Я села на траву и уставилась на божью коровку, ползущую по светлому гладкому стволу березы. По всему выходило, что Вест не врет. Пусть он и неприятный какой-то, но почему-то он не врет. Даже не приукрашивает.
- А тебе какое дело до того, что со мной станет? - немного грубо, но иначе сформулировать не получалось. А ведь правда, что он хотел от меня? Может, ему тоже что-то нужно? Или хочет переманить у Рыбы опять же... Чувствовать себя было призом одновременно и неприятно, и всё же чуть грело душу. Но Вест и тут всё испортил.
- До тебя мне и дела нет, - честно признался он. - А вот сделать пакость Рыбе давно пора. Уж больно она загордилась, строит из себя неизвестно что, всеми командует и перспективны морфов ради своих оценок под нож готова пустить. Щелчок по носу будет в самый раз, ничего серьезного я не планирую, так что если ты к ней побежишь рассказывать — мне это не помешает.
Так я узнала, что иногда хорошо или плохо тебе могут сделать не из-за тебя самой, а чтобы порадовать или досадить кому-то совершенно постороннему. Чувство странное, но анализировать мне его было некогда. Обычно я люблю вот так сесть и свои разложить мысли по полочкам, но новость о том, что мой поезд ушел, да еще неделю назад, активировало совсем другие мои полезные свойства. Вроде упрямства. Я решила не ждать следующего года, а вот просто взять и попасть в Университет с абитуриентами этого года. Просто с кровати не встану, глаза открывать не буду, пока не попаду, и всё тут!
- Совсем другое дело, - засмеялся Вест и прищелкнул длинными пальцами. - А пока отдохни в своем сне, это полезно.
И исчез. Наконец-то. Всё-таки он ужасно раздражающий тип.
А я осталась бродить меж берез и осин и размышлять о своем задании. Присниться Кошмару Кошмаровичу — это тебе не баран чихнул. Мне нужно попасть в его сон, а что может снится такому человеку? Кошмары или наоборот, в свободное от работы время он отвлекается разглядыванием миленьких котят? Если я ошибусь с первым вариантом, то напомню ему о работе, если со вторым — наверное, это будет куда хуже. И вообще, это еще в том случае, если я смогу попасть в его сон. Кто знает, когда он спит. И спит ли вообще — может, горит на работе, только не сгорает.
Вот на этой мысли меня и замкнуло. То ли я так серьезно обиделась на Рыбу, а как мне не хотелось верить ей, а не довольно неприятному Весту, я просто чувствовала, что он не врет, то ли я просто представила огонь и уже не смогла избавиться от этой иллюзии — непонятно. Но только ближе к утру я всё-таки сумела покинуть свою березовую рощу и явиться по очи черного, да еще и пылая как свечка.
Если быть точной, огонь стоял над моего головой, плечами и даже ладонями. Он полыхал как настоящий, но не вредил. Я бы даже загордилась, если бы не знала точно, что понятия не имею, как это сделала и смогу ли повторить это снова. Но выглядело это эффектно — я успела удостовериться в этом в глади реки, до которой успела несколько раз сбегать, пытаясь покинуть проклятый сон. Ох и разозлилась я, когда поняла, что с первого раза у меня его покинуть не получилось! Привыкла прыгать из чужих, я и впрямь забыла, что такое самый обычный сон.
Но ближе к утру — по крайней мере, я ощущала это именно так, я наконец-то выскользнула словно горошина из стручка и с примерно такой же скоростью влетела в не очень-то ждущую меня другую нереальность. К этому моменту я уже решила, что Кошмарыч, являясь преподавателем Университета, если Вест не врет, у которого в разгаре самая горячая пора — набор новых студентов, должен так или иначе быть где-то в кабинете и сидеть с бумагами. А во сне это происходит или нет, это меня уже волновало меньше. Я даже была согласна, чтобы он мне приснился, а не наоборот — до того меня эти березы и травы утомили.
Так что я вовсе не удивилась, когда обнаружила черного, сидящим в такой же черной комнате, за черным столом и листающего какой-то черный журнал. Своего тяжелого чешуйчатого облачения он не снимал даже в кабинете.
