель?
Флер, обмахиваясь платочком, сползла со стремянки.
— Нет, мне это не по силам. Может, какая-нибудь более корпулентная особа и смогла бы это сделать…
— Малена, — тут же сказал Сатклифф, кивая на высокую пышноволосую гречанку, являющую собой тип зрелой женской красоты. Малена покраснела от негодования.
— На себя посмотрите, диспетчер! Позор мужского рода! Да кто вас знает, может, это вы тут и шныряли в короткой юбке! В конце концов, это достаточно идиотская шутка, в вашем стиле!
— В любом случае ясно, что женщина не могла этого сделать, — подытожил Спирс. — Простите, моего сотрудника подвело его… бурное воображение.
— Но Уилли! Может, она приходила сюда и потихоньку откручивала!
— Ага, полгода царапала маникюром болты, — ядовито отозвалась Флер. — Все, мадам и месье, с меня хватит этого цирка. Мы и так уже опустились до того, что, словно жандармерия, устраиваем криминалистические опыты, допросы и очные ставки. Может, еще и отпечатки пальцев с сотрудников соберем?! Следы замерим? С лупой вокруг клеток поползаем?!
— Это все равно была женщина! — упрямо мотнул головой Грелль. — Вы что, не понимаете? Не чувствуете во всем этом такой чисто женской, глупой, но хитрой стервозности?!
— Сатклифф, замолчите.
Грелль обиженно надулся. Алан дернул Рональда за полу пиджака и прошептал:
— Рон, послушай, у меня есть мысль…
— О Господи, нет! Опять?! — простонал Нокс. Хамфриз потупился. Рональд печально вздохнул. Наверное, это кара за грехи прошлой жизни. — Ну что там у тебя?
— Я хочу посмотреть кое-какие счета в бухгалтерии.
— Зачем?! — вытаращились на юношу стажер и двое наставников.
— Я хочу посмотреть, сколько раз Старку выписывали счета за поломку его инструментов.
— Аланчик, — чуть удивленно заметил Сатклифф, — я, конечно, не понимаю твою любовь ко всяким бумажкам, но ты вообще уверен в том, что говоришь? Я не поручусь, что тебя не разорвут на куски, если ты сейчас придешь в бухгалтерию с таким вопросом. Учти, там даже Спирс только с коробкой конфет появляется. Эти фурии застали еще подвиги Геракла и… да Эрик мне голову оторвет!
— Оторву, — тут же согласился Слингби. — Забудь про эти глупости.
Хамфриз непонимающе переводил взгляд с Грелля на Нокса и с Нокса — на Эрика.
— Не возьму в толк, о чем вы. Ничего страшного там нет. Обычные дамы. Я туда уже заходил пару раз и ничего со мной не случилось.
— И после этого ты еще боишься адских гончих? — спросил Рон. — Мазохист-экстремал!
— Алан, зачем тебе нужны бумажки Старка? — осведомился Эрик. — Если тебе нечем заняться, то учти, что сдачу ежемесячных отчетов нам никто не отменял.
— Он псарь, — ответил Алан. — Псарь не может бояться своих же собак, иначе он просто не сможет с ними работать.
Главным бухгалтером была высокая блондинка ослепительной красоты по имени Хлоя. При желании она могла бы далеко обойти Елену Прекрасную, останавливая корабли сотнями. Никто не знал, сколько лет она живет на свете, зато всем было известно, что она может за считанные минуты свернуть в бараний рог даже тех руководителей, от которых прочие шарахаются, как от чумы. Вот почему четверо жнецов, дождавшись после стука в дверь свирепого «Ну, войдите!», решительно вытолкнули Алана вперед.
— Тебе надо, ты и иди!
Хамфриз пожал плечами и вошел.
— Добрый день, — сказал он.
— Ох, милый, это ты, — улыбнулась Хлоя, поднимая голову от зарплатной ведомости. — Что тебе нужно?
Трое шинигами синхронно поперхнулись и в немом изумлении уставились на стажера. Всех их Хлоя встречала коротким рычащим «Ну?!», если была в хорошем настроении.
