В каждом человеке живёт чудовище. И Джеймс не исключение. Для него чудовище — это страх. Страх за семью, за друзей. Он не боится смерти, он боится смерти любимых и дорогих. А у страха есть поразительное свойство барьера. Ты не можешь идти вперёд, ведь он преграждает тебе путь, сжимает твои лёгкие, не пропуская воздуха, а ты задыхаешься, пытаешься вырваться из цепких рук, но… вырвешься? Сможешь противостоять?
— Дже-еймс! — обиженно протянула Каролина, насупившись. — И вот ты снова меня не заметил, — прохладно констатировала Эйвери, ухватившись за воротник его рубашки и притянув Джеймса ближе к себе.
— Извини, — хотя честно, он не понимал, за что, но подробнее внедряться в женскую психологию ему не хотелось. Чувственно поцеловав свою девушку и наградив ее своей обескураживающий улыбкой, он заглянул в глаза, и тоска пеленой окутала сердце. В ней не было искорок жизни, не было особенности, а лед, казалось, исходил прямо из сердца. Моментами, Каролина пугала его своей холодностью, расчетливостью и надменностью в глазах, но бросить ее для него было чем-то…странным? Они выросли вместе, провели все детство и часто кружились в незатейливом вальсе на многочисленных приемах. Родители пророчили им свадьбу и вроде все к тому и шло, да и соотношение характеров, отсутствие драмы были ее явными преимуществами. Каролина была почти идеальной девушкой, но только почти, порою, перевешивало его здравый смысл. Ему хотелось видеть эмоции, чувствовать жизнь в глазах, а не понимать, что Эйвери всю жизнь будет что-то скрывать от него.
— Ну и о чем ты задумался? — проговорила Каролина, устремив свой холодный взгляд на кучку девчонок, столпившихся возле Сириуса Блэка. Грозно шикнув на них, Эйвери весело расхохоталась. Поттер едва заметно покачал головой, рассуждая о том, что в этом тоже заключался один из основных плюсов его девушки. Она отпугивала других, заставляла держаться подальше от Джеймса, что явно было не лишним.
— Думал о том, как прекрасно мы проведем эти выходные в Хогсмиде, — улыбнувшись, медленно проговорил он. Каролина открыла было рот, чтобы уведомить его о том, что такие его мысли ей определенно льстят, резко отошла с таким визгом, которому мог позавидовать портрет Толстой Тети в их гостиной. Это было что-то незабываемо странное. Она вцепилась в свои волосы и кричала, с визгом пыталась что-то вытащить из них. Джеймс в нерешительности замер, не зная, куда себя девать и что вообще происходит, как вдруг он увидел, что у нее в волосах торчит морщинистая головка писки, которая вонзила свои коготки в голову Каролин и с силой, на которую способна это маленькое создание, дергала ее за волосы.
Но все закончилось в один миг. Из-за поворота появилась рыжеволосая девушка, которая взмахнула палочкой, и пикси без сознания упала на пол.
— Прости, — нерешительно проговорила девушка, внимательно изучая пол и буйное создание.
— Ты… — Каролина, казалось, еле сдерживала в себе ярость, которая переполняла ее до краев. — ТЫ! Сначала угрозы, а теперь ты перешла к действиям!
— Ты не так все поняла…
— Ну, знаешь ли, милая, — холодно процедила Эйвери, посмотрев в глаза уже знакомой Гриффиндорки и резким движением отряхнув мантию, она неприлично спокойной отчеканила свои слова. — Я тебе устрою сладкую жизнь. Каролина бросила еще один ледяной взгляд на девушку и быстрым шагом удалилась прочь, что-то проговорив Джеймсу. Сохатый, еще не отошедший от увиденного, внимательно посмотрел на рыжеволосую Гриффиндорку, оценивая ее моральное состояние.
— Неловко вышло, — пробормотал он, запуская руки в волосы. Девушка бросила на него взгляд исподтишка, и Джеймс понял одну вещь: ее глаза были какими-то нереальными. На него смотрели два изумрудика, настолько ослепительные и сверкающие, что от них, пожалуй, можно ослепнуть. Но главное было не это. В ее глазах была жизнь, там были слабые искорки и волнение.
— Да, — чуть дрожащим голосом проговорила она, а потом, подняв пикси, пошла к первому классу, когда Джеймс так и остался стоять на своем месте, не в силах уйти.