Мне он не удивился. Даже думать не хочу, что у него тут обычно происходит, если полыхающая огнями девушка не производит никакого впечатления.
- Ольга, - поприветствовал он меня своим вкрадчивым голосом, пробирающим до пяток. У меня даже пара огоньков побоязливей погасли от его тона. - Я вас ждал. Вест говорил, что вы можете попытаться появиться.
Вот как после этого относиться к паршивцу? Ведь предупредил преподавателя, побеспокоился...
- Вообще неплохо, - продолжил Кошмарыч тем же тоном. - Классика, конечно, но она никогда не устаревает. Черный человек в черной комнате — любите фольклор?
Ответа он не ждал, продолжая говорить, так что мне оставалось только кивнуть.
- Только мелочи не продуманы, - он потряс журналом, который зашелестел черными листами. - Читать это просто невозможно. Но для начинающего очень неплохо.
- Вы меня берете в Университет? - обрадовалась я, и даже забыла о своей робости. Впрочем, такое со мной случалось как раз от нервов. И потому меня напрасно считали бойкой. Просто язык молол вперед мыслей, и испугаться времени не было.
- В Университет? - очень натурально удивился черный. - Я даже не уверен, что беру вас в абитуриенты, Ольга. Всё-таки для всего есть определенное время, и сроки прошли неделю назад.
Я молчала. Просто не могла придумать ни одной причины, по которой он должен захотеть это сделать. В голову как назло не лезло ни одной мысли. Поразительная пустота.
- Вот теперь вы снова похожи на себя, Ольга, - заметил Кошмарыч. - А то заявились, пылая праведным гневом в прямом смысле. Слишком вычурно на мой вкус. И глаза утомляются. Видите ли, сложность не в том, что мне жаль времени или места. Вы и сами могли бы заметить, что мы довольно вольно обращаемся и с тем, и с другим, чтобы теперь делать из этого проблему. Но вы слишком увлеклись внешней стороной создания снов и вряд ли всерьез заинтересуетесь внутренней. А выпустить еще одного недоучку после третьего курса — невелика радость.
- А разве не обязательно проучиться пять лет? - вот тут я удивилась. Даже перестала дуться, что демонстративно делала с момента, как Кошмарыч разрушил мои мечты.
- Чтобы стать специалистом — обязательно, - согласился черный. - А чтобы стать магистром — нужно учиться семь лет. А мастеру необходимо еще создать нечто уникальное. Но если студент не сдает вовремя какие-то дисциплины, мы можем отчислить его дважды — после первого курса или в течение оного — тогда его память просто теряет все полученные знания, а через какое-то время он снова обретает возможность видеть свои собственные сны. И всё. Ну и после третьего — тут под нож идут все, кто не прикладывает усердия хотя бы в изучении самых важных дисциплин. И это вовсе не из-за того, что нам так хочется. Просто большинство этих нерадивых студентов остается в мире сновидений, а здесь у нас за пределами Университета процветает анархия — нельзя просто взять и упорядочить нематериальное, и поэтому эти бывшие студенты творят сновидения по своему разумению. Вот и требуется, чтобы они покинули Университет до того, как начнут серьезно проходить Время. Потому что нет ничего ужасного в том, что вам, Ольга, приснится ваша бабушка с ветвистыми оленьими рогами, поливающая из шланга автобус, набитый жирафами, а вот этот же сон, приснившийся Исааку Ньютону — это уже проблема. Я понятно изъясняюсь?
Я машинально кивнула, слишком очарованная преставшей моему внутреннему взору картиной, чтобы отвечать.
- Вот если бы за вас мог кто-то поручиться, пообещать, что вы доучитесь до пятого курса, я уж не загадываю большего, тогда другое дело, - продолжал черный. - Вы еще так молоды, Ольга, даже школу не закончили. Неизвестно, какие интересы у вас появятся дальше. Влюбитесь и начнете возлюбленному сны про розовых единорогов крутить.
- А что, такие на самом деле бывают? - очнулась я от своих мыслей и, видя непонимание на лице Кошмарыча, пояснила. - Сны про розовых единорогов. Я думала, такое только в мультфильмах бывает.
