Фернандес поднял усталый взгляд на новые картины, что появились за время его отсутствия. Теперь он видел, что девочка рисует город — их Магнолию… Тот самый сектор, в котором должны находиться врата. Но что это? Почему? Неужели малышка видит то, что грядет? Все эти реки крови, трупы и монстры, не с ними ли им придется сразиться и если так, почему Гилдартс стоит в стороне? Почему во стольких рисунках, он узнает себя? Жерар тысячу раз проклял себя за то, что подарил Венди злосчастные мелки, ведь если бы не это, то возможно ребенка не преследовали бы эти видения… Или бы они проявились иначе?
— О чем ты хочешь сказать мне? О чем предупредить? — мужчина все пристальней всматривался в образы, созданные его сестрой. Как же хочется верить в то, что это подсказка, что поможет ему принять верное решение и выжить…
— Братик? — прошептала Венди пришедшая в себя. Сейчас девочке казалось, что она только проснулась. В голове было пусто, а на душе так мерзко, что хотелось зарыдать в голос. — Ты уже вернулся?
— Да, — Жерар изо всех сил старался сделать так, чтобы его улыбка выглядела уверенной и искренней, а не вымученной и полной страха. — Очередная среда подошла к концу.
— И ты снова полон сил?
— Да… Знаешь, однажды я познакомлю тебя с Эльзой. Уверен, она понравится тебе.
— Почему? — малышка теснее прижалась к брату, ведь только рядом с ним ей становилось спокойней и уютней. Он не просто спас её много лет назад и заботился, это человек стал для нее опорой, что помогает не сломаться.
— Она, странная, необычная, красивая… Эльза не потеряла свою душу и от нее исходит невероятное тепло. Она дивный цветок, распустившийся среди руин для того, чтобы напомнить о том, что жизнь всегда найдет выход.
— О… Да ты влюбился, — тихо хихикнула Венди, переводя взгляд с Фернандеса на рисунки. Девочка знала, что сама нарисовала их, но не помнила как, к тому же то, что получилось пугало её. Ребенок сильнее прижал к себе игрушку-Шарли, с которой не расставалась ни на минуту.
— А почему бы нет? В этом мире нет места чувствам, я понимаю это… Но иногда это бывает выше нас. Мне нравится наблюдать за Эльзой, слышать её голос, оберегать каждую среду от всех невзгод и опасностей.
— Это хорошо… — немного печально произнесла Венди. Малышке казалось, что она теряет брата и скоро он позабудет о ней, просто уйдет в одну из сред и больше не вернется.
— Не бойся, — Жерар на подсознательном уровне почувствовал мысли сестры. — Никто и никогда не заменит тебя.
— Правда?
— Конечно, разве может быть иначе? — мужчина отстранил от себя девочку, заглядывая в её глаза и убеждаясь в том, что жизненный блеск вернулся в них. — Лучше расскажи мне о своих рисунках. Ты понимаешь, что они означают?
— Нет, — Венди покачала головой, сильнее стискивая в объятиях игрушечную кошку. — Шарли знает… Она многое мне рассказывает… Она может видеть то, что грядет… А еще у нее есть крылья, самые настоящие…
— Шарли, значит? — Жерар перевел взгляд на игрушку. Что же происходит? Неужели эта игрушка необычная или все дело в разыгравшемся воображении ребенка, которому намного проще сказать, что он ни в чем не виноват, и свалить все на вымышленного друга?
====== Эльза: Главное, убедить всех в том, что это все имеет смысл ======
Если подумать и проанализировать ситуацию, то вполне можно было решить, что Эльза сошла с ума и больше не понимает, что творит, казалось, что девушка отрицает сам факт войны, смертей и опасностей, которые нависли над выжившими. Желание Скарлетт устроить праздник было странным и пугающим настолько, что другие члены группировки со страхом и некой жалостью смотрели на нее. Чего она добивается? Зачем все делает это? Да и кому нужен этот праздник, что ничего не изменит. Музыка, смех, танцы — все это осталось далеко позади, в другой жизни, к которой нет возврата. Никто не верил в то, что у Эльзы что-то выйдет, да и не время сейчас для всего этого. И все же, где-то глубоко в недрах души, люди надеялись на то, что из этого безнадежного дела что-то получится.
