- Это... – Перевел я взгляд на деда.
- Тебе. – Сказал дед.
- Настоящий? – Жарко пыхнул я.
- Самый настоящий. – Подтвердил дед. Бери.
Я потянул руку, и прошелся пальцами по пластиковой насечке рукояти, и подцепив пистолет из тесного гнезда потянул его наверх. Дед положил сверху свою руку, и придержал мой порыв.
- Пистолет настоящий, – внушительно произнес дед глядя мне в глаза. – Не игрушка. Не забава. Направишь его на человека, нажмешь на спуск, – в человеке появится дырка, из той дырки кровь польется, человек умрет. Поэтому не направляй оружие на людей, если не собираешься причинить им вред? Всегда держи пистолет дулом в стороне от себя и друзей. Всегда относись к нему как к заряженному. Понял?
- Понял, – кивнул Я.
- Ну, раз понял, вынимай.
Я замер, внезапно оробев.
- Вынимай, не бойся. – Дед придвинул стул и присел по правую руку от меня. – Если ты будешь себя вести правильно, то вреда от пистолета не будет. Ты к оружию с уважением – и оно к тебе так же. Будешь вести себя с оружием небрежно – оно как змея, в самый неожиданный момент тебя ужалит. Уважай оружие, относись к нему серьезно, – и будешь всегда ему господин.
Я осмелел, и вытащил из гнезда тяжелый пистолет, рукоять охватывалась плохо, – пальцев не хватало.
- Кисть у тебя пока еще мала для уверенного хвата, – Сказал дед. Ничего, скоро вырастет. Как сможешь нормально охватить, начнем стрелять. А пока вам надо познакомится. С любым оружием Мишка познакомится надо, узнать, чего оно любит, а чего терпеть не может. Приладится к нему надо, все как с людьми. Будем знакомится?
- Будем! – Согласно кивнул я.
- Это “МЦ” – “Марголина Целевой”. Пистолет заслуженный, я вот на таком же сам когда-то учился стрелять. Создал его Мишка, советский конструктор Марголин, который был совсем слепым.
- Как это? – Поразился я.
- Да вот так, – подтвердил дед – ничего не видел. Все на ощупь высчитывал.* Человек, Мишка, если он себе цель поставит, и упорно к ней пойдет – всего достигнет. Ты вспоминай про Марголина, когда у тебя чего-то получаться не будет. У человека на бывает “не могу”, есть только “не хочу”, а все остальное – оправдания... Ты палец-то свой шаловливый куда суешь на спусковой крючок? Себе решил лишнюю дырку в организме заделать, или меня грешного застрелить?
- Не.
- Раз не, – так и не держи палец на спуске, пока не собрался стрелять. И вообще, давай-ка сперва разбираться как эта штука работает. Начнем с простого, – дед придвинул к себе лист бумаги и ручку, затем залез в карман и поставил на стол патрон. – Это патрон для твоего пистолета – пять и шесть на пятнадцать миллиметров, в просторечии известный как “мелкашка”. Сейчас я нарисую его в разрезе, и ты поймешь, что в нем происходит в момент выстрела...
{прим. Это правда. Марголин получил ранение во время гражданской войны, и полностью ослеп. Свои пневматические и малокалиберные пистолеты он создавал будучи полностью слепым, конструируя и прилаживая друг к другу детали выполненные из дерева, на ощупь.. }*
Бегу я, ноги поднимаю не высоко, руками экономно машу. Кто знает сколько еще придется бежать... Только дед и знает. Вона бежит он впереди, и когда еще остановится. Рядом несется Курбат, то забегая вперед, то осаживая назад. У Курбата четыре ноги, на две больше, и бегает он в два раза больше, и не устает. И дед не устает. Один только я у них малахольный. Ну вот уж нет!.. Подбавляю ходу, как говорит дед – спортивной злостью подпитываюсь. Только, не надолго этой злости хватает.
Тянется бесконечный высокий сосняк вперемешку с редким ельником. Красота! Век бы я эту красоту не видел. Во рту сухо, собственная куртка душит, ноги двигаться не хотят. Вот нога меня и подвела, не поднялась уже как надо, да зацепилась ступней за поднятый сосновый корень. Ухнул я лицом вниз, в светлый мох носом воткнулся, хорошо хоть руки подставить успел, ими спружинил мальца. Прильнул к земле. Мох левую щеку приятно холодит, еще хоть пару секунд вот так полежать, сил напитаться...
