========== Пролог. ==========
Она — Лили Эванс. Непримечательная и возможно даже не личность, а просто человек, однажды сломавшийся. Она — та, кто разочаровался в жизни, потерял тонкую нить повествования своей судьбы, давно ничего не ожидая, не желая от нее. Для нее этот мир навсегда окрашен в черный, а его красоты гаснут на фоне таких серых и губящих недель. Она будет часами блуждать по тропинкам Запретного леса, молчаливо цитировать классиков и плотнее кутаться в мантию, чтобы не заболеть.
Окружающий мир давно выжег в сознании Лили отвращение к этому миру, оставляющие яркий колющий след в сознании. И ведь так больно иногда понимать, что надежда — пустое слово, пустой звук, ничего не значащий в этом пугающем, алчном мире. Так больно иногда понимать, что все мечты, стремления, желания девушки рассыпались, словно песочный замок, а сил больше нет, чтобы воздвигнуть новое сооружение.
Лили Эванс давно потерялась в далеких мечтах, сюжетах книг, где свои правила, свои герои. Реальность для неё ничто. Лили живет в своем ничтожном, хрупком мирке, отгораживая, защищая его от окружающих людей. Слишком пустых, чтобы понять, принять Лили такой, кем она является вместе со своим мирком.
Всем известна эта девушка, как прилежная, до омерзения правильная ученица, засиживающаяся в библиотеке до глубокой ночи, проводящая там все свободное время. Лили можно было часто застать за чтением книги у прозрачной глади озера, в гостиной, даже на уроке.
Но все слишком заняты, чтобы рассмотреть обложку фолианта, они проходят мимо, даже не взглянув в сторону рыжеволосой ученицы. Но если бы глупые студенты обернулись, прочитали заглавие, тогда бы вся игра Лили Эванс обернулось бы прахом, они бы поняли, что ведьма далеко не прилежная, не правильная девочка
Лили Эванс, словно книга, стоит только открыть ее, пробежать глазами по строкам и вмиг поймешь, осознаешь, кто она. Но ведь в Хогвартсе мало таких студентов, которые любят читать и не все сюжеты способны захватить разум.
Учителя часто смотрят на Лили сожалеюще, грустно, провожая ее задумчивым взглядом. Только вот жалость ей не к чему. Она давно забыла, отвыкла от этого ненужного чувства.
Это странно, наверное, что Лили не испытала ничего: ни боли, ни отчаяния, ни желания самоубийства, когда ей сообщили о гибели родителей. В душе у нее было пусто, лишь малая бездна засияла у нее в сердце, ничего не оставляя после себя.
А хотя, душа… Есть ли она у неё? Определённо нет, иначе она хотя бы что-то чувствовала.
Чувства. А все же есть у неё сердце. Она безответно влюблена.
Джеймс Поттер.
Она полюбила красивого, харизматичного мальчика не из-за привлекательной внешности, абсолютно нет. Она рассмотрела в Джеймсе его душу, навсегда утонув в ней, словно в бесконечном, бездонном море. А чего может стоить ее любовь к квидиччу…
Квиддич. Она обожает его. Как же все-таки неописуемо сесть на метлу, взмыв в воздух, провожая взглядом пейзажи Хогвартса, пролетая сквозь облака. Пролетая сквозь вечность.
И ведь никому не известно о этой девочке, никто не интересуется ей, но может… это и к лучшему? Ведь учителя и ученики не знают, что каждую ночь Лили проводит в Запретной секции библиотеки, а днем читает запрещенные книги, что не успела прочесть ночью. В свои семнадцать, Лили Эванс — профессиональный анимаг.
Лань.
Её любимое животное, её патронус…
Лили Эванс. Наша маленькая, тихая, скромная девочка… Тебя никто не знает, а ты сама? Как думаешь, кто ты такая?
Комментарий к Пролог.
Писать дальше или не стоит? Очень нужно знать))
========== Глава 2 ==========
Иногда она думает, что лучше бы вовсе не появлялась на свет, чтобы никогда не чувствовать той боли, что скопилась внутри нее. Бросая мимолетные взгляды на таких счастливых и окрыленных жизнью одноклассников, Лили ненавидит себя, потому что она так не умеет. Она не умеет улыбаться, не умеет жить и не хочет стремиться, пробираться сквозь тернии жизни и прокладывать свой собственный путь. Когда ночью, она вновь и вновь будет просыпаться от кошмаров, Эванс будет понимать лишь одну вещь, ей никогда не стать красивой, не стать особенной и нужной хоть для кого-нибудь. И, если раньше этот факт задевал самые потаенные уголки ее души, то сейчас ей плевать. Внутри все тоже давно уже сгнило.