Что же касается самой Скарлетт, то она не обращая ни на кого внимания, самозабвенно занималась своим делом, ища все необходимое для праздника и планируя то, как все будет проходить. Считала ли она сама себя безумной? Вопрос, конечно, интересный. По большому счету девушка давно думала, что все выжившие окончательно потеряли связь с реальностью и уже никогда не смогут стать нормальными, им не забыть всех ужасов, через которые пришлось пройти, не перестать бояться и вздрагивать от каждого шороха, во всех выискивать врагов. Так что, да, она была безумна, но на этот раз это было не разрушающее состояние, а нечто, что придавало силы.
Уже сейчас многое было готово, просторное помещение очищено от хлама и мусора, стены украшены плакатами и мишурой, разными найденными игрушками. Все вместе это смотрелось аляповато, неуместно и неуютно, но Эльза не могла понять, как это исправить.
— Похоже, у меня совсем плохо со вкусом, — пробормотала девушка, пытаясь вспомнить, как раньше украшала свой дом, тогда у нее явно получалось намного лучше. Вот только, сколько бы Эльза не напрягала память, ничего не могла припомнить, словно, что-то мешало ей вспоминать о радостных моментах, что когда-то ей удалось пережить.
— Здесь слишком много всего, — раздался сиплый голос Леви, решившей выбраться из своей каморки и, оторвавшись от дел, посмотреть, чем занята подруга. — Цвета не сочетаются, да и света не хватает. Дело не в количестве, а в уюте, которые создают украшения. В нашем случае, эффект не достигнут…
— Поможешь? — девушка перевела уставший взгляд на тощую особу, которая с трудом переставляла ноги, от постоянного напряжения и истощения. Кажется, что пройдет еще немного времени и МакГарден окончательно исчезнет, просто растворится в воздухе, будто и не было её никогда.
— А зачем? — Леви взяла в руки елочную игрушку, затуманенным взглядом рассматривая блестящее стекло. В их серой действительности, подобные простые мелочи притягивали взгляды, завораживали и утягивали за собой. — Ничего не выйдет… Нам нечего праздновать.
— А как же новый день и тот факт, что мы живы?
— Разве это повод для радости?
— А почему бы нет? — Эльза в очередной раз окинула пристальным взглядом комнату. Одной ей точно не справиться… — Разве обязательно нужен повод для праздника?
— Не знаю, никогда об этом не задумывалась… Если честно, вообще не представляю, что кто-то будет веселиться, петь, танцевать… Вокруг разруха и смерти.
— И мы сами словно мертвые, — перебила подругу Скарлетт. — Знаешь, лучше совсем не жить, чем делать это так, как мы. Это все равно, что признать, что Тени победили. Я хочу, чтобы праздник был непременно ночью, с огнями и красками, чтобы те твари, что придут звать все еще живых, увидели, что мы не сдались, услышали наш смех и музыку, поняли, что им ничего не светит и этой ночью никто не умрет. Я устала оплакивать друзей и знакомых, устала рыдать ночами и жалеть себя.
— Ты хочешь жить, — в мутных глазах Леви появилось понимание, а вместе с тем и жизненный блеск, что, казалось, угас навсегда.
— Да, именно так. Пускай, это притворство, но такое необходимое… Вот только я совершенно позабыла, как это делается.
— Ну, для начала, нужно убрать все лишнее, — МакГарден, принялась снимать мишуру и игрушки, которые на её взгляд были не нужны. — А потом начать все с начала. Людям сейчас не нужен блеск и все это… Надо, чтобы было тепло и уютно… Как на новый год, когда с потолка свисают бумажные снежинки и звезды, сверкает, переливаясь всеми цветами радуги гирлянда, пахнет елью и мандаринами, а на столе много вкусностей.
— Было бы здорово… Вот только я не уверена, что новый год близко, я вообще понятия не имею, какое сегодня число, месяц и год, — обветренные губы Эльзы тронула легкая улыбка. Похоже, она смогла найти в лице Леви помощницу.
— Мы сейчас в таком положении, что вполне можем назначить Новый год, когда угодно. Какая, в конце концов, разница, что и когда праздновать?