- Упал? – Звучит надо мной Голос деда.
- Ага, – я поднял голову, – корень подвернулся... Чувствую, дрожит у меня предательски голос, и слезы непрошенные лезут на глаза от усталости и обиды.
- Плачешь? – Интересуется сверху дед.
- Не! – Категорично отверг злой навет я. – Земля в глаза попала.
- Добро, – сказал дед. – Варяги не плачут. Нам так делать стыдно... А чего, разве я уже привал объявил?
Я засопев поднялся на дрожащих ногах, и сделал несколько нетвердых шагов.
- Добро, – опять кивнул дед. – А место кстати хорошее... Привал!
У меня не то что “привал”, – обвал случился. Только что на этот раз я не носом вниз улетел, а просто под себя сложился, и на спину откинулся.
Дед рядом присел. Я закрыл глаза втягивая всеми фибрами благодатный рвущий лёгкие воздух. Вдох-выдох, – успокаивается суматошно стучащее сердце, – вдох-выдох. Вдох-выхох. Вдох-вы... Что-то вдруг шершаво и мокро мазнуло мне по физиономии, залепив глаза липким.
- Тьфу!.. – Приподнялся я. Облобызавший меня Курбат протрусил рядом и прилег на мох шагах в пяти с крайне довольной физиономией. Я погрозил Крубату, утерся рукавом, повернулся к деду:
- Деда, а почему у тебя такие усы?
- Потому что у нашего всеотца-такие. – Степенно ответил дед. – Раньше все варяги такие носили. А теперь уж многие не носят. Потому что приметно очень, и когда ешь обязательно усы в тарелку макаются, да...
- А чуб! Деда – У Перуна еще чуб!
- Молодец, наблюдательный. – Дед провел по свое лысой голове. – Знаешь почему у нашего Перуна такой чуб? Раньше, в далекие-далекие времена, когда все воины считали себя одним сословием, и соблюдали один кодекс чести, они все носили на голове длинный клок волос. Этот клок нужен был, чтобы за него примотать отрубленную голову поверженного врага к поясу, привезти её к своему царю в доказательство доблести, и получить заслуженную награду. Когда два воина выходили на поединок, то развевающиеся на ветру чубы на их головах словно говорили, – “мы из одного сословия, посмотрим кому боги сегодня пошлют удачу – я отделю твою голову, или ты мою”. Даже голова у наших предков из сословия воинов называлась особым словом – “(с)кертс”, что значит отрезать, отделять. Давний потомок этого древнего слова еще живет в нашем русском языке, – слышал как говорят, например, о отрезании волос – каранать; что ж мол, тебе так неловко волосы обкранали...
Голова – то что отрезают. А у тех людей которые пахали, для названия головы было другое, мирное слово... Кстати, в более поздние времена чубы у нас варягов вольные люди-козаки на всех русских украинах-окраинах переняли, там ведь многие из нашего варяжского племени воевали, да...
- А почему ты не носишь чуб как у Перуна, деда? – Спросил я.
- Времена теперь другие, Мишук. – Пожал плечами дед. – Оружие так изменилось, что поединки между воинами теперь встречаются редко, чаще они убивают друг-друга на таком расстоянии, что даже не могут разглядеть друг-друга в лицо. А у современных царей в нынешних армиях теперь столько воинов, что когда начинается война, то целые поля устилаются трупами. Никому не под силу собрать головы с тех полей. Да и сами цари теперь не хотят, чтоб им подносили головы их врагов. Они хотят, чтобы их врагов убивали где-то далеко от них, а они в это время могли рассказывать людям в телевизоре, что начатая ими война вовсе не страшная, а очень культурная. Возможно, не видя голов убитых врагов, они и сами начинают верить в это.
Дед посмотрел мне в глаза.
- И я бы не сказал, что это хорошо, Мишук.
- Деда.
- Ну?
- А откуда варяги пошли? Что за слово такое?
Дед легонько крякнул.
- Вот ты спросил! На тыщу лет назад рассказ!
- На тыщу?
- Даже больше. За вечер и не расскажешь... Ты детали-то при разборке привыкай всегда одинаково класть, и чтоб не мимо тряпицы. А то соберешь обратно, а получится у тебя не пистолет, а пылесос... Это воину конфуз и срамота.
- Не соберу я пылесос. Я пистолет сейчас обратно соберу... Откуда варяги, – деда?