- Всё, что бывает в мультфильмах, фильмах, в жизни — всё может быть во снах, - ответил черный с ноткой осуждения. Он явно не оценил моего недоверия к любимому делу. - Я скажу больше — всё, что не бывает ни в книгах, ни в жизни, ни в фильмах — всё равно может быть во снах.
Я же тем временем судорожно перебирала своих сновидческих знакомых. Эти закончились быстро — Паша, Рыба и Вест, не считая прочей группы Рыбы, которых я видела больше мельком. Никому из них я не доверяла настолько, чтобы попросить за меня вступиться. Да и не знали они меня совсем. В любом случае, давать малознакомым людям сделать меня должной на такую услугу не хотелось.
Может, попросить кого-то из реальности? Вот мама, я уверена, даже во сне отстоит тот факт, что я никогда ничего не бросаю и довожу до конца. Разве что кроме той спортивной секции в третьем классе... и юннатского кружка в четвертом. Нет, маму никак нельзя, она может такого наговорить, что никто и не посмотрит, что с тех пор я и впрямь ничего не бросала.
Тем временем Кошмар Кошмарович всё-таки замолчал и с любопытством уставился на стоящую перед столом меня.
Внутренний голос шептал, что я делаю огромную глупость, но я же упертая. Я не могу просто отступить, и шепот голоса — и откуда он взялся? - не слушала, даже когда он перешел на крик.
- А вот вы, Константин Константинович, могли бы за меня поручиться? - спросила я, да.
И просто физически, спинным мозгом, не иначе, почувствовала, как захлопнулась за мной дверца мышеловки. Оставалось только уповать на то, что меня ловили не для того, чтобы съесть. А что? И такие сны тоже не редкость.
5 глава
Экзаменационные задания мне выдали всё в том же волонтерском центре. Пришлось идти ножками в реальном мире. Может и хорошо, я хоть успела как следует себя отругать, простить и пожалеть. Редкая возможность, если вдуматься.
Каждое задание занимало страничку машинописного текста. Точнее, само задание было всего в одно предложение, но вот подробности по его выполнению, нюансы всякие — вот это занимало всё остальное место. Всего заданий было семь.
Первым и, пожалуй, самым простым заданием было вспомнить и как можно подробнее описать самый запомнившийся сон. Кто-то из экзаменаторов будет воспроизводить сон по описанию, и чем живее он выйдет, тем выше оценка. Почему-то описывающему, а не создающему.
Второе задание — вспомнить сон из своего детства — чем более ранний, тем лучше. Как экзаменаторы будут определять, когда снился тот или иной сон — я понятия не имела, но спрашивать не собиралась.
Третье задание было схоже с двумя предыдущими — описать повторяющийся сон, если таковой имелся. В крайнем случае подходил и сон с продолжениями.
Четвертое было немного сложнее — следовало вспомнить или вещий сон или тот, что как-то пересекался бы с реальностью. Среди примеров на слабую, но проходную оценку был указан вариант, когда снится ледник, а в реальности оказывается открыта форточка. Или заболел сначала во сне, а потом в реальности. Так что и с этим я вполне могла бы справиться.
А вот пятое просто поставило меня в тупик. Вспомнить самый незапомнившийся сон. Нет, оставшаяся страница была посвящена тому, что речь не идет о снах, которых совсем не помнишь. Только об оставшихся в памяти на момент пробуждения. Будь мне лет пять, я бы еще подумала, что это задание можно выполнить, но вот так... Это ставило меня в тупик.
По сравнению с этим заданием, два последних — из теоретического блока, были не такими сложными на первый взгляд. В шестом нужно было найти, если я когда-либо вела записи, в них упоминание всех снов. Идеально, если был дневник снов. Что происходит с теми, кто совсем не записывает свою жизнь, я не нашла.
К счастью, это меня не касалось. Я до девятого класса вела дневник, в котором находилось место и снам. А вот в девятом мне подарили толстый тяжелый ежедневник в пухлой обложке, и в нем я вносила только самые важные события. Снам места не осталось.