— Ты права, но теперь придется раздобыть елку… Кажется в городе ещё осталась парочка деревьев…
— Угу, а я сделаю гирлянды, у меня полно материалов для нее, так что огоньки у нас будут, это точно, а еще свечи с запахом апельсина можно поискать в других местах. Мы ведь обычно берем только то, что нужно для выживания, а все остальное оставляли.
— Хм… Ты права, я поищу и других попрошу, может быть, поможет…
Девушки продолжили свое занятие, но на этот раз дело пошло бодрее, да и картина получалась намного лучше. Все ненужные яркие плакаты были убраны, на окне появились шторы, а на полу гора старых газет и журналов, из которых можно будет вырезать снежинки и звезды. Постепенно помещение преображалось, становясь более уютным и волшебным. Оно казалось инородным телом не только в этом доме, но и во всем городе. И все же остановиться было невозможно, хотелось изменить это место, а после и весь мир. Скарлетт верила в то, что точно так же, как Леви, другие тоже поймут и оценят её затею. Ну, или хотя бы, просто поучаствуют в том, что планируется — главное, убедить их в том, что это все имеет смысл.
— Эльза…
— Чего тебе?
— Когда пойдешь за елкой, возьми меня с собой.
— Уверена?
— Угу, — кивнула девушка. — Я так давно не была на улице… Хочется уйти куда-нибудь, увидеть снег и то, как изменилась Магнолия.
— Тебе это не понравится, — нахмурилась Скарлетт, обеспокоенно смотря на их главного техника.
— Пусть так, но я устала прятаться. Мне нужно глотнуть свежего воздуха, понять, что я все еще жива…
— Хорошо, но для начала закончим здесь.
— Договорились, — Леви вновь взглянула на стеклянный желтый шарик, что напоминал о солнце… Такой красивый, что не хотелось с ним расставаться. Девушка сама не понимала, почему решила помочь Эльзе, ведь это было глупая и нелогичная трата времени, но вместе с тем, это занятие помогало забыть о том, что она осталась совершенно одна в этом мире, а все её близкие давно стали Тенями. Леви тоже хотела почувствовать себя живой и притворится, что у них все еще есть шанс.
====== Жерар: Я знаю, что ты задумал ======
Жерар внимательно смотрел на сестру, которая напоминала тряпичную безжизненную куклу, и только лихорадочно сверкающие глаза, говорили о том, что жизнь еще не покинула это тело. Но вместе с тем, этот неестественный блеск пугал, было в нем что-то противоестественное, как впрочем, и в кривой ухмылке ребенка. То, что творилось с малышкой, было просто ужасающе. Венди растворялась, а её место занимало нечто иное, пугающее и таинственное. Мужчина не мог отделаться от ощущения, что теряет сестру. Если бы только Эльза была рядом, она непременно что-нибудь придумала бы, какую-нибудь глупость, но это обязательно бы помогло.
— Венди, расскажи мне о Шарли, — попросил Фернандес. Если бы такой разговор произошел пять лет или даже года четыре назад, то он ни секунды не сомневаясь, решил бы, что его сестра сошла с ума, и остатки разума покинули несчастного ребенка. Но теперь все иначе, они видели и пережили такое, что поверить можно во все, что угодно.
— Она живая, я точно знаю. Когда ты принес её, я сразу почувствовала это… Она многое видит и знает, рассказывает мне о том, что будет, — девочка показала дрожащей рукой на картинки. — Иногда мне кажется, что я и сама все это вижу. Так страшно… Эти картины не отпускают меня, а Шарли говорит, что я должна смотреть и рисовать, чтобы ты понял. Нельзя убежать от Теней, ведь они привязаны к нам. Куда бы мы ни направились, они последуют за нами, убивая и внушая страх. Мир будет принадлежать им, если их не остановить. Врата нужно разрушить иначе нам всем придет конец. Шарли знает то, о чем говорит… Она умная, сильная… Она моя подруга.
— Может, лучше выкинуть эту игрушку, — мужчина уже был не рад, что решил порадовать ребенка. Сначала эта глупая плюшевая кошка, потом мелки… Если бы их не было Венди была бы в порядке!
— Нет! — малышка прижала к себе свою «подругу», при этом испугано смотря на брата, и проникновенно зашептала. — Нельзя! Шарли должна быть со мной! Без нее мы не справимся!