— Мисс Эванс! Это…это просто изумительно! — профессор Слизнорт наклонился к котлу и вдохнул чудесный аромат жидкости. — Все подошли и посмотрели на зелье Лили!
Ученики недовольно встали с мест и лениво подошли к последней парте, где сидела «странная девочка». Никому не нравилась излишняя популярность Эванс у учителей. Эта девчонка ни разу за все семь лет обучения в школе не нарушила ни одного правила. Вообще, для всех она была загадкой. Тихая спокойная Лили. Она являлась тем человеком, которого трудно выделить из толпы, трудно заметить, найти среди учеников школы Хогвартса и оттого, ее ненавидели еще больше.
— Вы только посмотрите! Это же просто превосходно. Я еще не видел более способного ученика, чем Вы, — Слизнорт погладил усы, а Слизеринцы недовольно закатили глаза. Лили слегка зарделась и перевела безжизненный взгляд в окно, где сейчас царствовала матушка осень, поражая всех своим великолепием и красотой. Она тяжело вздохнула, наблюдая, как медленно рассасывается класс по своим местам, как Гараций отдает последние указания и ставит оценки в журнал. Почему-то на душе стало неимоверно тоскливо, а ее триумф на уроке быстро выветрился из головы. — Собираем вещи и выходим из класса! Только поживее! — бодро проворковал профессор Слизнорт, собирая склянки с зельями в шкаф и ставя их в определенном порядке. Лили внимательно понаблюдала за учителем и подумала, что, пожалуй, это единственный человек во всем Хогварсте, который действительно любил бы ее и восхищался ею. Эванс улыбнулась и подумала, что было бы неплохо помочь уже далеко не молодому профессору.
— Профессор… — послышался робкий голос за спиной, только Горацию не надо было поворачиваться, чтобы догадаться, кто это.
— Да, Лили?
— Когда мне сегодня приходить? — Девушка передернула плечом и неуверенно посмотрела на учителя из-под надоедливой челки.
— Моя дорогая, вам это не обязательно, — Гораций повернулся лицом к Лили. Эта ученица была необыкновенной, жалко, что никто этого не понимал! — Эта отработка только для тех, кого мне послал Филч.
— Но… я хочу… помочь вам, — она мимолетно улыбнулась и опустила голову, сжав руки в кулаки. Не сказать, что Лили хотела контактировать с людьми, которые будут сдавать отработку, но иногда, в ней проспалось отчаянное желание заговорить с кем-нибудь, поделиться своими мыслями, да и просто обсудить общепринятые темы.
— Ну, в таком случае жду вас сегодня вечером, — сказал профессор и напоследок проводил ученицу взглядом до двери. Когда она исчезла, он с грустью вздохнул, и вновь обратив свое внимание к склянкам, рассуждая о том, что иногда вот такие вот на первый взгляд «невидимки» способны на многое.
***
В женском туалете на третьем этаже было неимоверно душно. Марлин лениво взмахнула палочкой, пытаясь вспомнить хоть одно подходящее заклинание для этого случая, но потерпела фиаско. МакКиннон бесстрастно посмотрела на свою соседку по подоконнику и вновь сделала затяжку. Уже скоро должен быть обед, но прежде, чем спуститься в Большой зал, она и Каролина Эйвери — ученица седьмого курса факультета Слизерина, девушка одного из самых популярных парней школы, а именно Джеймса Поттера, да и просто главная стерва школы, решили покурить перед едой. Каролина, заметив эту улыбку, так же слащаво ухмыльнулась в ответ, показывая тем самым свои идеальные белые зубы. Кем они являлись друг другу? Определенно было то, что они не являлись друзьями, а сама МакКиннон не выступала против девушки исключительно по двум причинам: первая заключалась в том, что переходить ей дорогу в одиночку — опасно, а вторая…ей было просто комфортно с Эйвери. Не надо было строить моральную девицу с добродушной улыбкой, а наоборот, можно показать всю гниль своей души.