Комментарий к Глава 3
Глава была написана под действием антибиотиков вперемешку с книгой Дэна Уэллса ” Я не серийный убийца”
========== Глава 4. ==========
Жизнь любит издеваться над людьми. Ей это нравится, для нее это огромное и ни с чем несравнимое удовольствие. Она дает испытания, чтобы человек не расслаблялся, она ломает их, пытаясь вывести из строя, как игрушку. А ведь, правда. Кто мы? Всего лишь игрушки в руках у судьбы. Она играет нами, ломает, причиняет боль, а когда мы ей надоедаем, выбрасывает. Словно мусор.
Однако, давайте не будем все сваливать на нее, ибо мы не лучше. Мы ведь так же поступаем с другими. Играем и выбрасываем. Кидаем и забываем. Но, разве вы никогда не задумывались, а что испытывает брошенный человек? Когда-то давно Лили тоже кинули. Это было в маггловской школе. В те дни она была другой. Веселой, что ли…
Наверное, с этого момента она начала изменяться. Первая боль, первая рана. Предательство трудно вынести, а особенно, когда ты совсем одинок. С того самого дня, она поняла, что жизнь как спектакль, а люди лишь актеры. Кто плохо играет, того выгоняют. Не спрашивая, выбрасывая, как мусор. Она замкнулась. Перестала показывать истинные чувства и всегда смотрела на людей таким странным взглядом, как будто видела их насквозь.
В ее жизни было слишком много всего. Была сестра, которая, на самом деле, есть и сейчас. Только в комплекте с Петунией она получила необузданную ярость, которую на Лили выливала ее сестра. Младшая Эванс всегда считала, что Петунии просто тоже хотелось быть…одаренной. Тоже хотелось бы поехать в Хогвартс и овладеть тем, что умеет делать Лили. У Гриффиндорки были родители, которых сбила машина. Девушка хорошо помнит тот день, когда к ним в дом заявился важный полицейский и своим сочувственным голосом выпалил смертный приговор. Смертный приговор, который вырвал сердце Лили, которые навсегда поменял ее жизнь.
— Лили, мы можем поговорить?
Эванс вздрогнула и увидела перед собой Северуса. Он когда-то был ее другом, лучшим, если можно так сказать. Этот человек в ее жизни значил многое, а теперь, кажется ничего. Снейп на протяжении двух лет не давал ей прохода, и все время извинялся за тот инцидент, произошедший на пятом курс. Лили тяжело вздохнула, вспомнив, как больно тогда ужалили его слова, как долго она ходила зареванная по Хогвартсу
Грязнокровка. Грязная кровь.
К чему все эти предрассудки? Разве она хуже чистокровных? Разве можно судить людей по чистоте крови? Она у всех одинаково красного цвета. Тогда почему же даже ее лучший друг в порыве ярости, назвал ее таким скверным словом?
— Сев, мне кажется, мы все уже обсудили тогда все, — она устало помотала головой, пытаясь пройти его. — Причем уже два года, как.
В голову невольно пришли те воспоминания и она, словно это было вчера услышала их старый разговор:
Прости меня.
— Отвяжись.
— Прости меня!
— Можешь не трудиться.
Это было ночью. Лили в халатике стояла, обхватив себя руками, перед портретом Полной Дамы у входа в башню Гриффиндора.
— Я пришла только потому, что Мэри сказала, будто ты грозишься проторчать здесь всю ночь…
— Да. Я бы так и сделал. Я вовсе не хотел обзывать тебя грязнокровкой, это у меня просто…
— Сорвалось с языка? — В голосе Лили не было жалости. — Слишком поздно. Ты был моим единственным другом. Я доверяла тебе и все рассказывала. Все. А что? Что ты сделал, когда твои дружки напали на меня? Стоял и смотрел, а затем выкрикнул это ужасное слово! Нет, прощения нет!
Он открыл было рот, но так ничего и не сказал.
— Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою сторону, я-свою.
— Нет… послушай, я не хотел…
— Обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовешь, Северус. Почему я должна быть исключением?
— Лили, прошу, давай поговорим еще раз.
А из-за чего он назвал ее грязнокровкой? Просто хотел выделиться перед своими слизеринскими друзьями. Так гнусно, если честно. И противно.
— Прости, Северус, я тороплюсь. У меня урок.
И Лили быстрым шагом скрылась за поротом, надеясь, что он не пойдет за ней.