Мой дед, вот он вел самый настоящий дневник снов. Я даже запоздало задумалась, а может, он был сноходцем? Сейчас уже не узнаешь.
Последнее задание было самым простым. Необходимо было назвать литературные произведения, в которых сны играют важную роль. Далее уточнялось, что все они хранятся в библиотеке, так что нет смысла перечислять всё, что придет в голову. Я так поняла, что это скорее психологический тест, который должен уточнить мою направленность. По крайней мере, именно на это я надеялась, собираясь делать упор на классиков вроде Андерсена и Шекспира.
Готовиться мне предстояло всего четыре дня, а ведь еще я не собиралась бросать свою волонтерскую службу с Рыбой. И дело не в том, что мне нужен был этот документ — его бы мне дали так. Да и Рыбу приятно было бы проучить, потому как чем больше я думала о словах Веста, тем больше убеждалась, что он не соврал. А и незачем ему было.
Но дело в том, что бросать что-то начатое я и впрямь не любила. Ну и была, конечно, еще подлая мыслишка, что могут ведь и проверить. В любом случае, бросать последние пару недель работы не стоило.
Рыба прямо просияла вся, когда меня увидела. Я успела уже решить, что она всё знает, но тут она скорчила суровую мину и говорит:
- А почему вчера пропустила? Я уж думала, что с тобой случилось, Ольга. Неужели слетела!
- Нет, - выдала я заранее заготовленный ответ. - Просто положенный выходной взяла на свои сны. И так я прошлые две недели не брала их, так и перегореть недолго.
Рыбе хватило совести покраснеть. Я предполагала, что она спросит, откуда я знаю, и уже приготовилась свалить всё на несчастного Пашу, но она не спросила. Сама, наверное, на него подумала.
- А я так переживала, - бодро продолжила она, словно и не прерывалась. - Ты же у меня самый лучший волонтер. Я даже подумываю пустить тебя старшей с Лерой — потренируешься быть ведущим сноходцем, как тебе идея? Я тебе доверяю!
Было бы забавно, не будь так обидно — и в этом Вест не ошибся. Но этот вариант был мне только на руку.
- Давай! - вроде бы довольно натурально обрадовалась я. Я и впрямь была рада. Мало того, что попробую работать с серьезным гаджетом, так и Лере за день нужно посетить всего снов пять-шесть, и если Рыба думает, что после этого я продолжу прыгать одна, то она будет очень сильно разочарована.
Лера при виде меня оживилась. То ли успела соскучиться, то ли что — с ней не разберешь. Удивительное существо — скучать во снах!
- А ты не пробовала угадывать, в каком реальном городе находишься? - попыталась завести я с ней разговор, когда мы остались одни. Всё-таки еще никак не меньше неделе вместе прыгать. Хоть до положительной оценки для куратора дотянули, уже неплохо.
- Ну какие еще города, - пожала плечами Лера. - Мы просто толчемся в толпе совершенно непонятных людей. То под музыку, то без неё.
Похоже, она была безнадежна.
Я же была как на иголках, дожидаясь конца прыжков, чтобы заняться своим экзаменом. Вообще, стоило мне пораскинуть мозгами, как я поняла, что вопросы довольно простые. Для этой реальности. Вроде умения писать, читать и считать для обычного мира. Вот тот же вопрос с дневником. Внимательное изучение описания задания показало, что самого задания с первого раза я и не заметила. Так что в наказание себе я решила начать именно с него.
Убедилась, что моя подопечная после пятого сна послушно исчезла за дверями центра, откуда неопытные волонтеры попадали с собственные сны или просто продолжали спать без сновидений, я представила себе свой дневник. Хорошо представила. И ребристую светло-коричневую обложку «под кожу», но на самом деле обычный пластик, и слегка облезшую наклейку в верхнем правом углу.
Дневник появился у меня в руках. Теперь нужно было действовать осторожно.
Я подержала его на раскрытых ладонях, привыкая к ощущению. Конечно, можно было найти дневник дома и пролистать, но именно этого катастрофически нельзя было делать. Я должна была «прочитать» интересующую меня информацию прямо во сне.