— Не справимся? С чем? — Фернандес в конец запутался с тем, что происходит. Неужели демоны добрались до Венди и теперь манипулируют ребенком? Или это что-то другое? В этом обезумевшем мире уже ничему нельзя удивляться.
— Я знаю, что ты задумал, — улыбнулась девочка, сильнее прижимаясь к брату. — И о Гилдартсе тоже… Он был там и знает, что нас ждет… Он изменился, стал другим… Уже не человек, но еще не Тень… Мы все изменимся… Тоже застрянем между миром живых и мертвых. Этого нельзя допустить!!!
— Что за чушь?! — Жерара пробила мелкая дрожь, мужчина не узнавал сестру. Снова её голос изменился, а черты лица стали более резкими и чужими. Девочка менялась на глазах, а он ничего не мог поделать, все, что ему оставалось это смотреть, на то, как страдает дорогой ему человек. Как можно оставить Венди в таком состоянии? Да он даже поручить её никому не сможет! Что же делать?! Нужно непременно закрыть эти чертовы врата, пока еще не поздно! Неужели придется брать ребенка с собою? Безумие!
— Это не чушь, — девочка хмуро смотрела прямо в глаза брата. — У нас все еще есть шанс. Нужно лишь расправить крылья. Ха-ха-ха-ха, — Венди заливисто смеялась, но в этом смехе не было веселья или радости, лишь отчаянием и страх. — Ты ведь возьмешь нас с Шарли с собой?
— Это опасно, — Фернандес все еще сомневался. Ребенку не место в бою, там, где будут тени и монстры, которых он еще не видел, но оставаться одной тоже не выход. Мужчина боялся, что не сможет защитить ребенка, но иного выхода не было.
— Везде опасно, — девочка успокоилась и её взгляд прояснился. — Я должна пойти с тобой, чтобы помочь. Никто, кроме меня не поймет Шарли, а без нее врата не закрыть. Мы знаем это…
— Хорошо, пусть будет так, — Жерар прижал к себе Венди, начиная покачивать её из стороны в сторону, словно укачивая маленького ребенка. Кто такая Шарли? Союзник или враг, и какую цель преследует эта кошка? Что если она не помогает, а наоборот пытается помешать? Если бы только можно было точно сказать, что происходит. Увы, как и говорил Гилдарс, никому нельзя доверять, никому нельзя верить и пока есть сомнения люди будут жить. Но что, если настало время отринуть сомнения и принять решение? Жерар боялся, что примет неверное решение и погубит всех.
— Не бойся, все будет хорошо, я верю моей Шарли, — прошептала девочка, в очередной раз сникая. У нее практически не оставалось сил, и это было поводом для беспокойства.
— Хорошо, я тоже доверюсь ей, — вздохнул Фернандес. Ему нужно снова увидеться с Гилдартсом и дать ему окончательный ответ, а так же сообщить, что он возьмет с собою Венди и Шарли.
— Вот и хорошо…
— Ладно, будь здесь и отдыхай, а я принесу нам поесть, — Жерар отстранился от сестры. Ему было необходимо немного побыть одному и подумать. Как же он устал от происходящего, если бы не недавняя встреча с Эльзой, он точно бы сломался. Жаль, что он не может пойти на улицу и слепить снеговика или построить снежную крепость, развеяться и забыться. Это слишком глупо и бесполезно, лишено всякого смысла, но, несмотря на это, Фернандесу хотелось сделать какую-нибудь глупость, что-нибудь, что растормошит этот сонный, медленно погибающий мир и его жителей. Возможно, Эльза права, когда говорит, что людям нужна встряска и радость, вот только как радоваться, когда понимаешь, что выбраться из этого Ада невозможно.
— Как же мне тебя не хватает, — прошептал Жерар, бредя по пустынному коридору бывшего торгового центра, что стал для них убежищем. Сегодня их людей снова стало меньше, снова кто-то умер… Это нужно остановить, пока еще есть кого спасать.
— Тебе стоит отдохнуть некоторое время, — раздался усталый голос Уртир. — Говорить самому с собой — дурной признак.
— Жить в тишине намного хуже, — пожал плечами мужчина, переводя взгляд на лидера их группировки. — Нам нужно кое-что обсудить.
— А подождать это не может? — устало зевнула измотанная женщина, с трудом держащаяся на ногах.