- Уф, да с чего же начать... Ну ладно слушай. Вот что доносят до нас древние легенды. Было это много-много-много сотен лет назад. Даже тысяч лет, во как. В то время все было совсем не так как сейчас, Мишка. Далекие наши предки в те времена звались народом Арья, что примерно значит “Благородные”. Жили тогда Арья в дивной стране далеко на севере, и правили ими – цари. А над людьми и царями стояли, спустившиеся с небес великие творцы, которых называли Бхага. И называлась та страна в которой жили наши предки Арьяна Вэджа, то есть Страна Благородных.
- Сложные какие слова, – пожаловался я. – Арьяна... Бхага... Все не по нашему, не по-русски.
- Сложные, да не совсем. – Возразил дед. – У нас в русском языке у простого народа память той стране тоже долго и крепко держалась. Только вместо “Арьяна”, со временем мы стали называть ту сказочную страну “Ирий”, а потом “Рай”.. А из слова Бхага – произошло современное слово “Боги”. Язык со временем постепенно меняется, глядишь и многих слов то потом не узнать... А страна та была в тех волшебных северных местах, где сперва сорок дней светло, а потом сорок дней темно – такие длинные там дни и ночи.
- Здорово! – Восхитился я. – Вот бы мне увидеть, чтоб сорок дней темно!
- Вырастишь, так будет случай, съездишь и посмотришь. В тех местах и сейчас так. Только там теперь холодрыга и снег. А в когда там жили наши предки было тепло, даже всякие ананасы росли, во оно как.
- Ананасы! – Взмахнул руками от восторга я. – А про варягов-то?
- Да погоди ты! Егозит тут как с попой наскипидаренной... Будет и про варягов. Значит народом нашим в то время правили боги, спустившиеся со звезд. Одним из них был наш всеотец-Перун, который сам учил наших предков воинским и иным наукам. Счастливая была жизнь в стране Ариев... Но однажды пришла беда. Случилось на земле такое великое бедствие, остановить которое было не под силу самим богам. Небо вот-вот должно было перевернутся и залить землю огнем, океаны выйти из берегов и смыть землю водами, а после всю землю должен был сковать лютый долгий холод. Не знали Боги, как отвратить бедствие, и решили тогда спасти хоть малую часть людей. И вот тогда, при помощи и по повелению богов, царь нашего народа по имени Йима воздвиг великое убежище, в котором наши предки должны были пережить надвигающуюся катастрофу. Построил Йима убежище, и назвал его – Йимакард.
- Дурацкое название – Помотал головой я. – Столько новых слов. У меня голова пухнет.
- Не будет пухнуть голова от новых слов, так и останешься на всю жизнь дурнем-незнаищем. – Фыркнул дед. – А название-то вовсе не дурацкое. Там просто два слова соединилось: – “Йима и Кард”. Йима, это создатель свое имя ловко впихнул, для самопрославления. А “кард” – это на языке наших предков значило “ограда”. Позже потомки ариев, – и мы русские, и соседи наши – норманы, “кард” в “гард” переделаем. Значение тоже, а звучит уже немного иначе. Слова текут по реке времени, и изменяются сами в той воде... “гард” в русском переделается в “град”, а потом и в привычный нам “город”. Вот и выходит, что Йимакард, это примерно как Сталинград, – название населенного пункта по имени человека. Но ведь Йимакард был не просто город. А город-убежище, что-то вроде громаднейшего бункера. Поэтому он получил у наших предков еще и другое название – “Вара”.
- Что это значит?
- Вар, у наших предков означало нечто защищенное, безопасное. Вар означал нагретую воду, в которой умирали все злые болезни и микробы, и в которой пища делалась безопасной. Отсюда и наши слова “Варить”, “Варенье” и прочее. Со временем “вар” стало восприниматься нашими предками шире, как вообще нечто спасительное, безопасное. Выходит, что ВАРА – это защищенное, безопасное место, убежище. А охраняли людей в том убежище, – ну? Кто?
- А кто?
- Да мы же, дурень! – ВАРяги! Мы берегли людей в той легендарной крепости предков своей военной силой. Мы – Варяги, суть – Защитники. У кривоязыких англов да нурманов отголосок памяти тех давних временах в языке тоже остался. От “Карда” произошло их слово “Гард”, которое стало означать не только ограду, но и сторожа, защитника. Только у англичан со временем “Гарды” выродились в городских стражников самого низкого пошиба. А у нас Варяги всегда воинами оставались. Мы – варяги-ободриты, всегда стояли на границе, защищая мирных людей. Вникаешь теперь?