«Люди двуличны» — цинично рассуждает Эванс, когда проходит мимо веселых учеников: «Они все делают для своей выгоды. Подставляя и обманывая. Но только они забывают, что жизнь как бумеранг. Ударяясь об одну стену, он возвращается к точке отсчета, и вот тогда они еще вспомнят все, что натворили, и, возможно, наконец поймут, что быть такими тварями — ужасно.»
***
Отбой уже начался. Тишина и покой покорили замок и коридоры, забрав его в свои владения. Лишь один человек, наверное, не находился в эту ночь в своей башне. Девушка тихо кралась по коридорам старого Хогвартса. Тени играли на стенах, изображая причудливых существ. Казалось, ничего не может быть прекраснее.
Старинные портреты в красивых тяжелых рамах висели на стенах. Некоторые
переговаривались, создавая таинственный шепот. Некоторые мирно дремали, удобнее устроившись в своих рамах. Но главное одно: Рыжая девушка тихо шла в библиотеку.
Шаг, и она в заветном месте. Стеллажи. Огромное количество книг по темной магии, а также сложнейших заклинаний. Лили уже давно освоила их, но теперь ее цель — черная магия.
Эванс достает нужную книгу и садится за стол. Глаза быстро бегают по строчкам, а тонкие пальчики переворачивают страницы. Время летит, а Лили и не думает остановиться, как вдруг слышит, что дверь библиотеки открывается.
И кто подумает в такое время заглянуть сюда?
Прямо на пороге библиотеки стоит блондинка и весело ухмыляется.
— Я так и знала, что наша малышка Эванс не так проста, — МакКиннон весело хлопает в ладоши, а потом, слегка выпятив глаза, скучающим садиться рядом с Лили на стул Марлин и смотрит на корешок книги. — Темная магия. Весело. И как я вижу далеко не начальный курс.
Лили сглотнула ком в горле. Темная магия очень опасна, особенно во времена Волан-де-Морта.
— Не волнуйся, я никому не скажу, что наша обожаемая староста увлекается столь нетипичным хобби, — Марлин переходит на шепот и лукаво сверкает своими глазами.
Эванс облегченно вздохнула.
— Но если ты поможешь мне в одном деле. Совсем простое, для такой красотки, как ты. — МакКиннон откидывает белокурую прядь волос и смотрит внимательно, долго. — Точнее, я тебе помогу.
— Что? — глупо спрашивает Лили, предчувствуя тревогу. Что-то не могло внушать ей доверие по отношению к этому человеку. Эванс пугал маниакальный блеск голубых глаз, пугала уверенность, с которой смотрела на нее девушка.
— Знаешь Каролину Эйвери? —Марлин перестает улыбаться и смотрит на Лили таким взглядом, который прожигает изнутри. — Конечно, знаешь, ты вчера на нее наехала. Не буду рукоплескать и кричать браво, потому что это было неимоверно глупо с твоей стороны, Эванс. — МакКиннон убирает стопку книг и подается чуть вперед. Так, что еще немного и личного пространства не осталось бы вовсе. — Честно сказать, в последнее время меня начинает раздражать ее
самовлюбленность, а ты, как я погляжу, отважная, да и на внешность сойдешь. Ты поможешь мне избавиться от нее, а я сделаю так, чтобы Джеймс Поттер обратил свое внимание на серую мышку, вроде тебя.
Наступает молчание, а Лили Эванс пытается догадаться, откуда известно Марлин о ее симпатии по отношению к Джеймсу? Неужели, она так заметна? Тревога охватила сердце Эванс, и она замерла в нерешительности. Соглашаться на ее сделку? Но что она может повлечь за собой? Что, если что-то такое, что может навсегда имзенить ее жизни?
— Марлин, — робко начинает Гриффиндорка, заправляя прядь рыжих волос. — Понятия не имею, с чего ты взяла, что мне нравится Джеймс…
— А он тебе нравится? — будничным тоном вопрошает МакКиннон, подняв бровь. — Я предложила его кандидатуру, потому что он один из самых популярных парней, а тут оказывается…
— Ничего такого, о чем ты себе напридумала, — жестко перебивает Лили, удивляясь, почему еще не залилась краской и не превратилась в помидор. — Я не хочу в этом участвовать. Это же Каролина Эйвери. Она и так смотрит на меня, как на грязь, а если я открыто перейду ей дорогу? Она же уничтожит меня.