— Сегодня меня вызвал к себе Слизнорт, — Каролина выдохнула колючий дым в лицо девушки, на что последняя невольно нахмурилась, выпуская бычок из своих пальцев и раздавливая его каблуком недешевых туфель.
— И что же? — без капли интереса спросила Марлин, поправляя складки на мантии и смотря безразличным взглядом на Эйвери.
Каролина перевела взгляд на подругу и, театрально закатив глаза, заговорила голосом, который уж больно сильно смахивал на голос Гарация Слизнорта:
— Признаться, я не ожидал от Вас, мисс Эйвери такой выходки. Но, поскольку, вчера вечером Вы вместе со своей подругой проникли в мой кабинет и устроили настоящий вандализм, то извольте прийти сегодня на отработку, — фыркнув, она вновь принялась курить.
МакКиннон ядовито улыбнулась, вспоминая, как они под покровом ночи гуляли с Эйвери, смеясь, блуждали по безлюдным холлам Хогвартса, а потом случайно наткнулись на кабинет Слизнорта. Они, конечно же, не хотели разрушить его лабораторию, а просто вытащить Оборотное зелье, которое как раз нужно было Мародерам, а тут выпал такой шанс! Но неуклюжая по жизни Марлин одним движением руки случайно смахнула половину склянок и подняла такой шум, что наверное Филч от радости чуть коньки не отбросил. Однако настиг их далеко не противный завхоз, а сам Слизнорт, который, оказывается, сидел в соседнем кабинете. Марлин тяжело вздохнула, предчувствуя смертельную скуку, а потом взглянула из-под опущенных ресниц на Каролину. В последнее время ей начинало не нравится то, что она господствует в Хогвартсе, да и вечная улыбка на этих алых устах раздражает. МакКиннон улыбнулась в ответ Каролине, про себя думая, что она может положить конец ее правлению.
***
Время близилось к шести. Замок отчасти опустел, что для Лили было явным преимуществом. Лишний раз на глаза показывать не хотелось. Хотя, кто обратит на неё своё «драгоценное» внимание? Эванс нравилось быть изгоем. Для нее это лучшая участь, что могла бы с ней случиться. Однако Лили верит, что когда-нибудь она встретит такого человека, которой понял бы ее без слов. И вот тогда она оживет. Проснется и станет, как раньше. Доброй, веселой… Но почему-то с каждым годом, эта мысль увядает как цветок, который долго не поливали.
Лили остановилась и тряхнула головой. И без того паршивое настроение, а она еще добивает себя мыслями. Наверное — это просто ее кредо, стиль жизни что ли. В ее глазах всегда было понимание всех проблем, ее мысли, но, почему-то, этого никто не видел. В этом мире люди многого не замечают. Они не видят из-за своего эгоизма, им наплевать, для них ты — никто. Ничтожество. Ноль. У нее были чувства, идеи и планы, однако это никого не интересовало. На нее не обращали внимания, хотя, наверное, это лучше, чем издевательства.
Девушка прискорбно поджала губы и быстрым шагом дошла до класса. Неслышно отварив дверь и убедившись, что в классе никого нет, она положила сумку и принялась выполнять задание: класть склянки и ингредиенты в шкаф, а также отмывать котлы.
«Весёлое, однако, дело. И что-то помощники не спешат…», с иронией думала Лили, старательно вымывая склянки и котлы, а затем, вытерев их, прятала далеко в шкаф. На мгновение остановившись, она пустым взглядом прошлась по окрестностям Хогвартса и подумала, что все же ее школа — намного лучше, нежели дом, где ее не ждет никто. Родители уже как два года разбились автокатастрофе, а Петуния, ее старшая сестра просто ненавидит Лили. Она всегда считала, что они разбились из-за нее, что это она виновата в их смерти и это всегда неимоверно обижало младшую Эванс. Мысли Лили резко прервал скрип двери. Повернувшись, она увидела, что в класс зашла Каролина Эйвери и Марлин МакКиннон, местные популярные звездочки.
Посмотрев по сторонам, Каролина небрежно бросила сумку на пол и улеглась на парту. Увидев этот жест, МакКиннон картинно закатила глаза и, оглядев Эванс с ног до головы, лукаво подмигнула девушке. Лили на секунду опешила и забыла, что у нее в руках серебряный котелок, отчего последний со звоном приземлился на пол. Эйвери недовольно поморщилась и посмотрела на Гриффиндорку таким взглядом, который так и кричал в лицо о том, насколько Эванс тупая.