- Вникаю, – кивнул я – Так выходит варяги – от слова варенье?
- Гм... Ну... – Почесал затылок дед – в какой-то степени... Ты мне не рви нить рассказа. А слушай что было дальше. Пронеслись над землей страшные катаклизмы, наступила долгая и темная зима длившаяся несколько сотен лет. Но спокойно и безопасно жили в легендарном городе-крепости Варе наши предки. Там всегда было тепло, улицы освещались искусственным светом, на газонах зеленела трава, и было вдоволь воды и пищи.
Но вот как-то случилось в том городе злое и черное дело, – тот великий царь Йима, кто при помощи богов создал спасительное убежище, сам же его из-за своей гордыни и разрушил. Долго помнили наши предки о том ужасном деле, и назвали его – “Грехопадение Йимы”. Исчезли тогда в городе и свет, и тепло, и еда. И поняли наши предки, что нельзя им оставаться на этом месте, иначе ждет весь народ благородных-арьев гибель. Тогда, люди собрали свои пожитки, и двинулись в те места, где долгая темная зима закончилась, и можно было найти природное тепло и не окованную льдом землю. Вместе со всем народом шли в том походе и мы – воины-варяги. Везде мы сопровождали, и охраняли племя Арья во время их долги скитаний по земле в поисках лучшей доли и места для жизни.
Таки ходили наши предки в невольном туристическом круизе по земному шару, встречаясь с дикими чужими племенами, ища свое место под солнцем. И вот, в какой-то момент, где-то тыщи четыре лет назад, на территории Восточно-Европейской равнины, наши предки разделились. Она часть, поперлась в Индию да в Среднюю Азию искать лучшей жизни. А другая часть – та от которой как раз произошли мы – осталась обживать Европу. Ну и короче которые в Индию пошли, у них ничего хорошего не получилось, – потому что из них вышли индийцы.
- А индийцем быть плохо? – Спросил я.
- Да уж мало хорошего. Страна бедная, нищета такая, что глаза не смотри. С местным населением они так намешались, что уж и на нас совсем стали непохожи. Только что в языке кой-чего осталось, да в мифах... Короче, индийские арья сами себе злобные буратины. Ты меня не отвлекай, а то я до утра рассказывать буду... Другие часть Арья, которые в Восточный Иран пошли, – у них сперва неплохо все было. Державу построили крепкую и всем вокруг давали хорошенько прочухаться. Но где-то веке в 7-ом у них дела из рук вон плохо пошли. Отлупили иранцев в хвост и в гриву римляне. А сразу после этого захватили их ослабевшую страну погонщики верблюдов. Эти погонщики быстренько всех Иранских Арья из светловолосых блондинов и рыжиков превратили в таких же смуглых погонщиков как они сами.
- Это как, это как, деда?
- Магия такая есть. Черная. Берет победитель женщину побежденного, и...
- Заклинание читает?
- Ну... да, вроде того. Это я тебе потом расскажу. Мал ты еще...
- Не мал я, большой!
- Цыть малец! Ты слушать будешь или нет? Значит вот. В Иране у Арья тоже ничего хорошего не получилось. А у наших предков, которые остались обживаться здесь дела шли малость поудачнее. Наши предки к тому времени взяли себе название Рокса, что значит “Светлые”. Стали наши Светлые жить поживать, и в конце-концов создали большую-пребольшую страну, которая худо-бедно дожила до самой третьей Мировой. Отсюда какая мораль?
- Какая?
- Нефиг переться в за тридевять земель, в эмиграцию. Хорошее можно и на месте сделать. Вот какая! Ну и значит стали наши Рокса жить поживать, да добра наживать. Только у них в названии звук “к” постепенно исчез. Как ученые яйцеголовые говорят – редуцировался. Стали наши предки вместо Рокса – Русса себя называть. В прилагательных эти два “с” так и остались. Мы говорим – мы – русские. А в существительном на конце два “с” произносить неудобно. Поэтому одно “с” тоже отвалилось, и стали мы называться – Русь. Но о том, откуда пошло слово Русь, у нас всегда помнили. Поэтому в былинах и летописях Русь всегда “светлая”, “светозарная”. А уважаемых людей звали с приставкой “свет”. Тебя, например, как зовут по-отчеству?