— Либо заключаешь со мной сделку, либо мы сейчас же идем к Дамблдору, — холодно отвечает МакКиннон. Лили на мгновение замирает. Она не хотела вылетать из Хогвартса, ведь это ее дом. Лили кивнула и между тем подумала лишь об одном:
«Кажется, начинается новая жизнь»
Комментарий к Глава 4.
Надеюсь, глава обрадовала…
Спасибо, Маша.
========== Глава 5. ==========
Лили всегда любила дождь. Идти по улице и чувствовать холодные капли на лице, ну разве не прекрасно? К тому же, нет суеты, людей нет на улице, лишь пару ненормальных. Наверное, Лили и была ненормальной. Но ей это нравилось, она была как белая ворона в стае. Ненужная, странная, другая… Она была исключением.
Так вот. На улице сейчас дождь, а Лили думает о том, что нет ничего прекраснее бриллиантовых капель, разбивающихся о раму окон в девичей комнате. Но, что если она уйдет? Возьмет метлу, спрятанную под кроватью, и пойдет полетать? Именно так Лили и решила сделать. Погода, конечно, для полетов не лучшая, но Эванс любила дождь.
Лили быстро добралась до Запретного леса и, взобравшись на метлу, взлетает. У Эванс открывается второе дыхание, и она не чувствует боли, в которой, казалось, утонула давно. Полет. Это нечто большее в ее жизни. На земле она одна, а в воздухе совсем другая. Как два разных человека. Она летает над запретным лесом, уже вся промокшая до нитки. У Лили нет друзей, и никто не знает о ее пристрастии. Не будь полетов, она, наверное, умерла бы. Полет — ее жизнь. Эванс смотрит вниз. Огромный лес стелется внизу темно-зеленой скатертью. Вдруг громыхнул гром, и стая птиц взлетела в воздух, окружив Эванс.
— Привет, — проговорила она какой-то ярко-синей птице, севшей на дерево ее метлы. Птичка удивленно наклонила голову вбок, но что-то чирикнула в ответ. Лили улыбнулась радостной улыбкой.
Начинало темнеть. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в ярко пурпурный, рыжий и красный оттенки. Казалось, что нет ничего прекраснее находится так близко и так далеко по направлению к этому ярко-красному огромному солнцу.
Но как бы печально ни было, Лили нужно возвращаться в гостиную, чтобы соседки по кровати, а может даже и Марлин не хватились ее.
Приземлившись в Запретном лесу, Лили пошла в сторону школы. Вокруг пробегали различные животные, в воздухе витал запах почвы и хвои. Подходя к Хогвартсу, Лили заклинанием уменьшила метлу и убрала ее в карман кофты. Высушив одежду и волосы, Лили направилась в свою комнату, запоздало подумав, что уже давно был отбой, и что она пропустила свое дежурство. Тяжело вздохнув, Эванс тихо пробралась в гостиную и на секунду остановилась. В центре стояли Мародеры, что-то весело рассказывая, и Лили невольно загляделась на них. Ей, наверное, никогда не стоит даже мечтать о таких друзьях, не то, что надеться. Как всегда великолепные, они шутили и о чем-то весело переговаривались, внимая, аплодисментам школьников. Лили, еще раз окинув их фигуры грустным взглядом, молчаливо потопала в свою комнату, чтобы забыться в уединение, о котором очень часто просила ее душа.
Эванс зашла в комнату, включив свет, она поспешно развернулась и замерла. На ее кровати сидела никто иная, как Каролина Эйвери, перекинув ногу на ногу и облокотившись руками о постель. Заметив Лили, она жестом поправила свой изумрудный галстук и впилась в девушку таким взглядом, который говорил Гриффиндорке, что ничего хорошего ожидать не стоит.
— О, Эванс. — Каролина мило улыбнулась. — А я тебя уже заждалась.
— Как ты попала в гостиную Гриффиндора? — намеренно выделив последнее слово, проговорила Лили, доставая палочку. Эйвери чуть присвистнула, залившись странным смехом.
— Дорогая, если бы я захотела, то обезвредила тебя еще тогда, когда ты появилась на пороге этой комнаты, — Каролина резко встала и подошла к окну, внимательно там что-то рассматривая. — Ты уже не однократно показала мне, что тебя стоит брать в счета. Только знаешь, это выглядело, как детский лепет, — Эйвери сложила руки в замок и выпрямила спину. — Признаться, мне на тебя плевать, но я тут недавно узнала, что ты мутишь воду с Марлин.