— Ну, что стоишь или палочкой пользоваться не умеешь? — прожигая ее взглядом, спросила Эйвери.
— Оставь ее, Каролина, — насмешливо возразила Марлин, заинтересованно оглядывая рыжее чудо со всех сторон.
— Хотя, зачем тебе, собственно, палочка? Ты же грязнокровка, такие, как ты, здесь учиться не должны, так что проваливай, пока не поздно, — не обращая внимания на Марлин, сказала Каролина, раздраженно прикрыв веки.
Лили, молча, выслушала ее. Больно. Было очень больно. За что к ней такое отношение? В чем она виновата? И дело же не в ее словах…как к ней относятся? Как к дерьму, если не хуже. А ведь она такая же, как и они. Возможно странная и ненормальная, но у нее есть глаза, руки и все то, что делает людей похожих на людей.
На смену боли пришла ярость. Не думая о последствиях, она выпалила:
— А таким, как ты, прямиком дорога в Азкабан!
Лили сама остолбенела от своей наглости, а посмотрев на Каролину, волна страха прошлась по рукам. В ее глазах читалось недоразумение и шок… Повернувшись, Эванс пулей вылетела из класса, при этом сильно задев Каролину плечом, из-за чего та отшатнулась в сторону, зацепившись за стул. Она что-то прокричала в след, но Лили, не останавливаясь, шла вперед. А в голове только одна мысль:
«Что же ты наделала, Эванс?!»
========== Глава 3 ==========
— Сегодня полнолуние, Господа, — тихо сказал Сириус, хотя все и так это знали. Римус, как всегда виновато опустил голову, ему стыдно, но только за что? Питер похлопал его по плечу, однако в глазах так и читалось: «Бедняжка».
Бедняжка, возможно, это не самое лучшее слово, чтобы охарактеризовать его состояние, но почему-то другое не подходило. Римус думал, что Мародеры отвернутся от него, когда узнают его секрет, но он ошибся, очень сильно ошибся, ведь эта тайна, одна-единственная тайна сплотила сердца верных друзей. Иногда, Сохатый рассуждал о том, кого это носить на плечах такую ношу в одиночку? Кого это смотреть на себя в зеркало и понимать, что ты опасен для общества? Хотя, на благо и по приятному стечению обстоятельств, Римус Люпин был не один. У него были Мародеры.
— Все готово? — спросил Джеймс, после минуты раздумий.
— Ага, — как-то неуверенно ответил Сириус.
А затем традиционная минутная пауза. Если бы Джеймс владел легилименцией, то он бы с радостью залез в их самые сокровенные тайны и наконец, узнал, что они на самом деле думают. Да даже не так, он наконец смог бы понять многие мотивы, принципы и даже просто своих друзей, которые иногда умело поражали своими выходками.
— А уже первый звонок, — вдруг пропищал Питер, внимательно поглядывая на Римуса, у которого на лице смущение граничит с растерянностью. — Пора на урок.
«Занятия. Это так… нормально?» удивлённо заметил Джеймс, так как за прошедшие годы ничего нормального не происходило. Анимагия, ночные вылазки, запретная магия, создание карты, а теперь уроки. Слишком нормально! Джеймс поспешно встал с кровати и взял сумку, опаздывать на уроки сегодня определённо нельзя. Он спустился в главную комнату, где его вместе с Сириусом, окружила стайка фанаток, которым видно никак не понять, что их чрезвычайное внимание тяготит парней.
Признаться, Джеймс уже просто устал от обожания в глазах женского пола, от их театральных воздыханий и коротких юбок, мелькающих перед глазами.
«Интересно, а если бы они узнали, что я дружу с монстром, они бы так же липли или нет?».
И всегда он приходил к выводу, что нет. Ведь люди боятся всего необычного, и маги не исключение. Вампиры, оборотни, великаны. Чем они отличаются от нас? Да, в них живёт монстр, но и наши души не исключение. Мы пытаемся запереть их в самые глубины, но надолго ли? Ведь замки ломаются или же покрываются ржавчиной, а что потом? Стоит подуть северному ветру, и клетки откроются, а вот тогда не особо понятно, кто страшнее: вампиры, оборотни, великаны или же мы, волшебники?