— Мне бы хотелось посмотреть, сколько счетов на поломку инструментов было выписано Старку.
Хлоя нахмурилась.
— Это из-за истории с псами? Совершенно невыносимый кошмар! Невозможно работать! Елена, милочка, дай Алану ключи от архива.
Грелль вылупился на Хамфриза практически в благоговейном ужасе. Любые поползновения заглянуть в архив бухгалтерии Хлоя обычно пресекала в корне и с человеческими жертвами.
— Копир стоит там же. Если не знаешь, как им пользоваться — спроси у Елены, хорошо?
— Конечно.
Дверь в архив была в этой же комнате — железная, тяжелая, и Алан с трудом смог ее оттянуть на себя, чтобы проскользнуть в щелку. Елена тут же прижала дверь тумбочкой.
— Она открывается только снаружи, милый, — пояснила девушка, характером, в принципе, схожая с Цербером. — Алан, может, принести тебе бутербродов? Это долгое дело.
Рональд от шока ухватился за ближайший шкаф. Он всего один раз зашел в бухгалтерию с завернутым в бумагу пирогом, и местным фуриям хватило тридцати секунд, чтобы стереть Нокса в порошок. Сатклиффу пришлось отпаивать стажера настойкой пустырника.
— Нет, спасибо, я…
— Что значит — нет? Твой наставник вообще следит за тем, чтобы ты ел? — Хлоя испепелила Эрика взглядом, перед которым бледнело извержение Везувия. — Ариадна, принеси Алану бутербродов. Елена, поставь чайник. Нина, помоги ему тут с папками, иначе он себе суставы вывернет.
— Но я… — попытался вмешаться юноша. Хлоя погладила его по плечу:
— Не волнуйся, ты нам совсем не мешаешь. Работай, сколько нужно. А вы что тут делаете?!
— Эммм… мы пойдем, — пробормотал Эрик. — Рон, покарауль его здесь, хорошо?
— Что?! Почему я?! — взвыл стажер и в ужасе замолк под взглядами бухгалтерских дам.
— Ах, Ронни, ты же всегда находил общий язык с женщинами, — скороговоркой выпалил Грелль и испарился, словно его и не было.
«Где они видят тут женщин?!» — в отчаянии подумал Рон. Дамы глядели на него, как на первопричину мирового зла, и явно замышляли что-то кровавое. Эрик тоже исчез. Нокс забился в угол и попытался прикинуться узором на обоях. Из архива доносился запах каркаде и бутербродов с ветчиной — Алан наверняка наслаждался жизнью.
Хамфриз провел в архиве около двух часов. Рон за это время многократно успел проклясть свою горькую участь, посмертную жизнь и самый факт своего появления на свет. Иногда, как кукушка в часах, в дверном проеме мелькал Эрик. Наконец Алан вернулся к людям. Юноша хмурился и посматривал на две копии счетов, которые держал в руках.
— Спасибо, мисс Хлоя. Я все нашел. Копир выключил, дверь закрыл.
— Обращайся, если еще что-то нужно, — промурлыкала Хлоя. — И не забывай есть хоть что-нибудь. Когда я тебя вижу, мне хочется приковать тебя к стулу и кормить котлетами, пока ты не станешь весить чуть побольше бутылочной пробки.
— Спасибо, — застенчиво улыбнулся Алан. — Но лучше в другой раз.
Когда они покинули притон самых страшных в Департаменте мегер, Рон наконец осведомился:
— Как ты это делаешь?
— Что?
— Вот это. Ты что, в прошлой жизни дрессировал тигров?
— Рон, я не понимаю, о чем ты, — Алан хмуро уставился на копии счетов.
— Ну что там? — спросил Эрик. — Нашел что-нибудь?
— Нет. Почти ничего. За последний год Старк всего два раза просил счета на починку инструментов, — юноша поглядел на наставника. — Ведь не могут же собаки, способные изгрызть за пару минут стальной прут, совсем не ломать его палки с крюками. А, и еще. Он почти не списывал пустые ампулы со снотворным. Странно, да?
Уильям, прикрыв глаза, полусидел на больничной койке, вытянув исцарапанную гончими ногу на покрывале. Спирсу казалось, что в его конечность безжалостно вгрызаются клешнями сотни тысяч маленьких крабов. Боль не прекращалась ни на секунду, и Малена мстительно пообещала ему, что, попрыгай он по лестнице, эффект был бы еще более сногсшибательным. Однако маковую настоку на столике оставила, и Уильям боролся с постыдным желанием опрокинуть ее всю махом. Увы, шеф английского отдела проиграл в неравной битве и потянулся к настойке.
— Уилли!
Пронзительный вопль выбил кружку из рук Спирса быстрее болевого приема.
— Сатклифф, — почти кротко осведомился Уильям, — какого черта вам надо в моей палате?
— Уилли, мы все неправильно делаем!
— Что именно, диспетчер?
— Да все! — встряхнула волосами красная ошибка природы и опустилась перед шефом на колени. — Дай-ка руку.
— Зачем это? — спросил Спирс, тут же отодвигаясь.
— Я вколю тебе морфин. Не могу смотреть, как ты делаешься все белее и белее. Скоро совсем с простыней сольешься.
— Сатклифф, даже не надейтесь, что я позволю…
— Да, да, да! — нетерпеливо оборвал шефа Грелль. — Ты, как всегда, прав, Уилли, давай руку. Не то вколю в ногу. Будет больнее.
Тяжело вздохнув, Уильям решил пожертвовать рукой. В конце концов, ног у него всего две, и она уже недееспособна.
— О чем вы там говорили, Сатклифф? Что мы делаем неправильно?
Грелль прижал ватку к бутылочке со спиртом и аккуратно протер кожу начальника.
— Мы все время пытаемся решить эту проблему с собаками не с того конца. Поэтому у нас ничего не получается.
— И где же, по-вашему, тот конец?
Грелль вколол шефу морфин, прижал место укола новой ваткой и оперся подбородком на здоровое колено Уильяма.
— А ты сам подумай, Уилли — зачем она это делает?
— Мы же уже установили, что она, — Спирс подчеркнул это слово, — этого сделать не могла.
— Уилли, ты такой нудный, что иногда даже глупый. Неважно сейчас, он, она или оно. Пока мы не поймем, зачем оно устроило нам пожар в борделе под собачьий вальс — мы никогда его-ее не найдем!
Спирс задумался.
— Ну, я бы предположил, что это глупый розыгрыш, если бы не…
Грелль вскочил и нетерпеливо топнул ногой.
— Ну Уилли! При чем тут розыгрыш! Алана и Рональда пытались убить только за то, что они подошли к турбинам, и это уже совсем серьезная игра! Уилли, сам подумай, какова должна быть ставка, чтобы кто-то рискнул устроить такую бучу в Департаменте?!
Сатклифф метнулся по палате туда-сюда, как большая красная бабочка.
— Зачем? — прошептал он. — Ну зачем она это делает? Да я спать не смогу, пока не узнаю!
Спирс, водя кончиком секатора по полу, напряженно хмурился.
…Алан в это время сидел на матрасе, уткнувшись подбородком в согнутое колено, и тоже хмурился. В связи с чрезвычайной ситуацией все шинигами ночевали в Департаменте, разбившись на смены. Рональда и Алана оставили среди старших, поскольку теперь уже никто не знал, чего ожидать от неведомого злыдня. В комнатах отдыха разложили диваны, поставили раскладушки и расстелили матрасы. Эрик, отбрыкавшись от заботливых сестер из лазарета, остался с подопечным. Опять же, Грелль, сверло в попе, куда-то смылся, и за его стажером тоже надо присмотреть.
— Алан, — недовольно заметил Рон, присаживаясь на соседний матрас, — мне кажется, ты опять о чем-то думаешь. Просвети меня, чем нам это грозит?
— Надо рассказать Спирсу, — честные изумрудные очи невинно воззрились на Нокса. — Просто я боюсь.
— Рассказать Спирсу что? — скептически уточнил Рон. — Что ты нашел в бухгалтерии две пыльные бумажонки?
— Нет. Что я НЕ нашел в бухгалтерии ни счетов за ремонт, ни актов на списание ампул со снотворным.
— Ну и что? Если ты в начале двенадцатого полезешь к боссу с этими глупостями, он тебя своим секатором просто исполосует.
— Это не глупости, — сказал Эрик. — Это значит, что Старк не пользуется ни своими инструментами, ни ампулами. А нам ловко дурит мозги на тему того, как боится своих собачек.
— Ты сам-то в это веришь? Алан у нас бумажная крыса…
— Рон!
— … и не задумывается, что Старк может сам же и чинить свои палки-копалки. Это же не сверхсложный механизм, много ума не надо.
— А снотворное он тоже сам гонит, как самогон, — фыркнул Слингби.
— Так, может, он им не пользуется! Столько лет с этими псами, он уже, поди, по-собачьи понимает лучше, чем по-нашему.
— Вот именно, — вздохнул Алан. — Вот именно, Рон. Ты бы слышал, как он о них говорил! Да он же гордиться каждым клыком у них в пастях! И вообще — как псарь может следить за сворой, если трясется от одного лая? Эрик, я больше не могу! Отведи меня к Спирсу!
— Тогда этого, — Слингби кивнул на Рональда, — придется с собой тащить.
— Тебе тяжело? — тут же озаботился юноша.
— Да нет… — Эрик поднялся, опираясь на пилу. — В конце концов, в споре вроде как рождается истина. Пошли.
Они появились в палате Спирса, когда Грелль нарезал уже с две дюжины кругов по комнате. Уильям все так же сидел на койке и чертил на полу неведомые знаки секатором. За стенкой позвякивала пузырьками и поддонами медсестра.
— В чем дело? — Уильям удивленно поднял взгляд на новоприбывших.
— У Алана есть мысль.
— Не может быть. Еще одна?
— Не язви, — холодно ответил Эрик. — Я тебе сейчас объясню, что в чем дело. Алан, дай эти бумажки.
Официальные бумаги были для Спирса весомым аргументом. Он внимательно выслушал жнеца, жестом велел Греллю заткнуться и вчитался в копии счетов.
— Алан, вы их читали? — спросил Уильям, ознакомившись с документами.
— Да.
— А что там? — тут же влез Нокс.
— Старк просил заменить лезвия на одной из своих… рогатин? — неуверенно повторил Хамфриз. — Ну, такая штука с двумя лезвиями, чтобы держать собак на расстоянии. Так вот, заменить лезвия, потому что они заржавели.
— Никто бы не додумался проверить, в чем дело, — негромко сказал Уильям, раскладывая счета на коленях. — Просмотреть счета и акты списания ампул. Но он же говорил мне, что боится своих собак…
— О Господи, Уилли, да он тебе просто врал!
— Я в состоянии это осмыслить, диспетчер. Не орите, вы мешаете медсестре. Хамфриз, — ледяной взор начальника уперся в несчастного, слишком догадливого стажера, — надеюсь, вы понимаете, что если ваши подозрения не оправдаются, я спущу с вас шкуру?
— Да, сэр, — тихо ответил Алан. — Но я уверен, что прав.
— Отлично, — Спирс сложил бумаги и убрал во внутренний карман пиджака. — Тогда вы отправитесь со мной к главе евробюро. Надеюсь, вы будете убедительны, — с угрозой добавил Уильям. Юноша, трепеща, обреченно кивнул.
3 часть
Стажеры опять остались наедине друг с другом. Спирса все-таки утащили в лазарет — менять повязки на ранах; Эрик, поворчав, ушел туда же за тем же. Молодежь заперли в одном кабинете с Греллем, но тот быстро соскучился и умотал к «дорогому Уилли» — отравлять шефу и без того поганое настроение. Одиночество стажеров скрашивала только гора бумаг, которые нужно было заполнить: квитанции (розовые для душ, отправленных в ад, зеленые — в рай и желтые — в чистилище), акты списания и длиннющие рулоны сводной ведомости.